Дионисов. За власть и богатство! – IV

Глава 102 Плановый и неплановый поцелуи

Возникла короткая и напряжённая пауза. Даже сладкая парочка молодёжи изменилась в лице. Вжались в диван и глазами захлопали. Не ожидали, видимо, такого гнева патриарха.

Один Артемий рассмеялся — странно, как-то нервно и даже неестественно.

И вдруг я понял, почему граф бушует. Ведь он действительно ничего не может сделать. И не сделает. Это был гнев бессилия — самого страшного чувства в жизни властного мужчины.

И, черт возьми, я его хорошо понимал.

— Ваше Сиятельство, — счёл нужным сказать я. — Заверяю вас и даю слово дворянина, что всё произошедшее здесь и наш диалог не станет достоянием общественности. Ваша репутация не пострадает. Общество давно не осуждает такого. Я не в курсе всех деталей, но Северина Артуровна по всем признакам не принадлежит к порушенному в правах сословию. И вправе сама решать, когда пришло время выпорхнуть из гнезда.

— Довольно! — прорычал патриарх, сжимая кулаки. — Артемий! Почему ты молчишь? Тебе нет до этого дела?

— Я тебе говорил, папенька! Я же говорил, что ничего не выйдет, ведь так? — всё ещё через смех говорил Артемий.

А вот это уже очень, очень стрёмно.

— Я сказал, что она должна остаться здесь! — продолжил бушевать патриарх. — Этот… этот мальчишка… что за вздор! Будто бы я не знаю, что за народ приплывает в Югопольск на тех кораблях? Кому князь Белый раздаёт дворянские грамоты.

— Ян Олегович, — продолжил я. — «Этот мальчишка», как вы выразились, показал один из лучших результатов на старте бизнеса среди ваших партнёров в секторе биотоплива, как вы сам признали. А теперь признайте себе, что то, что сейчас происходит с Севериной, случилось бы в любом случае. Случилось бы в любой другой неподходящий момент и с гораздо худшим субъектом, чем я. К тому же…

Я пару секунд промедлил, но всё-таки сказал:

— Я не самозванец, как вы подумали. Моя настоящая фамилия Дионисов. Мой род в достаточной мере древний и заслуживший доверие, если вас беспокоит что-либо на этот счёт.

— Папенька… — пискнула Амелия. — Пусти её, а? Искандер классный…

Пару секунд на лице Яна Олеговича играли желваки, затем он рявкнул:

— Проваливайте! Оба! Выметайтесь!

— Спасибо, дядя Ян, спасибо, — подхватив походную сумку откуда-то из-за шкафов, проговорила Северина, схватила меня за руку и потащила меня к выходу из поместья.

Я бежать не намеревался. Успел подойти и пожать руку Артемию, попрощался с Валентиной.

— Спасибо за ужин. Всё было чудесно.

— Ага, — кивнул Артемий. — Северина тебе всё объяснит. Потом.

Да уж. объяснит. Но — потом. Вака тут же снялся с места и пошёл следом.

А затем у нас на пути встала охрана — двое с автоматами и один из алхимиков.

— Куда? — спросил он, уже приоткрывая свой балахон, под которым виднелся патронташ из пробирок.

А Вака тут же достал свои метательные топорики.

— Он меня пропустил! Он выпустил меня! — со слезами в голосе сказала Северина. — Чёрт бы вас всех побрал!

— Тише, тише… — успокоил я её. — Мы уже почти вышли.

До этого я не видел её столь возбуждённой — на вид всегда хладнокровную и расчётливую, а тут…

Но проход нам всё-таки загородили.

— Дионисов! — послышался голос Яна Олеговича с порога усадьбы, когда мы уже проходили.

Я обернулся, в полной решимости атаковать, если потребуется.

— Про завод — с Артемием договоришься, — нехотя, но уже гораздо более спокойным тоном сказал патриарх Пржевальских, и добавил: — Пропустите их.

Северина вздохнула:

— Надо отдать должное — он умеет разделять личное и деловое.

Мы ехали молча: вёл Вака, на переднем — Капиталина Павловна с котомками, позади — мы. Я с запросами решил не лезть раньше времени. В середине дороги Северина нащупала мою руку на сиденье и стиснула в ладони. Да уж, видимо, стресса ей хватило.

Я же ловил себя на том, что с трудом не распускаю руки. Девушка перестала быть «девушкой в беде», ведь так? Значит… Можно?

Обошёлся коротким целомудренным объятием с похлопываеним по плечу.

— Перекусим? — предложил я, когда мы подъезжали к отелю и парковались напротив ресторана.

— Чуть позже. Я, как честно обещала — должна посмотреть твою яхту. И заодно переодеться.

— Хорошо. Вака, проводишь Капитолину Павловну в номер, поможешь донести сумки?

— Сама справлюсь, Александр Петрович, — сказала Капиталина Павловна.

Так-так… значит, моё настоящее отчество им уже тоже известно? Что ж, любопытно, конечно.

Мы прошагали по закрытой галерее мимо охраняемого пляжа и дальше — на стоянку судов.

Хмурый «якудза», дежурящий у трапа, молча кивнул и откинул цепочку на проходе.

— Мне, по правде сказать, нужна ванная комната, — шепнула Северина. — Мы занимались велоспортом с подругой, и я так и не успела привести себя в порядок.

Что ж, провёл в свою каюту — тут нас радостно приветствовал Нанотолий. Я намеревался выйти, но Северина попросила:

— Нет, останься тут, мне так как-то спокойнее…

Ну, и, разумеется, дверь ванной оставила приоткрытой. То ли из благодарности, то ли чтобы подготовить меня к чему-нибудь… То ли просто подразнить? Интересно, подумалось мне, она выйдет из душа в костюме Евы, или одетая?

А я был готов. Чёрт возьми, ещё как готов. Но она всё-таки выбрала второй вариант: вышла с мокрыми волосами в лёгком летнем платье, ничуть не скрывающем фигуру с просвечивающим нижним бельём, на ногах колготки…

От мысли, как я всё это буду стягивать, стало немного не по себе.

И тут же направилась к выходу из каюты.

— Тебе стало легче? — спросил я, подойдя ближе.

— Мне станет легче, когда я поужинаю. Не составишь мне компанию?

Волнительный неопытный юноша бы тут подумал, что она использовала меня, как инструмент, и теперь удалится, либо, того хуже, будет дразнить и отправит в какую-нибудь «френд-зону», про которую когда-то так много писали.

Но я-то знал, и всё видел. Она меня маринует, дразнит, но всё уже предрешено. Что ж, поиграем в эту игру — покажем себя галантным и обходительным, и вовсе не настырным.

Ну, и, разумеется, я составил компанию. Ужин из морских гадов по-японски, за непринужденной беседой, в которой я второй раз за вечер рассказывал про свои приключения, затем, уже после заката, короткая прогулка по пляжу — и вот, момент, когда нужно либо прощаться, либо усугублять общение.

— Я могу проводить тебя до номера, — предложил я.

— А можешь показать яхту — ты же так и не провёл экскурсию, — подмигнула Северина.

Ну, и, разумеется, я провёл экскурсию. Молча, спокойно, показывал все помещения, по каютам, через гараж, провёл в рулевую, затем — в трюм, мимо мрачного голема. Вернувшиеся из Старого Порта Энрико и Джейкоб были слегка навеселе и принялись здороваться и знакомиться, но Джейкоб просёк ситуацию, и они спрятались в каюты, с глаз подальше.

Мы же поднялись на застеклённую верхнюю палубу, где у нас был стол для собраний. Я показал пулемёт, посмотрели на неспокойное море с одной стороны, на яркие огни города с другой, а затем Северина попросила:

— Выключи свет, — и принялась раздеваться.

Вернее, она начала раздеваться, а продолжил, разумеется, уже я. Всё случилось как-то спокойно, даже слегка буднично, но при этом очень нежно и правильно. Мы продолжили в моей каюте, изрядно напугав Нанотолия, который после испуга тактично спрятался под кровать.

Испытывал ли я муки совести по поводу того, что изменяю Надежде Константиновне? Чёрт его знает, наверное, — да, где-то глубоко в душе. Хотя за прошлую жизнь я научился куда проще к этому относиться. Мало когда любовь в разлуке живёт слишком долго, тут тоже было так.

А ещё всё дело было в том, что где-то в глубине меня всё ещё жил Саша, телохранитель царевны, безумно в неё влюблённый и дожидающийся встречи. И все текущие мои женщины, при всей их красоте и благородстве — не шли с ней ни в какое сравнение.

— Вот так вот, Александр Петрович! — наверняка усмехнулся где-то неподалёку бог виноделия Дионис. — Будешь в следующий раз знать, как попадать разумом в тело молодого романтика.

Так или иначе, я был счастлив в ту ночь, но выспаться мне так и не удалось.

Я, конечно, даже уже подумал прогулять назначенную на шесть утра охоту на элементалей в Природном Парке, но всё-таки поборол себя и проснулся по будильнику полпятого. Ведь скоро будет Конклав Князей — и всем будет совсем не до этого.

Поправил одеяло у спящей Северины, вытащил Артефакт Созревания из кладового помещения, проинструктировал уже заступившего на вахту Кристобаля по поводу дамы в моём номере — и направился к отелю.

На стоянке судов перед отелем прибавилась ещё одна яхта — поменьше и победнее моей, но весьма основательная, с парочкой пулемётных турелей и бронированными бортами. А в отеле было много народу. Как-то чересчур много для столь раннего часа. Типичные мордовороты в штатском, и… как будто бы даже некоторые с неприятно знакомыми рожами.

Какой-то очередной богатый феодал приплыл, понял я. Что ж, ожидаемо — я жил в одном из лучших отелей на этом континенте. Поднялся на этаж, растолкал Ваку Два Пера и Фрола, сказал собираться для прогулки, а сам переоделся в походное — гардероб я для удобства перенёс из яхты в своё номер.

В самый разгар переодевания у меня зазвенел телефон. Я поднял трубку, подумав — звонит администратор по поводу завтрака.

Но звонил совсем не администратор. И вовсе не по поводу завтрака.

Этот голос заставил зашевелиться волосам у меня на спине.

— Двадцать дней прошло, — сообщил голос.

— Я помню, Ваше Сиятельство, — ответил я Болотникову. — Доброго утра, вернее, доброго вечера.

— Вы получили мой подарок? Встретились со своим дядей, Александр?

— Никак нет, мы разминулись. Он отправился на поиски в полисы данайцев.

Не то, чтобы это было стопроцентной правдой, но мне казалось, что Аристарх Константинович сделал бы именно это.

— Это мы проверить не можем. И этим должны были заниматься вы, ведь так?

— Будем считать, что я делегировал ему эту задачу.

— Хм. Лучше скажите, что вы делаете в Нововаршавске, Александр, и как проходят ваши поиски? Особенно если учесть, что Пустынников там уже был и всё проверил.

Врать я не любил. И не хотел, и собеседник был таким, которому лучше не врать.

Я не забывал ни на минуту, что беседую с врагом, и очень серьёзным врагом. Не то, чтобы я испытывал благоговейный страх перед Болотниковы, при всём их влиянии и при всей их «долгорукости». Но ресурсы надо беречь. Поэтому лучшая тактика при общении с врагом, который не знает о том, что он тебе враг — прикинуться другом и надёжным партнёром.

Подлость, скажут некоторые, и будут неправы — большая политика и военная стратегия наглухо лишены привычных эмоциональных категорий. Не подлость, а стратагема, тактический ход, вот, как я рассуждал.

— Поиски продолжаются, ваше сиятельство. Я должен убедиться, что её следов здесь не было. К тому же здесь — центр урбанизированной цивилизации на континенте, все пути прибрежных колоний ведут сюда. А вместе с ними — сюда стекаются все слухи.

— И что? Что говорят слухи?

По правде сказать, по слухам я нарыл очень немного. На досуге пролистал местную прессу за прошлые месяцы — была пара подозрительных заметок о бродяжках с навыками алхимика, но, учитывая население в пять миллионов — не удивительно. И вряд ли Марина Дмитриевна стала бродяжничать в городе.

Ещё я ежедневно выслушивал доклады моих «пиратов» о сплетнях в Старом Порту — правда, больше для других моих задач, но и по поводу принцессы — тоже.

Ещё я заходил на данайский рынок в фавелах, по дороге к домику надиной тётки. Послышал немного заунывные данайские песни — ничего особенного не было. Хотя про Искандера Бестибойцу, конечно, спели.

Но было и ещë что-то.

— «С севера пришла, волосы как снег, взгляд как у орла, силою как лев», — процитировал я.

— К чему мне эти посредственные стихи? — резонно спросил Верховный Канцлер.

— Увы, на Великодержавном барды-данайцы всегда сочиняют посредственно, хотя уже давно тут почти все его знают. Это был предпоследний куплет в длинной песне про какую-то междуусобную войну высокогорных кланов.

— А последний куплет?

— Что-то про огонь на головы врагов и победу, точно не запомнил.

— Хм… интересно. Полагаешь, еë почерк?

— Возможно, — кивнул я.

Разумеется, умолчав о том, что мог переврать пару слов, как и том, что девушка может оказаться кем угодно — мощной колдуньей, то есть магейрой по местному, какой-нибудь заезжей гастролёршей из колоний с высоким алхимическим рангом, а то и вовсе — жрицей или новым воплощением богини Дан.

Либо, что ещё более вероятно — что-то перепетое и переделанное из старых легенд.

— Откуда именно песня?

— Бард сказала, что её пели в полисах на берегах Данайского Моря.

— Почему ты до сих пор не там?

Голос становился всё суше и твёрже. И перешёл на «ты».

— Ваше Сиятельство. Потому что песня может быть откуда угодно. На континенте сто или двести миллионов человек, несколько тысяч полисов данайцев, есть деревни, есть кочевники и прочее. Гораздо вернее произвести разведку в местах, куда стекается информация. Я обязательно отправлюсь в полисы. Но — потом. Сейчас это всё равно, что…

— Не говори мне про «иголку в стоге сена»! — хрипло крикнул мне в трубку Болотников. — Не представляешь, сколько я слышал эту грёбаную фразу за последние месяцы. И не испытывай моё терпение, потому что…

Всё-таки я вывел его из себя! Наверное, именно этого я и добивался.

— … Это всё равно, что искать иголку в стоге сена, — всё-таки закончил я фразу. — И вы это знаете, Ваше Сиятельство. Я в вашей полной власти, я это прекрасно понимаю. Но мы на одной стороне, это наша совместная операция. И нет причин мне не доверять. Я искренне, действительно хочу найти её. Потому что верю, что это должно спасти Империю.

По правде сказать, я в это даже не врал, по-настоящему верил. Только вот для кого её найти. И что будет потом…

Уж не знаю, насколько вдохновенно и убедительно звучали мои слова, но орать собеседник после них перестал, и даже снова вернулся на «вы».

— Ладно. Организуйте экспедицию в данайские полисы через две недели — минимум. Я прослежу за вами, помните.

— Меня слабо мотивируют угрозы, Ваше Сиятельство. Меня мотивирует результат. И он будет.

— Две недели! — повторил Верховный Канцлер и положил трубку.

Что ж, две недели — так две недели. У меня будут две недели, как же. Уж я-то найду, чем себя за это время занять.

Итак, порцию холодного душа я уже получил, взбодрился — с этими же мыслями вышел из номера. Постучал в номера Ваки и Фрола, услышав в обоих случаях через дверь ответное «собираемся» — и отправился в сторону лестницы, чтобы позавтракать в ресторане.

И уткнулся носом к носу к стройную шеренгу спецназавцев, шагавших в полумраке снизу вверх.

— И-ии!!! — вдруг взвизгнул кто-то, а затем в середине этой шеренги мелькнула тень в красном платье.

Сперва я увидел вытянувшееся лицо князя Кирилла Карловича Белого, а затем мне на пояс по-паучьи запрыгнула княжна Марьяна, ужалив совершенно незапланированным на сегодня поцелуем.