Даггер: Инициация

Глава 8

Я вынырнул из регенерационной камеры и убрал маску с дыхательным шлангом от лица. Вдохнул полной грудью влажного воздуха и откашлялся. Вылез из зеленоватой жидкости по грудь и прислонился к стенке. Задумчиво вперился в потолок.

В восстанавливающей капсуле я провалялся несколько часов. Моментами я погружался в глубокий сон, но иногда и просыпался и лишь скользил по поверхности дремотного состояния. И если мое физическое самочувствие, судя по ощущениям, выровнялось, то вот с душевным все было не совсем в порядке. Стыдно подумать — меня избила какая-то девка. Да не просто избила, а даже не дала возможности нанести и одного удара. В рукопашном бою мастером я никогда не был, но из пяти три боя выиграть вполне мог. Но вот Гадюка… Да, было в ней что-то от этого мерзкого земного пресмыкающегося. Не зря свое прозвище носит.

Вчера после полутора часа рукопашных боев нас погнали на стрельбище, где мне удалось немного реабилитироваться и снова раскачать самооценку. Стреляли из разных тренировочных пушек — начиная от термического пистолета и заканчивая плазменной ракетницей. Будь те стволы настоящими, мы бы разнесли к чертям собачьим весь этот подготовительный центр вместе с прилегающими корпусами.

Я неплохо попадал по чувствительным голографическим мишеням из одноручных пушек и автомата, а вот с оружием потяжелее совладать было сложнее. Виола же мазала вообще из всего, что ей попадало в руки, и после очередной неудачи в сердцах бросила пушку на пол, за что получила строгий выговор от Бейзера. На удивление неплохо стрелял Лис из импульсной винтовки. Громила вертел в руках гранатомет, как ложку, но попал в цель всего два раза из пяти. Однако всех удивил Ханжа, которого, как оказалось, звали Ротос Морт, и которого Коннор постоянно называл задницей. Этот пухлый, с лоснящимся лицом мякиш сделал четыре идеальных выстрела из снайперки, и лишь на последнем промахнулся, хотя и совсем немного. Всеобщее же почтение получил Рутгер Ньюис — среднего роста смуглый тип с короткой стрижкой и киберглазами. Он попадал по всем мишеням без исключения из всех видов оружия. Как я узнал позже, он служил в элитной пехоте и был лучшим в своем деле, о чем также говорила размашистая татуировка на левом плече в виде оскаленного льва с эмблемой Альрийской Федерации на голове, но один неприятный случай испортил всю его карьеру. Что это был за случай, никто не знал, но поговаривали, что он был как-то связан с контрабандой «бледной слизи».

После стрельб мое состояние стало стремительно ухудшаться. То ли закончилось действие стимулятора, то ли мой организм решил послать всех к черту — не знаю, но меня начало мутить, а отбитая Гадюкой нога разболелась так, что я едва ее волочил. Доковылял до столовой я чуть ли не последним, потом наскоро перекусил, поймал одного из сотрудников комплекса и чуть ли не заставил его оказать мне хоть какую-то помощь. Тот передал меня местному охраннику, который и отвел в лазарет. И вот с тех пор я лежу здесь, барахтаюсь в этой мутной жиже, то погружаясь в дрему, то выныривая из нее.

— Доброе утро. Вижу, что вам намного лучше, — прозвучал знакомый женский голос, и я поднял взгляд. К моей ванне с чудодейственным гелем подошла Лейла и уставилась на табло. — Все показатели в норме. Можете покинуть регенерационную камеру.

Я полностью вылез из капсулы и сел на борта. Прикрывать свою наготу, как в прошлый раз, я уже не стал. Лейла ведь стала почти как родная. Мельком оглядел другие регенерационные камеры — большинство пустовало, но в некоторых лежали люди. Видимо, не одному мне вчера досталось.

— И что, даже не спросишь, как прошел мой день? — спросил я медика, которая уже отошла к другой капсуле и усердно рассматривала табло с мелькающими на нем какими-то данными.

— А зачем спрашивать? Я и так знаю, — сказала она, даже не повернувшись ко мне.

— И что же ты знаешь? — снова спросил я.

Спустился на пол. Нагнулся ко дну резервуара, из которого недавно вылез, и сунул руку в спрятанную по ним панель. Там лежал моя одежда. Ну как моя… подобную однообразную форму в виде обтягивающего светло-серого комбинезона без рукавов и с нашивкой на правой стороне груди в виде синего прямоугольник с желтым кругом посередине в ореоле звезд носили все участники проекта.

— Если вы оказались здесь, то значит, ваш день прошел не совсем удачно, — уклончиво ответила она. Помолчала и добавила: — Но это не страшно. Теперь в лазарете вы будете просыпаться часто.

— Ты давно здесь работаешь? — решил сменить тему я. Хоть у меня ничего не болело и все конечности после восстановления работали как новенькие, я не торопился полностью натягивать комбинезон. Нужно было потянуть время, влиться в доверие.

— С самого начала.

— А когда это начало… началось? Ну я к тому, сколько времени ты уже здесь? Год, два, десять?

— Недолго. Это новый проект, вам же объяснили.

Медик явно не желала углублять общение. А мне хотелось разузнать как можно больше деталей.

— А полковник Геррот… Что о нем можешь сказать?

— Не больше, чем вы уже знаете, — пожала плечами девушка. Она по-прежнему смотрела на табло камеры, в которой мерно спал кто-то из участников.

— Да брось, Лейла, полковник обратился к тебе не по форме. Ты явно с ним близка. Интересно только, давно ли? И насколько все это у вас серьезно?

Медик резко повернула голову в мою сторону. Брови ее нахмурились, а в глазах заблестело недовольство.

— Да как вы… — она прикусила язык, поморщилась, — вообще-то он мой дядя. Двоюродный. — И снова отвернулась.

Я ухмыльнулся. Вообще-то, о чем-то подобном я уже догадывался, но с девчонкой захотелось немного поиграть.

— Ладно, открывай ворота.

— Всего хорошего, — недоброжелательно сказала она мне вслед.

После завтрака и короткого разговора с Олушем и Лисом, последний из которых не упустил случая напомнить мне о вчерашнем фиаско в рукопашном бою с Гадюкой, мы снова направились в зал аудиенций — именно туда нас пригласили еще во время приема пищи.

На трибуне в этот раз находился профессор Рогинев. Он стоял полубоком к нам и задумчиво смотрел на голопроектор на полу, который выпускал в пространство непонятные трехмерные изображения, что появлялись и сразу исчезали, сменяясь следующими. В левой искусственной руке он держал голопланшет и тыкал в него пальцем. В какой-то момент голопроектор перестал выпускать картинки, и профессор, наконец, повернулся к залу. Выражение лица у него было задумчивым. Он словно думал о чем-то своем, совершенно не связанным с его прямой работой. Но через миг его взгляд изменился, став глубоким и сосредоточенным.

Присутствовал тут и начальник службы безопасности — стоял в тени справа от трибуны почти никем незамеченный, как и несколько других охранников, расставленных по углам так, чтобы на них никто не обращал внимания. А вот Сэмюэля Геррота я нигде не видел.

— Приветствую всех собравшихся, — проговорил профессор, выпрямившись. — Не люблю прелюдий, поэтому сразу перейду к делу. Вы уже знаете, что в ваши тела будет внедрен высокотехнологичный комплекс имплантов. И я уверен, что если не всем, то очень многим из вас интересно будет узнать, что он собой представляет и как функционирует. Рассказать я вам смогу не обо всем, потому что это устройство является сверхсекретной военной разработкой, но об основных возможностях вы, разумеется, узнаете.

Профессор ткнул пальцем в голопланшет, и голопроектор выплюнул изображение: разрезанный вдоль чуть вытянутый серый овал, внутри которого поблескивали какие-то искорки. По бокам этого овала располагались тонкие усики, одни были длинными, другие — короткими. Очень отдаленно эта вещица напоминала инфузорию туфельку.

— Знакомьтесь, единичный модуль комплекса «Зокх-1». Масштаб один к ста тысячам. Я думаю, что многие уже догадались, что в основе этого устройства лежит технология конструирования наноботов или, как их еще называют, нанитов.

Не думаю, что кто-то из собравшихся владел углубленными знаниями в области киберинженерии, но по залу поползли недоуменно-восхищенные шепотки.

— Это кибернетический бионанобот, который обладает репликаторной функцией, то есть способен самовоспроизводиться, используя в качестве стройматериала отработанные клетки и химические вещества, содержащиеся в организме-носителе. Каждый такой малец обладает примитивным искусственным интеллектом, который, объединяясь с остальными, превращается в супермощную вычислительную машину. И все это богатство вы будете содержать в себе. Таких вот наноботов в ваше тело буде внедрено несколько тысяч экземпляров. Они попадут в кровь, в слизистые, во все органы, кости и мышцы. Проникнут в мозг и прицепятся к нейронам. Вы станете с ними единым целым.

Шой Рогинев прервался. Видно было, что рассказ его распалил. Похоже, он любил свое детище. Однако для чего все это предназначалось, пока что объяснить он не успел. Чуть переведя дух, он продолжил:

— Вчера был, безусловно, тяжелый день для вас, но он дал нам полное понимание, что от вас можно ожидать. Данные, которые мы собрали благодаря тестам, помогли нам настроить для каждого из вас свой индивидуальный вариант «Зокх-1». Это стоило нам долгого кропотливого труда, но результат того стоил. Теперь каждый комплекс «Зокх-1» индивидуализирован, а это значит, что ваш имплант никто и ни при каких обстоятельствах не сможет ни извлечь из вашего тела, и никаким бы то ни было образом настроить против вас.

А что, подобное разве возможно в случае отсутствия индивидуализации, подумал я. То есть если вдруг внедрить этот комплекс без предварительных настроек, то может что-то пойти не так? Вопрос остался без ответа, потому что прозвучал только в моей голове. Профессор, тем не менее, продолжал расхваливать свою разработку:

— Теперь же пришло время объяснить, для чего все это нужно. Внедрение комплекса «Зокх-1» полностью изменит ваше представление о собственных способностях. Благодаря слаженной работе тысяч нанитов вы получите уникальные возможности, предел которых достаточно широк даже по сравнению с выдающимися преимуществами человека, утыканного передовыми на сегодняшний день имплантами вдоль и поперек. Да-да, я не лукавлю. Если все делать правильно, то ваше могущество и возможности тела станут просто запредельными. Ваш организм не будет знать усталости. Ловкость, координация движений, физическая сила, сопротивляемость внешним воздействиям, интеллект — все это будет отточено до невообразимой остроты. Кроме того, благодаря комплексу вы за считанные секунды сможете изучать и улучшать навыки, на освоение которых у обычных людей уходили месяцы. У вас появится доступ к новым способностям, о многих из которых другим остается только мечтать. Вы на несколько ступеней приблизитесь к сверхчеловеку, а возможно, что даже станете чем-то похожим. У тех из вас, кто уже имеет в своем теле другие импланты, откроются новые возможности их применения. Наниты не только улучшат их, но создадут более крепкую с ними связь.

Зал, похоже, впал в какой-то транс. Все молчали, не сводя взгляда с профессора. Он словно стал небожителем для всех. Таких чудес, о которых он говорил со стоическим рвением, не обещала даже самая неприличная политическая пропаганда. Даже я проникся его тирадой, хотя и чувствовал, что что-то здесь было не так. Но мне хотелось верить, и ощущение это отдаленно походило на нечто навязчивое, словно мне кто-то очень умело пытался сделать пси-внушение. Но последняя мысль выглядела абсурдной, потому что пси-внушение одновременно можно сделать всего нескольким людям, но уж точно не толпе из полсотни человек. Псиоников с таким пси-потенциалом попросту не существовало. Во всяком случае, среди людей.

— Однако не все так просто, как может показаться на первый взгляд, — не останавливался профессор. И тут я напрягся. Все бы было хорошо, если бы не одно «но». Как обычно, во всем хорошем всегда есть какой-нибудь подвох. — Оснащенное бионаноботами тело способно развиваться и крепнуть, но для этого ему потребуется ресурс. И снова эти мелкие умельцы придут вам на помощь. Помимо прочего, в нанитов встроена функция извлечения энергопотенциала из пространства. Есть два способа его получения: пассивный и активный. Пассивный — это… — Шой Рогинев на миг умолк и снова ткнул пальцем в голопланшет. Голопроектор сменил изображение. Теперь перед всеми медленно вращалась вокруг своей оси приплюснутая шестигранная основа, в центре которой светилось какое-то вещество. Этакая тусклая минизвезда в окантовке. — …сложно объяснить в трех словах, что это такое. Специально синтезированная сверхэнергия для наноботов. Стандартная емкость — десять тысяч единиц. Ее добыча стоит больших финансовых и временных затрат, поэтому получать вы ее будет только в качестве награды за успешно выполненные миссии. Но как я и сказал, есть еще и второй способ. Активный.

Шой снова умолк. Оглядел нас и чуть нахмурил брови. И я вдруг подумал, что об этом втором способе ему говорить не хотелось. Что именно он является камнем преткновений во всей этой гениальной разработке.

— Чтобы добывать сверхэнергию самим, вам необходимо будет лишать жизни живые, псевдоживые и потенциально живые организмы. То есть, попросту говоря, убивать. И чем развитее существо физически, интеллектуально и психически, чем больше его возраст или иной показатель, напрямую влияющий на качество его взаимодействия с окружающим миром, тем больше сверхэнергии вы сможете из него извлечь. Природа этой субстанции очень разнообразна и нами до конца не изучена. Это нечто вроде жизненного опыта, который накапливается созданием в течение цикла существования. Однако мы с уверенностью можем сказать, что потенциал этой субстанции огромен, но мы научились его использовать лишь в малом проценте. В общем, это совершенно другая тема и к «Зокх-1» она относится косвенно. Не буду заострять на ней внимания. Вам, так или иначе, придется убивать других людей и иных созданий, поэтому с добычей сверхэнергии проблем у вас быть не должно.

Я же мысленно отметил для себя, что это, наоборот, крайне важная тема. Профессор неспроста так быстро соскочил с нее. Теперь мне еще больше захотелось сблизиться с ним. Он что-то недоговаривал. Что-то важное.

— Сейчас же пришло время испытать все это в действии. Вы отправитесь в медицинский отсек, где вас будут вызывать по несколько человек и делать каждому инъекцию. Процедура неприятная, но необходимая. После этого ваши тела обработают специальным раствором, после чего начнется установка «Зокх-1». Этим буду заниматься я и пять моих ассистентов. Вопросы есть?

Зал молчал, словно его наполняли одни немые. Даже мне не хотелось нарушать эту тишину, хотя в голове роились вопросы.

Полностью очухался я только тогда, когда нас привели в медотсек. Голос из громкоговорителей называл имена, и участники по четыре-пять человек заходили в кабинеты, после чего несколько минут спустя выходили, притом не всегда число выходящих соответствовало входящим, из-за чего тревога нарастала все больше и больше. Рядом со мной стоял Страшила и Громила, но говорить с ними не хотелось. Как, видимо, и им со мной — оба стояли молча, с опустошенными лицами. Некоторые участники тихо переговаривались, но большинство тихо и послушно ждало своей очереди. И что с ними со всеми случилось?

Спустя несколько минут вызвали и меня. Сделали укол в шею, потом проводили в другой кабинет, где раздели догола и облили какой-то маслянистой жидкостью. Когда я спросил для чего нужно было обрызгивать меня какой-то вонючей дрянью, ассистент профессора, худощавый и горбатый тип, сказал, что это необходимо, чтобы наноботы быстрее и менее болезненно проникли в мое тело. Затем меня положили в узкую камеру, похожую на гроб, в которых раньше хоронили мертвецов, и попросили расслабиться. Я начал нервничать и брыкаться, но мне вкололи транквилизатор, и мое сознание размягчилось как пластилин.

Последнее, что я запомнил перед тем, как полностью отключиться, это серая вязкая субстанция, которая упала мне на грудь откуда-то сверху и начала быстро расползаться по телу. Кожу сначала защекотало, потом зажгло. Меня затрясло, мышцы начали непроизвольно сокращаться, будто я сел на оголенные провода. Мысль, что я вот-вот отдам концы, меня, конечно же, посетила, но тоже была вялой, ненастоящей. Потом я остро ощутил, что я — это уже не совсем я прежний, что теперь я — это нечто новое. Нечто большее. А затем я потерял сознание окончательно.