Дочь забытой империи

Глава 20. Логово теней

Поначалу перед глазами Галвиэль была только тьма, которая окутывала её, словно плотное одеяло. Холод прошёл по её телу, напоминая, что она больше не в знакомом ей мире. Она попыталась сфокусироваться, но пространство вокруг казалось едва ли реальным — будто бы часть сна, который она не могла полностью осознать. Постепенно глаза её начали различать слабый свет, который не исходил от какого-то источника, а был в самом воздухе. Он то вспыхивал, то тускнел, создавая атмосферу постоянного напряжения.

Под ногами различался серый песок, на котором не оставалось следов, словно сама её сущность здесь была не более чем тенью. Повсюду царила тягучая дымка, и из неё выглядывали некие туманные очертания — возможно, стены. Галвиэль вспомнила о теории теневых двойников и подумала: «Это поместье? Или его теневое эхо?»

Шепоты, шорохи и слабый шелест заполняли пространство, постепенно усиливаясь, как музыка, которую слышишь вдалеке. Это место было жутким, словно само пространство играло с её разумом. Если бы она была человеком, она бы с трудом сдержала крик. Но Галвиэль — эльфийка с многовековым опытом, и хотя сердце её слегка дрожало, она знала, чего ожидать от этого мира. Здесь обитали не только воспоминания, но и демоны собственных страхов.

Она поправила на поясе свой Звездный Кристалл, который, казалось, излучал лёгкое тепло, и пошла вперёд. В голове билась одна мысль: «Аллора…» Возможно, если она сосредоточится на сестре, этот мир сам откроет путь? Её шаги не оставляли следов на песке, а откуда-то издалека проскакивали тени, похожие на чёрных кошек с дьявольскими глазами. Они наблюдали за ней издалека, но не приближались.

«Это место, — размышляла она, — напоминает тот кошмар, который я видела после магического отката. Может, Аллора дала мне намёк на это измерение? Что если она где-то здесь, за этими тенями?»

Время тянулось бесконечно. Пространство перед ней оставалось неизменным, а звуки доносились всё более зловещие. Нервы у неё начали сдавать, хотя Галвиэль старалась сохранять хладнокровие. «Здесь только я — хозяйка своих мыслей», — внушала она себе.

И тут, в одном из мгновений, что-то начало сгущаться перед ней. Воздух стал плотнее, словно густой туман собирался в центре. У Галвиэль резко похолодели руки, и страх сдавил грудь. «Не сейчас! Я должна сохранять контроль», — внушала она себе, хотя всё тело подсказывало обратное.

Из пространства, словно из самого мрака, медленно возникла фигура. Это была её мать, Королева Селестриэль, с которой они не виделись более четырёхсот лет. Лицо королевы было бледным, неестественным, искажённым болью и обидой. На животе зияла старая рана — та самая, что забрала её жизнь.

— Ты… — голос Селестриэль был наполнен обвинением и горечью. — Ты — негодная дочь. Ты не спасла меня, не спасла державу!

Галвиэль задрожала. Она знала, что это фантом, иллюзия, порождённая её кошмарами и чувством вины. Но сердце сжалось от боли, и на мгновение она почувствовала себя той слабой девочкой, которой была в последние минуты жизни матери. Она с трудом подбирала слова.

— Ты… Ты — не моя мать! — закричала она, борясь с рыданиями, которые угрожали прорваться. — Не тебе меня судить! Уходи, ты всего лишь тень прошлого!

Но фантом не унимался. Королева подняла руку, и голос её стал ещё злее, ещё холоднее, пронзая самую душу.

— Ты недостойна носить Звездный Кристалл. Ты — жалкая и слабая! Я ошиблась в тебе!

Галвиэль почувствовала, как слова фантома, словно кинжалы, пробили её броню. Глаза матери горели презрением, словно она действительно верила, что дочь подвела и её, и всё королевство. Но в глубине своего сознания принцесса понимала: это не более чем испытание, порождённое её собственными страхами.

Галвиэль стиснула зубы, с трудом подавляя слёзы. «Нет! Я не позволю этому сломить меня, — думала она. — Мать мертва. Её больше нет. А эта… Это — всего лишь её призрак. Фантом моего разума. Это не моя настоящая мать!»

Она подняла руку, и Звездный Кристалл засиял, освещая тень Селестриэль мягким светом. Силы, заключённые в магическом артефакте, пробудились, и фантом королевы отступил на шаг, словно от этого света тьма в нём начала растворяться.

— Ты мертва, и тебе неведомо, что ждёт нас дальше! Ты — порождение моего разума. Прощай, мама! — с этими словами Галвиэль направила весь свой магический потенциал на фантом, чтобы рассеять его окончательно.

Тень Селестриэль вскрикнула, и её образ начал распадаться, словно песок, унесённый ветром. Прежде чем исчезнуть, её голос ещё на мгновение остался в воздухе, звуча издалека: «Ты никогда не справишься…»

Галвиэль глубоко вздохнула. Сердце всё ещё бешено колотилось. Она стерла с лица холодный пот и снова пошла вперёд, сосредоточившись на одной мысли — Аллора.

Когда фантом матери исчез, Галвиэль ощутила, как ледяные капли пота стекали по её вискам. Она тяжело дышала, а сердце колотилось так, будто её душили невидимые тени страха. В этот момент она поняла: ничто в реальном мире не могло её так запугать, как видения, вырванные из глубин её сознания, и этот мир, полупроявленный и вязкий, питался её сомнениями и страхами.

Галвиэль дрожащей рукой вытерла лоб и заставила себя идти дальше. Она шла мимо теневых стен, и каждая из них, казалось, нашёптывала ей забытые воспоминания или тревоги. Она пыталась сосредоточиться на Аллоре, но мысли то и дело возвращались к образу королевы Селестриэль. Этот мир словно искал её слабости и вытаскивал на поверхность самые тёмные уголки её сознания.

Через какое-то время она добралась до странного сада или леса. Перед ней возвышались деревья, полностью чёрные, как будто выточенные из самой тьмы. Их голые ветви шевелились, хотя ветер не дул. Воздух был неподвижен, и каждый звук — от лёгкого шороха до собственных шагов — казался слишком громким в этой жуткой тишине.

И вдруг она услышала шорох позади себя. Она мгновенно обернулась и увидела, как к ней приближаются две тени, двигавшиеся на четвереньках. Это были теневые гончие — те самые существа, о которых она читала в своих книгах.

Они приближались медленно, словно играя со своей жертвой. Их тела были почти расплывчатыми, будто часть самого пространства, но при этом формы имели отчётливо звериные: длинные, изящные и ужасающе быстрые. Из их пастей свисали тени, словно слюна, а глаза — если их можно было так назвать — горели тусклым светом.

Галвиэль попыталась произнести своё привычное заклинание — оплетение из растительных лиан, её любимое заклинание в бою. Но тут же почувствовала, как её магия натолкнулась на пустоту. В этом мире не было природы, не было жизни, на которую можно было опереться. Её сила природы здесь была бессильна.

— Боги, черти и дьяволы! — прошептала она, сжимая зубы.

Но воздух здесь был, а значит, она могла использовать магию воздуха! Галвиэль быстро сообразила и перехватила меч. Она решила использовать воздушную магию, чтобы усилить свои атаки и отразить удар.

Теневые гончие ринулись вперёд, их движения были быстрыми и плавными, как потоки тьмы. Галвиэль сделала резкий взмах мечом, усилив его порывом ветра. Лезвие прорезало воздух со свистом, создавая мощную волну, которая оттолкнула первую гончую назад. Существо зашипело, его теневая оболочка колебалась от магического удара, но оно не остановилось.

Вторая гончая попыталась зайти сзади. Галвиэль быстро повернулась и направила воздушный поток прямо в пасть зверя. Тварь взвыла, её тень заколебалась, как рябь на воде. Но зверь не исчез. Значит, они были прочнее, чем казались.

Первое существо вновь набросилось на неё, его когти задели её бок, оставив глубокие царапины на платье. Принцесса вскрикнула от боли, но собрала волю в кулак. Она сосредоточилась, подняв руки к небу, и создала мощный вихрь воздуха, который закрутил обе тени. Их тела поднялись в воздух, закрученные в смерч, и, вопреки своим усилиям, вырваться они не смогли.

— Теперь вам конец! — крикнула Галвиэль, и её меч вспыхнул ослепляющим светом, направляя заклинание.

Она бросила его в вихрь, и меч с огромной силой разрезал тени, вспарывая их, как тонкие тряпки. Раздался протяжный вопль, и обе гончие стали растворяться, их тела превращались в дым и рассеивались в воздухе. Шорохи и звуки теней стали тише.

Галвиэль тяжело дышала, сердце её колотилось. Она посмотрела на руки, дрожащие от напряжения.

— Я выжила, — прошептала она, почти не веря своей удаче.

Этот мир был опасен. Здесь ей не было покоя, и каждый шаг мог привести её к смерти. Но она знала одно: её цель ещё впереди, и она найдёт Аллору, несмотря на все преграды.

Галвиэль, удовлетворённая победой над теневыми существами, двигалась дальше через этот зловещий мир, мысленно сосредоточившись на Аллоре. Она ощущала, что чем больше думает о сестре, тем сильнее изменяется вокруг неё пространство. Внезапно мир теней начал трансформироваться: вместо бесконечных туманных просторов стали появляться очертания деревянных стен, пола, мебели. Возник камин с мягко потрескивающим огнём. Всё выглядело так знакомо: комната из её прошлого, где они с Аллорой проводили время подростками.

Тут был и пурпурный диван, на котором они любили сидеть вместе. Но теперь на нём лежала Аллора. Только эта Аллора была в чём-то странном: её тело было обнажено, покрыто лишь тонкими украшениями, а серебристо-синеватые волосы были собраны в аккуратный хвостик. Она улыбнулась и дружелюбно махнула рукой, будто никакого разрыва между их мирами не существовало.

— Привет, любимая сестра! — весело сказала Аллора.

Галвиэль остановилась, пытаясь разобраться в своих эмоциях: радость, сомнение, тревога — сейчас всё смешалось. Но прежде, чем дать себе расслабиться, она спросила:

— Ты — очередной фантом? Или это действительно ты?

Аллора села на диван, перекинула ногу через ногу и, хихикнув, произнесла:

— Самая настоящая, ну… или то, что от меня осталось. — Её смех прозвучал совсем так же, как она смеялась в детстве — непринуждённо и весело, но в этом смехе чувствовалось что-то жутковатое.

Галвиэль осторожно подошла ближе, неуверенно присела рядом на знакомый диван. Ощущения были такие же, как когда-то — мягкость и комфорт. Всё здесь казалось нормальным, кроме самого присутствия её сестры в этом странном месте.

— Не стесняйся, у нас есть время, — продолжила Аллора, удобно устраиваясь на диване.

Она выглядела подозрительно спокойно, словно это был не суровый мир теней, а обычная уютная встреча двух сестёр.

— Где мы? — наконец спросила Галвиэль, пытаясь понять, что происходит.

— Там, где и нужно быть — в моём сне. Если, конечно, это можно так назвать, — ответила Аллора, слегка кивая, будто и сама до конца не понимала сути своего существования.

Галвиэль внимательно рассматривала сестру, вспоминая те дни, когда они были неразлучны. Её сердце болезненно сжалось оттого, что перед ней сидела сестра, но в таком странном состоянии.

— Что с тобой случилось? — спросила она, голос её дрожал от волнения.

Аллора тяжело вздохнула, её улыбка поблекла, и она начала рассказывать:

— Это долгая история, Галвиэль. Мы с Алларом очень сильно поругались. Настолько, что он избил меня. С тех пор наши пути разошлись. Мы не смогли найти общее решение, в первый раз за сотни лет неразлучной жизни. У нас были совершенно разные взгляды и ещё более разные методы.

Галвиэль нахмурилась, пытаясь осознать услышанное.

— Избил тебя? — её голос был полон горечи.

Аллора кивнула:

— Да, так и было. После этого я погрузилась в изучение древних руин на юге. Там когда-то существовала могущественная цивилизация людей. Они знали вещи, которые нам даже не снились: магию времени, магию тени. Я стала собирать их уцелевшие записи — папирусы, таблички. Но… не всё поняла правильно. Некоторые тексты были сильно повреждены, а их язык мне пришлось восстанавливать с нуля.

Галвиэль внимательно слушала, её мысли метались между любопытством и тревогой.

— Ты говоришь… магия времени? Ты что-то делала с ней? — с осторожностью спросила она.

— Да, именно так! Я допустила ошибку. Парадокс. А парадоксов время не терпит. — Аллора вздохнула, её взгляд на мгновение стал отсутствующим, словно она вспоминала что-то ужасное.

— И что же случилось? — Галвиэль наклонилась вперёд, сердце её сжалось в тревоге.

Аллора тихо засмеялась, но её смех был пустым и горьким.

— Я теперь нахожусь в квантовой суперпозиции. Я одновременно существую и не существую. Всё сразу — и ничего одновременно. Я больше не смертная, но и не богиня, я живу и не живу.

Галвиэль нахмурилась.

— Кванто… что? — переспросила она, не понимая этих слов.

Аллора рассмеялась искренне на этот раз.

— Не забивай себе голову, сестра! Главное, что тебе должно быть понятно: я не могу полностью вернуться в реальный мир. Единственные способы хоть как-то взаимодействовать — это через сны, через измерение тени или через безвременье.

Галвиэль молча смотрела на сестру. Её голова шла кругом от услышанного. Она не могла поверить, что видит перед собой Аллору, слышит её голос, но теперь понимала, что сестра была потеряна для мира живых — раз и навсегда.

Аллора смотрела на неё с едва уловимым оттенком печали в глазах.

— Я всегда была уверена, что ты найдёшь меня. И рада, что не ошиблась, — тихо добавила она.

Принцесса Галвиэль постепенно начала успокаиваться, погружаясь в атмосферу уюта, как будто всё это было реальным, а не частью теневого мира. Её мысли закружились вокруг воспоминаний — около пятисот лет назад они с Аллорой в этой самой комнате наряжали кукол. Аллар, их брат, насмешливо наблюдал за ними из кресла, держа в руках бутылку вина и отпивая прямо из горлышка. Эти далёкие дни казались ей такими беззаботными и счастливыми. Но теперь всё было иначе.

— Аллора… — тихо заговорила Галвиэль, пытаясь контролировать эмоции, — Ройдар подтолкнул меня к поискам вас с Алларом из-за слухов о некроманте, который применил магию времени, чтобы остановить другого некроманта. Это как-то связано с тобой?

Аллора с лёгкой улыбкой кивнула, не теряя спокойного величия.

— Да, это моя работа. Фауст — мой ученик. Он очень умный и способный. Ему можно доверять. Он знает о парадоксах и поклялся избегать их любой ценой. Надеюсь, он не подведёт меня. Возможно, однажды он станет и более талантливым хрономантом, чем я. Но на данный момент… даже он не способен освободить меня из этого состояния.

Галвиэль пыталась осмыслить услышанное. Её сердце сжалось: всё это время они подозревали Аллору в злых замыслах, а она оказалась жертвой своих собственных ошибок и трагической судьбы.

— Это так шокирует… — прошептала Галвиэль, её голос был полон печали, — Мы думали, что ты затеяла что-то ужасное, а оказывается, ты сама — жертва…

Аллора внезапно разразилась странным хриплым смехом, который показался Галвиэль жутким.

— Жертва своей глупости, не более того!

Галвиэль, встревоженная этим ответом, попыталась сменить тему:

— Но зачем ты меня позвала сюда? Я понимаю, что ты нуждаешься в общении, ведь в твоём состоянии, наверное, безумно одиноко. Но есть ли что-то ещё?

Аллора встрепенулась, в её глазах загорелся огонёк решимости.

— Да, есть. Дело в Алларе. — Она резко выпрямилась на диване, словно готовясь к решительному разговору. — Можешь считать это местью за то, что он меня тогда избил и унизил. А можешь считать спасением мира, если тебе так будет легче принять. Но я хочу испортить ему планы.

Галвиэль прищурилась, насторожённая внезапным переходом сестры к такой важной теме.

— Ты слышала о Боге из Машины?

Имя, которое произнесла Аллора, будто ударило Галвиэль по голове. Она вздрогнула, вспомнив слова Малефии и весь ужас, связанный с этим кошмарным созданием.

— Да… Малефия рассказывала мне об этом. Эта история казалась мне… чем-то невероятным и безумным.

Аллора весело закинула ноги на диван, и теперь смеялась, словно всё это было лишь забавной игрой.

— Передавай тётушке привет, как увидишь её в следующий раз! — усмехнулась она, но вскоре снова приняла серьёзный вид. — Аллар подчинил себе Бога из Машины. Он думает, что бог мёртв. «Gott ist tot», — любит говорить он. Но он так зациклился на своих машинах и механизмах, что упустил кое-что важное. Здесь, в измерении тени, реальный мир и информационная оболочка пересекаются. Бог из Машины — здесь, и ты должна его освободить.

Галвиэль едва удержалась, чтобы не вскочить с дивана. В её памяти всплыло всё, что рассказывала Малефия: эксперименты Дома Шадар'Лагот, омерзительное сращение тела Витеркес с машинами, кошмары техномагии. Это было настолько противоестественно, что внутри у неё нарастала волна отвращения.

— Освободить… Витеркес? Ту сумасшедшую, которая превратила себя в машину? — с недоумением спросила Галвиэль, чувствуя, как в ней нарастает гнев.

Аллора снова засмеялась, но в её смехе теперь звучали нотки горькой иронии.

— Я ничем не лучше неё, сестра. Мы обе… сумасшедшие. — Она говорила это так, будто находила в своей участи какую-то странную удовлетворённость.

Галвиэль ощутила, как внутри неё закипает негодование. Эта концепция — магия механики, Бог из Машины, противоречащая самой природе магии, которую она всегда считала естественной частью мира, — казалась ей отвратительной и нелепой. В голове звучал голос, что всё это омерзительно и противоречит самой сути эльфийской культуры, которую она так стремилась возродить. И всё же…

Галвиэль, нахмурившись, строго спросила:

— А чем это помешает планам Аллара? Я нахожу эту техномагию противной самой природе и не могу понять, зачем я должна спасать Бога из Машины.

Аллора, сидя на диване, театрально вздохнула и усмехнулась:

— Ты в самом деле не понимаешь? Ну ладно, объясню попроще. У Аллара есть сумасшедшая идея создать техногенный мир, и ради этого он готов утопить мир в крови. Знаешь это пафосное: «Не разбив яйца, не приготовишь яичницу»? Это про него. Но я не думаю, что ты хотела бы жить в таком мире, где всё подчинено машинам.

Галвиэль слушала её, пытаясь осознать, насколько далеко зашёл её брат. Вся эта идея казалась ей жуткой и оторванной от реальности, но она чувствовала, что за этим кроется что-то более серьёзное.

— Подчинив себе Бога из Машины, — продолжала Аллора, — он получает доступ ко всем знаниям, буквально из кармана. Представь: тебе не нужно ходить в библиотеку, чтобы что-то узнать, просто нажимаешь кнопку на устройстве — и нужное знание перед тобой. Мгновенно.

Галвиэль нахмурилась, ощутив внутренний конфликт. Сама мысль о том, чтобы иметь доступ ко всем знаниям мира, была одновременно завораживающей и пугающей. Это было бы удобно и полезно, но не в том случае, когда такой доступ находится в руках Аллара, одержимого властью и технологиями. Она проникнулась этой мыслью, если, конечно, сестра говорила правду и не искажала действительность.

— Я начинаю понимать, — произнесла она, — но что будет, если я выпущу этого Бога из Машины?

Аллора засмеялась своим странным холодным смехом.

— Ну, будет одним богом больше, подумаешь! — она весело взмахнула рукой. — Будет свой бог у всех этих изобретателей и инженеров, кроме Каледона, а наш Аллар будет кусать локти оттого, что упустил такую силу.

Галвиэль внимательно наблюдала за сестрой. Она догадывалась, что Аллора, возможно, не совсем в своём уме из-за того состояния, в котором она оказалась. Когда-то её сестра была спокойной, сдержанной и рассудительной, но сейчас её поведение — частый смех, странные шутки — казалось результатом длительного пребывания в этом полупризрачном существовании.

Принцесса встала с дивана и выпрямилась, готовая к следующему шагу.

— Хорошо. А как мне найти здесь этого Бога из Машины? — спросила она, чувствуя, что стоит на пороге чего-то большого и опасного.

Аллора снова весело засмеялась, откинувшись на диван.

— Так же, как ты нашла меня — ходи и думай о ней. Рано или поздно ты прорвёшься через свои кошмары и найдёшь её. Но, наверное, спасти её будет сложнее, чем найти меня. Хотя, конечно, выбор всегда за тобой.

Галвиэль ещё раз пристально взглянула на сестру. Аллора когда-то была для неё примером для подражания, но теперь что-то в ней изменилось. Это ощущение отстранённости и постоянный смех вызывали легкий страх. Она уже не была той сдержанной и хладнокровной девушкой, которую Галвиэль знала в юности.

— А как мне потом выбраться из этого измерения тени? — резко спросила принцесса.

Аллора, как и ожидала Галвиэль, снова засмеялась.

— Всё очень просто — думай о доме! Здесь всё строится на наших мыслях и воспоминаниях. Я думала, ты уже поняла. — Она махнула рукой, как бы прощаясь. — Прощай, дорогая сестра!

Комната внезапно исчезла, растворившись в плотном тумане, словно её никогда не существовало. Принцесса снова оказалась одна, окружённая зловещими тенями, в этом жутком мире, где нет ничего реального, кроме собственных мыслей и страхов. Тишина вновь накрыла её, оставив в воздухе только лёгкий шепот тени и слабый свет.

Галвиэль сжала рукоять своего меча и прищурилась. Теперь у неё была новая цель: найти Бога из Машины и помешать Аллару воплотить его безумные планы.

Принцесса осталась одна во мрачном измерении теней, глухом и зловещем. Думала о том, что если Аллар действительно стремится создать мир машин, и Бог из Машины подчинён ему — это угрожает не только ей, но и всему миру. Её сердце сжалось. Как же это всё сложно! Она устала принимать решения, выбирая между двух зол. Как бы она хотела разобраться и с Алларом, и с этим мерзким технобогом, но её силы и возможности ограничены. Приходится выбирать меньшее зло.

«Остаётся лишь верить, что Аллора не обманула меня,» — подумала Галвиэль, стиснув губы.

Она шла дальше, сквозь туманные теневые просторы, ноги её почти не ощущали песок под ними. Тени сновали вокруг, как призрачные существа, но не смели приближаться к ней. Путешествие по этому жуткому миру тянулось, как вечность. Принцесса начала уставать, чувствуя, как мрачная тишина и странное напряжение этого мира медленно разъедают её душу. Но она держалась. «Я — Галвиэль, одна из самых могущественных волшебниц Северного Альдора! Я спасу этого бога, кто бы мог подумать, что мне придётся спасать бога?!» — пронеслось у неё в голове.

Она так и шла по серой пустыне, не оставляя следов, и от этого её шаги казались бессмысленными. Печальная монотонность этого мира угнетала. И вдруг пространство перед ней снова задрожало, словно сам воздух начал плавиться. Тени сгущались, клубились, как дым. И перед ней появился образ, словно призванный из её самых отдалённых воспоминаний. Молодой эльф, с глазами, полными печали и упрёка. Его черты были так знакомы…

— Нильраир… — выдохнула Галвиэль, её зрачки на мгновение расширились.

Нильраир был тем, кого она давно забыла, или, по крайней мере, пыталась забыть. Призрак из её прошлого, вытянутый этим жутким миром из её сознания. Теперь он стоял перед ней, лицо его, как всегда, светилось любовью и невыносимой тоской. Взгляд, в котором читалась боль, заставил её на мгновение содрогнуться.

— Я любил тебя, Галвиэль. Совершал подвиги в твою честь! — его голос был резок, полон эмоций. — Я убил дракона ради тебя! А ты… — он замолчал, словно его захлестнули чувства, а затем, глядя прямо в глаза принцессе, прошептал: — Ты не ответила мне взаимностью. Твоё сердце — ледяное.

Слова его будто прорезали её душу, но Галвиэль понимала, что это всё не реально. Однако фантомы, созданные её собственным сознанием, могли задеть самые скрытые уголки её души. Она никогда никого не любила так, как это описывали в песнях и историях. Глубоко внутри она знала: её сердце всегда оставалось холодным. Она нередко задавалась вопросом, может ли она вообще испытывать такие чувства? Может, она неисправима и дефектна? У неё были подруги, которые выходили замуж, рожали детей, строили семьи. Но ей это всегда было недоступно. В её жизни были только магия и долг перед народом.

На мгновение внутри неё зашевелилась тень сомнения. «А может, Нильраир был как раз тем, кто мог бы пробудить её сердце? Может, она когда-то упустила шанс на настоящие чувства?»

Но нет. Принцесса отбросила эти мысли. Она была Галвиэль, и у неё был свой Путь. У неё не было времени на любовь или сожаления.

— Да, Нильраир, я тебя никогда не любила, — признала она холодно, собравшись с мыслями. Её голос был твёрдым, но спокойным. — Я такая. Я не люблю никого. Что поделать? Такова моя природа.

Нильраир стоял перед ней, как воплощение её собственного страха, но его образ начал таять в воздухе, словно его слова больше не имели над ней власти. Он растворился, оставив после себя лишь горькое эхо, которое ещё некоторое время отдавалось в её сознании.

Галвиэль почувствовала холодные капли пота на своей коже. Даже самые страшные чудовища этого мира не могли так на неё воздействовать, как эти фантомы прошлого, напоминавшие ей о её собственной природе. «Но что поделать?» — подумала она, отгоняя в сторону остатки этих мыслей.

Она снова погрузилась в серую пустыню теневого мира, чувствуя, как силы покидают её, но она знала, что должна идти дальше.

Галвиэль продолжала идти по бескрайней серой пустыне, глубоко задумавшись о своём выборе. «Спасение Бога из Машины…» — думала она, не совсем понимая, как сложатся последствия этого решения. Может, если бог окажется благодарным, он поможет ей в создании нового королевства, а может, просто перестанет мешать. Она надеялась на лучшее, но в этом месте надежды тоже казались эфемерными.

«А почему я вообще чувствую вину перед Нильраиром? — размышляла она. Любовь — это ведь не обязанность. Никто не обязан отвечать взаимностью». Она пыталась убедить себя, что поступила правильно, отвергнув его чувства. Но где-то внутри, глубоко, в ней тлела невыразимая боль. Боль оттого, что, возможно, она что-то упустила в жизни.

«Может, я не позволила себе любить?» — внезапно подумала она. Этот вопрос оставался для неё загадкой все эти долгие века. Ведь любовь — это не то, что можно контролировать. Может быть, её способность любить угасла в тот момент, когда в её окно влетел камень катапульты во время Великого Бунта, пятьсот лет назад. Тогда-то всё и изменилось?

В этом мире теней, где не было запахов, её мысли казались особенно глухими и отчуждёнными. Это безмолвие раздражало. Оно делало мир нереальным, пустым. В реальном мире были ароматы трав, цветов. А здесь ничего. Только пустота и гулкий шорох, тянущийся отовсюду.

Её внимание привлекли черные каменные блоки, разбросанные по песку. Они выглядели как руины, как что-то древнее и давно забытое. Может быть, это знак, что она близка к цели? Она снова подумала о Боге из Машины и продолжила свой путь, пытаясь сосредоточиться.

И тут раздался шорох, затем странный шёпот окружил её со всех сторон. Она замерла, когда из тумана на неё медленно поползли сразу три теневых крадуна — точно таких же, какого она призвала недавно в поместье. Но трое — это уже серьёзная угроза.

«Трое — это проблема», — подумала Галвиэль, взвешивая свои шансы. В отличие от её реального мира, здесь магия природы не сработает. Но она знала, что магия воздуха — всё ещё её союзник.

Она не дожидалась их атаки. Когда существа приблизились, она начала колдовать. Её пальцы быстро чертили в воздухе символы, и уже через мгновение из них вырвалась цепная молния. Заклинание разом сразило всех троих крадунов, мгновенно разрядившись сквозь их теневые тела. Существа рухнули, их тени рассеялись, словно дым.

Галвиэль довольно улыбнулась, ощущая знакомое удовлетворение от своего успеха. Но её триумф длился недолго. Едва крадуны исчезли, как тишину вокруг прорезало странное эхо. Это был гулкий тяжелый грохот, от которого воздух словно сгустился. Звук нарастал, приближался, словно нечто огромное двигалось прямо к ней.

Она оглянулась, стараясь понять, что происходит, но в этом мире теней ничего не было ясно. Тени вокруг неё начали шевелиться, и стены тумана дрожали, будто мир сам по себе начинал реагировать на это приближение. Грохот становился всё сильнее, звук вибрировал у неё в черепе. Что-то приближалось, и Галвиэль это прекрасно чувствовала.

Её взгляд упал на дальний край пустыни, где возникли странные очертания, как будто из тумана вырастала огромная фигура. Она не могла различить деталей, но это нечто двигалось — медленно, но неумолимо. Каждый его шаг заставлял песок под ногами вздрагивать. «Что же это за существо?» — тревожно подумала она.

Тяжелые шаги гулко раздавались вокруг, сотрясая серую пустыню, пока к Галвиэль приближалось нечто, заполнившее её сознание страхом и тревогой. Она остановилась, руки её невольно дрожали, когда перед ней в тумане стало вырисовываться знакомое чудовище. Это было оно: та самая тварь из кошмара, когда она потеряла сознание после магического отката. Тенеед!

Чудовище выглядело именно так, как она его помнила: пустые черные глазницы, из которых не исходило ни малейшего проблеска разума, жирное отвратительное брюхо, дряблое и бесформенное. Вместо рук — удлиненные однопалые конечности заканчивались костяными, как у птицы, когтями. Самое жуткое — длинный скрученный хоботок, как у комара, но многократно увеличенный. Этот хоботок, зловеще извиваясь, скреб по воздуху, будто чуял её кровь.

«Не может быть, что это снова ты!» — пронеслось в её голове, когда чудовище вдруг резко прыгнуло вперёд с ловкостью, совсем не соответствующей его габаритам. Внезапный прыжок вынудил её отшатнуться, едва не потеряв равновесие на зыбком песке.

«Я не испугаюсь тебя снова», — холодно и решительно подумала она, обнажив свой Звездный Кристалл, сияющий осколками света. Этот клинок был создан для борьбы с самыми темными созданиями, и она была уверена в его силе.

Тенеед издал низкое глухое шипение и снова бросился на неё. Когтистая лапа чудовища стремительно тянулась к её горлу. Галвиэль увернулась, сделав плавный боковой рывок. Она выкрутилась из-под удара, но острие когтя все же задело ей плечо, оставив глубокую царапину. Боль была резкой, но её сознание работало чётко. Она повернулась и нанесла первый удар своим клинком. Звездный Кристалл с шипящим звуком впился в мягкое рыхлое брюхо твари.

Чудовище вскрикнуло, из его хоботка вырвался ужасающий вой, пробравший эльфийку до костей. Оно резко отшатнулось, хоботок его хлестал по воздуху, а лапы зарывались в песок, пытаясь удержать равновесие.

Галвиэль не дала ему шанса восстановиться. Она шагнула вперёд, меч в её руке вспыхнул, излучая свет. Каждый её взмах был стремительным, резким, как порыв ветра. Она двигалась с грацией, присущей только эльфийке, и её клинок пронзал и рвал плоть чудовища. Но Тенеед был силён. Он свистнул своим хоботком и ринулся на неё с новой силой. Однопалая лапа ударила её в грудь, отбросив назад. Она почувствовала, как всё её тело пронзила боль, когда она ударилась спиной о землю.

С трудом поднявшись, Галвиэль сжала клинок крепче, её дыхание участилось. Чудовище снова прыгнуло, но теперь она была готова. В последний момент она сконцентрировала магическую силу воздуха в своих руках и создала мощный порыв, который оттолкнул монстра назад, сбивая с толку.

Она вскочила на ноги и молниеносно развернулась, нанося сокрушительный удар по телу чудовища. Клинок глубоко впился в его грудь, и она использовала все свои силы, чтобы протолкнуть его дальше. В свете Звездного Кристалла вспыхнуло яркое сияние, разрывая существо изнутри.

Тенеед издал последний душераздирающий визг, его хоботок метался в воздухе в агонии. Вся его огромная туша вздрогнула и, спустя мгновение, монстр рухнул на землю, взметнув в воздух облако серого песка. Его тело стало распадаться на куски, таять в воздухе, как дым, пока не исчезло вовсе, оставив после себя лишь тихий гул пустоты.

Галвиэль стояла, тяжело дыша. Бой был жестоким и изнурительным, но она победила. Её сердце колотилось от напряжения, а боль от ран отзывалась в каждой клеточке тела. Она победила самого страшного противника в этом проклятом мире теней, но что же дальше?

Она подняла взгляд в пустоту перед собой. Мир тени снова затаился, как будто сам боялся её после этой победы. Тяжело ступая по песку, она пошла дальше, размышляя о том, что это было лишь очередным испытанием на её пути.

Когда Тенеед пал, Галвиэль, тяжело дыша и собираясь с силами, оглядела окрестности. Пустыня вновь погрузилась в тихую тягучую пустоту, и казалось, что ничего больше не угрожает ей. Но что теперь? Вдруг её взгляд упал на странный объект в песке: металлический люк, нечто чуждое этому миру теней.

«Может быть, это и есть то, что я ищу?» — подумала эльфийка, устало подходя к нему. Руки у неё дрожали, раны от боя с Тенеедом давали о себе знать. С усилием она приподняла тяжёлую крышку люка и обнаружила лестницу, ведущую вниз, в темноту.

С каждым шагом вниз лестница скрипела, и принцесса ощущала, как нарастает тревога. «Куда это приведет меня?» — мелькало в голове. Время здесь не ощущалось, и её терзала мысль о том, как долго она уже отсутствует. «Что там с Ройдаром и Маджериной? Они ждут меня или считают пропавшей?»

Наконец она ступила на металлический пол. Перед ней открылся огромный зал, ярко освещённый, что было неожиданно для этого мрачного мира теней. Пол, стены и потолок были сделаны из металла, создавая ощущение, что она попала в утробу какого-то механического чудовища. Железные колонны, похожие на строительные леса, уходили ввысь, а вдоль стен мерцали и жужжали странные механизмы. Шум от работы этих устройств создавал оглушительный гул, который становился тем сильнее, чем дальше она шла.

Галвиэль не понимала, для чего нужны все эти машины, но они казались неестественными, будто вмешивались в ход самого времени и пространства. Её сердце забилось быстрее, а чувство ужаса постепенно возвращалось.

Она шла вперёд, не обращая внимания на боль, но чем больше двигалась по металлическому коридору, тем сильнее ныли её раны. Она стиснула зубы и подумала: «Скорее бы уже выбраться отсюда!» Магия природы здесь не работала, её основные силы оказались бесполезны, и лечить себя было невозможно. Единственное, что оставалось — терпеть и двигаться вперёд.

Зал постепенно сужался, пока не закончился тупиком. Там, впереди, было нечто такое, что вызвало в ней жуткую тревогу. Приближаясь, она разглядела это более отчетливо. В стену была вмонтирована фигура — торс и голова темной эльфийки. Без рук, без ног. Вместо волос на её голове были провода, которые, как змеи, тянулись к потолку, уходя в непостижимую сеть механизмов.

«Это и есть Витеркес!» Холодок пробежал по спине Галвиэль. Она застыла, не в силах сразу что-либо сказать или сделать. Плоти можно было придавать любые формы, и эльфийка привыкла к этому в своём мире, где магия могла менять тела, как скульптор лепит глину. Но такое… Это было искажением самой сути жизни, в котором не было ничего магического. Это казалось чуждым и враждебным.

Омерзение и страх переполняли её. Это создание было отвратительным и неестественным. Она сглотнула, чувствуя, как желудок будто сжался в комок от увиденного. Но вдруг голова Витеркес повернулась в её сторону, и глаза открылись. Эти глаза были стеклянными, мертвыми, как у куклы, но всё же смотрели прямо на неё.

— Ты… пришла? — раздался механический, хриплый голос, в котором не было ни капли жизни.

Галвиэль замерла, вздрогнув от этого звука. Голос звучал искажённо, словно говорил не сам человек, а машина, подражая голосу. Принцесса попыталась найти слова, но вместо этого лишь смотрела на это чудовищное творение. Её руки сжались в кулаки от напряжения.

— Я… — начала было Галвиэль, но слова застряли в горле. — Ты — Бог из Машины?

Витеркес, или то, что когда-то было ею, выдавила механический смешок, и глаза её, блестя стеклянными зрачками, уставились на Галвиэль:

— Ты пришла освободить меня или уничтожить?

Галвиэль напряглась, чувствуя, как мысли путаются в её голове. Она оказалась здесь, чтобы спасти богиню.

Витеркес произнесла с едва слышимым эхом:

— Бога нельзя убить. Бог — это идея.

Галвиэль скрестила руки на груди и с холодной усмешкой спросила:

— Ну и каково это, быть богом?

Витеркес, как ни странно, улыбнулась. Улыбка её была жуткой и неестественной, но всё же это было проявление эмоций.

— Интереснее, чем ты могла подумать, — ответила она, и голос её гулким эхом расходился по металлическим стенам.

Галвиэль, наклоняя голову с легким презрением, усмехнулась:

— Да ну? Ты ведь теперь просто карманная энциклопедия для Аллара. Незавидная судьба для бога.

Витеркес опустила взгляд, и голос её стал тише, почти механическим:

— К сожалению, аспект механики накладывает свои особенности и ограничения. Я не всесильна, как хотела бы быть. Даже бог ограничен, если его природа построена на механизме.

— Вот-вот! Потому что всё это против природы! — резко ответила Галвиэль, сжимая рукоять своего меча, Звёздного Кристалла.

Витеркес посмотрела на неё из-за проволочных волос.

— Если ты хочешь помешать Аллару, отрежь эти провода. Отсоедини меня от его сети. Это единственный способ.

Галвиэль с сомнением оглядела это жалкое подобие божества. Она знала, что, по сути, они враги, но сейчас всё свелось к выбору: оставить Бога из Машины в руках Аллара или рискнуть и нарушить его контроль.

— Мы с тобой враги. — Она нахмурилась, обнажая меч. — Я против твоего существования, но… Враг моего врага — мой друг.

Витеркес молчала. Галвиэль посмотрела на эти отвратительные провода, вросшие в голову бывшей темной эльфийки, и решительно взмахнула Звёздным Кристаллом. Одним точным движением она перерубила все провода.

В тот момент, как провода упали, мир вокруг неё вдруг погрузился во тьму. Всё исчезло. Ни шума, ни ярких огней — только пустота, которая всасывала в себя её сознание, как водоворот уносит тонущего.

Галвиэль сжала зубы, заставляя себя думать о доме. Все её мысли были направлены на одно: на возвращение. Она словно тянулась к свету, представляя себе замок, своих близких. «Дом… Я должна вернуться домой…» — думала она, стараясь не поддаться страху.

И вдруг она почувствовала под ногами твёрдый пол. Свет просачивался через шторы. Она открыла глаза — это была ритуальная комната в её поместье. Мир тени больше не был её реальностью.

Слабость одолела её. Эльфийка выронила меч, и колени предательски подогнулись. Она упала на пол, почти лишившись сил. Брат и ученица кинулись к ней.

— Галвиэль! — воскликнул Ройдар, хватая её за плечи. — Как ты?

Маджерина в панике спрашивала:

— Что случилось, госпожа? Вы в порядке?

Галвиэль слабо улыбнулась, всё ещё дрожа от перенесённого ужаса.

— Я… такая великая волшебница… — произнесла она, с трудом подбирая слова. — Что спасла бога. Но… не знаю… хорошо это или плохо.

С этими словами она закрыла глаза, и её разум наконец позволил себе отдохнуть. Всё кончено. Или только начинается?

КОНЕЦ.

Больше книг на сайте — Knigoed.net