Дионисов. За власть и богатство! – IV

Глава 109 Дом скорби

— Я берусь за это дело, — сказал я молодому царю Валенту, брату моего оруженосца.

А потом добавил меркантильное, но немаловажное:

— Что я получу за мой труд, мое время, мой риск?

Царь Валент не колебался ни секунды, он указал на сундучок на столике у стены и сказал:

— Вот это.

Я посмотрел на сундучок. Небольшой, деревянный, двадцать на тридцать сантиметров где-то, в решетке из проклепанных полос черного железа.

Я встал из своего кресла подошел к сундуку, откинул тяжелую крышку…

А вот это я удачно зашел.

Сундучок под край был заполнен маленькими, грамм на сто золотыми слитками, сложенными аккуратными рядами. На каждом вдавленная при плавке печать, две бегущих навстречу друг к другу гончие. Царская печать. Это сколько же тут? Вроде немного. «Вакханка» в воду по ватерлинию не уйдет, хе-хе…

Но в пересчете на имперские деньги сумма получается очень вкусная, мда. Больше сотни миллионов. Придется постараться, однако.

И охрану круглосуточную к сундучку приставить.

Это золото здорово поможет мне в моих ближайших инвестициях. Даже с учётом успеха в Старом Порту Варша — развертывание той же роты заметно обезжирит мои финансы. Но с этим золотишком мои дела радикально налаживаются. Тут и восстановление активов банка, и винодельческий бизнес, и портовый… И найм гвардии. Умеет мотивировать юный царь.

Такого царя определенно нужно спасать, такой союзник среди данайцев буквально на вес золота.

Я подавил в зародыше идею потребовать ещё один такой же ящичек. Ведь где есть один, там и второй найдется, ведь так? Подавил, потому, что Степка мне не чужой, а своих обезжиривать не хорошо.

— Да, — кивнул я. — Это мне подойдет.

И захлопнул ящик.

— Хорошо, — прожолжил я, усаживаясь обратно в свое кресло напротив царя. — Это мы решили. Теперь давайте определим план наших действий. Так где произошло последнее нападение?

— Это дом в придворном квартале, — ответил молодой царь. — Недалеко от дворца.

— Значит мы успеем взглянуть на него до заката? — уточнил я.

— Если поторопимся, — царь пожал плечами.

— Значит, нам стоит поторопиться, — заключил я, вставая из кресла.

А чего ещё тут перетирать? Все решили пора приступать к делу. Пункт первый сбор полевой информации…

Приближаясь к пиршественному залу по сводчатому коридору, я внезапно услышал как там гулко, но мелодично чем-то знакомый голос. Выводит этакий рэпчик под звуки ручной арфы — ритмические строчки данайского речитатива.

— Рыдает Кора, жрица богини,

Славит мать Дану и плачет.

Навек потеряв Искандера любимого,

Героя данайцами всеми чтимого!

Чего?

Это пела певица в ослепительно белом одеянии, а на арфе ей подыгрывал какой-то пацан. Все слушали их самозабвенно, как спасительную проповедь.

Появление в зале царя прервало это певческое выступление все загомонили, зааплодировали исполнителям, те с достоинство кланялись.

— Это что сейчас было? — негромко пробормотал я пробравшись вдоль стола и склонившись над плечом Ангелины. — Ты чего рыдаешь?

Та утерев набежавшую слезу, шмыгнула носом:

— Песня больно жалостливая. Бедняжка Кора, кто-ж знал, а она, оказывается так страдала…

— В смысле? — напрягся я.

— Да из-за тебя же и страдала, животное ты бесчувственное, истукан медный! — возмутилась Ангелина. — Ты что, не заметил ничего?

— Ну заметил, — пробормотал я. — Но не до такой же степени, чтобы концерты на стадионы по этому поводу собирать…

— Ой, ну все! — Ангелина надулась. — В тебе куртуазности ни грамма на самом деле! Песню послушать, так, можно подумать, что ты нежный и понимающий, хоть влюбляйся без памяти, а ты⁈ Не знают они, какой ты на самом деле.

Всё-таки сильно в моё отсутствие изменилась Ангелина. И поцелуй этот в полнолуние, в плавании намёки делала, а теперь ещё и это. Теперь «ой, ну все!» хотелось сказать уже мне.

— По сердцу ли пришлась тебе моя новая песня, Искандер?

А это у нас ещё что? Я с недоумением уставился на подошедшую певицу и вдруг вспомнил её. Это же та, автор данайского народного эпоса всех времен «Как Искандер Бестибойца подлых гостей на своем погребальном пиру в крови мочил» — и это короткая версия названия, если что. Мы её тогда ещё от жертвоприношения древу-вурдалаку спасли. Вот так встреча автора и персонажа!

Царь её за сегодняшнее исполнение уже наградил золотым браслетом, вон, болтается уже на тонкой руке, а вот она и подошла ко мне.

— Кого я вижу, славная певица! — воскликнул я. — И сын твой с тобой? А вырос-то как, не узнать! Вижу, дела твои идут на мажорный лад, и у тебя все хорошо.

— Это так, благодарение богам и твоей разящей длани, — поклонилась мне певица. — Я обязалась пред богами сложить три великолепные песни, восхваляющие твои деяния, такие, что народ будет петь на всех праздниках, и это была вторая из них.

— Я никогда в любовной лирике не был силён, — усмехнулся я, вспомнив свое рок-н-ролльное прошлое — и недавнюю подпольную запись альбома с Владой. — Я больше по бухлу и мордобою, но, судя как рыдают все окрестные девицы, едва услышав этот твой новый хит, дело своё ты знаешь.

— Мне приятно твоё признание, — поклонилась певица вновь. — И я прошу твоего соизволения следовать сегодня за тобой, чтобы участвовать в твоем новом подвиге, а потом и воспеть его в веках.

Предложение подкупающее своей новизной.

— Ну, если не боишься, что тебя всё-таки убьют, то можешь следовать за мной, — пожал я плечами.

Пожалуй, мне будет полезен такой личный фронтовой хроникер. Да и кто я такой, чтобы вставать на пути творца, собирающего материал для следующего шедевра? А заодно я и первым цензором стану, а то только дай волю этим мемуаристам, такого о тебе накропают, о чем ты сам и не знал никогда.

Я обрадовал мою команду, что веселье и расслабон на этом благополучно закончились, и пора работать.

Народ деланно расстонался, но с мест поднялся бодро, готовый ко всему.

Царь взяв с собой десяток надраенных до блеска телохранителей, самолично отправился с нами в город, нас проводить, чем изрядно меня удивил.

— А разве в городе для подобных прогулок достаточно безопасно? — спросил я молодого царя, вспомнив его собственный рассказ о его династических осложнениях.

— Я отсиживаться взаперти не стану, — раздраженно бросил царь в ответ. — Этого они не дождутся. Я в состоянии за себя постоять.

Ну, хорошо, коли так…

Вперед отправили герольд, чтобы расчищал путь знамени с царскими гончими, в руках дюжего знаменосца.

Дом, место последнего нападения твари неведомой и впрямь оказался недалеко, и четверти часу не ходили.

Этот дом был в трауре. Здесь готовились к похоронам.

У ворот в стене окружавших особняк, нас встретила исхудавшая от горя и почерневшая от траура седая женщина, сама скорбная как смерть.

— Ты уже отобрал у нас все, — приветствовала она своего царя. — Что ты хочешь отобрать сейчас? Право на пристойное погребение погибших?

— Уймись, женщина, — сквозь зубы процедил царь. — Это дело города, дело государственное. Впусти нас в дом, не задерживай на пороге.

— Кто эти люди? Кого ты привел в мой дом? — возмущенно воскликнула женщина, с подозрением глядя на меня и моих людей. — Что это за понаехавшие?

— Это люди Искандера Бестибойцы, — утомленно отозвался царь. — И он сам лично отозвался на мой царский призыв и готов преследовать и уничтожить чудовище, убившее твоих внуков. Дай ему взглянуть на следы, женщина и мы уйдем.

Женщина стояла в воротах и с ненавистью глядела на царя:

— Как всё-таки удобно для тебя все складывается, что тварь убивает врагов твоего дома, царь. Сначала мужчины моего рода, мой дед, мой муж, потом дети. А теперь? Тварь добьет уцелевших? Нас и так почти не осталось!

— Я привел к вам Искандера Бестибойцу, женщина! — воскликнул царь. — Лучше него во всей Аттике нет охотника на чудовищ. Что ты ещё смеешь от меня требовать? Я твой царь. Терпи!

— Где моя дочь моей дочери, узурпатор⁈ — закричала она. — Как смел ты арестовать её снова?

— В лучшей камере дворцовой тюрьмы, и о ней заботятся, согласно её положению, — раздраженно бросил царь. — Ты знаешь сама, женщина, что ей не стоило возвращаться, милосердие царя не безгранично. Пропусти нас, или я войду силой.

Женщина только что не плюнула нам под ноги, но с порога ушла, и мы смогли наконец войти внутрь.

Как интересно. Значит, это дом претендентов на трон? То-то я смотрю богатое владение, до дворца рукой подать. Вот оно как. Интересно-интересно.

Да! И тут во дворце похоже в застенках сидит девушка. Девушка в беде. Я ощутил непреодолимый интерес к этой истории.

— Неужто ты заложников держишь по темницам? — негромко спросил я у царя, когда мы вошли этот дом. Я не хотел спрашивать, практически само вырвалось.

— Не заложников, а беглых ссыльных, — раздраженно ответил царь. — Заговорщиков, прямо желающих мне смерти, между прочим. Будь уверен, я очень милостив, вообще им чаша с ядом положена.

— Жестко у тебя тут….

— Это мой младший брат может играться с собаками в доме нашего отца, — раздраженно бросил царь Валент. — Или изображать оруженосца в твоей свите. А у меня нет возможности на эти детские игры, я здесь сражаюсь за жизнь каждый день.

— Конечно, — легко согласился я. — Жребий царя тяжёл.

А девушка в беде. Мда. Девушка, тем не менее, в беде.

Спокойно, Саша. С этой девушкой нам не стоит связываться, она царская пленница. И он твой союзник. Не стоит нам так нарываться.

По крайней мере, не стоит это делать прямо сейчас. Придет ещё наше время. Терпение…

Сейчас мы работаем. Ловим неуловимую тварь. Так что тут у нас?

— Так, всё, — громко обратился я к своей команде. — Далеко не отходим. Держимся парами. Ищите все, что выглядит необычно, странно, непонятно. Начали.

Вака и Степка ушли наверх, осмотреть верхние комнаты и крыши, а Штирц, Ангелина и Нанотолий, перебравшийся на плечо нашей Смертоносной Девы, пошли вниз к погребам и сливам.

Я с Фролом и пулеметом остались ненавязчиво прикрывать царя. А мы уже так плавали, знаем, что за заказчиком глаз да глаз нужен. А то прибьют его первым делом, и кто мне потом заплатит? Певица и её сын озирались кругом, впитывая впечатления для будущего шедевра.

Разыскивая следы, подмечая всё необычное, моя команда быстро восстановила течение событий.

Тварь проникла в дом через крышу, спустившись по стене во внутренний двор, где и учинила резню прошлой ночью. Двое воинов членов семьи охранявших дом в полных доспехах схватились с тварью и полегли оба.

Два тела лежали на лавках во дворе. Уже обмытые, но ещё не приготовленные к погребальному костру, который зажгут только после заката…

Хозяйка дома указала на них:

— Не вздумайте осквернить тела. Я вас сама зарежу и не посмотрю, что царь присутствует.

— Мы осторожно, — примиряюще заверил я её.

Вот нашлась же мегера на мою голову.

Женщина уступила, и я осмотрел тела. Хорошо, что их уже отмыли. Крови было, наверное море….

— Док, — позвал я. — Взгляни на тела. Что скажешь.

— Очень длинные и прочные когти, — произнес Штирц, подойдя и бросив взгляд на оба тела.

— Во-во, — пробормотал я. — А они ведь в доспехах были. Разорвали обоих, как бумагу.

— Тварь приходила сюда несколько раз, — проговорила Ангелина.

— В роду были практикующие алкомаги? — спросил я.

— Магейры, по-здешнему, — поправила меня Ангелина. — Но, кажется, они не совсем алкохимики.

— Магерйы ничего не пьют, когда призывают проклятия на головы своих врагов, — внезапно включилась в наш мозговой штурм певица. — Само как-то получается. От избытка эмоций. Так что вы бы поосторожнее со здешней хозяйкой. Проклянет в сердцах, и вот такое случится может. И да она в роду последняя. Остальные погибли.

— Ужасно, — проговорил Штирц. — Это просто невероятно ужасно.

— Тварь приходила несколько раз, — проговорил Вака, наш главный следопыт. — Раз в несколько ночей. Всегда перелезала во двор с одной стороны. Со стороны дворца.

— Ага — пробормотал я. — Любопытно.

Нанотолий в этот момент мне подмигнул с плеча Ангелины, я клянусь! Я всмотрелся внимательно в нашего тупайя, но он быстренько сделал вид, что он тупое недалекое млекопитающее, и не надо на него так смотреть.

Ладно, ладно, дорогой тупай. Притворяйся пока. Но мы однажды точно выясним, кто ты такой есть.

Мы еще раз обошли дом и двор, но больше не обнаружили чего-то нам полезного.

Во дворе глухо и негромко рыдала хозяйка дома, вся седая, вся в чёрном, совершенно одна…

— Что с ней будет, — негромко спросил я у Степки.

— Я не знаю, — едва слышно отозвался мой оруженосец.

И то верно, нашел кого спросить. О таких вещах нужно спрашивать царя!

К нам приблизился царский герольд и негромко сказал мне:

— Нужно возвращаться во дворец. Солнце садится.

Да, верно. Ночь скоро.

Но прежде чем покинуть эту обитель скорби я подошел к хозяйке дома и проговорил:

— Я найду и убью её, мать. Можешь быть уверена. Найду и убью.

Она взглянула на меня, сквозь смертельное изнеможение едва не проступило почти угасшее домашнее тепло:

— Пусть будет твоя рука тверда, Искандер, — прошептала она. — Пусть будет твоя рука тверда. Будь безжалостен.

Я только и мог, что кивнуть.

С тем мы и ушли из этого дома.

— Ну, как? — негромко спросил я у Степки, когда мы вышли из ворот. — Рад вернуться домой?

Степка только бледно и коротко улыбнулся.

— Ничего, парень, — проговорил я шагая вверх по узкой улице. — Мы наведем в твоём доме порядок.

Да. Я не я если не сделаю того, что сейчас пообещал. Костьми лягу. Это дело теперь личное. Моё. Я шагал вверх по камням мощеной улицы, обратно к царскому дворцу и думал, что времени осталось мало.

Мне нужно срочно готовиться к первой ночи в этом городе. Если полученная информация о нашей цели верна, я могу быть вполне уверен, что на такую толпу алкохимиков, что я собрал под своим началом, она уж точно нападет.

Она придет за нами, прямо этой ночью.

И это уже скоро.