Миротворец. Дипломатия Кланов

Глава 26

И тут я засмеялся.

— Надо же, какая невероятная щедрость. Дай угадаю, для этого тебе придётся залезть в мою душу и вывернуть её наизнанку?

— Нет-нет-нет, друг мой. Ты родился одарённым. Но Дар не раскрылся в тебе, чуть не погубив твою жизнь.

Так. Серебряков ему всё рассказал⁈

— Интересные у тебя сведения.

— Я был таким же… и чувствую, что внутри тебя ещё теплится сила… но она другая, перерождённая, — он хмыкнул.

Стоп.

Чувствовал?

— Ты одарённый восприятия? — я нахмурился, пристально глядя ему в глаза.

— О, я много кто, — усмехнулся он. — Мой Дар сгорел, как и твой. Но взамен… — от его зрачка по всему глазу разлилась чернота. Его взгляд стал нечеловеческим. Будто я смотрел прямо в бездну. — Взамен Дара моей семьи, я получил нечто большее. Но я не алчный. Я могу поделиться. Только мне потребуется от тебя помощь. В своё время.

— Я не иду на авантюры с тем, кому не доверяю.

— Доверие тоже с чего-то начинается. Не спеши отказываться, ведь моя просьба очень скромна. Мне всего лишь нужно, чтобы ты воспользовался моим Даром, когда окажешься рядом с одним человеком.

— Что за Дар ты имеешь в виду?

— Призыв.

— Сущности?

— Почти, — оскалился он. — Призыв того, кто спасёт твою жизнь, когда она окажется на волоске от гибели. А это произойдёт. Когда? Другой вопрос. Но произойдёт точно. Ты уже высунул нос из тени и покушение на твоё убийство — вопрос времени. Переживёшь ли ты его? Вопрос интересный. Но если согласишься — переживёшь точно.

Ясно. Он собирался подсунуть мне сущность-шпиона, которая будет следить за мной в интересах… Серебрякова? А ещё сделает зависимым от своей воли.

Сильно сомневаюсь, что он действительно был способен дать мне полноценный Дар. Я не видел ни одного задокументированного случая, когда Дар в этом мире передавался не по наследству. Одно дело — усилить существующий. Но восстановить утраченный? Нет, не верю.

Да и что в этот момент станет с моим видением Связей? Ведь оно было связано с той самой моей болезнью. Эта сила будет куда полезнее в дипломатической работе, чем призыв какой-то боевой сущности.

Так что мой ответ был очевиден и однозначен:

— Нет. Я отказываюсь.

— Что ж, ладно, — он пожал плечами с улыбкой. — Раз моему другу не нужна помощь, значит я не буду настаивать. До встречи, — хмыкнул он и пошёл прочь. Я проводил его взглядом, пока он не скрылся за поворотом. А сам отправился в зал совещаний — следить за Кнежевичем.

Но тут вокруг меня всколыхнулся воздух. Я резко рванул в сторону, но мою руку всё равно сжала железная хватка.

— Но всё же я дам тебе попробовать эту силу один раз, — Георгий как ни в чём не бывало стоял рядом, с хищным оскалом сдавливая мою левую руку.

ЧТО⁈ КАК ОН ОКАЗАЛСЯ ЗДЕСЬ ТАК БЫСТРО⁈

Я даже не слышал его шагов!

Дар телепортации⁈

Белая вспышка! Отцовское «Кольцо Парализации» заставило его замереть на месте. Со всё той же звериной улыбкой. А потом он резко получил моим кулаком в челюсть и рухнул на пол. Я тут же вырвал левую руку из его ослабевшей хватки.

— Тебе повезло, что ты человек Серебрякова, — произнёс я, готовый в любой момент наступить ему на горло. — Иначе уже беседовал бы с дознавателем.

Прозвучало хмыканье. Георгий пришёл в себя… всего за несколько секунд. Он моментально вскочил, оказавшись от меня на расстоянии пары шагов.

Феноменальная скорость… и никакой пространственной силы.

— Дознаватели — не проблема, — он чуть наклонил голову набок. — У тебя неплохой удар, для такого щуплого тела. Реакция тоже. Но я бы чуть добавил силы. Без неё, в бою ты всё равно мало чем отличаешься от остальных.

— У меня своё поле боя, — со сталью в голосе произнёс я.

— Да-да, — кивнул он. — Но твои враги будут сражаться с тобой там, где ты слабее, чем они. Чтобы не проиграть, я и оставил тебе свой подарок. Используй его разумно.

— Да ладно? Что-то я ничего не чувствую, — произнёс я, глядя ему в глаза. Всё такие же беспросветно чёрные.

— Почувствуешь, когда придёт время, — он скосил взгляд на печать «Кровавой Цепи», спрятанную под бинтами на моей правой руке. — Подарок той девицы?

— Не твоё дело.

— Я могу его убрать. За пару мгновений.

— Воздержусь от любых твоих предложений.

— Ты в своём праве, мой русский друг, — он хохотнул и пошёл прочь.

Но не успел пройти далеко. Из-за угла выбежали бойцы гарнизона, готовые к бою. Несколько стволов уставились прямо на голову Георгия.

Применение магии в здании администрации — очень опрометчивое решение.

Сопротивляться он не стал и дал сопроводить себя в изолятор. Меня, к слову, трогать не решились. Но всё равно пришлось объяснить это начальнику охраны. Тому самому, с которым я был не в самых светлых отношениях, после нашего недружелюбного разговора о проникновении в администрацию убийцы с водяным Даром.

Он пытался придраться ко мне, но я довольно быстро объяснил ему, что это бессмысленная затея. Потому что прямо сейчас я должен быть в другом месте, с другими людьми и вести другие разговоры. А то, что я прямо сейчас удерживался в его кабинете — будет чревато большими проблемами.

В итоге он с недовольной рожей отпустил меня. Но позлорадствовал, сказав что Георгий «так легко не отделается». На что я покивал головой и вышел.

Он что, считал нас большими друзьями?

Впрочем, его дело.

Я вошёл в зал совещаний. От Кнежевича до сих пор была абсолютная тишина.

— Он даже не перемещает свои войска. На Караджичей никакой реакции, — хмурился Непчич, глядя в экран, на котором вывели карту Загреба. — Словно ждёт чего-то.

— Может, договорился с кем-то ещё? — спросил один из офицеров. — С графом Франкопаном?

— Нет, — отрезал Непчич. — Они на дух друг друга не переносят…

— Это не так, — поспорил я. — Они были близки к союзу, когда Его Величество только пропал. Они вдвоём устроили мне что-то вроде допроса. Так что их взаимодействие возможно. Вот только я сильно сомневаюсь, что Кнежевич не осознаёт рисков общения с Франкопаном. Он тот ещё хитрый лис.

— И что же между ними пошло не так? — с сарказмом спросил Непчич. — Их союз, если он и есть, будет носить временный характер. Да и что Франкопан может прямо сейчас? Помочь в бою? Нет. Он слишком труслив для таких рисков. Он предпочтёт действовать из тени, подбрасывая информацию то нам, то Кнежевичу.

Я хмыкнул и взглянул на него.

В это он был прав. К тому же, именно Франкопан надоумил его тогда явиться в посольство, своими информационными вбросами.

— Что Анте? — Непчич взглянул на меня.

— Думает.

— Время подходит. Когда войска Караджичей встанут на позиции, я отдам приказ к атаке.

— Мне это известно.

— Пока твой план работает лишь как отвлекающий манёвр, — он хмыкнул. — Но это тоже приносит свою пользу.

— Подожди ещё, — я взглянул на часы. Мы с Анте беседовали примерно двадцать минут назад…

Тут же открылась дверь в зал совещаний. Подбежал посыльный, со словами:

— Господин Добрынин! Господин Анте дал ответ!

Через минуту я вернулся в медпункт.

Анте выглядел хуже, чем двадцать минут назад. Его рыжие волосы торчали клочьями. Весь бледный, напряжённый как натянутая струна.

— У меня есть условие, — хрипло произнёс он, как только я вошёл. Сам даже не обернулся. — Я хочу, чтобы моего дядю не позорили. Пусть он сохранит свою честь, а все лишения титулов и прочее — пройдёт тихо. Без шума и публичности.

Хм…

Думаю, все согласятся на это. Конечно, демонстративное наказание было бы предпочтительнее. Чтобы научить всех.

Но с другой стороны, это зависело от самого наказания. Если Кнежевича заключат в тюрьму — это одно. А вот если отправят в почётную ссылку — другое. Во втором случае публичность будет наоборот, показателем слабости новой-старой власти.

— Договорились, — сказал я и протянул руку, затем активировал «Кольцо Договора». — Готов?

— Да, — ответил он безэмоциональным голосом и мы с ним оговорили вслух все пункты нашей договорённости. Они, как и должно отпечатались внутри кольца.

А потом я быстро повёл его в зал совещаний. Чтобы сделать необходимый звонок.

Присутствовали Непчич и все офицеры. София всё ещё оставалась у себя в покоях — спала.

— Дядя, — первое слово было за Анте. Его голос был сдавлен. Ему было очень сложно говорить. — Ты здесь?

— Я здесь, Ваше Высочество, — голос Кнежевича был предельно формален и холоден.

По лицу Анте я видел, как ему стало паршиво от всего лишь этой интонации. Он поджал губы и стиснул телефон до белых костяшек.

— Надо договориться.

— О чём? — у Кнежевича был ледяной голос, ледяной!

— О мире, — а Анте звучал всё неувереннее.

— Мои условия просты: Вас и Её Высочество княжну должны освободить. Непчич должен разоружить гарнизон и сдаться без боя. Виктора Добрынина и всех агентов русской разведки, которые организовали бунт, взять под стражу и немедленно передать моим людям. После этого будет мир.

— Дядя…

— Вы в заложниках, Ваше Высочество. Под угрозами расправы Вас заставляют говорить то, что выгодно врагам страны. Поэтому я не имею права рассматривать Ваше предложение, как ВАШЕ предложение.

— Ради нашего рода, дядя…

— Именно ради ВАШЕГО рода, Ваше Высочество, я буду продолжать борьбу до победы. Надеюсь на Вашу стойкость и веру в своих верноподданных. Скоро мы освободим Вас.

Я тут же перехватил трубку у замершего Анте, ни живого и ни мёртвого.

— Твоя психика не выдержала и ты решил пойти в отрицание реальности или продал себя кому-то подороже, Михаэль? — сходу спросил я.

— Добрынин, — в его голосе проскочили гневные нотки. — Тебя будут судить. Я клянусь, что суд будет предельно суров. Как ты этого и заслуживаешь.

— Не дури! Я же знаю, что ты не будешь сражаться просто так! Ты гневливый, но не глупый! Кто бы не дал тебе ложную надежду, он просто кидает тебя в горнило войны! И ты знаешь это! Лучших условий, чем сейчас, тебе уже никто никогда не предложит! Тебе сохранят жизнь и достоинство! Не губи всё из-за своей…

— Ты так боишься проливать кровь, Добрынин. Однако я никак не пойму, почему? — он невесело усмехнулся. — Если ты так веришь в мою слабость, то зачем так отчаянно пытаешься уговорить меня сдаться? Непчич наверняка с тобой не согласен. Не так ли?

Так… он разговаривает. Не бросает трубку. Даже задаёт вопрос.

Это хорошо. Очень-очень хорошо!

— Верно, — сразу же ответил я. — Он считает, что ты недоговороспособен.

— Для вас — определённо. Я не договариваюсь с врагами моей страны.

— Достаточно тратить время, — произнёс Непчич. — Пусть знает, что если прямо сейчас он не согласится на сдачу, то его раздавят в ближайшие два часа.

— ДЯДЯ! — тут же рявкнул Анте мне практически в ухо. Я поморщился, но передал телефон в его руку. Сам Анте был бледен и мелко подрагивал, но его голос звучал решительно: — Как будущий князь Иллирии, я приказываю Вам сложить оружие и явиться сюда! Ради блага клана Кнежевичей! Или я публично призову Вас к ответу и заставлю сложить оружие!

Но Кнежевич твёрдо ответил:

— Вы уже объявили Непчича изменником. Теперь Вы угрожаете назвать изменником меня. Но что же произойдёт, если народ узнает, что Ваши решения столь непостоянны?

Анте замер на месте. Растерялся, чтоб его…

Я тут же вырвал из его рук телефон, убрал его подальше и положил лицевой стороной вниз, чтобы заглушить звук. А затем влепил Анте отрезвляющую пощёчину.

Его глаза распахнулись, уставившись на меня. А я молча вложил телефон в его руку, одними губами произнеся: «Не робей».

Он проглотил ком в горле и прислонил телефон к уху.

— Я лучше буду менять свои решения, чем позволю тебе уничтожить свой клан, дядя, — чуть дрожащим, но всё же решительным голосом сказал Анте. — Твой клан. И мой клан. Наш. Поэтому ты либо соглашаешься закончить это безумие, либо я обращаюсь к нации, с признанием своих и твоих ошибок, а также — лишаю тебя графского титула и призываю к ответственности. Это единственный шанс спасти твой род, дядя. Я не откажусь от него. Ради тебя же самого!

Повисла пауза.

Десять секунд.

Двадцать.

И прозвучал бессердечный голос Кнежевича:

— Ты говоришь как предатель.

А затем — ответ Анте:

— Предатель⁈ — его голос в момент загрубел, а сам парень нахмурился, заливаясь злым багрянцем. — Это ты готов погубить свой клан ради… чего⁈

— Быстро ты потерял веру в победу. Поэтому и боишься. Но скоро я исправлю это недоразумение. До тех пор, поменьше слушай этих коллаборантов и врагов государства.

Это стали его последние слова. После — только гудки.

Анте побледнел.

— Провалился твой план, Добрынин, — с неприкрытым, злорадным торжеством объявил Непчич.

— Нет, — я покачал головой. — Что-то случилось. Что-то такое, отчего он поверил в свою победу.

— Он жаждет власти и готов умереть за неё, — не успокаивался Непчич. — Этим и закончится, — он скомандовал офицерам: — Действуйте по второму плану. Передайте Караджичам, что мы рассчитываем на них. Время говорильни прошло, теперь надо отсечь голову этой змее.

Зал совещаний закипел. Поднялся шум. Со всех стороны посыпались отчёты, а Непчич с невероятным энтузиазмом раздавал указания.

А я пытался понять… Кнежевич сошёл с ума или действительно у него появился… союзник? Ресурс?

Но если союзник, то кто это мог быть? Какой-то крупный клан, который решил выступить на его стороне и сейчас подводил свои войска к столице?

Но нет. Разведчики докладывали, что никто не рисковал обострять обстановку у столицы, пока не определится победитель.

Может, Франкопан?

Но зачем? Войск у него мало, а если Кнежевич пойдёт на союз с ним, то все воспримут это как предательство собственных же идеалов о великой и независимой от всех Иллирии. Слишком мощный удар по репутации, взамен на несколько отрядов гвардии.

Да и не настолько Франкопан глуп, чтобы вступать в бой с малыми силами. Он вообще редко участвовал в открытых конфликтах, предпочитая закулисные переговоры и торги.

Тогда что Кнежевич задумал? Последний решительный штурм?

— Господин Непчич! Доклад: войска Кнежевича покидают пригород и отступают по трассе Е70. Они двигаются на западный заслон Караджичей, вставших на позицию два часа назад.

— Бегут! — триумфально оскалился Непчич. — Он решил укрыться в своём логове и тянуть до последнего…

— Это бред, — сразу заявил я. — Тогда бы он сдался. Тем более, кратчайший путь в его владения проходит по другой трассе. А такие манёвры слишком рискованны. У него другой замысел, — я быстрым шагом подошёл к карте и присмотрелся к упомянутой трассе. — Е70 идёт от Загреба до Любляны — административного центра Словении. Он движется… в земли Цельских?

— Союзничков подыскал. Значит продался немцам, шкура! — засмеялся Непчич. — Но мы догоним его и разобьём до того, как он хоть что-либо сделает, — его захлестнул азарт.

Но моя интуиция кричала, что какая-то деталь ускользает из-под нашего внимания.

— Тогда почему Цельские не выступили ему на подмогу? — поспорил я. — И зачем им помогать Кнежевичу, который главный враг княжны Софии⁈ Её мать из клана Цельских!

— Без понятия. Ты у нас мастер плести паутину подлости, вот и ответь на этот вопрос. Как же они сдружились? Уж не хозяева ли из Рейха помогли им найти общий язык? — хмыкнул он.

— Тогда Цельские отправили бы войска ему на помощь. Нет, это исключено. Совершенно, — отрезал я.

— Они пытаются усыпить нашу бдительность, только и всего… Они объединятся и вместе выступят против нас.

— Нет, — покачал я головой и всмотрелся в карту ещё внимательнее. — Что находится между Загребом и Любляной?

— Ничего… — покачал головой Непчич но… его запал будто остыл на секунду. Брови нахмурились. Он задумался.

Я быстрым шагом рванул к нему. Два бойца встали между нами, не давая мне прохода, но я всё равно продавливал их, вперившись взглядом в Непчича.

— Что там⁈ О чём ты сейчас подумал⁈

— Ничего, что имеет стратегическую ценность! — огрызнулся Непчич. — Только заброшенный аэродром, на котором уже десять лет не бывает никого, кроме местных любителей развалин! Что ему там делать? Взлётно-посадочная полоса непригодна для взлёта или посадки! Да и что ему там делать? Только окопаться и принять свою смерть!

— Воевода! — воскликнул один из молодых офицеров, светловолосый с выпученными глазами. — Силы Кнежевичей отступили через реку Саву и подорвали за собой оба западных моста. Наши силы не смогут догнать их!

— Так действуйте в обход! — рявкнул Непчич. — Не дайте им улизнуть, — он хмыкнул. — Кнежевич отказался сражаться за столицу и выбрал сражаться за… страну? Ну-ну, пусть. У него ничего не осталось. А мы держим сердце Иллирии в руках! — он победно сжал кулак.

— Вот только подразделения Кнежевичей, заблокировавшие Е70, остались с его войсками один на один.

— Там даже не половина их войск.

— Тем более. Им конец.

— А ты как хотел? Зато можешь быть доволен собой. Столица уцелеет.

— Последние подразделения Кнежевича, остававшиеся на восточном берегу, сдались без боя, — отчитался офицер. — Это были остатки гвардии Зринских.

— Победа будет за нами, — довольно прохрипел Непчич и встал перед картой, сложив руки за спиной.

А я ощутил резкое похолодание.

Вот это нехорошо! Потому что так быть не должно!

Я рванул прочь из зала. На меня посмотрели, как на безумного. И усмешка Непчича донеслась вслед.

Но это было не важно. Я со всех ног спешил к окну, выходящему на центральную площадь!

Жар, который исходил от алой сферы, исчез! Внезапно!

Что это значило⁈

Я распахнул шторы и…

Алая сфера сжималась, уменьшаясь на глазах. Все Связи, идущие к жителям города, втягивались в неё, отрываясь от людей. Она становилась меньше и плотнее.

Я тут же подбежал к ближайшему охраннику и коснулся его, Цепляя систему Связей. Он хмуро покосился на меня, но тут же отвернулся.

А я видел, как вся алая энергия перетекла из него к сфере. А затем Связь, соединявшая охранника и сферу, оборвалась и втянулась.

Что это значит вообще⁈

Я быстрым шагом вырвался на улицу. А сфера, сжавшись до размеров футбольного мяча, испускающего во все стороны красный свет, резко сдвинулась с места.

Она устремилась на меня.

Ночь. Заведённые машины в несколько рядов стояли неподалёку от взлётно-посадочной полосы заброшенного аэродрома. Несколько десятков одарённых использовали свои силы на самом пределе, чтобы успеть выполнить приказ своего господина.

— Ваше Сиятельство, — к графу Ивану Франкопану быстрым шагом подошёл руководитель инженерного подразделения клана. — Ровнение поверхности завершено. Но на временное уплотнение потребуется больше времени, чем планировалось. Одарённые сильно вымотались.

— Выдай им стимуляторы и всё, что потребуется. Завершить нужно в течение получаса, — спокойно произнёс граф Франкопан. — Не жалейте ничего. Ни средств, ни сил.

— Можно потерять людей.

— Допустимо, — холодно добавил Франкопан.

На что командир только поклонился, не выдав вскипевшего внутри него негодования. Но поспорить со своим господином он не имел никакого права.

А граф Франкопан посмотрел в безоблачное небо, усеянное звёздами. На его лице всплыла улыбка.

Скоро прибудут гости.

Но его к тому времени здесь уже не будет, как и его людей. Он свою часть работы сделал. Даже больше, чем должен был.

Как удобно, что Кнежевича прижали к ногтю. Без его двоюродного брата — министра обороны — не получилось бы открыть воздушный коридор. Никаких ПВО и истребителей. А теперь он ещё и лично приползёт сюда, встречать гостей…

Франкопан с наслаждением втянул вечерний воздух и неспешным шагом двинулся к автомобилю.

Не всё пошло по плану.

Но он всё равно сделал ещё один маленький шаг к своей большой цели — единой Европе.