Дионисов. За власть и богатство! – IV

Глава 90 В глушь, домой, во Фламберг

Некоторое время я задумчиво смотрел на огромное зеркало в котором исчезло изображение Верховного Канцлера.

Ну, что ж, надо признать, занятно пообщались. Я узнал много нового.

Узнал, например, что Канцлер уверен, что я знаю, где находится Марина Дмитриевна, Великая Княжна и наследница. Или скоро буду знать по каким-то причинам. А с чего бы мне это знать? Что произойдет такое? Пока нехватка информации.

И, конечно, мне совершенно очевидно, что я в этом замечательном плане Болотникова по поиску наследницы всего лишь средство достижения цели. Понятное дело, что меня сначала тупо используют, а потом уничтожат, чтобы лишнего не захотел. Скоропостижная кончина тебе, а не княжество!

А вброс по поводу княжеского титула — это тупо чтобы вбить при случае клин между мной и сюзереном, посеять недоверие, ослабить тут мои позиции.

Это вызвало бы у меня только усмешку, княжеский титул мелок для моих намеченных планов. Но Его Сиятельство может фатально взбудоражиться, если кто-то удачно ему намекнет, что мне такое обещали. После такого его только пуля успокоит, а зачем это мне? Мне с ним и так нормально работается.

И, я смотрю, они плотно мои связи в колониях прозвонили, это неприятно. А может, у них источник надежный есть в моем окружении? Это было бы совсем отвратительно. А чего бы ему и не быть? С их средствами подобрать ключик к человеческому сердцу сильно проще…

Придется вычислять крота…

Знают ли они о моей Долине? Похоже, что нет. То есть, конечно же, они знают о виноградниках, но не придают нужного значения. Иначе рассматривали бы меня, как следует, как опасного претендента, а не как проводника их воли. Но, как и многие другие, они видят во мне борзого, но управляемого волкодава. Вот и дальше пусть так будет.

— Так как мы поступим с вашими гвардейцами в Югопольске? — произнес я, повернувшись к Пустынникову. — Для поисков царевны мне потребуются люди, а вместо этого им приходится защищать мои инвестиции в Югопольске от произвола сорвавшихся с цепи гвардейцев.

— Я их успокою, — буркнул Пустынников.

— И как долго он просидят спокойно? — скептически скривил я бровь. — Они вообще будут сидеть спокойно? Вот что-то я в это не слишком верю.

— Уж я поспособствую, — Пустынников скривился. — Ты мне Саша, поверь, влияния у меня хватит. Гвардейцы уже готовы сдать назад, просто их такому не учили. Вот я им и помогу, как старший товарищ. Презент от Старой гвардии — Новой. Договоримся мы с князем о перемирии, деэскалации и примирении, ты уж мне поверь.

Ну нет, так сразу — не поверю. Но посмотрю, что у тебя из этого получится.

— Как скоро это произойдет? — задал я следующий логичный вопрос.

— В самое ближайшее время, — мрачно ответил Пустынников.

— Как я узнаю об этом? — прищурился я.

— Ну, твой номер телефона у меня есть, — усмехнулся Пустынников.

О как. Действительно, очень и очень осведомленный резидент…

— Хорошо, — я нахмурился. — А если на связь нужно будет выйти мне?

Плотников пожал плечами:

— Подними зеленый флаг на башне Фламберга, и я тебе перезвоню.

Зеленый — цвет гвардии. Как старой, так и новой. Ясно. И так же ясно, что дом мой у тебя под прямым наблюдением. Что ж, будем и это решать…

И мне довольно очевидно, что влияния у Пустынникова на Новую Гвардию, не так чтобы и много. Впрочем, это и понятно. Он приставлен к Новой гвардии от Старой, и молодежь к нему не слишком прислушивается. Пожалуй, тут мы действительно можем помочь друг другу.

— Если эти ваши гвардейцы будет вести себя не слишком послушно, если нужно будет на них показательно надавить, общайтесь, — предложил я.

— Да, возможно, это будет кстати, — неохотно согласился Пустынников.

Ишь ты, он еще и ломается. Сложный моральный выбор совершает. Ну, выбирай, выбирай. Никто тебе тут больше помогать не вызовется.

— Саша, — внезапно произнес Пустынников, и кажется даже где-то нерешительно. — Я понимаю твоё недоверие, сложившееся в нашем отношении. Царевна использовала тебя, мы тебя потеряли, родственники затянуло под репрессии. Но ты, Саша, мой человек и я тебя не сдам, можешь мне поверить.

Ну надо же. Да он же это похоже искренне. Это даже смешно, агент и с принципами. Ладно. Ничего ты не понимаешь, в наших делах, а еще резидент под прикрытием. И это радует.

— И вот, что еще, — осторожно добавил Пустынников. — Если вдруг вопреки всем ожиданиям, ты царевну найдешь, или царевна сама на тебя выйдет, ты горячку не пори. Она тебя уже один раз поимела, сделает это снова. Сохраняй хладнокровие. Предложи ей переговоры, на самом высшем уровне. Мы это можем, сам видел. И тогда, может, мы все выберемся из этой мясорубки без больших убытков.

Что-ж, это где-то даже честно и откровенно. У агентов на «земле» свои отношения, отличающиеся от взглядов их командования в верхах. Наград не обещает, но надеется, что мы все выберемся. В одной лодке, типа, плывем. Хорошо. Значит, пока плывем вместе. Сработаемся.

Вместе с Пустынником я вышел из номера в отеле «Англетер», и он даже дружески хлопнул меня на прощание по плечу:

— Всё будет хорошо. Я за тобой присмотрю.

А вот это я тебе точно обломаю, дорогой попутчик. Мне личный надзиратель ни к чему.

С тем мы и распрощались. Я покинул отель, вернулся на городскую площадь к графскому особняку.

Ну, денек. И когда же он закончится?

Марину я для Болотникова искать, конечно не стану, облезет хлыщ лощеный. Что-то мне подсказывает, что никто из нас её не найдет, пока она сама не пожелает. А это время, видимо, ещё не настало. Но под это дело я ещё выбью из вас господин Большой, Канцлер целевое финансирование. Зуб даю, я не я буду, но Болотников мне за это сам заплатит. В полном объеме и вперед. Людей в экспедиции отправлять надо? Надо. Я и сам не прочь куда-то ещё плодотворно съездить, что-то, чувствую засиделся я на месте, давно никуда далеко и продуктивно не выезжал, а это нехорошо. Людей нужно держать в тонусе, а континент в ужасе. А то того гляди позабудут, кто тут страшнее всех…

Тут у меня над ухом и заорали:

— Почтенная публика! Граждане славного города Номоконовск! Не остаемся в стороне! От вашего вклада зависит все!

Я едва-едва на месте не подпрыгнул и отстреливаться чуть не начал. Это ещё что такое?

А это были бойкие молодые люди, почитай, школьники или студенты, с кружками для сбора пожертвований, могучими голосами и невероятной навязчивостью!

— Дядя, пожертвуй! По-хорошему тебя прошу! Брось монетку! На доброе дело же собираем, сам потом рад будешь! Смотреть и радоваться!

— Да что тебе надо от меня? — недовольно отозвался я.

— Сделай вклад! — воззвал к лучшим моим чувствам бойкий пацан.

— Нафига? — логично прервал я его восторги.

— Общее дело! Оно всех касается! — возмутился мелкий рэкетир.

— Что еще за дело и почему оно меня касается? — мрачно поинтересовался я.

Пацан сунул мне в руку отпечатанную в типографии листовку:

— Общий добровольный сбор на статую в полный рост, героя нашего имперского дворянина Александра де Онисова, уничтожившего Номоконовского льва, и иных человекоядных тварей без счету. Сбор учрежден городским советом и одобрен самим графом. Отлитая из черной бронзы статуя будет поставлена на гранитный постамент посреди площади, и златыми буквами на на граните будет изложена благодарность всего города, и пожелание многих лет нашему герою, славному уроженцу, чей род издавна обитает в нашем графстве.

— Гм, — промычал я скорее от неожиданности, разглядывая напечатанный на бумаге проект памятника.

Напоминал он позой известную бронзовую статую Александра Сергеевича с протянутой рукой, как если бы великий поэт при том попирал располовиненную тушу огромного крокодила, а другой опирался на невероятных размеров двуручный меч. Я такой бы даже не поднял и пытаться бы не стал.

Никакого портретного сходства автор проекта, конечно, даже не пытался передать, и то верно, зачем, а вдруг денег не дадут. Да и в принципе герою индивидуальность только вредит. Он должен походить на всех.

Но, всё-таки, это как-то очень странно жертвовать мелочь на собственный памятник. Извращение какое-то.

— Не жмись, дядя! — напирал пацан. — Кинь монетку на доброе дело!

Блин, он же от меня не отвяжется.

Я выкопал из кармана шинели серебряный целковый, завалявшийся там от какой-то сдачи или отложенных чаевых, и бросил в прорезь его кружки. Рубль звякнул об другие монеты внутри. Ого, а народ то жертвует.

— И много вам ещё осталось собрать? — с усмешкой поинтересовался я.

— Так почитай полмиллиона ещё нужно, — отозвался пацан убегая. — Благодарствую дядя, родина тебя не забудет.

Да уж конечно. Я-то точно не доживу до того счастливого времени, как вы оставшиеся полляма соберете, сшибая мелочь с туристов в центре города.

Усмехнулся, покачал головой, сунул бумагу в карман шинели и зашагал через площадь к особняку, где меня снова внезапно застали врасплох!

— Саша! Где вас носило⁈ — возмущенно воскликнула княжна, спускаясь с широкой лестницы графского особняка. Княжна, а за нею и все остальные мои домочадцы, изображавшие сегодня ее верную свиту.

Кстати, а я снова Саша. Прогресс!

А на вопрос, где меня носило, даже и не понятно как ответить. И куда же меня носило? В публичный дом, потом на явку к вражескому резиденту, а потом на прямую линию с Темным властелином всех наших окрестностей? Пожалуй, это не то, о чем рассказывают приятным высокопоставленным девушкам, Нет, я тут, пожалуй, промолчу, вреда будет меньше. А ещё лучше, сам задам встречный вопрос, отвечу на атаку, атакой:

— А как вы сами, сударыня? С пользой ли провели это время? В полное ли удовольствие?

— Как удовольствие могло быть полным, если вас не было рядом. Надеюсь вы больше ни с кем тут не стрелялись, пока я не видела? — недовольно отозвалась княжна. Ангелина за её спиной как раз ободряюще подмигивает, похоже мои акции снова пошли в рост.

— Что вы, сударыня, — смиренно отозвался я. — Я был кроток, как ягненок, помогал детям, уступал место старшим и переводил старушек через дорогу.

— Как-то это на вас вовсе не похоже, — княжна довольно мимолетно, но тем не менее мило мне улыбнулась.

— Я работаю над собой, — довольно отозвался я.

— Проводите меня до машины, — княжна сунула мне руку и потащила прочь от особняка. — Я хочу уехать отсюда, покуда вы опять во что-нибудь не вмешались. Вас следует беречь от общества, оно на вас дурно влияет…

Надо же, она действительно беспокоиться за меня, заботится обо мне. Не скрою, это приятно.

Похоже, я прощен. Уже неплохой финал для тяжелого дня.

Впрочем, пока садились в машины, тётка подошла ко мне и встревожено окинув меня взглядом, негромко проговорила:

— Саша, на тебе лица нет. Ещё что-то случилось?

— Да, так, — вяло отмахнулся я. — Вспомнил кое-что. Нечто, что следовало вспомнить давным давно…

— Хочешь поговорить об этом?

— Простите дражайшая, Маргарита Герхардовна. Это дело личное, — вяло отбрехался я.

— Ну, как скажешь, — недовольно отозвалась тётка. — Новости тебя интересуют?

— А есть что-то важное? — навострил я чуткое ухо.

— Возможно, тебе будет интересно, — произнесла тетка наблюдая как княжна с Ангелиной усаживаются в по своим местам. — Граф сегодня получил от князя приказ собрать роту ополчения и быть готовым к отправке в полевые лагеря. Сбор общей княжеской армии — дело решенное, в княжестве будет введен экстраординарный военный налог.

— Большой? — поинтересовался я.

— Чувствительный, — отозвалась тетка. — Кое-кто закроется. Покупатели княжеских ротных и полковых патентов на год от налога освобождаются.

— Блин, — пробормотал я. — Следовало ожидать. Хотя… Самому патент купить, что ли? То ведь на то и выйдет.

Может быть, время действительно пришло — собирать собственный полк? Ну или хотя бы роту?

— Это всё? — уточнил я.

— Нет. — мрачно ответила тётка.

— Так, — поморщился я. — А чего у нас еще скверного?

— Княжна интересовалась вашим брачным положением, — негромко, но язвительно проговорила тётка. — Нет ли у вас планов жениться.

— Зачем ей это? — напрягся я.

— Видимо, хочет занять очередь…

Вот черт! Только этого мне и не хватало в общем раскладе! Династический брак у меня запланирован не раньше, чем мы выйдем на межконтинентальный рынок!

— По машинам! — прокричал Степан, усевшись за руль «Антилопы Гну», и мы прервались, чтобы занять свои места в машинах и покинуть славный городок Номоконовск под охраной кузовного пулемёта.

Мы уже выехали из Номоконовска, как я заметил знакомый отблеск в небе. Уж теперь я не обманулся.

За нами следовал наблюдательный элементаль. Похоже, мой куратор решил не выпускать меня из-под надзора. Ну что-ж, придется поступить грубо, но мне этот огненный хвост совершенно ни к чему.

Я замахнул слабенький фиал, на глоток, и сбил наблюдательный элементаль, перехватив его своим элементалем воды, призванным прямо в машине и выпущенным наружу через опущенное стекло окна.

Столкнувшись в яркой вспышке, оба элементаля сразу угасли, покинув этот мир.

Вот так вот. И так будет с каждым, кого вы вздумаете ко мне подослать, любезный агент Пустынников.

Теперь ничто уже не могло удержать меня от возвращения обратно в родную гавань, в исконную стреляющую глушь.

Во Фламберг.