Дионисов. За власть и богатство! – IV

Глава 114 Один день дома

Ну, вот, мы уже неделю как дома.

Я-то как думал, что приеду, сброшу с плеч добычу и груз забот, расслаблюсь в роли пасторального провинциального помещика. Кресло, кофий, чего барин изволите?

А вот хрен-то там.

Ещё полтора месяца — как не бывало. И конец мая, южная зима уже почти пришла в наши края, правда, оказалась мягкой, бесснежной. Вот вышел ранним утречком размяться по росе. Нанятые слуги уже жужжат на кухне готовя завтрак. Тетушка Маргарита ещё не вышла, а Рустам уже уехал по заводским делам, весь в заботах, весь в делах, только и успел получить у него краткий отчет по нашим проектам.

На столе в моей комнате среди прочей почты ждал меня здоровенный пакет под сургучной княжеской печатью. Внутри оказался выправленный по всем правилам ротный патент. Взамен той бумажки, что он наскоро выписал в номере отеля Нововаршавска. От князя подарочек. Или аванс, как посмотреть. За то, что дочку выручил в свое время, да и его самого.

Но зачем повторно? Ненавязчиво так напоминает, значит…

Придется мне, видимо, эту роту-таки собрать. Вот ещё проблемы.

Размышляя над этими обстоятельствами, я вышел из дома на галерею.

Моя данайская певица бродила взад вперед по галерее бормоча что-то под нос. Я прислушался и уловил нечто вроде:

— Смилуйтесь, боги, как мне воспеть гнев Бестибойцы, Искандера отважного, Дионисова корня⁈

Ого. Мой эксклюзивный хроникер держит свое слово и уже занимается сложением стихов к следующему поэтическому шедевру.

Тисифона, тоже уже на ногах, бродит по двору, впитывая солнечный свет всем телом, ранняя пташка. И так уже какое утро. Я бы тоже впитывал после месяца в темном подземелье, не осуждаю.

— И чего вам всем не спиться? — услышал я позади недовольное сопение Ангелины.

Оглянулся. Наша Смертоносная Дева, после перехода на яхте, всё не могла прийти в себя. Укачивало на воде ее страшно.

— Так спала бы, — усмехнулся я.

— Вот еще, — пробурчала Ангелина. — Дел невпроворот. «Антилопу Гну» броней обварить надо? Надо. Никто тут со сваркой лучше меня работать не умеет.

— Рази Меч Бури элементалеблещущий, — бормотала между тем задумчивая певица, видимо подбор героических эпитетов шел не так легко как можно было подумать со стороны. Она медленно по слогам повторила:

— Элементалеблешущий, гм…

— Хорошая песня получается, — сказала ей Ангелина.

— Благодарю тебя, славная жрица Дану, — поклонилась ей певица, сильно Ангелину смутив.

Ого! А кто-то еще помнит, что Ангелине стартовый жреческий ранг выдан богиней лично.

— Мне нравится, как ты поешь, — заверила певица Ангелина. — И вообще. Ты и человек приятный. Не то, что некоторые…

Ангелина бросила взгляд резкий как удар косой в сторону ничего не подозревающей Тисифоны, щурившейся на утреннее солнце неподалеку.

Девицы так и не сошлись во взглядах, вкусах и мировоззрении. В общем терпеть друг друга не могли так, что аж обедали раздельно. Я даже пока мы плыли на яхте проверял периодически, не утопила ли одна другую под шумок…

Хорошо, что княжна уехала перед всем этим приключением, вот только этого компонента для моей атомной бомбы на дому и не хватало. И так сижу как на иголках, жду, что полыхнет в любой момент.

Вот и сейчас тоже, только мы сели все за длинный стол в стольной зале Фламберга испить чаю ко второму завтраку, тихо, по семейному, как немедленно началось.

Тисифона поморщив носик, покосилась на Ангелину и процедила под нос вроде негромко, но услышать пришлось всем:

— Не понимаю, что мещанка делает за этим столом.

Ангелина резко вскинула голову и процедила насмешливо:

— Это ты дворянка, что ли?

— Я-то да. Я царского рода. А вот ты кто, стоило бы выяснить. Мне уже сказали, что дворянский титул тебе выдали в порту. Запросто умаление моей чести просто делить с тобой стол.

— Ах сказали ей! Чтобы умалять честь, неплохо бы ею обладать, — презрительно процедила Ангелина. — А то не всем, знаете ли, выпадает делать карьеру в провинциальном борделе.

— Зато я не хожу вся в машинном масле, как некоторые замарашки! — вспылила Тисифона.

Ангелина, яростно зашипев, вскочила из-за стола и умчалась прочь из дома, напоследок оглушительно грохнув огромной дверью. Дом содрогнулся.

Я потер пальцами утомленные глаза.

Зажигательное удалось чаепитие.

Тётка сохраняла каменное лицо, а Кристобаль по-моему изо всех сил пытался не ржать. Фрол уже позабыл Светлану и ел Тисифону влюбленными глазами, а Вака, явно офигевая от такой демонстрации высоких стандартов дворянского этикета, высокомерно игнорировал всю эту мелочную пикировку.

В общем я всего ничего дома, и уже остро ощущаю, что заскучал я от этой непрерывной мелодрамы. Понял, что хочу от этого всего отдохнуть.

Отвезу-ка я письмо от Степана, моего бывшего телохранителя ставшего царем, его батюшке графу Номоконову.

— Давай, — тут же согласилась моя тетка Марго, с которой я тишком поделился этой замечательной идеей. — За одно подкинешь меня до нашего магазина, у меня там дел невпроворот, а этот бесконечный девичник мне уже поперек горла. Я гадюк встречала более дружелюбных, чем эти девицы. Я бы сказала, что замуж их надо отдать, если бы ты слушал. Обеих!

Блин, если так дальше пойдет, то, может, и придется отдать…

Да вот, хотя бы, за Штирца. Он поумнее этого оболтуса Фрола будет.

Спустился в гараж, там Ангелина злобствовала, швыряясь тяжелым железом. Воняло карбидом.

— Ангелина, — позвал я. — Я возьму «Антилопу», съезжу в Номоконовск. Письмо графу уже какой день откладываю отзвезти.

— Щаз, — сварливо отозвалась Ангелина. — Я её уже вчера разобрала и к сварке приготовила.

Блин. Ну, ладно.

— Хорошо, — вздохнул я. — Попрошу Рустама нас отвезти…

— Саша, — вдруг произнесла Ангелина, я чуть-чуть не успел уйти.

— Да? — вернулся я обратно в гараж.

— Ты же не будешь спать с этой вертихвосткой? — прищур у Смертоносной Девы оказался не добрым.

Я не стал валять дурака, уточняя о ком речь идет. Подошел к Ангелине, обнял.

— Можешь быть спокойна, — вздохнул я. — Ничего такого и в планах нет.

— Ладно, — пробурчала Ангелина мне в грудь. — Верю тебе.

Ну, теперь надо постарался смыться из Фламберга так, чтобы Тисифона не упала мне на хвост, а то Ангелину от ярости просто разорвет.

Я поднялся обратно в лестничную башню, где на первом этаже у нас стоял телефонный аппарат и позвонил Рустаму в заводскую управу.

— Рустам, — сказал я, когда он поднял трубку. — Отвези меня с Маргаритой Герхардовной в Номоконовск. Подбери нас у ворот через четверть часа.

— А куда это вы собираетесь? — произнесла Тисифона у меня за спиной как только я положил трубку.

А черт. Спалились.

— Да все дела, дорогая моя, — произнес я хладнокровно поворачиваясь к ней. — Дела, дела. Не очень интересно. Поставки, заказы, рекламации, накладные, двойной бухгалтерский учет, амортизационные отчисления…

С каждым новым непонятным словом лицо Тисифоны приобретало все более и более страдальческое выражение.

— Не надо, хватит, — она подняла ладони перед собой. — Ни слова больше. Я поняла. Пойду в парке погуляю.

Вот и молодец, послушная девочка. Погуляй, тебе сейчас это полезно. А чтобы гулялось тебе веселее, я тебе спутника найду.

— Фрол! — крикнул я. — Фрол!

— Я тут Александр Петрович!

— Фрол, — я положил руку парню на плечо. — У меня для тебя ответственное задание.

— Я готов, Александр Петрович, — расправил парень плечи. — Вы же знаете.

— Молодцом, — похвалил я такое рвение. — Мне нужно, чтобы вот эта девица гуляла до обеда минимум, и в дом не возвращалась. Царскую особу тебе поручаю, между прочим. Всё понял?

— Да я в курсе, что царскую, Александр Петрович. Исполню в лучшем виде.

— Ну, вот и славно.

Рустам подобрал меня с тёткой на «Корвете», как и было уговорено, у ворот во владение, и я уехал наконец в Номоконовск.

Мы решили не карабкаться по заводской дороге, а доехали до города по имперскому шоссе, подбросили тётку к нашему оружейному магазину. Она наказала мне передать графу всевозможное почтение, и пошла трепать нервы продавцам, искать недостачу и, наверное, ликвидировать провинившихся. Вызывая на дуэль по очереди, вероятно.

Рустам довез меня до графского особняка на площади и остался ждать меня в машине. А я поднялся по широкой лестнице вошел внутрь и поднялся в приемную на втором этаже.

Граф Номоконов принял меня немедленно.

— Александр Петрович, дорогой мой! Наконец-то!

Мы обнялись. Потом я передал ему письмо от сына.

— Как он? — спросил только граф не раскрывая письма при мне.

— Жив. Здоров, чего и вам желает.

Граф посмотрел на письмо, грустно улыбнулся:

— Значит, и желать больше нечего, Александр Петрович.

Ага. Вот ты удивишься когда прочитаешь это послание от царственного сына…

— Как ваш поход, Александр Петрович? — спросил граф. — Удался ли?

— Вполне, — кивнул я. — Финансовый дефицит на производстве в этом полугодии покроем полностью. Ну, а в городе как дела?

— В целом неплохо, — улыбнулся граф. — Финансы сходятся, имеется некоторый профицит бюджета. Даже деньги на вашу статую почти собраны. Преступность минимальная, почти без убийств. Бордель о котором вы упоминали я закрыл. В город прибыл отряд наемников, ищут найма, может быть они вас заинтересуют.

— Наемники? Что за наемники? — нахмурился я.

— Зеленая Рота, — пояснил граф. — Не смейтесь, они действительно так себя так называют, но с виду люди опытные. Прибыли откуда-то с севера, с окраин Нововаршавского княжества. Охраняли стройку участка нашего многострадального шоссе, да там опять всё заморозилось. Я их из города спровадил за стену, они встали лагерем у Восточных ворот.

Это ворота, через которые мы в свое время убегали от Югопольского льва, ближайшие к моей долине.

— И сколько их там? — прищурился я.

— Пять шагающих бронепанцеров с пулеметами и легкой пехотой при них, — сообщил граф. — Человек сорок всего.

Ого. Пять бронепанцеров в наших местах это сила. У нас в окрестностях бронепанцеров вообще никто не держит, накладно это, и целей для них нет. А этих чего сюда принесло? Найма ищут? Нужно поближе посмотреть на этих наемников. Может я бы их и нанял, патентную роту мою комплектовать-то надо.

— У Западных ворот, говорите Степан Иванович? — уточнил я.

— Именно так, Александр Петрович, — подтвердил граф.

— Понятно. Ну, тогда надо идти, знакомиться, — я встал из гостевого кресла.

— Послать с вами городскую стражу? — граф встал вместе со мной.

— Да зачем же, Степан Иванович. Я же не воевать с ними иду, — усмехнувшись, отказался я от такой любезности. — Просто посидим, пообщаемся. Чаю попьем. Пьют же наемники чай? Вот. Плюшками побалуемся. А там видно будет, что за люди.

Мы раскланялись с графом и с тем я его и оставил, перечитывать письмо от сына.

Ну, а я отправился к Восточным воротам. Предварительно зашли с Рустамом в памятное мне кафе, где началась моя внезапная дуэль с Замойским-старшим, прикупили корзинку плюшек всяких. Ну а чо, действительно, знакомиться идем, надо же что-то для начала и на стол поставить…

Наемники разбили свой лагерь сразу за городом. Вот кто всегда умеет устраиваться со вкусом, во всяких неприспособленных для этого местах, так это наемники. При любой возможности даже в самой дикой местности они выжмут из окружающего ландшафта весь возможный комфорт. Не забыв, конечно, и про успешное использование деталей ландшафта с точки зрения оборонительной тактики. Их, наверное, этому на курсах начинающих наемников специально учат.

Огромная маскировочная сеть растянутая между деревьев бросала приятную в эту жару тень на палатки на поляне. Громады бронепанцеров в парковочном «сидячем» положении стоят в ряд, образуя внешний оборонительный рубеж лагеря. Даже в отключенном состоянии могли использоваться как пять бронированных башенок с десятком пулеметов. Продуманно как у них тут всё, вон и проволочные заграждения на рогатках между бронепанцерами. Так просто эту линию не пройдешь. В тылу у лагеря городской периметр, с одного из флангов ручей. Значит, в лагере всегда есть вода. С другого фланга организован пропускной пункт с охраной при ручном пулемете. Вот с этой стороны мы к ним и заехали.

Часовой на входе в каске, в пятнистой зеленой форме роты, с магазинной винтовкой наперевес, дал знак нам остановиться.

— Приветствую, господа, — на удивление изысканно для охранника на воротах обратился он к нам, когда я опустил стекла машины. — С кем имею честь?

— Де Онисов, местный дворянин, к вашему руководству со знакомством.

И корзинку со снедью ему показал.

— Я доложу, — отозвался охранник.

Он отправил ожидавшего приказов вестового к палаткам под маскировочным навесом. Гонец довольно быстро вернулся и мою машину пропустили в лагерь.

Мы остановились на площадке образованной палатками в центре лагеря. Я вышел из машины, Рустам с корзинкой за мной. Заметил, как на меня смотрят со всех сторон. Но угрозы я не чувствовал, только любопытство. Это хорошо.

Вестовой пригласил нас следовать за ним и провел нас между временных строений, идущих куда-то по своим делам бойцов к командирской палатке.

Командиром оказался вполне молодой человек. Моих, собственно, лет, сидевший в изящном кресле старинного стиля ногу на ногу в расстегнутом до нательной рубахи офицерском камзоле. Он читал здоровенную старинную книгу, опираясь локтем на столик из того же изысканного антикварного набора, засыпанный исписанными листами бумаги.

О как. Изысканно. Он эту мебель с собой на войну тоже возит?

— Господин капитан, — негромко доложил вестовой. — К вам гости.

Командир поднял глаза от книги, широко улыбнулся. Отложил книгу на стол, встал, протянул мне крепкую руку:

— Толстой Аркадий Львович, командую этим табором, приятно познакомиться.

— Де Онисов, Александр Петрович, представитель местного дворянства, взаимно приятно!

Он мне понравился. Сразу заметил корзинку, принюхался:

— О! А что это у вас там? Что-то вкусное! Вот это дело! Эй, на кухне! Разжигайте самовар! Чай пить будем!

Потом мы пили чай с плюшками и знакомились поближе.

— Ах, Александр, — говорил Аркадий. — Не принимайте окружающий меня милитаризм слишком всерьез. Я же в панцерпехоте временно, пока не устроятся мои дела в Метрополии. По сути-то я антрополог, магистерскую диссертацию защитил по сказкам Дальнего Севера. Да, батюшка мой, Лев Николаевич, прикупил для меня капитанский патент, вложился в материальное обеспечение роты да и отправил в новые земли искать доходов и славы. Я вовсе не жалуюсь, нет, я в семье третий, и наследных земель мне не видать, но порой тянуть эту военную лямку такая скука!

— Могу вас понять, Аркадий, — усмехнулся я.

— Как это все-таки удачно, что вы к нам пожаловали, Александр, — довольный Арсений улыбался во всю ширь. — Мы буквально месяц здесь на юге, а кругом столько интересного для антрополога, поле совершенно непаханое, столько пищи для ума, но времени с этими ротными делами совершенно нет. А у меня уже куча вопросов по местному фольклору. Может вы мне что-то расскажете?

— Постараюсь вам помочь, чем могу, — благосклонно отозвался я.

— Замечательно, Александр! Что вы знаете об Искандере Бестибойце?