Миротворец. Дипломатия Кланов

Глава 6

Не-хо-ро-шо.

Паршиво…

Очень, очень плохо!

Лейтенант потянулся к рации, прикреплённой на груди. Чтобы доложить своим коллегам, ожидавшим его дальше на дороге. А его напарник — к пистолету.

Что можно сделать за секунду⁈

Только безбожно блефовать!

— Вы были пойманы в поле моей силы, как только подошли ко мне на расстояние ближе двух метров, — низким, холодным голосом произнёс я, смотря на Лейтенанта Томича как на будущего мертвеца. Он замер. Его напарник — тоже. — В любой момент я могу оборвать ваши жизни.

Я плавно поднял перебинтованную руку вперёд, ближе к перчатке распознавания магии. Камень на ней вспыхнул снова, ещё ярче, чем прежде. А затем я крепко сжал руку в кулак. От натяжения кожи кровь проступила на моей ране, окрашивая бинт в алый.

Абсолютно бессмысленно, но эффектно!

Они не шевелились. Купились⁈

— Мы в сложной ситуации, — продолжил я с абсолютной внешней уверенностью и старался не обращать внимание на бешено колотящееся сердце. — Но у у нас есть возможность из неё выйти. Для начала, уберите руку от рации, лейтенант.

Томич проглотил ком в горле и медленно опустил руку. В ту же секунду я резко переметнул взгляд на его напарника и добавил, почти рыча:

— А Вы — от ствола, господин жандарм. Прошу один раз.

Он сразу послушался.

— Не делайте глупостей, господин Добрынин, — лейтенант Томич старался держать себя в руках. Но я видел, как нервно подрагивали его пальцы.

— Разумеется. Ни мне, ни вам ошибаться не стоит, — каждое слово я выговаривал предельно чётко. — Буду говорить начистоту: я готов на всё. В том числе, на противостояние с вооружёнными людьми. Даже жандармами. Потому что моя причина оправдает всё.

Жандарм-коллега Томича посмотрел на него одними глазами. Но тот хмуро молчал и морщил лоб.

Я говорил дальше:

— Прямо сейчас в Вашей стране происходит переворот против законного князя и его клана — Зринских. В моей машине — княжна София — его дочь, — я посмотрел на лейтенанта Томича. — Думаю, Вы заметили внешнее сходство.

Глаза обоих жандармов округлились. Я продолжил:

— Я вывожу её в безопасное место, потому что ей угрожает опасность. Произошедшее на улице Карла Будора — это попытка покушения на её жизнь. Провалившаяся. Погибли два её телохранителя. Но я смог справиться с нападавшим.

— Если предположить, что Вы говорите правду, то мы на одной стороне, — сухо произнёс Томич.

— Я тоже так думаю. И очень на это надеюсь, потому что я не люблю убивать.

Он медленно кивнул. На его лбу блестел пот.

— Можно задать вопрос? — напряжённо спросил лейтенант Томич.

— Только один, — произнёс я, опуская руку.

— Что с Его Величеством?

— Неизвестно, — отчеканил я. — Как и то, что со всеми его сыновьями. Нападение произошло во время назначения наследника, — я постучал пальцем по часам. — Именно поэтому, к нынешнему часу в новостях ещё ничего не объявили. Несколько кланов борются за власть во дворце и за княжну.

Я указал рукой назад, на машину, в которой сидела София.

Больше всего сияла её Связь, пару минут назад установленная с лейтенантом Томичем. Княжна София слышала мои слова. И ждала реакции жандармов.

Напарник лейтенанта проглотил ком в горле и тихо произнёс:

— Вы всё же одарённый…

— Я — гораздо хуже, — предупредил я. — Сейчас у нас с Вами два варианта. Первый — Вы помогаете нам добраться в безопасное место. Пятнадцать минут езды отсюда. Второй — пытаетесь доложить руководству или задержать нас, со всеми вытекающими последствиями.

— Мы обязаны это сделать, — произнёс лейтенант Томич.

— Формально — да. Но тем самым Вы предадите своего князя и его дочь. Жандармерию или уже взял под контроль один из кланов, или сделает это в ближайшее время. Думаю, вы это понимаете. Коррупционная составляющая жандармерии вам известна, как никому.

Жандармы переглянулись. Я попал в точку.

— Я должен убедиться, что в машине княжна, — вдруг произнёс лейтенант.

— Томич, не дури, чтоб тебя… — зашипел его напарник. Он боялся куда больше. — Не время бряцать принципами! Не зли могущественного господина!

— Защищать княжескую семью — наш долг, — упрямо заявил Томич. — Если Её Светлость княжна там, то мы обязаны сделать всё, чтобы она оказалась в безопасности. А если господин, представившийся Добрыниным, солгал, — он сверкнул глазами. — То мы сделаем всё, чтобы он не уехал с этой улицы живым и свободным.

Его напарник беззвучно зашевелил губами. Даже читать по ним было не обязательно, чтобы распознать мат.

— Вы имеете на это право, — бесстрастно произнёс я и постучал по окну. — Ваша Светлость, опустите стекло.

Тёмное тонированное стекло тут же отъехало вниз, показывая из полутьмы салона лицо княжны Софии. Без кепки, с заправленными назад волосами. Каждая черта была чётко видна и узнаваема.

Зелёные глаза Софии смотрели гордо, прямо. С присущей ей ледяной невозмутимостью и достоинством аристократки. Даже без украшений и дорогих одежд, она выглядела превосходно.

Раз секунда. Два. Три.

— Ваша Светлость, — хрипло сказал Томич и захотел было поклониться.

Но я пресёк это сразу:

— Стойте смирно. Ваши коллеги издалека наблюдают. Не привлекайте лишнего внимания.

— Угу, — напряжённо произнёс его напарник.

— Да, я понял, приношу свои извинения, — нахмурился Томич и тут же попробовал надавить: — Должен предупредить: удержание члена княжеской семьи в заложниках, это…

Но София его перебила:

— Сейчас здесь только два заложника, и они стоят передо мной, — жёстко сказала она жандармам. — Но они могут стать героями, если сделают всё так, как велит мой защитник, — мы с ней пересеклись взорами. Уголок её губ чуть приподнялся.

— Мы можем запросить подкрепление, — робко предложил второй жандарм. Но княжна взглянула на него, словно хищная птица на одинокого цыплёнка. Он потупил взгляд.

— Никаких подкреплений, — категорично заявил я и дал жест рукой. София подняла стекло. — Сейчас вы докладываете своим коллегам, что проверили нас и решили сопроводить в отделение для показаний, — я качнул головой в сторону остальных жандармских машин. — Добавите, что здесь проводили краткий допрос. После чего получили наше согласие дать развёрнутые показания в отделении жандармерии. Мы поедем туда за вами. Но когда проедем через улицу Победы, то я с княжной сверну, а вы сделаете так, что преследовать нас никто не будет. Ясно?

— Ясно, — серьёзно произнёс лейтенант Томич. — Мы можем вернуться к своим машинам?

— Вы — да, лейтенант. А Ваш коллега поедет с нами, — я нагнетал. Второй жандарм уже выглядел как натянутая струна. — Чтобы никто не выкинул глупостей.

— Я не сделаю ничего, что несло бы угрозу Её Светлости, — насупился лейтенант Томич. — А если я вернусь один, то это вызовет куда больше подозрений, чем стандартное сопровождение.

— Нашей гарантией будет жизнь Вашего коллеги. Придумайте правдоподобное обоснование для остальных жандармов, почему он поедет с нами. Так будет проще всем, — я сделал голос тише. — И так Вы поможете своей стране.

— Я… исполню в точности, господин Добрынин, — смирился лейтенант Томич.

Мы сели в машину. Лейтенант Томич вернулся к своим коллегам.

Я внимательно следил за тем, как они отреагируют. Томич обменялся с ними парой фраз, после чего они усмехнулись по очереди, глядя на оставшегося с нами жандарма и продолжили говорить друг с другом. То, что Томич сказал, их позабавило.

Вроде, пронесло…

Первой поехала жандармская машина Томича. Следом — мой «Бернар». Сидевший на переднем сидении жандарм всё время напряжённо смотрел по сторонам и стрелял взглядом в мой телефон, на геолокацию. Пытался определить, где мы находимся.

Ехали в молчании. От которого этому жандарму становилось ещё больше не по себе. Ни оружия, ни рации и других средств связи у него не было. Он заранее отдал всё мне, а я — отложил на заднее сиденье, к Софии. Оружие предварительно разрядил.

Через несколько минут я сказал жандарму:

— Когда мы Вас высадим, то вернём Вашу аппаратуру. В случае, если о нас в жандармерии не узнают, то, когда порядок будет восстановлен, Вы получите новое звание и квартиру в столице. По милости клана Зринских.

София посмотрела на меня в зеркало заднего вида, с чуть приподнятой бровью.

Да, я чутка обнаглел, раздавать обещания от имени её клана. Но если не подсластить пилюлю, этот жандарм будет с гораздо меньшей охотой держать язык за зубами.

Кнут и пряник куда лучше работают на лояльность людей, чем просто кнут. Впрочем, и так, и так — без гарантий.

— То же касается и Вашего коллеги — лейтенанта Томича. Это понятно? — спросил я.

В ответ жандарм затараторил, прерываясь:

— Угу… да, конечно, разумеется… спасибо большое… я буду рад служить её Светлости… и всему благословенному роду Зринских!

Княжна София взглянула ему в спину, с неприкрытым презрением. А потом добавила, с металлическими нотками в голосе:

— Предашь меня — умрёшь, как соучастник заговора.

Бедолага аж побледнел от её слов и принялся заверять:

— Никогда! Ваша Светлость! Ни за что! Я клянусь Вам своими детьми! И отцом, матерью! Всеми предками! От меня никто ничего не узнает!

— Так будет лучше для всех, — подметил я и повернул на ближайшем перекрёстке, прекратив ехать за Томичем.

— Господин? — жандарм рядом встревожился ещё сильнее. — Но ещё две улицы…

— Планы поменялись, — произнёс я и ускорил ход.

Сказанное ранее, про маршрут, было дезинформацией, на случай, если они всё-таки попытаются сообщить в жандармерию. Вероятность этого была высока. А так, мне было бы проще запутать следы.

Преследовать нас никто не стал. Попетляв по узким улочкам, я остановился и объявил жандарму:

— Свяжитесь с лейтенантом и он подберёт Вас. Передайте ему, что в случае погони за нами, конец не только Вам двоим, но и всему отделению. Всё очень серьёзно, а заговорщиков никто щадить не будет. На этом можете быть свободны.

Он закивал, взял свою рацию, разряженное табельно оружие, телефон и поспешил убраться. Я сразу же поехал дальше. Ещё немного покружил и взял курс на российское посольство.

— Он трус, — процедила София, взглянув ему вслед. — Из-за таких как он, гибнут достойные.

— У меня на Родине есть поговорка: хочешь жить — умей вертеться. Вот он и вертится, как может.

Она лишь фыркнула.

— Оправдать можно что угодно, но чести это не добавит.

— Честь не прокормит его детей, — я поднял забинтованную руку. — Теперь об этом, княжна. Что это за печать?

— Это — моя гарантия.

— Гарантия чего?

— Что Вы сдержите своё слово.

— И как же эта «гарантия» работает?

— Она связывает наши жизни. Если я умру, то Вы отправитесь следом.

Я чуть не врезался в автомобиль спереди. А затем… пришлось выдержать пару секунд, чтобы ответить «дипломатично»:

— Она гарантирует лишь то, что я отправлюсь следом за Вами, если убийца до Вас доберётся. Больше ничего. Она никак не защитит Вас от моего потенциального обмана.

— Нет, не защитит. Но поможет мне наказать Вас, если Вы всё же обманули меня и Фью! Пусть и ценой собственной жизни, но я заставлю Вас заплатить, если в русском посольстве меня сделают разменной монетой. Если меня попытаются продать кланам, без оглядки на моё мнение, то мы оба отправимся к предкам!

Что-то я начал сомневаться в её вменяемости.

— У вас патологическая склонность к… радикальным решениям.

— Свобода. Или. Смерть, — отчеканила она каждое слово.

Ого… какая решительность. Это вызывало уважение.

Вот только хорошо ли она понимала, о чём говорит?

— Свобода — это жизненно необходимо, — кивнул я. — Но за неё стоит сражаться, а не бежать в посмертие. Я не одобряю Ваш подход. Князь, уверен, тоже.

— Он жив лишь с Ваших слов, которые вы ничем не подтвердили. Доказательства?

— Их нет, — признался я. — Даже у меня.

— Тогда с чего Вы взяли, что он не умер там, в том багровом тумане?

— У меня есть свои источники. Раскрывать их я не буду по понятным причинам.

— Я Вам доверилась, а Вы мне — нет?

— Я сделаю всё, чтобы оправдать Ваше доверие. А в моём нет необходимости, — я решил сменить тему и поболтал забинтованной рукой. — Ваша печать работает только в мою сторону? Если я погибну, что будет с Вами?

— То же самое. Печать «Кровавой Цепи» работает на обоих. Так что мы с Вами связаны, пока я не решу снять печать, — она скрестила руки под грудью, с таким видом, будто всё так и должно быть.

Тут я цыкнул, не сдержав эмоций. Вот дура…

— Это неоправданный риск.

— Не больший, чем моё согласие поехать в русское посольство. Предупрежу ещё кое о чём: я могу активировать печать в любой момент. Так что даже если люди в посольстве закуют меня в кандалы, то Вашу жизнь это не спасёт.

Из моей груди вырвался тяжёлый вздох…

Но, стоило отдать должное, удивить меня у неё получилось.

Впрочем, я мог объяснить такое поведение стрессовой ситуацией. У девушки вся жизнь, возможно, рухнула. Так что подобная агрессия, с пренебрежением собственной жизнью, это своего рода защитный механизм.

В любом случае, я найду способ снять эту печать и без её участия. Причём, с нас обоих.

А пока, я быстро набрал сообщение последнему слуге своего рода, который следил за близнецами — моими братом и сестрой. Чтобы он переправил их в заранее подготовленное убежище. Мало ли, что произойдёт в самом посольстве? На всякий случай, если я задержусь, пусть они будут в безопасности.

А после отправки сообщения — сразу удалил с телефона и его, и всё то, о чём не стоило знать никому, кроме меня.

Мы выехали из переулков на прямую дорогу, ведущую до самого посольства. В пути оставалось меньше двух минут.

— Вы осторожны. Я понимаю. Но это пройдёт, как только Ваше представление о русской дипломатии разобьётся о реальность, — спокойно произнёс я и мягко улыбнулся, глядя в зеркало заднего вида. — Рискну предположить, что потом Вы испытаете стыд за то, что поставили свою печать.

Она нахмурила светлые брови. Поджала губы.

— Вы идеализируете своих соотечественников, Виктор.

— Отнюдь. Они просто прагматики и реалисты. А для Империи Вы куда ценнее в нашем посольстве как наш друг, чем как птица в золотой клетке одного из вассалов вашего отца. А теперь я расскажу, что нам стоит делать в…

ТАРАН!

СЛЕВА!

СПРАВА — ПОДРЕЗАЛИ!

Я едва успел сбросить скорость и резко завернуть, чтобы не угодить в столкновение молота и наковальни. Два автомобиля сшиблись перед нами, сминая капоты.

Затем газу! ГАЗУ!

— Что происходит⁈ — воскликнула София, распростёртая на заднем сиденье.

— Держись, принцесса, — прорычал я, ускоряясь ещё больше и пересекая сплошную. Ещё два автомобиля, которые показались из соседней полосы, стали ускоряться за нами. — Нас решили поймать у самых ворот!

— Проклятые жандармы! — гневно прошипела София. — Они нас сдали!

— Не факт, — оскалился я. — Но не удивлюсь! Пристегнись!

Взлохмаченная княжна принялась возиться с ремнём безопасности, пока я устремился вперёд, огибая другие машины. Обывателей на дороге хватало. И они же стали нашим прикрытием, от автомобилей преследователей.

До посольства было меньше минуты. И самое интересное было впереди.

Прямо ко въезду в посольство, подъехали ещё два автомобиля и встали двойной стеной. Оттуда высыпали люди. В чёрном, без каких-либо опознавательных знаков, вооружённые лишь дубинками и, я был готов поставить что угодно, магией! Среди них должен был быть одарённый!

Но не тут-то было! Я изучил всю информацию о российском посольстве, как только попал в этот мир! Специально для таких случаев!

Я завернул в сторону, на соседнюю дорогу и помчался по ней. У российского посольства был далеко не один въезд, а целых три. Один из них — тайный. И про него я знал лишь то, что он есть.

Но мне хватит и технического!

Я быстро обернулся назад. Пробудил видение Связей. Идущие от Софии энергетические нити вели в разные стороны и ни одна из них не вела к преследователям. Либо знакомых княжны среди них не было, либо она об этих знакомых очень давно не вспоминала.

Новый поворот. Я взглянул в зеркало.

Преследователи хищно лавировали среди других машин. Будь мы на пустой трассе, уже догнали бы. Тут окно из автомобилей преследования раскрылось, оттуда вылетел круглый серебристый объект. Он парил в воздухе, рядом с машиной хозяина, а затем на полной скорости устремился на нас.

На полной — это где-то в пять раз быстрее моего авто.

— НА ПОЛ! — рявкнул я княжне. Она послушно юркнула вниз. Благо, что до этого она так и не справилась с ремнём безопасности, так что он ей не помешал укрыться.

Я вильнул в сторону, ударяясь в борт автомобиля с соседней полосы. Он бешено засигналил.

Но именно это нарушение всех мыслимых правил спасло мою жизнь.

Неестественно высокий свист нарастал, пока не достиг пика.

Серебристый шар пробил левое окно и лобовое стекло, пройдя через салон наискосок. Прямо перед моим лицом. Осколки разлетелись по салону и мне на колени, рассекли скулу. Пройди шар чуть правее, я бы лишился головы.

ВОТ! Нужный поворот!

Я чуть сбросил скорость, повернул, скрипя шинами по асфальту. Нас занесло, но я каким-то чудом смог удержать контроль и втопил до конца! Прямо к цели! К узкому проходу между стоящих друг с другом небольших офисов. Одна дорога, в один конец, по которой могла проехать лишь одна машина.

Технический въезд в посольство!

Закрытый шлагбаум⁈ Пусть отправляется в ад! Я везу Российской Империи княжну целой страны!

На моём лице вылез чуть безумный оскал адреналинщика.

Знакомый свист послышался снова. Но я был уже на узкой дороге. Оттуда сворачивать некуда.

Я вжал педаль газа и скрючился всем телом, склоняя корпус на соседнее сиденье. Со свистом и треском серебряный шар пробил крышу машины, разнёс подголовник водительского кресла и часть руля, а потом резко вылетел прочь, разнося лобовое стекло до конца

Лёгкий толчок. Треск разнесённого на куски шлагбаума. Затем резкое торможение моего авто, охваченного синеватым магическим светом, и выламывание дверей.

Я выпрямился и тут же был выволочен наружу. В голову уткнулся ствол. Послышалась такая родная русская речь:

— РУКИ ЗА ГОЛОВУ БЫСТРО! — я сразу соединил руки, пока меня укладывали лицом в землю. Неприятно. Но это был сносный вариант. По факту, мы совершили преступление, ворвавшись в посольство. То, что нас не нашпиговали пулями и пропустили, не активировав противотаранные системы, уже было невероятным успехом!

— Я — княжна София Зринская! Я княжна! — испуганно затараторила София на хорватском, пока её без сантиментов скручивали, как и меня. — Я запрашиваю политического убежища!