Дочь забытой империи

Глава 15. Красноречие Малефии

Малефия, усмехнувшись, добавила:

— Конечно, я могла бы привезти вас в свой Янтарный Дворец, устроить пир и бал в вашу честь. Но меня бы не так поняли мои подданные.

Её голос был пропитан сарказмом, и трудно было понять, шутит она или говорит всерьёз. Ройдар хмыкнул, но Галвиэль, не сдержавшись, едко ответила:

— Ты старая подлая гадюка.

Малефия рассмеялась, словно это было не обидное оскорбление, а шутка:

— Ну вот, а ведь вы сами пришли к этой старой подлой гадюке! Так зачем же?

Ройдар решил вмешаться, его тон был притворно весёлым:

— Я тоже рад видеть мою дорогую тетю!

Малефия засияла и вкрадчиво спросила:

— Помнишь, как я подарила тебе игрушку на день рождения? Радужного единорога.

Ройдар слегка покраснел, чувствуя неловкость от столь личного воспоминания:

— С единорогом всё в порядке. Им теперь играют мои дети.

Каждый шаг Малефии отдавался тихим звоном её перстней. Свет факелов отбрасывал странные тени на её золотое платье, будто само пламя боялось прикоснуться к ней. На мгновение напряжённость ослабла. Малефия, поглаживая свои драгоценные перстни, словно бы погруженная в мысли, заискивающим голосом сказала:

— Очень хорошо, что у Ройдера есть дети. И как мило, что мой подарок передается по наследству. Я сама сделала этого единорога, между прочим.

Галвиэль ощущала, будто попала в бредовый сон, где всё происходящее казалось одновременно сюрреалистичным и безумным. Она ничего не говорила, но взгляд её скользил по големам, пытаясь оценить, насколько они могут представлять угрозу, если ситуация выйдет из-под контроля. Вся эта сцена казалась ей слишком театральной, а Малефия явно наслаждалась своим спектаклем.

Ройдар заставил себя улыбнуться, но внутри его грызло чувство вины. Это он привёл сестру сюда. И теперь они оказались в лапах самой опасной эльфийки, которую он когда-либо знал. Наконец Ройдар глубоко вздохнул и, серьёзно взглянув на тётю, начал объяснять:

— Всё началось с того, что лет десять назад, на южных границах Агорана, произошла заварушка. Какой-то старый некромант восстал из мёртвых и собрал армию мертвецов, которую отправил на Агоран. Но остановил его другой некромант — бывший король Агорана, Фауст, — который, по словам моих агентов, использовал магию времени. И вот это меня серьёзно обеспокоило. Поэтому я отправился в Аллодию к Галвиэль, и предложил навестить тебя.

Малефия замерла, внимательно изучая его, и затем, выдержав паузу, медленно произнесла:

— Вы что, решили, что за этим стою я? Оживший некромант, магия времени… Ты правда думаешь, что я настолько скучаю по старым схемам?

Ройдар покачал головой:

— Нет, ты неправильно поняла. Мы не думали, что это твоих рук дело. Но я предположил, что за этим могут стоять Аллар и Аллора. Мы уже очень давно ничего о них не слышали, и, возможно, тебе что-то известно. Магия времени — это нечто странное и явно запрещённое, так откуда она могла появиться? Что ты знаешь о близнецах?

Малефия перестала улыбаться и перевела взгляд на Галвиэль, её глаза сузились, становясь проницательными:

— Близнецы… Ах, как много времени прошло с тех пор, как я видела их вместе в последний раз. Но, к сожалению, знаю о них не так много, как хотелось бы. Однако они всегда были… особенными, склонными к экспериментам с магией. Особенно Аллар. Впрочем, магия времени — это вне его интересов.

Малефия, поднеся палец к нижней губе, словно размышляла о чём-то важном, медленно продолжила:

— На самом юге, за Дикими Землями, есть места, которые почти никто не исследовал. Маврианские Джунгли и Пустыня Хазем. Там скрыты руины древних человеческих цивилизаций, которые существовали задолго до прихода эльфов. Люди тех времен отличались своей философией и, возможно, пониманием магии. Истоки магии времени могут скрываться где-то там. Собиралась туда отправить экспедицию, да всё никак руки не доходили.

Эти слова заставили Галвиэль напрячься. Она внимательно смотрела на темную эльфийку, чувствуя, как её гнев невольно сменяется любопытством:

— Что это за исчезнувшие цивилизации людей?

Малефия усмехнулась, её взгляд сверкнул снисходительностью:

— А ты думала, что все люди этого мира были примитивными дикарями? Что без нас они бы только дома из навоза строили? Нет, были древние и могучие царства людей. У них были развитые города, уникальные знания. Некоторые философы утверждают, что их понимание магии было даже более глубоким, чем наше. Так что, возможно, Аллар и Аллора не имеют к магии времени никакого отношения.

Ройдар осторожно спросил:

— А что ты знаешь о близнецах?

Малефия подошла к одному из големов, нежно погладила его, как живое существо, и задумчиво заговорила:

— Аллора… пропала примерно триста лет назад. Её судьба окутана тайной, и, честно говоря, о её дальнейшей жизни мне ничего не известно. А вот Аллар… Он появлялся не так давно. Очень странное, неожиданное появление.

Слова про Аллору заставили Галвиэль вздрогнуть, напомнив ей то жуткое видение, что она видела в откате. Но она промолчала, не желая раскрывать свои секреты перед Малефией.

Ройдар задумчиво проговорил:

— Близнецы разлучились? Это невероятно. Они всегда были неразлучны…

Малефия кивнула:

— Да, что-то или кто-то разлучил их. Аллар о сестре больше не говорит. И его недавние появления вызывают больше вопросов, чем ответов.

Она снова обошла вокруг големов, словно наслаждаясь их мощью, и добавила:

— Но вы правы в одном: Аллар действительно заинтересовался новой магией. И это магия механики.

Ройдар и Галвиэль удивлённо переглянулись. Темная эльфийка заметила их изумление и покачала головой:

— Не смотрите на меня так. Да, техномагия — это реальность, и у нас, в Эбонской Олигархии, изучать её разрешено. Возможно, вы задаётесь вопросом, откуда она взялась. Наши философы считают, что появление в мире сложных механизмов и технологий вызвало отклик в информационной структуре мира. Эта «информационная оболочка», как они её называют, стала содержать в себе информацию о механизмах. И маги начали эту информацию извлекать.

Галвиэль чуть не задохнулась от возмущения:

— Это кощунство! Это против самой природы и магии!

Её глаза сверкали гневом, а руки дрожали от раздражения, несмотря на оковы. Она едва могла поверить в то, что слышала, и каждый её магический инстинкт кричал, что такое вмешательство в мироздание недопустимо.

Ройдар налил себе вина, взгляд его был настороженным, а движения — замедленными от напряжения. Он глотнул напиток и задал вопрос, который давно витал в воздухе:

— Так что там Аллар? Что он хотел? Если это не секрет.

Малефия вздохнула и, прищурив глаза, заговорила:

— Это довольно долгая и запутанная история. Аллар… Он прославился как «Мироходец». Утверждал, что путешествует по другим мирам в поисках мудрости, которая поможет нашему миру.

Галвиэль усмехнулась с легкой издёвкой:

— Путешествия по мирам? Какой вздор!

Ройдар, не совсем понимая, о чем идет речь, выглядел слегка озадаченным. Его взгляд метался от сестры к тёте, словно он потерялся в их разговоре.

Малефия, заметив его растерянность, ответила спокойно, но с оттенком сарказма:

— Вот именно, принцесса — опытная волшебница, понимает, о чем речь. Путешествовать между мирами — возможно. Но ты не можешь заранее знать, куда попадешь. Большинство миров враждебны для жизни. Один неверный шаг, и ты можешь оказаться в каменной пустыне без воздуха. Или в мире, наполненном только ядовитым газом. Для большинства такие путешествия заканчиваются мгновенной смертью, а вовсе не приобретением мудрости.

Ройдар замер, осознав, что они обсуждают что-то настолько опасное, что лучше было бы не углубляться в эту тему. Он почувствовал, как тревожные мысли наполнили его разум. Что если Аллар действительно добился чего-то недосягаемого для простых смертных?

Галвиэль, погрузившись в свои мысли, задумчиво произнесла:

— Но как же наш отец? Говорят, он тоже отправился в другой мир. Как ему это удалось? Ты ведь была с ним близко знакома, ты — его сестра.

Малефия нахмурилась, её взгляд на мгновение смягчился, но она быстро вернула себе привычную маску холодной невозмутимости. Она села рядом с Ройдаром на кровать, развела руками:

— Его судьба достоверно неизвестна. Возможно, он ушел в другой мир, а может быть, его туда похитили. Никто не знает правды, и, боюсь, она может быть потеряна навсегда. А может, он там и сразу погиб.

Галвиэль, почуяв неуверенность в ответах тёти, лукаво улыбнулась. Она видела в этом нечто большее, и эта загадка тянула её, словно магнит:

— Раз уж вы с нашим отцом были так близки, может, ты можешь рассказать нам о Родине? — она сделала паузу, её голос становился все более настойчивым. — Кто мы, откуда пришли сюда и почему? Ты же древняя и всезнающая, Малефия!

Темная эльфийка напряглась, её взгляд на мгновение потускнел, и лицо стало бледным. Казалось, этот вопрос был для неё больной темой, которой она избегала много веков. Галвиэль не собиралась отпускать её просто так. Она почувствовала, как ниточка истины медленно распутывается.

— Ну так что, Малефия? — настаивала принцесса. — Ты ведь знаешь больше, чем говоришь.

Малефия перевела взгляд на пол, избегая взгляда племянницы. Она не любила, когда её подталкивали к ответам. Наконец тихим, но твердым голосом, она произнесла:

— Родина… Мы все давно уже забыли, что она значит. Место, откуда мы пришли, не так важно, как то, где мы находимся сейчас. Но… Ты права. Я — древняя. Я помню больше, чем хотела бы.

Малефия заговорила медленно, словно обдумывая каждое слово, как будто каждое из них несло на себе тяжесть веков. Её голос был тихим, и в нём чувствовалась боль, которую она долго держала в себе:

— Я хотела бы забыть всё это… Но не могу. Иногда мне продолжает сниться наша Родина. — Она на мгновение замолчала, и в её глазах блеснули слёзы. — Каждый раз я просыпаюсь в слезах.

Галвиэль, которая всегда считала свою тётю жестокой и непоколебимой, смотрела на неё с недоумением. Это было то, чего она не ожидала — увидеть боль, спрятанную за веками интриг и власти. Малефия продолжила, голос её стал чуть громче, а выражение лица — более жёстким:

— Но раз вы так хотите узнать, то знайте: вы — наследники могущественной цивилизации, которой, скорее всего, больше нет. — Она глубоко вздохнула. — Мы тогда были на пике своего могущества. У нас были передовые магия и технологии, мы почти освоили путешествия между звёздами. Я помню города из стекла и света под звёздным небом, где музыка звучала в самом воздухе. Леса, растущие на крышах башен, и реки, текущие вверх по законам магии…

Галвиэль была потрясена. Она с ужасом и интересом впитывала каждое слово. Малефия медленно вытирала слёзы, которые неожиданно для неё самой начали стекать по щекам.

— Ваше долголетие, — продолжала она, — это наследие наших выдающихся учёных. Когда-то мы жили ненамного дольше людей, что ты видишь вокруг в Альдоре. Но всё изменилось. Всё шло прекрасно, если бы не один… роковой научный эксперимент.

Она замолчала, и на мгновение в комнате повисла тишина. Ройдар, осознавая, что перед ними раскрывается история, которую им никогда не рассказывали, боялся сделать лишний вдох, чтобы не прервать её. Галвиэль была погружена в мысли, её ум лихорадочно пытался осмыслить, что это всё значит.

— Мы нашли… — продолжила Малефия, её голос стал ещё тише, — новый диапазон частот в космосе, ранее неизвестный. В этом диапазоне находились те, кого вы знаете как демонов. — Она тяжело вздохнула. — Они просочились в наш мир. И было уже слишком поздно, когда это заметили. Мы думали, что контролируем всё. Но демоны разрушили наш мир изнутри.

Галвиэль не могла поверить своим ушам. Её руки задрожали, и она сжала их в кулаки, чтобы сохранить контроль над собой. Малефия продолжала:

— Ваш отец, — она говорила это с некоторым уважением, которого раньше не проявляла, — был сотрудником Института телепортации. Он работал над квантовыми вратами. Эти врата ещё не были закончены, но он предложил рискованный план, чтобы спасти хоть часть населения города от катастрофы. Так мы оказались здесь, в этом мире.

Ройдар и Галвиэль молчали, осмысливая услышанное. Их мир, все их представления о прошлом рушились. Всё, что они знали о своём происхождении, теперь выглядело иначе. Они пытались понять, как воспринимать это новое знание.

Малефия продолжила, голос её снова стал твёрдым:

— В новом мире не было ни наших чудес, ни наших технологий, но была возможность начать всё заново. Ваш отец увлёкся этим, и именно поэтому он начал строить свою империю. Он хотел возродить величие нашего народа. Но так ли это было правильно?

Галвиэль, ещё более погружённая в мысли, медленно кивнула, наконец осознавая, что эти откровения изменили многое. Ройдар осторожно задал вопрос, который висел в воздухе:

— Тётя, так что стало с Родиной? Все погибли?

Малефия, потёрла глаза, чтобы скрыть слёзы, но дрожь в её голосе всё же осталась:

— Никто не знает. — Она посмотрела на Ройдара, взгляд её был полон скорби. — Возможно, всё население… миллиарды наших сородичей сгорели в том адском пламени. Но я… — её голос задрожал. — Я хочу верить, что это не так. Что кто-то выжил.

Она повернулась к двери, будто пытаясь скрыть свои эмоции. Ройдар и Галвиэль, впервые увидев её такой уязвимой, чувствовали, как тяжесть их наследия давит на них. Галвиэль проглотила ком в горле и, осознавая масштаб трагедии, впервые задала себе вопрос: а стоило ли им сюда приходить?

Тишина в камере стала невыносимо тяжёлой.

Ройдар, опираясь на стену, тихо кивнул, отмечая вслух:

— Это ужасная катастрофа… Я и не знал. Всегда говорили, что случилась какая-то беда, вот и всё. А оказывается, мы — потомки выживших, беженцы.

Его голос дрожал от осознания, что их происхождение куда сложнее, чем он мог представить. Галвиэль, сидя на своей кровати, молчала. Хотя она и была потрясена, в глубине души она словно ожидала, что правда о Родине окажется именно такой — трагической, страшной историей, от которой никому не убежать. Это был урок: вот к чему приводит сочетание магии и науки, когда они вырываются за пределы понимания. Хотя Галвиэль не до конца понимала, что значит «сканировать частоты космоса», она ясно чувствовала, что от таких экспериментов нужно держаться подальше, чтобы не повторить сценария гибели.

Но главное — Малефия сейчас была эмоционально уязвима. И Галвиэль собиралась воспользоваться этим. В её глазах загорелся ледяной огонь решимости, когда она резко спросила:

— Как же так вышло, что наш отец, сбежав от демонической угрозы, в конце концов, решил повторить ту же судьбу для этого мира? Как он мог захотеть обречь живых существ Альдора на такую же гибель?

Малефия на мгновение замерла, обдумывая ответ, и затем собрала себя в кулак. Её голос был хладнокровен, но в нём звучали нотки сожаления:

— Вот в этом и была вся беда. Видимо, его рассудок не смог выдержать того, что произошло на Родине. Он изменился. Из добродушного учёного он превратился в деспота. Я видела, что его правление не принесёт этому миру ничего хорошего. Например, отношение к людям как к низшей расе… Им запрещали многое из того, что другие могли свободно делать.

Ройдар, прищурившись, осторожно уточнил:

— Это и стало причиной твоей… конфронтации с Бессмертным Королём?

Малефия кивнула:

— В том числе. Мне также не нравилось, что он наложил запрет на некоторые из наук. — Она снова бросила взгляд на своих големов. — Например, создание гомункулов и големов. Всё это было под строгим запретом. Он был убеждён, что мы не должны искажать природу, чтобы не повторить старых ошибок.

Галвиэль почувствовала, как по её губам медленно расползлась холодная улыбка. Она знала, куда это всё ведёт:

— Так это стало причиной твоего предательства?

Малефия неожиданно засмеялась, её звонкий смех эхом отразился от каменных стен:

— Предательство Бессмертного Короля? Может быть. Но не предательство нашего народа. — Её лицо снова посерьёзнело. — Мы с твоей матерью, Селестриэль, обсуждали, что Бессмертный Король должен уйти с престола. Его правление было разрушительным. Мы думали, что вместо него должна прийти ты, Галвиэль.

Эти слова ударили Галвиэль словно пощечина. Она вспыхнула от ярости:

— Селестриэль умерла по твоей вине! О чём ты вообще говоришь?

Малефия отвела взгляд, её лицо стало грустным:

— Всё пошло немного не так, как мы ожидали. Мы не могли предсказать, что империя разрушится так быстро. Люди и их союзники не хотели слушать про новую империю, где все будут равны. Великий Бунт разразился спонтанно. Мы пытались возглавить его, но не справились.

Галвиэль, сжав губы, пыталась понять, что это всё значит. Возможно, Малефия пыталась оправдаться, но теперь, когда Селестриэль мертва, больше не осталось свидетелей, кроме самой Малефии. Возможно, они и правда хотели сместить Бессмертного Короля и поставить её, Галвиэль, на трон, но проверить это уже никак нельзя.

Малефия продолжила:

— Но Бессмертный Король оказался мстительным. Он наложил на нас проклятие тени, отравив нашу кровь, изменив… ДНК. Так мы стали тёмными. Я не ожидала, что он решится на такое. К счастью, вторжение демонов удалось остановить, и Альдор избежал судьбы нашей Родины.

Ройдар хмыкнул:

— Невероятные вещи рассказываешь, тётушка. Знаешь, кажется, я начинаю тебя любить, несмотря на то, что сижу в твоей тюрьме!

Малефия усмехнулась. Галвиэль продолжала обдумывать каждое слово, её мозг напряжённо работал. И тут Ройдар вернул разговор в нужное русло:

— Но что насчёт Аллара? Мы ушли далеко от темы, хоть всё это крайне важно и интересно. Но я понятия не имею, что такое «ДНК» и «квантовые врата», поэтому давайте поговорим о чём-нибудь насущном?

Малефия, словно очнувшись от своих раздумий, посмотрела на них:

— Ах да, Аллар. Мы ушли от темы, не так ли? Аллар — сложный случай.

Малефия, обретя прежнюю уверенность, медленно поднялась с кровати и прошлась по камере, её платье чуть шелестело, касаясь каменного пола. Ройдар налил себе ещё вина, наблюдая за сестрой, которая, поколебавшись, тоже решила немного налить себе. Ожидая продолжения разговора, они напряжённо наблюдали за Малефией.

— Примерно десять лет назад, — начала та с холодной уверенностью, — в моём государстве произошла странная история. Три наёмника прибыли сюда, искали меня. Естественно, мои агенты выследили их и привели ко мне. И знаешь, что они сказали? Их прислал Аллар. Но, что удивительно, его цель была необычайно странной — остановить Бога из Машины.

Малефия замолчала, будто специально создавая паузу, давая своим словам время осесть в сознании собеседников.

Галвиэль нахмурилась и прищурилась, её ледяной взгляд пронзил Малефию:

— И это, конечно, как-то связано с этой проклятой магией механики, не так ли?

Малефия кивнула, поджав губы:

— Да, именно так. Видимо, Аллар осознал, что не все направления этой «новой» магии безопасны. — Она сделала паузу, глядя в сторону. — У нас в Олигархии есть Дом Шадар'Лагот. Я никогда не любила их философов. Они, конечно, умные, но слишком увлеклись интригами и тёмными делами. Они предложили концепцию «Бога из Машины», утверждали, что раз появилась новая магия, то можно создать и нового бога для неё.

— Создать бога? — воскликнула Галвиэль, лицо её исказилось от негодования. — Это же ересь! Да, я сама не слишком религиозна, но это уже переходит все границы!

— Ты абсолютно права, племянница, — ответила Малефия с лёгкой усмешкой. — Но они решили рискнуть. И вот, младшая дочь главы Дома Шадар'Лагот, Витеркес, решила, что именно она избрана стать этим Богом из Машины.

Ройдар, который весь этот разговор выглядел ошарашенным, задумчиво спросил:

— А почему это не понравилось Аллару? Он что, сам хотел стать Богом из Машины?

Малефия пожала плечами, глаза её слегка прищурились, когда она заговорила:

— Возможно. Но есть нюансы, которых мы не понимаем до конца. Аллар явно видел в этом угрозу или проблему. Мои агенты вычислили, где укрылись экспериментаторы, и отправили туда наёмников. Оказалось, Аллар их опередил. Он уже был там, дожидался их. Наёмники нанесли поражение Дому Шадар'Лагот, но Аллар… Он что-то сделал, как-то «скопировал» с Бога из Машины информацию и исчез.

Галвиэль нахмурилась, внимательно слушая:

— Скопировал? Как это вообще возможно?

Малефия вздохнула, в её голосе прозвучала нотка бессилия:

— Аллар использовал какое-то устройство. Мои агенты не до конца поняли, что произошло. Они видели, как он подключался к механизму в лаборатории и считывал что-то. Магия механики… Она слишком нова, чтобы мы понимали её полностью.

Ройдар взволнованно переспросил:

— Так Бог из Машины появился? Что случилось?

Малефия тяжело вздохнула и, облокотившись на стену, ответила:

— Я сама не до конца понимаю. Когда я прибыла туда, мне открылась жуткая картина. Тело Витеркес было буквально сросшимся с механизмами. Это была… мерзость. Даже для меня, повидавшей тысячи уродливых неудачных гомункулов, это было нечто отвратительное. Она не подавала признаков жизни, но, возможно, в этом и был замысел. Может, её сознание переместилось в машину, может, она мертва… А может, что-то ещё более жуткое.

Галвиэль не смогла сдержаться, её отвращение прорвалось наружу:

— Это отвратительно, тётя! Твои подданные занимаются какой-то мерзостью! Живые существа, а тем более эльфы, пусть и тёмные, не должны такое делать!

Малефия взглянула на неё с едва заметной тенью сожаления в глазах:

— Я понимаю твоё возмущение, но ты должна помнить, что это не моя инициатива. В Эбонской Олигархии свобода науки и магии всегда ценилась выше, чем правила или запреты. Но даже для меня это зашло слишком далеко. Дом Шадар'Лагот был наказан.

Ройдар вздохнул и почесал затылок, всё ещё осмысливая услышанное:

— Получается, Аллар вмешался, но никто не знает, что он украл у этого… Бога из Машины. А Витеркес… возможно, мертва, но не совсем.

Малефия пожала плечами, и её лицо снова стало маской холодной уверенности:

— Возможно. Аллар явно что-то нашёл, но что — мне неизвестно.

Они какое-то время сидели в молчании, пока мысли и недосказанные слова витали в воздухе. Галвиэль, напряжённо наблюдая за Малефией, бросила на неё злобный взгляд и спросила с язвительной усмешкой:

— Так что же дальше, дорогая тетушка? Ты нас будешь пытать? Или сразу казнишь?

Малефия тихо засмеялась, её смех прозвучал как шелест сухих листьев:

— Пытать? Казнить? Нет, я надеюсь, вы получили ответы на свои вопросы. Более того, я вам рассказала даже больше, чем изначально собиралась. Надеюсь, что знание о Родине поможет вам понять, кто вы и какая важная миссия лежит на ваших плечах. Вы — наследники великой цивилизации. Расскажите об этом вашим детям.

Ройдар кивнул, соглашаясь, но Галвиэль не могла оставить это без саркастического замечания:

— У меня нет детей, если ты не в курсе.

Малефия, вздохнув, посмотрела на племянницу с лёгким сожалением:

— А зря, милая. Ты должна завести детей. Они станут великими магами. В твоей крови заключена сила, которую нельзя терять.

Галвиэль прищурила глаза и ответила вопросом:

— А у тебя самой, тётя, дети есть?

На мгновение тёмная эльфийка замолчала, её взгляд помрачнел, а лицо на миг стало почти грустным:

— У меня было трое детей… Но они все погибли. — В её голосе звучала печаль, но не боль.

Видимо, время успело залечить раны. На миг в сердце Галвиэль кольнула неожиданная жалость. Она никогда не думала о тёте, как о матери. Три погибших ребёнка… Может ли это объяснить, почему Малефия стала такой холодной и безжалостной?

Ройдар встал с кровати и, потянувшись, подошёл к одному из массивных големов, стоявших у входа, с разрешения тёти. Он долго изучал его строение, прищурившись и прикасаясь к холодному камню, словно это была древняя статуя, которую нужно понять.

— Ну, а что дальше? — задумчиво произнёс он, чуть поглаживая поверхность голема. — Мы узнали, что делал Аллар десять лет назад, и что дальше? Мы ведь не планировали на этом останавливаться.

Малефия игриво улыбнулась и махнула веером, как будто всё было гораздо проще, чем они думали:

— А дальше? Дальше вам решать, что делать с этой информацией. Это ваше наследие, ваше будущее. Можете отправляться на поиски Аллара или вершить свои дела. Как всегда, вы свободны в своём выборе.

Галвиэль, с недоверием и укоризной, спросила:

— А ты сама? Ты что, не обеспокоена тем, что Аллар что-то замышляет?

Малефия, обмахиваясь веером, ответила с хладнокровной отстранённостью:

— Моя дорогая племянница, я слишком долго живу, чтобы беспокоиться по каждому поводу. На мне лежит огромная ответственность — моё государство, которое я строила веками. Это моё идеальное место, где живут в гармонии десятки рас, где каждый свободен в своих верованиях и удовольствиях, если они не мешают другим. Разве это не прекрасно?

Её слова звучали как мечтательное видение, но в них была и гордость за созданное ею государство. Малефия продолжила:

— У меня нет ни желания, ни времени, ни ресурсов на выслеживание Аллара. Пусть он играет в свои игры. Я больше беспокоюсь об Аллоре. Кто знает, что с ней стало? Возможно, она мертва. А может, её участь даже хуже смерти.

Галвиэль не сдержала гнева, потрясая оковами:

— Так что? Ты нас просто отпускаешь, тётя?

Малефия снова улыбнулась, но в её улыбке была скрытая угроза:

— Просто отпускаю, дорогая. Как бы там ни было, вы — мои родные эльфы. И я дорожу своими родными.

Эти слова, словно на мгновение, заставили Галвиэль чуть расслабиться, но потом Малефия добавила с ледяным спокойствием:

— Но у меня есть важное условие: ты не будешь колдовать в стенах Тенебриса. Никакой магии в моём городе, Галвиэль. Иначе я пересмотрю своё решение.

Галвиэль, подавив гнев, посмотрела на тётю и кивнула:

— Уговор. Но помни, Малефия, это не конец. Мы с тобой ещё встретимся.

Малефия лишь слегка улыбнулась, её глаза холодно блестели, словно она прекрасно понимала, что у них будет ещё много подобных встреч.