Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 5

Глава 17

Я открыл глаза. Голова разламывалась, во рту был такой сушняк, что горло слиплось и язык не ворочался. Я попытался вспомнить, что я вчера так хорошо обмывал и какой гад угостил меня паленой водкой.

Но эта попытка отдалась такой болью во всём теле, что с губ сорвался невольный стон. В какой уже раз я дал себе зарок, что больше ни капли в рот никогда в жизни не возьму.

С болью ладно, хрен с ней. Боль как-то ещё можно было стерпеть, а вот чудовищную пустоту внутри, от которой хотелось взвыть благим матом, терпеть у меня не получалось совсем. Опохмелиться бы хоть что ли или хотя бы водички хлебнуть.

При очередной попытке воспроизвести цепь утраченных событий закрутились какие-то мульты про мечи, замки и соколов в перемешку с голубоглазыми красотками.

Не похоже на алкогольное похмелье. Я испугался, что меня взяли в плен враги и с помощью наркоты пытаются вытащить из меня информацию.

— Эрик! — звал меня кто-то извне.

Но я не откликался на дурацкое имя, меня звали иначе. Вот только вспомнить бы как.

Я с трудом разлепил глаза. И опять в глазах застряли мультики. Передо мною предстал какой-то рыжий парниша с неестественно правильными чертами и выражением обеспокоенности на лице, а рядом с ним маячил и того хуже — подкаченный блондинчик, эдакая влажная фантазия всех недалеких дамочек.

— Эрик, ау? Ты в норме⁈ — поинтересовался рыжий.

— Да пошли вы! — вежливо отправил я ряженых парней в пешее эротическое путешествие.

— Если ругается, значит, в норме, — заметил блондинчик, скрестив руки на груди.

— Я по зубам тебе сейчас дам, чудак на букву Мэ! — пригрозил я малолетнему неформалу, не знаю почему, но именно блондин меня раздражал, как бык красную тряпку. — Вы кто такие будете?

— Хорош придуряться! Нам нужно спешить! — возмутился блондинчик. — Сейчас точно не до твоих клоунад, Эрик!

— Эрик⁈ Ты чего⁈ — в унисон выговору блондина, беспокоился рыжий.

— Я не Эрик! — процедил сквозь зубы я, в то время как руки чесались отвесить этим придуркам по затрещине.

— А кто⁈ — удивился рыжий.

— Дет Пихто! — буркнул я.

— Кто-о-о? — удивился блондинчик.

— Молодежь нынче тупая пошла, как валенки, — проворчал я, стараясь сообразить, куда меня черти занесли. Судя по обстановке, я натурально находился в лампе Аладина. — Пить лучше дайте.

Воду мне поднесли в каком-то средневековом кувшине. Я приподнялся на локтях и поудобней усаживаясь на полу, прислонился спиной к спинке, стоящей сзади здоровенной кровати с балдахинами.

Вода была холодной вкусной, прям как из деревенского колодца черпанули. В городе я такой не пробовал. Значит, меня вывезли загород, подальше от любопытных глаз.

В голове немного прояснилось. Стало полегче. В памяти всё всплывали какие-то мультики, герой которых махался здоровенным мечом, обращался в сокола и спасал невинных девиц из беды.

Занятный такой парниша, немного бестолковый и слишком самоуверенный, но сообразительный и упёртый, напоминал чем-то меня самого по молодости. Его всё кидало и кидало из истории в историю. Одна оказывалась хлеще другой. Ему и опомниться этот водоворот событий не давал.

Но было в этом во всём и то, ради чего можно было со всеми этими злоключениями свыкнуться. Златовласая девушка: прекрасная, манящая. Она целовала этого парня горячо, страстно, она отдавала ему всю себя. За ещё одну ночь с такой красавицей лично я бы и не такое стерпел.

Всё так живенько и ярко мне виделось, что я теперь был уверен — меня точно чем-то надурили.

Я решил оставаться спокойным и ждать, когда действие дури закончиться.

Блондинчик и Рыжий задавали вопрос за вопросом, пытаясь меня расколоть. Но я ушёл в отказ и молчал, как рыба. Если это враги, я ничего им не скажу, пусть хоть режут меня, хоть колют, а врагу не сдается наш гордый варяг.

Тут мне как даст по мозгам картинкой, как из одного места изувеченного тела девушки выползает здоровый червяк и сжирает её останки.

Живот скрутило. Я блеванул. А перед глазами всё продолжало мелькать видео, как паренек машет здоровенным мечом, а червяк пытается его сожрать.

— Когда же эти галлюцинации уже закончатся? — простонал я.

Во мне что-то больно щёлкнуло и один я, стал наслаиваться на другого, скручиваясь, как спираль ДНК в единое целое. Движение набирало обороты, меня крутило, будто в центрифуге.

Я заорал благим матом, мозг взорвался от боли. В глазах потемнело. Шпонка вошла в паз. Это был мой личный мульт, я в нём был режиссером, сценаристом и исполнителем главной роли.

Только сейчас я осознал, насколько далёк от того человека, которым был в прошлой жизни. От меня того ничего во мне и не осталось, кроме какого-то скупого житейского опыта, порой пригождающегося здесь и сейчас, да нескольких блёклых воспоминаний. Будет над чем подумать, когда время на то появится. А может лучше и не думать совсем?

Я рассеяно посмотрел на Томаша с Филом, встревоженно бегающих вокруг меня. Томаш едва сдерживал гнев, заметно желая меня добить.

— Память отшибло, — хмуро признался я. — Как долго я в отключке?

— Полтора часа, — с видимым облегчением подсказал Томаш.

— Ёлки с иголками! — ругнулся я.

Быстро прикинул. Полумна с Венди уже около часа ждут нас на выходе из дворца. Но без крови Рамира идти к ним не имело смысла.

— Что случилось, Эрик? — в какой уже раз попытался счастье спросить Фил.

— Знать бы, — вздохнул я, поднимаясь с заблеванного пола. — Комар, в котором я был сдох.

— Но как ты тогда выжил? — то ли удивился, то ли возмутился Томаш недостоверностью втираемой мне теории.

— Понятия не имею, — пожал я плечами.

— Нам нужно спешить к Венди! — торопливо вставил Фил.

— Нет, нужно сначала добыть кровь Рамира, — возразил я. — Иначе, всё будет впустую.

— Но что, если он тебя опять убьёт⁈ — возмутился Фил.

— Он меня не убивал, — покачал головой я, беря в дрожащую руку склянку с комарами. — У него что-то не то с ногами, наверное, поэтому он вечно таскается в палантине.

— С чего ты взял? — спросил Томаш.

— Ноги у него неживые, как камень, — пояснил я. — Комар свернул себе хоботок от чего и сдох. Все, не мешайте мне ещё раз попытать удачу.

— Эрик, ты уверен? Что, если второй попытки ты не переживёшь? — продолжал настаивать на своём Фил.

— Если не переживу, вам придется бороться без меня, — я не стал никого утешать. — Вы возьмёте ответственность за происходящее на себя, а пока её тащу на себе я, вам лучше не мешать мне, а помогать, иначе спишу к чертовой матери за ненадобностью.

Ноги у меня предательски подламывались. Я бухнулся в кресло. Больше возражений не последовало.

Я прислушался к себе. Мой магический резерв был практически опустошён, но сейчас я не стал тратить время на подсчет и взвешивания рисков. Всё равно от этих подсчётов всегда выходят одни просчеты.

Я сосредоточился на последнем живом комаре в банке.

В этот раз я погрузился в вязкое сознание комара легко и мягко. Не теряя времени, полетел в покои к Рамиру.

Рамир спал. Спал неестественно — на спине, сложив руки перед собой, словно покойник, с открытыми глазами, смотрящими в пустоту.

Комар сделал над ним жужжащий круг и опустился на шею. На этот раз я внимательно всё просканировал. Шея была живой. Я опустил хоботок и стал насыщаться.

На удивление, всё прошло гладко. Не было интоксикации, как при укусе Закиры и хобот я себе не свернул. При этом Рамир ничего не почувствовал и даже не попытался напоследок меня прихлопнуть. Как лежал в позе трупа, так и остался лежать.

Хорошенько насытив комара, я спокойно добрался обратно в свои апартаменты, и приземлился в аккурат в банку.

Я вышел из комара и быстро закрутил крышку. В банке лежал мёртвый комар с голубым брюшком, который куснул Закиру и летал жирный комар с красным брюшком с кровью Рамира.

— Эрик, у тебя получилось! — радовался Фил, разглядывая содержимое склянки.

— Да, осталось теперь только начать да закончить, — устало поддержал его энтузиазм я.

Я одним махом осушил очередной кувшин с водой и почувствовал, что моё водохлёбство возымело свои последствия. Я страшно захотел в туалет. Нужно было отлучиться по нужде. А так как эти двое гуськом потащились за мной, пришлось им в очередной раз объяснить свои права и их обязанности.

Справив нужду, я вернулся в зал и пошел к выходу. Фил с Томашем, усвоившие науку, выжидающе смотрели на меня и не двигались с места.

— Идём, — позвал я. — Только будьте осторожны, не факт, что все делибаши уснули, а некоторые из них могли уже и проснулись.

Однако предостерегал я зря. Вся охрана дрыхла без задних ног вповалку в коридорах.

Как я не считал переходы, нам все же пришлось поплутать в их хитросплетениях. Но в этот раз мы меж собой хотя бы не грызлись.

На нужный выход мы набрели почти случайно. И вряд ли мы бы его заметили, если бы не увидели ожидавших нас Венди с Полумной.

Они стояли к нам спиной и тревожно вглядывались в противоположный коридор, откуда, по всей видимости, должны были прийти мы, если бы не заблудись.

— Не нас случайно ждете, красны девицы? — тихонько поинтересовался я из-за их спин.

Девушки подскочили, как ужаленные, и хором взвизгнули, быстро поворачиваясь на мой голос.

— Тише, вы так на уши весь дворец поднимите! — поморщился я, сердясь больше на себя, чем на них, пугать я девчонок вовсе не хотел.

— Где вас носило⁈ — набросилась на меня с кулаками Полумна. — И почему ты выглядишь, как восставший из мертвых⁈

— Потому что именно оттуда я и восстал, — буркнул я.

Венди встретила Фила куда приветливей бросившись ему на шею. Страшно довольный Фил покружил девочку в своих здоровых руках и осторожно, словно фарфоровую куклу, опустил на пол.

Затем, вспомнив, что он старше и должен заниматься воспитанием, а не поощрять дурное поведение, стал зачитывать Венди довольно нудную лекцию о правилах поведения хороших маленьких девочек. При этом, напрочь игнорируя, что если бы не «детские проказы Венди», нам всем пришел бы каюк.

Отец, конечно, из него обещал получиться занудный, но добрый и отходчивый.

— Всё потом. Сейчас у нас есть дела поважнее, — оборвал я их объяснения, протягивая склянку с комарами Венди. — Венди, я не знаю почему, однако у Закиры кровь стала голубой и на комара она подействовала как яд, а у Рамира какие-то каменные ноги.

Венди понимающе кивнула.

— Я так и думала, эти господа прокляты, — сделала заключение Венди, осторожно приняла у меня из рук банку с комарами, а затем внимательно изучила её содержимое.

Она опять покивала каким-то своим мыслям и вылила прямо в банку какую-то сиреневую жидкость. Пошла реакция. Жидкость зашипела, забурлила, как при соединении лимонной кислоты с содой. Цвет приобрел оттенок детских соплей и зелье задымило. В нос ударил едкий запах давно нестиранных носков.

— Вы все трое должны отпить из банки, тогда можно будет снять людей с крестов, — Венди протянула мне банку. — Времени на всё про всё остается очень мало. Скоро проснуться делибаши.

Мы быстро по очереди отхлебнули из банки. Даже у Томаша хватило ума не закатывать брезгливых истерик и молча сделать положенный ему глоток.

— Можете идти, теперь для их магии вы незаметны, — объяснила Венди, пряча пустую склянку в фартук, только сейчас я разглядел на ней этот забавный фартучек и колпачок, делающими её ещё моложе и милее. — Мы будем ждать вас здесь.

— А почему бы нам сейчас всем не сделать отсюда ноги⁈ — предложил Томаш, обведя нас всех пристальным взглядом. — Снять людей с крестов и спрятаться где-нибудь в городе.

— Не получится, — покачала головой Венди. — Во дворце несколько уровней защиты. Один я смогла распутать и снять, а вот второй… Стоит нам ступить за ворота, как Рамир и Закира это почувствуют. Да и не будут городские нас прятать — все слишком перепуганы.

— Но так у нас хоть какой-то шанс сбежать отсюда появится, — возразил Томаш. — Хоть какой-то шанс вернуться домой.

— Риск слишком велик, — не согласилась Венди.

— А если мы здесь останемся, то нас первых заподозрят в том, что мы помогли этим людям, и тогда наши враги будут во всеоружии и легко разделаются с нами, а сейчас мы застанем их врасплох, — попытался настоять на своём Томаш.

При этом и Томаш и Венди вопросительно глядели на меня, понимая, что последнее слово в этом споре все равно будет за мной.

Надо признать определенная логика в словах Томаша присутствовала. Однако логика имелась и в словах Венди. Далеко мы с горсткой замученных до полусмерти людей не убежим. Одно дело рисковать своими жизнями, а совсем другое — чужими. Да уже и негоже было бежать, я хотел это осиное гнездо расшевелить и распутать.

— Не заподозрят. Если всё сделаем правильно, — я поставил точку в споре. — Слишком наглый ход. Идёмте, иначе мы не успеем и того, что наметили.

Оставшись в явном меньшинстве, Томаш не стал возражать.

Мы вышли во двор. В нос ударил душный смрад гниющих, мозглых на жаре человеческих тел, выбивая искры из глаз.

На фоне тёмного неба вычерчивались силуэты чёрных крестов, установленные на постаментах. Казалось, кресты подпирают собой небесный свод, а сверху на страдающих людей равнодушно смотрели звезды, перемигиваясь друг с другом о чём-то своём, вечном.

— Значит так, сначала отвязываем всех людей с крестов, а затем перетаскиваем во дворец, — я четко отдал приказ.

— А дальше что? Куда мы их денем? — резонно спросил Томаш.

— Отставить вопросы. Исполнять, — велел я.

И подавая бравый пример, сам первым отправился свой приказ исполнять, в несколько прыжков взобравшись на помост. Фил с Томашем двинулись следом за мной.

Однако на нашем пути сразу же встала нелёгкая задачка. Кресты возвышались над нами на добрых метра три. Снять оттуда людей без какой-нибудь стремянки было, ой как непросто. Я почесал репу, пытаясь сообразить, как эту непростую головоломку решить.

— Может магией развяжем веревки и слевитируем их аккуратненько вниз? — предложил Томаш.

— Вы справитесь с Филом? А я бы их внизу уже исцелял, — подсчитав оставшиеся скупые остатки от своего магического резерва, предложил я.

— Справимся. Это нетрудно, — кивнул Томаш.

— Снимите сначала старика, он совсем плох, — попросил я.

Томаш, снимая старика, стал показывать Филу движения руками и бормоталку, которая ему в этом деле пригождается. Фил кивал, мотая на ус.

Вскоре старик действительно оказался у моих ног. Я незамедлительно стал его исцелять, хотя, видит Триликий, старика проще было добить, чем вылечить. Мне приходилось с боем вырывать каждый его вдох. Ещё час и ему бы никакая магия не помогла.

Когда я закончил и убедился, что теперь жизни старика точно ничего не грозит, я сам едва мог пошевелиться. Резерв хоть и пополнялся, не поспевал за тратами и медленно, но верно стремился к полному нулю.

Если все люди в таком состоянии, то я не смогу спасти всех. Мне нужно было как-то примириться с этой мыслью. Я поднял голову, которой на шее уже держаться было не в мочь. И стал шарить глазами в поисках снятых с крестов пациентов.

Передо мной лежало ещё двое, остальные же десять продолжали висеть на крестах.

Фила с Томашем нигде видно не было. Я тяжело поднялся, придерживаясь за рядом стоящий крест.

— Фил? Томаш? — растеряно позвал я, озираясь вокруг и краем глаза замечая какое-то мельтешение.

Доски под ногами со стоном заходили ходуном. Раздался чудовищный грохот.

Фил в обнимку с Томашем слетели с постамента и стали кататься по песку, отчаянно пытаясь друг друга прикончить. При этом с губ их не слетала ни единого звука. Всё происходило в неестественной напряженной тишине.

Я тупо смотрел на эту яростную схватку. Я понимал, что сил разнять этих двух олухов у меня не осталось от слова совсем. А вот чего я понять не мог, так это того, какого хрена они сцепились здесь и сейчас в самый не подходящий для этого момент⁈ Ведь ничего не предвещало беды!