Дочь забытой империи

Глава 4. Остров Дракона

Человек подошёл ближе, всё ещё держа нож в руке, хотя его движение не выглядело угрожающим. Галвиэль оглянулась и заметила, что из других домов начали выглядывать люди: женщины, старики, и несколько молодых мужчин, и каждый с недоверием разглядывал эльфов. Человек подслеповато осмотрел их с головы до ног и хмыкнул.

— Вот те раз, кого морские черти принесли! И правда эльфы, — его голос был хриплым и грубым.

Галвиэль нахмурилась и, скрестив руки на груди, резко ответила:

— А ты что-то имеешь против эльфов, человек?

Ройдар резко повернулся к сестре, едва сдерживая раздражение, и быстро велел ей замолчать. Затем он обратился к незнакомцу, стараясь говорить как можно спокойнее:

— Да, мы эльфы. Просто путники. Решили заночевать в вашем замечательном лесу, а утром продолжить путь. Не хотели никого тревожить. Мы, пожалуй, пойдём.

Человек окинул их подозрительным взглядом, словно раздумывая над тем, что они делают здесь, в его деревне.

— С востока чтобы эльфы приплыли? — медленно произнёс он. — Это крайне странно…

И тут Галвиэль резко озарило. Она улыбнулась и громко объявила:

— Мы — жертвы кораблекрушения!

Ройдар замер, и его лицо вытянулось от неожиданности. Человек внимательно посмотрел на них, а потом его лицо смягчилось — появилось нечто похожее на сочувствие.

— А есть ли у жертв кораблекрушения серебро? — спросил он с подчёркнутой деликатностью и усмехнулся.

Ройдар вздохнул и кивнул:

— Есть.

Человек скромно кивнул, его улыбка стала шире.

— В таком случае, в лес можно не идти, — сказал он, жестом приглашая их следовать за ним. — Можно заночевать у меня за пару монет.

Галвиэль посмотрела на Ройдара и сказала:

— Это всяко лучше, чем ночевать в лесу.

Ройдар лишь кивнул, соглашаясь, и они последовали за человеком. По пути он представился:

— Меня зовут Густав, но в этих краях меня знают как Капитана Буль-Буль.

Галвиэль, усмехнувшись, тихо прошептала брату на эльфийском:

— У них у всех такие прозвища? То Чик-Чик, то Буль-Буль… Что дальше?

Ройдар едва сдержал улыбку, но предпочёл не отвечать.

Они вошли в избушку Густава. Интерьер был простым, но уютным. Деревянные стены, потемневшие от времени, украшали старые карты и рыболовные сети, развешенные по углам. В углу стояла массивная бочка, очевидно, с запасом воды или алкоголя. У стены тлел камин, в котором тихо потрескивали угли. Тёплый свет от огня освещал небольшие, но ухоженные деревянные стулья и стол, покрытый грубой скатертью, на котором лежали ножи, куски хлеба и сыр. В углу избушки на полках были расставлены глиняные горшки и посуда, а на стене висела старая подзорная труба — очевидно, символ былого капитанства Густава.

На столе стояла бутылка крепкого вина и две кружки. Кошки, которых они видели ранее, вились вокруг, явно чувствуя запах рыбы. Одна из них лениво прыгнула на лавку и стала внимательно наблюдать за новыми гостями.

— Вот тут можете расположиться, — сказал Густав, указывая на свободное место у стола. — Для путников место всегда найдётся.

Галвиэль села на скамью, и её тело мгновенно расслабилось после долгого пути. Ройдар, оглядев комнату, заметил, что здесь гораздо уютнее, чем можно было ожидать от прибрежной избушки.

— Мило, — пробормотал он, кивая сестре, явно довольный, что им не придётся ночевать в лесу.

Густав поставил перед ними кружки и, скрестив руки на груди, усмехнулся:

— Люди у нас здесь простые, но гостеприимные.

Густав, аккуратно нарезав сыр и разлив вино по кружкам, придвинул тарелки к эльфам. Кошка, которая уже успела занять место на коленях Ройдара, довольная мурлыкала, пока тот мягко чесал её за ушком. В маленькой избушке царила уютная атмосфера, которую едва нарушал ветер, гуляющий за окном.

— А как вы попали в кораблекрушение? — спросил Густав, поднимая одну бровь. — Погода-то прекрасная последние недели.

Галвиэль, не моргнув глазом, продолжила развивать их легенду, чуть откидываясь на спинку скамьи.

— Наш капитан был… кхм, как бы это сказать… весьма пьян, — начала она, пожимая плечами. — Мы налетели на рифы. Вода заполнила трюм, и мы едва успели выбраться.

Густав посмотрел на неё с лёгким сомнением, но лишь ухмыльнулся, предпочитая не комментировать её слова.

Ройдар, наблюдая за этой сценой, решил сменить тему и спросил:

— А почему тебя называют Капитаном Буль-Булем?

Густав громко рассмеялся, откладывая нож в сторону.

— О, это история старая! — начал он, смакуя свою репутацию. — Всё просто. Когда-то давно я перегрузил свой корабль от жадности. Ну, перегрузил, так перегрузил — корабль и пошёл ко дну! Буль-буль, и всё. Вот с тех пор и зовут Капитаном Буль-Булем.

Ройдар усмехнулся, а Галвиэль вежливо кивнула, не скрывая ироничной улыбки. В этот момент они заметили, что в окна избушки начали заглядывать соседи Густава, явно интересуясь новыми гостями. Детские голоса слышались за дверью, шептались, переговариваясь друг с другом. Вскоре дверь чуть приоткрылась, и маленькая девочка робко заглянула внутрь.

— Какая красивая тётя эльф! — сказала она с восхищением. — Я хочу быть такой же, когда вырасту!

Сзади послышался другой голос, громко шептавший:

— Дурочка, ты же не эльф!

Галвиэль улыбнулась, её лицо на мгновение смягчилось. Густав, услышав этот переполох, резко стукнул кулаком по столу.

— А ну пошли отсюда, шкеты! — рявкнул он, и дети с визгом разбежались, захлопнув дверь за собой.

— Прошу прощения за соседей, — смущённо сказал он, поворачиваясь обратно к эльфам.

— Да ничего страшного, — Ройдар махнул рукой, усмехнувшись. — А ты, Густав, почему один живёшь? Ни жены, ни детей рядом?

Густав пригладил свои усы, задумчиво глядя в камин.

— Жена моя в Оредро живёт, это городок на холмах. Ну, скорее, даже посёлочек, — ответил он. — Она там швеёй работает. А дети мои давно уже взрослые, живут на материке.

Ройдар вдруг понял, что для того чтобы поддерживать легенду «жертв кораблекрушения», им нужно изображать полную неосведомлённость о местности. Он быстро решил добавить немного деталей в их легенду.

— А что это за остров? Мы, после того как нас выбросило на берег, не совсем поняли, где оказались, — спросил он, изобразив лёгкое замешательство.

Густав поднял на него глаза и ответил:

— Это Остров Дракона. Вы на восточной его части, которая называется Доминус. Наша деревня безымянная, но в народе её называют Рыбаковкой. А вот западная часть острова оккупирована Агораном. Они сюда пришли и уходить явно не собираются, — добавил он с горечью в голосе.

Галвиэль отхлебнула кислого вина из кружки и спросила:

— Как же так вышло?

Густав вздохнул, его взгляд стал тяжёлым и задумчивым.

— Отвоевали, паскудники, — начал он, дрожащим голосом. — Отец мой сражался в той войне, боцманом был. Утонул вместе с кораблём, когда они пытались удержать западные земли.

Его рассказ вызвал тихое молчание в избушке, лишь кошка на коленях Ройдара тихо мурлыкала, создавая иллюзию уюта в этой небольшой, но полной тайн и тяжёлых воспоминаний комнате.

Галвиэль сидела, задумчиво поглаживая кошку, которая подошла к ней и терлась о её сапог. Длинные, изящные пальцы эльфийки легко скользили по шерсти, и она улыбалась, наслаждаясь этим маленьким моментом тишины и спокойствия. Между тем Ройдар, заметивший, что разговор перешёл на более серьёзные темы, осторожно задал вопрос:

— А почему вы за столько лет не отвоевали свои земли назад?

Густав вскинул руки, словно ошеломлённый таким вопросом. Его глаза сузились, и он ответил с горечью в голосе:

— Кто ж с такой махиной справится? Агоран — огромная империя! Мы думали, что после гражданской войны десять лет назад он развалится… А он ещё сильнее стал. Их новый король раздобыл корону Ерласа, чтоб ему пусто было! Теперь его все короли и герцоги боятся и уважают.

Галвиэль внимательно слушала, но в её голове начали складываться планы. Она неожиданно задала новый вопрос:

— А что там про свергнутого короля? Фауст его звали, кажется. Говорят, он владел какой-то необычной магией.

Ройдар удивлённо посмотрел на сестру. Он явно не ожидал таких вопросов от неё, тем более что они задавали их простому рыбаку, который, скорее всего, не знал всех этих сложных политических тонкостей. Но Галвиэль, казалось, целенаправленно пыталась собрать больше информации.

Густав нахмурился, явно не понимая, почему её интересует это имя.

— Ничего я про этого не знаю, — признался он, пожав плечами. — Кроме того, что за некромантию его изгнали. Чернокнижники и прочая нечисть — это всегда плохо кончается.

Разговор мог продолжаться дальше, но тут с улицы донёсся громкий женский голос, полный негодования:

— Буль-Буль, шельмец старый! Сразу гостей к себе схватил на ночлег! Ну ничего, тебе это ещё припомнят!

Эльфы переглянулись и удивлённо посмотрели в сторону окна. Густав смущённо почесал затылок, потупившись.

— Это Зинаида, соседка моя. Не обращайте внимания, — пробормотал он. — Она завидует. Такие высокие гости — редкость для нашей деревни.

Галвиэль на мгновение задумалась и, словно решив, что момент подходит для другого вопроса, поинтересовалась:

— А как вы вообще относитесь к эльфам?

Густав взглянул на неё, явно озадаченный таким вопросом.

— А как к вам надо относиться? — переспросил он. — Как ко всем. Вы — не люди, но и врагами мы вас не считаем. Вот вас — второй раз в жизни вижу.

Галвиэль слегка нахмурилась, словно ожидая другого ответа. Она предполагала, что в людях будет больше враждебности по отношению к эльфам, но Густав был удивительно нейтрален.

Густав разлил ещё вина по кружкам, и в воздухе снова повисла лёгкая непринуждённость, хотя напряжение из-за незавершённого разговора пока ощущалось. Он вопросительно посмотрел на эльфов.

— Какие же дальнейшие планы у вас? — спросил он, пригубив вина. — Выбраться с острова, наверное?

Ройдар кивнул, обмениваясь взглядом с Галвиэль.

— Леса у вас замечательные, — ответил он, пытаясь поддерживать светский тон, — но хотелось бы скорее увидеть родные края.

Густав покачал головой с сожалением.

— Тогда вам придётся идти на ту часть острова, которую захватил Агоран, — пояснил он, потирая подбородок. — Они начали эту войну, чтобы отобрать важный порт. На оставшейся части острова, что принадлежит Кастелланусу, построили новый порт, но он маленький и кораблей там ходит мало.

Ройдар нахмурился, слегка опираясь на стол.

— А насколько это опасно?

Густав пригладил усы и задумчиво посмотрел в окно, за которым всё ещё виднелся тёмный лес.

— Для людей — не особо, — ответил он. — Если не говорить, что агоранский наместник — пес смердячий. А вот для вас… не знаю. Не встречал я эльфов на той стороне. Лучше бы вам быть осторожнее.

Галвиэль задумчиво отхлебнула кислого вина, её мысли заскользили к будущему путешествию и к новым опасностям, которые их поджидали.

Утро выдалось ясным и спокойным. Солнечные лучи проникали сквозь редкие облака, освещая береговую линию и лесные холмы, покрытые зелёными кронами берёз и тёмно-зелёными ёлками. Воздух был прохладным и свежим, напоённый запахом моря и леса. Галвиэль, довольная тем, что она наконец ночевала в сносных условиях, наслаждалась последними минутами уюта. Перьевая подушка и тёплое покрывало были куда лучше рюкзака под голову и холодного ночного воздуха под открытым небом.

За завтраком из блинов, сдобренных местным медом, Ройдар отсчитал Густаву две серебряные монеты. Хозяин прищурился, принимая плату, и тихо проговорил:

— Я, конечно, понимаю, что вы никакие не жертвы кораблекрушения, но не лезу не в своё дело. Вот будь вы люди, я бы заподозрил, что шпионы Агорана. Но вы же эльфы, а я знаю, что эльфы агоранцев не любят больше нас.

На мгновение Ройдара прошиб холодный пот. Он замер, понимая, что Густав догадался о лжи, но воспринял их не как врагов, а скорее как возможных союзников. Взяв себя в руки, он улыбнулся и добавил ещё одну монету к плате. Хозяин, довольный такой щедростью, усмехнулся.

— Вам идти вдоль южного побережья дня два, — сообщил Густав, указывая рукой в сторону лесных холмов. — По пути будет городок Лоранка, это наша «столица» Доминуса. А оттуда уже окажетесь на территории Агорана. Как они там называют её? Эльмария, что ли! — он фыркнул. — Для нас Доминус всегда был и останется Доминусом весь, целиком!

Ройдар похлопал его по плечу, поблагодарив за помощь, и они с Галвиэль направились к выходу. На улице их встретило яркое утреннее солнце. Немногие селяне, занятые своими делами, с интересом наблюдали за эльфами, шептались, но враждебности не проявляли. Густав махал им на прощание от двери своей избушки, пока они шли по пыльной дороге.

Пейзаж, который открывался перед ними, был живописен: вдоль дороги росли стройные берёзы с их белыми, словно серебристые полосы, стволами, а рядом возвышались тёмные ёлки, своими кронами напоминая зелёные пирамиды. Ветер ласково трепал листья, а шум моря доносился с берега, создавая приятный фон для их путешествия.

Галвиэль, погружённая в свои мысли, наконец нарушила тишину:

— Удивительно… Люди ненавидят друг друга больше, чем нас, эльфов.

Ройдар усмехнулся, взгляд его был сосредоточен на дороге.

— Я тебе говорил. Прошло столько лет, что, кроме нас, никто и не помнит о старой вражде, — ответил он, вздохнув. — А ты всё цепляешься за прошлое.

Но Галвиэль бросила на него коварный взгляд и, склонив голову, с лёгкой улыбкой произнесла:

— И это хорошо, что они забыли. Однажды я им напомню.

Ройдар с усталостью поднёс ладонь к лицу, покачав головой.

— Сестра-сестра… — тихо пробормотал он, понимая, что её жажда мести и возвращения былой славы эльфов не угасла за все эти годы.

Два эльфа продолжали свой путь вдоль извилистого побережья. Волны мягко накатывались на каменистый берег, поднимая мелкие брызги и принося с собой свежий морской воздух. Солнечные лучи играли на поверхности воды, превращая её в мерцающее полотно, простиравшееся до самого горизонта. На первый взгляд, день казался идеальным для путешествия — ясное небо, лёгкий бриз, ни следа облаков. Но дорога была однообразной и монотонной, а вдоль тропы не встречалось ничего, что могло бы отвлечь путников или добавить хоть немного разнообразия их походу.

Галвиэль шла с трудом, её ноги ныли от усталости, и каждый шаг давался всё тяжелее. Она то и дело останавливалась, чтобы перевести дух, пряча своё раздражение за невозмутимым выражением лица, но брат это замечал. Ройдар, наоборот, двигался с лёгкостью, привычной для егеря, и когда в очередной раз обернулся к сестре, в его глазах засветилась насмешка:

— Вот на балах-то танцевать ты не уставала, сестра, а тут такая простая прогулка вдоль берега! — поддразнил он её, не скрывая весёлого настроения.

Галвиэль мрачно сжала губы и бросила на него холодный взгляд:

— Ты себе не представляешь, когда я последний раз была на балу. Это было… век назад, если не больше. Тогда всё было иначе.

Ройдар остановился на мгновение и задумчиво посмотрел на сестру, слегка прищурив глаза, словно хотел уловить в её взгляде нечто такое, что оставалось скрытым за её напускным спокойствием.

— У тебя вообще друзья-то есть, Галвиэль? — спросил он неожиданно, стараясь не звучать слишком обвиняюще, но с искренним интересом.

Принцесса устало вздохнула, её голос стал мягче, но в нём чувствовалась скрытая горечь:

— Были… Но никто особо не стремился приезжать в Древние Террасы. Оно и понятно: мой дом окружён заклинаниями и густыми лесами, а на пути опасности. Но всё же я собиралась иногда с подругами. Пили вино, обсуждали моду, магию, сплетничали о светской жизни. Но это было давно.

Ройдар невольно улыбнулся, представляя эту картину: Галвиэль в окружении эльфийских дам, каждая с бокалом вина, обсуждающие последние магические новшества и модные тренды в уединённом зале её поместья. Эта сцена напомнила ему их детство, когда дворцовые приёмы были обычным делом, и Галвиэль всегда блистала в центре внимания, окружённая своими сверстницами. Он подумал, что, возможно, знатные дамы из Эбонской Олигархии, темные эльфийки, тоже ведут подобный образ жизни, но решил не озвучивать эту мысль вслух, чтобы не задеть чувства сестры.

Их размышления прервали путники, шедшие по дороге в противоположном направлении. Это были двое местных селян, угрюмых мужчин в простых рубахах и выцветших штанах. Они вели с собой навьюченного осла, который тащил на спине мешки и связки сушёной рыбы. Увидев эльфов, селяне на мгновение остановились, глаза их округлились от удивления, а один даже сорвал с головы шляпу, растерянно почесав затылок. Но слова застряли у них в горле, и они молча продолжили путь, бросая любопытные взгляды на необычных путников, которые казались здесь столь же чуждыми, как морской бриз среди лесов.

Эльфы же прошли мимо, не обмолвившись ни словом. Галвиэль чувствовала на себе их взгляды, и это странное, почти забытое ощущение чужого интереса в очередной раз напомнило ей, насколько она далека от привычной ей светской жизни.

Когда солнце стало клониться к закату, они решили подняться на один из холмов, чтобы разбить лагерь и отдохнуть. С вершины открывался вид на бескрайнее море и на темнеющий лес, что простирался до самого горизонта. Галвиэль наконец уселась на мягкую траву и ощутила, как усталость, накопленная за день, наконец отпускает её. Она медленно осмотрела холм, и её взгляд зацепился за небольшой подберёзовик, который пробивался сквозь опавшие листья.

Она коснулась его шляпки длинными пальцами, словно стараясь ощутить подушечками свежесть гриба, и задумчиво произнесла:

— Я представляла себе эти острова иначе. Думала, тут растут пальмы, вокруг летают экзотические птицы, а на берегах дремлют белые песчаные пляжи. Но здесь всё как на материке, и даже грибы те же.

Ройдар, разводя костёр, усмехнулся, бросив на сестру взгляд поверх горящих веток:

— Такие острова находятся на юге. Там, где солнце печёт немилосердно и где волны несут аромат цветущих деревьев, а не запах йода и водорослей. А здесь климат похож на наш: леса, мхи, даже берёзы те же. — Он задумчиво подбросил ещё одну ветку в огонь, наблюдая, как пламя обхватывает её, и добавил, с мягкой усмешкой: — Знаешь, тебе бы следовало больше путешествовать, чтобы увидеть разнообразие природы. Мир ведь не заканчивается за пределами Древних Террас.

Галвиэль сжала губы, в её глазах на мгновение промелькнула обида, и она отвернулась, глядя на далёкие деревья, окрашенные в красноватые тона заката.

— Было бы с кем путешествовать, — тихо пробормотала она, словно не ожидая, что Ройдар услышит эти слова.

Но он услышал, и сердце его на мгновение сжалось от внезапного сострадания к сестре, которую он всегда видел лишь снаружи — надменной, гордой и непоколебимой.

Он ничего не ответил, но взгляд его стал мягче, и он принялся подбрасывать ветки в огонь, позволив Галвиэль уйти в свои мысли. Над ними раскинулось небо, которое медленно темнело, превращая день в ночь. Галвиэль посмотрела на звёзды, которые начинали зажигаться на небосклоне, и задумалась о том, что, возможно, они оба ищут не только ответы на вопросы о прошлом, но и новые пути к чему-то, что давно уже потеряли.

Ночь укрыла холмы и море своим звёздным покрывалом. Галвиэль лежала на мягкой подстилке из собранного мха и тонкой ткани, которую они взяли с собой, и старалась устроиться на твердой земле поудобнее. Холодный ветер с моря заставлял её плотнее завернуться в плащ, но, несмотря на это, сон к ней никак не приходил. В голове, как мимолётные тени, всплывали образы прошлого.

Она ласково поглаживала свой клинок, Звёздный Кристалл, украшенный изящными эльфийскими узорами, и в её памяти всплывали те времена, когда мать, королева Селестриэль, учила её магии, поведению при дворе, а также самым сложным аспектам эльфийского этикета. Воспоминания были словно кусочки разбитого зеркала. Каждый фрагмент отражал моменты их жизни: как Селестриэль показывала дочери, как вызывать ветры и проращивать зелёные ростки из земли. Как они танцевали под вечерними звёздами в садах старого дворца… Галвиэль закрыла глаза, и ей на миг показалось, что она вновь слышит голос матери, мягкий и певучий, словно шелест листвы в летнюю ночь.

Затем её мысли унеслись к подругам. Она вспоминала, как к ней приезжала Квинтоэль, всегда такая утончённая и сдержанная, но с искрой любопытства в глазах. Они обсуждали магию и новейшие изобретения эльфийских мастеров, гуляли по заповедным лесам, иногда смеялись над молодыми эльфами, которые пытались произвести на них впечатление. Галвиэль невольно улыбнулась, вспоминая их встречи, наполненные беззаботностью и весельем. Но где сейчас Квинтоэль? Жива ли она? Галвиэль с грустью подумала, что если удастся восстановить прежние связи, она бы с радостью узнала, что стало с её давней подругой. Возможно, они даже были чем-то больше, чем подруги, но это давно в прошлом…

Утро пришло холодным и свежим. Её разбудил голос Ройдара, который стоял над ней с лёгкой усмешкой:

— Ваше высочество, пора выдвигаться! — Его голос был наполнен сарказмом, брат шутливо поклонился, словно перед королевой.

Галвиэль потянулась, недовольно нахмурив брови:

— А к чему все эти кривляния, брат? Ты ведь и сам принц, между прочим. — Она села и принялась собирать свои вещи.

Ройдар лишь пожал плечами, поправляя свой дорожный плащ:

— Терпеть не могу, когда меня так называют, — признался он, делая серьёзное лицо. — Я никому не позволяю обращаться ко мне как к принцу. Я ведь простой лесной егерь, не более.

Галвиэль, смеясь, передразнила его, высунув язык:

— Бе-бе-бе, наш принц не хочет быть принцем! — её тон был издевательским, но в глазах светилась искра задора, которая возвращала их к временам беззаботного детства.

Собрав вещи, они вновь вышли на прибрежную дорогу, оставляя за спиной ночной лагерь. Утренний свет заливал холмы и море, придавая всему окружающему особый золотистый оттенок. Вдали на синем горизонте показались несколько небольших парусных судов, которые лениво покачивались на волнах. Возможно, это рыбацкие лодки возвращались с уловом. Галвиэль остановилась на мгновение, разглядывая кораблики, пытаясь угадать их назначение, и почувствовала лёгкий укол зависти к простоте и стабильности жизни, которую вели рыбаки.

Но вскоре путь привёл их к очередной рыбацкой деревне, которая была куда крупнее, чем деревня Густава. Здесь уже встречались настоящие каменные дома с черепичными крышами, склады и даже небольшая церковь с высокими окнами. Над поселением возвышался шпиль церкви Святой Матери, на котором был установлен святой символ — половинка солнечного диска, позолоченная и сверкающая в лучах утреннего солнца. Галвиэль на мгновение остановилась, разглядывая этот символ, и лицо её стало серьёзным.

— Посмотри на них, Ройдар, — сказала она, указывая на шпиль. — Люди воруют у нас всё, даже наши верования. Когда-то это был простой языческий культ поклонения солнцу, а теперь посмотри на них: полноценная церковь со своими догмами, иерархией, священными книгами. Вечно эти люди что-то берут и присваивают себе!

Ройдар кивнул, но ничего не сказал, чувствуя, что сестра вновь уходит в свои размышления о людях и их недостатках. Он знал, что для неё это как старое, никогда не заживающее ранение.

Галвиэль, оставшись наедине со своими мыслями, всё же тихо прошептала молитву Элорандрии, эльфийской богине жизни и перерождения, обращаясь к ней с просьбой о помощи в их путешествии. Она не была особо религиозна, но в этом суровом мире, где вокруг было так мало знакомого и родного, ей вдруг захотелось найти хотя бы каплю утешения в древних верованиях её народа.

Дети, заворожённые видом необычных гостей, подбежали к ним, тыкая пальцами и крича:

— Эльфы! Эльфы! Смотри на их уши!

Детские голоса звенели, как маленькие колокольчики, нарушая утреннюю тишину деревни. Селяне, занятые своими делами, оборачивались и поглядывали на эльфов с любопытством и лёгким недоверием. Их взгляды не были враждебными, скорее — настороженными, как у людей, которые видят нечто необычное в своей обыденной жизни.

Самый смелый из детей, мальчишка лет десяти, с грязным лицом и лохматой шевелюрой, подошёл поближе к Ройдару и, с любопытством разглядывая его, спросил:

— Дядя эльф, а где твой лук? Все говорят, что эльфы стреляют из лука лучше всех!

Ройдар не смог сдержать улыбки и усмехнулся:

— Видишь ли, малец, я — косой эльф, поэтому предпочитаю двуручный меч. С ним не промахнёшься! — Он подмигнул мальчишке и постучал по рукояти своего оружия, которое висело за спиной.

Мальчишка захохотал, а его товарищи, услышав шутку, начали смеяться вместе с ним, переглядываясь между собой. В этот момент Галвиэль поймала себя на том, что впервые за долгое время видит такую простую и непринуждённую радость — и это странное, почти забытое чувство на мгновение наполнило её теплом. Она слушала смех детей, смотрела на их лёгкие прыжки, и, возможно, даже ненадолго забыла о своей ненависти к людям и их прошлым грехам. Но затем они вновь продолжили свой путь, оставив позади рыбацкую деревню, её узкие улочки и запах свежей рыбы, который вился вокруг складов и пристаней. Путь уводил их всё дальше вдоль побережья, а впереди всё ещё лежали вопросы и тайны, которые могли изменить их будущее.