Дионисов. За власть и богатство! – IV

Глава 88 В тайне от самого себя

Возвращение памяти произошло мгновенно.

Это очень напомнило мое первое пробуждение в этом мире. Внезапный наплыв неведомых воспоминаний. Стыковка с моей памятью из предыдущего мира. Раз-раз — и вот уже готово цельное здание общей памяти и представлений о себе, собранное из двух равноправных источников И нужно определенное напряжение ума, чтобы понять, что тут добавилось, и что изменилось, а что не менялось никогда.

И вот в этом представлении о себе появилось кое-что новое и, прямо скажу, неожиданное.

Я действительно уже знал Пустынникова. И даже больше того! Хотя, куда уж больше…

Саша вовсе не случайно находился рядом с царевной в тот знаменательный вечер, когда вся его жизнь пошла к черту, а я сменил его в этой эстафете на выживание.

Он делал свою работу.

Он был приставлен к царевне выполнять ряд определенных неофициальных обязанностей, главными из которых были — служить и защищать. Был ли он её телохранителем? Ну, пожалуй, его можно было так назвать.

И как же Саша стал неофициальным телохранителем царевны?

Он стал бодигардом царевны из-за педагогической программы, составленной её прогрессивным папенькой, императором Дмитрием Дмитриевичем. Этакого антропологического экскурса потомков августейшей фамилии в жизнь более низких слоев общества. Своего рода «хождения в народ» инкогнито, в духе халифа Аль-Рашида.

В данном случае царевна знакомилась с нравами столичного студенчества. И, конечно, ей был нужен гид и передовой защитник в этом «приюте беззакония, разврата и анархии» по ясно выраженному мнению жандармского начальника Метрополии, которого поставили в известность об этой прогрессивной инициативе правящего дома.

Его услышали, но не прислушались, а поручили Старой Гвардии подобрать кандидатов в товарищи принцессы инкогнито.

И они, в лице Пустынникова, зубра гвардейской разведки, подобрали Сашу.

И подобрали они его, конечно, не просто так. И не только его. И не только это были мужчины.

Сначала был весьма жесткий конкурс, в финал которого Саша из мужской части кандидатов добрался уже один. И там в жестокой борьбе он доказал свою безусловную лояльность, преданность и подготовку.

А ведь он и впрямь был со всех сторон хорош, и алкомаг, и потомственный дворянин, и мечом машет, и в лапту горазд. А самое главное — в меру скромный, не наглый, в отличие от меня, настоящий студент. А значит — не провалит образовательно-познавательную часть дела, ради которой всё и затевалось.

Потом было согласование графика выходов в народ августейшей особы, отработка связи с внешней охраной, которая была достаточно внешней и удаленной. Сашу убедили, что царевна сама по себе серьëзное оружие, и его задача — как раз дать ей при необходимости время и пространство для развертывания этой мощи.

А потом им организовали официальную встречу. Без артефакторной маски, менявшей лицо, которую она носила в дальнейшем. Вот там-то Саша и понял, что пропал, потонул и погиб. И что готов ради неё на всё.

А потом он ещë и убедился, что их с Мариной обоих тянет друг к другу. Практически — та самая любовь первого взгляда. Сначала вроде очевидный взаимный интерес, некоторая симпатия, но потом — как понеслось! Пожар неразделенной страсти. Слишком быстро всë это происходило. Быстро и необратимо.

Но они долго не переходили черту, слишком много было препятствий, и наблюдателей. Хотя им обоим быстро стало понятно, что только представься мимолетный случай и все произойдет.

И когда на праздновании достижения нового ранга Саша — или это уже был я, веселый, счастливый и развязный? — подошел к ней после той самой судьболомной алхимической дуэли и произнес:

— Моя дорогая, милостивая сударыня. Очаровательная. Великолепная. Сладкая моя. Жаждете ли вы пережить самую незабываемую ночь в вашей жизни?

И согласие было немедленно получено и реализовано. Ночь страсти и невероятного единения. Ночь, которая не могла быть ошибкой. Ночь, за которую я не собирался не перед кем извиняться. Она был моя и только моя. И всё, что последовало потом, того стоило, и я хотел бы повторить это ещë сотню раз.

Нда. Ну, ты, Саша дал жару. Впрочем, старая история, когда охраняемая дама отвечает своему защитнику внезапными и пылкими чувствами. Неизбежное стечение обстоятельств. Он молод, она ещë моложе и ищет любви, а он такой замечательный, настоящий мужчина-защитник — вот и завертелось. Вот в общем-то и всë…

Все, да не все…

Это было очередным невероятным открытием этого дня.

Наш замечательный Саша, Александр Петрович Дионисов, мальчик из хорошего заслуженного рода, студент, почти отличник, и в целом прекрасный и со всех сторон положительный юноша, оказался человеком с секретами!

Он был реальным агентом Гвардии Сухого Закона! Реально! С собственным номером, а личном деле под грифом «Абсолютно секретно, сжигать в процессе чтения».

Ну вот ни хрена же себе! Вот это поворот!

Нда. Собственно поэтому его к царевне и допустили, кадр надежный и проверенный в деле.

Нет, Саша не обманывал Марину. Он любил её со всей страстью своего молодого и пылкого сердца. Но и сторонником Сухого Закона он был не менее страстно, и искренне. А ещë рассудочно и последовательно. Потому, что он был молод, горяч сердцем, и хотел изменить этот мир.

Он был бастард и, понятное дело, очень рано встретился с отрезвляющей твердью карьерного «стеклянного потолка», который без усилий проходили более чистокровные отпрыски более заслуженных аристократических фамилий. А его остановил практически ещë в начале обучения.

Если вдуматься, сама специализация — экономика алхимических процессов, была, прямо скажем, так себе. «Купчишка от дворянства», называли они друг друга. Саша ничего не мог поделать. Таковы были установленные правила игры.

Но Саша не смирился, молодец. Он начал искать обходные пути. Но пути были длинны и неверны. И тогда он взялся менять сами правила. Сначала были книжки, история, экономика, политология. Потом списки из запрещенного. Студенческие кружки. Там он нашел единомышленников. И уже оттуда через цепь агентов его вывели на самый верх, где делались настоящие дела и была острая нужда в активных и идейных людях.

Это было неброское, но влиятельное движение Гвардии Сухого Закона, из высокопоставленных военных, высших чиновников, привилегированных дворян. Они с Сашей нашли друг друга.

Самое занятное, что я узнал, или, точнее, вспомнил, это что Гвардий оказалось две. Старая Гвардия, ранее тайное объединение, ставшее наконец явным, склонная к методам силового и оперативного контроля ограничения влияния алхимагов, раздробления старых родов в пользу абсолютной центральной власти. И вышедшая через десяток лет из их рядов Новая Гвардия, при поддержке Болотниковых настроенная еще более радикально решить вопрос магического неравенства, техническими средствами, пулеметами и концлагерями.

Молодежь снова оказалась радикальнее предыдущего поколения.

Между Старой и Новой Гвардиями тлел непримеримый конфликт, иногда прорывается актами открытого насилия.

Сашу выдвинула Старая Гвардия из окружения Императора. Это был потрясающий шанс на продвижение для юного бастарда, и он его не упустил.

А теперь Старая Гвардия искала пропавшую царевну, в то время как Новая Гвардия по повелению Великого Канцлера Болотникова несла Сухой Закон темным массам имперских подданных.

Пустынников и Златозубый появились одновременно, но действовали каждый сам за себя, так как представляли две непримиримые придворные фракции. Они вместе, но не заодно. Похоже тут у меня появляется пространство для маневра.

С Пустынниковым нужно встретится, выяснить, на что он рассчитывает, разыскав здесь меня.

Я открыл глаза, покинув царство воспоминаний. Я сидел один в комнате борделя, меня не тревожили. Я чувствовал себя разбитым. Слишком много пью в последнее время. С этим нужно завязывать. Это дорожка в один конец нельзя переходить грань разумного и отмеренного.

Я тяжело поднялся на ноги, потер лицо.

Царевна кстати, была внезапно склонна к генетическому обоснованию магического эгалитаризма. Она считала, что Империя так тщательно за последние столетия перемешала своих подданных, что буквально в каждом можно найти алхимический потенциал, если отказаться от спеси и предубеждения, снять сословные шоры. По-своему она была радикальнее всех остальных, вместе взятых.

И это, конечно, тоже привлекло Сашу к ней, он прикипел к ней насмерть. Он пошел бы за нею за край земли, но она его с собой не взяла.

Ладно, похоже меня ожидает сегодня ещё один важный разговор. Не стоит на него опаздывать.

Я вышел из номера, спустился вниз.

— Как вам данайская девица? — поинтересовался консьерж, когда я проходил мимо.

— Она очень быстро бегает, — задумчиво отозвался я.

— Вы это серьезно? — нахмурился консьерж.

— О, да. Просто загляденье, — я бросил на стойку перед консьержем полновесный золотой с портретом царствующего императора Дмитрия. — Это вам в утешение.

Консьерж прихлопнул заплясавшую по стойке монету, а я вышел под открытое небо, покинув бордель пробудивший во мне так много воспоминаний.

Огляделся, глубоко вздохнул и направился к отелю «Англетер».

У меня был разговор к моему начальству из тайного крыла Старой Гвардии Сухого Закона.

Я нашел его в ресторане на первом этаже отеля. Пустынников сидел в одинчестве и полдничал.

— Ну, так как? — усмехнулся Пустынников, приглашающе махнув рукой на пустой стул у его стола. — Слоны все ещё идут на север?

— В это время года их не бывает достаточно много в этой части континента, — произнес я положенный конспирацией отзыв, усаживаясь напротив.

Пустынников прищурился, кивнул:

— Хорошо. С этим мы вроде разобрались. Доложи обстановку.

— Миссия провалена. Объект потерян.

— Понятно, — покивал Пустынников. — С этим мы тоже разобрались. Не бери близко к сердцу. Не ты первый. Ты хотя бы живым остался. Знал бы ты сколько, людей мы уже потеряли. Я рад, что ты выжил.

— Я тоже, — отозвался я.

А у самого вспыхнуло ещё два воспоминания. Про то, что двоих людей Пустынникова, судя по всему, я прикончил самолично. Ещё там, на корабле. Одного в шляпе, и второго, финна.

Но я промолчал, сдержался.

— Сначала мы решили, что она тебя раскрыла и убила, — продолжал Пустынников. — Не сразу поняли, кто на самом деле сгорел в твоей студенческой квартире, очень уж качественно там всё сожжено. Она тщательно заметала следы. Потом было не понятно, зачем ты уехал из Метрополии. Одно время я думал, что ты напал на её след и идешь за нею. Только когда ты обосновался здесь, я понял, что ты ведешь себя как человек, который ничего об этом деле не знает. Я это проверил. И так это и оказалось. Теперь ты помнишь. Так что произошло в тот последний вечер?

…Так что действительно произошло в тот последний вечер?

— Мне нужно бежать, — произнесла царевна. — Меня будут искать. Прости. Я должна защитить нас всех.

Я не понял буквально тогда её слова, а зря…

— Разыщи меня, если ты вспомнишь, и сможешь — произнесла она, и совершила свой последний поцелуй, от которого я забыл обо всем…

И вспомнил только сейчас.

Он не знает, подумал я. Пустынников ничего не знает о том, что на самом деле связывает Сашу и царевну. Даже не допускает такого. Значит, пусть так и остается.

— Она сказала, что должна бежать, — медленно произнес я. — А потом использовала на мне какое-то мощное средство для избирательного забвения.

Пустынников кивнул:

— Личные его императорского Величества запасы. Страшно подумать, что у них там скрыто в родовых закромах, видимо, что-то из экспериментальной линейки гроссмейстерских «Пси». Тебе повезло, что вообще очнулся.

— Да, — медленно согласился я. — Мне повезло. Так что дальше?

— Дальше? — поднял брови Пустынников. — Дальше мы будем работать, Саша. Наша цель не изменилась. Мы должны найти царевну и защитить её. Возможно, даже от неё самой. Она слишком ценная фигура, чтобы пропадать неизвестно где, пока такое происходит.

— А что происходит? — прищурившись спросил я.

Мне вот прям очень любопытно, каким будет ответ.

— Кроме того, что наследница бежала? — уточнил Пустынников. — У нас политический кризис, кризис управления, кризис ветвей власти, кризис легитимности. Нам грозит раскол. Империи нужна наследница. Найдём её, и большая часть вопросов отпадет сама собой. Признаться, я сильно надеялся, что ты что-то вспомнишь. Ты у нас парень головастый, вон даже без части воспоминаний, какую карьеру в колониях сделал. Княжеский волкодав, а? Внушает! Я всегда знал, что ты далеко пойдешь, Саша. И ты мне нужен. Ты нужен Империи.

— Да, я как раз об этом, — произнес я, кивнув. — Очень хотелось бы знать, какой именно Империи из назревающих вариантов я так нужен. Раз уж у нас раскол…

— А, — коротко отозвался Пустынников. — Понимаю. Да, это довольно неочевидный момент в нашей ситуации.

Он на мгновение задумался, и сказал:

— Да, я понимаю твои сомнения, Саша. И я уполномочен подтвердить мое положение с контактом на самом верху.

— Это с кем? — нахмурился я. — С боевым гроссмейстером Гвардии?

— Ещё выше, — улыбнулся Пустынников.

Да с кем ещё выше то?

— С Императором? — удивился я.

— Ещё выше! Бери ещё выше, Саша, — усмехнулся Пустынников. — С самим Верховным Канцлером и Великим Князем Болотниковым!

А. Ну, да. Конечно. Как я мог подумать иначе. Охренеть. Ну и предложение для беглого студента. Отказаться, что ли, на всякий случай? Такой собеседник — он же и прибить может если, что пойдет не по его. Вон хотя бы Пустынникову стрелять прикажет, а я его убивать не хочу.

Но потом же жалеть буду, если упущу такой шанс заглянуть в глаза самому главному серому кардиналу нашей новейшей истории…

— Ну, так что, Саша? — тонко усмехнулся Пустынников, через ироничный прищур, пристально наблюдая за мной. — Изволишь ли ты согласиться и поговорить один на один с самым могущественным человеком Империи?