Даггер: Инициация

Глава 11

Мне что-то снилось, но я не запомнил. Проснулся под вечер с жуткой головной болью. Все же перебрал я с виски. Отвыкший от алкоголя организм сейчас проходил через тяжелейшие испытания. Во рту же отчетливо пересохло.

Я медленно поднялся с койки и сел. Боль, как отравляющая жидкость, заплескала в голове, ударяясь о стенке.

Ну и на кой черт я так вчера нажрался?.. С Гоббсом зато поговорил… Сразу вспомнилась последняя тема нашего разговора — скрытые протоколы, с помощью которых начальство способно нами управлять, как куклами. Хотя это и выглядело логичным и очевидным, но все равно такой расклад дел меня совсем не радовал. Надо будет расспросить об этом профессора, мне ведь как раз завтра к нему нужно будет зайти.

Внизу обзора красным цветом мигало сообщение, привлекая мое внимание.

Пропущенных инфовызовов: 1

Непрочитанных текстовых сообщений: 1

Я вызвал меню нейроинтерфейса и открыл вкладку «Инфолинк». В появившемся подразделе «Пропущенные инфовызовы», который я тоже раскрыл, была всего одна строка, где упоминалось, что со мной несколько часов назад пытался связаться Беннер Картер. Я снова вышел в подменю «Инфолинка» и открыл другой подраздел — «Непрочитанные текстовые сообщения», где также была всего одна строка от того же абонента. Я мысленно ткнул в него, и перед глазами развернулся небольшой фрагмент текста, выведенный некрупным, но вполне читаемым шрифтом:

«Здравия желаю, рядовой Хоксвелл! Куда ты подевался? Я тебя весь день ищу. Твой бывший товарищ по тюрьме Ротос — кстати, очень неприятный тип как внешне, так и, как мне кажется, и внутренне, — сказал, что видел, как один из охранников довел тебя до твоей ИЖС и оставил там одного. Сказал, что ты еле ноги волочил. Пьяный был, как «недотраханная сучка». Последнее — не мои слова. Это твой сокамерник так выразился. В общем, где ты так напился, ведь не помню, чтобы в столовой давали что-то крепче сока? Мы тут все с нейроинтерфейсами разбираемся, новые возможности изучаем, а ты ошиваешься непонятно где. Как очнешься, выйди со мной на связь, если тебя не затруднит. Есть тут у меня кое-какие измышления по поводу имплантов, которые в нас установили. Хотелось бы с тобой поделиться».

— Вот же чертов Ханжа! — воскликнулл я вслух, дочитав сообщение. Все он видит, да еще дурацкие комментарии дает. Но сам при этом вечно где-то прячется.

Ну а Беннеру что нужно? Хотел мило пообщаться о нашей тяжелой доле? Измышлениями решил поделиться? С чего бы вдруг? Хотя понятное дело, с чего. В друзья ко мне набивается. Если в те времена, когда мы служили вместе, сделать этого он не мог по причине субординации, то теперь же мы по статусу равны, и он волен делать все, что захочет. Связываться с ним у меня не было никакого желания, поэтому я пока решил проигнорировать его просьбу.

Зато у меня возникло острое желание осушить пару стаканов воды, да и не помешало бы избавиться от головной боли. Поэтому я твердо решил сначала посетить столовую, а потом наведаться в медотсек. Заодно с Лейлой перекинусь парой шуточек, чтобы поднять себе настроение.

Прежде чем закрыть меню нейроинтерфейса, я обратил внимание на раздел «Параметры». Помнится, профессор говорил, что в нем отображаются все происходящие процессы в организме и что в этом подменю можно осуществлять тонкую настройку. Еще он говорил, что там лучше ничего не менять, но я все же решил рискнуть. Развернул вкладку, и перед глазами всплыли десятки строк разных показателей. В небольшом подразделе красным шрифтом было указано, что у меня алкогольный абстинентный синдром и легкая степень дегидратации. Еще у меня было повышено давление и вязкость крови и увеличена ритмичность сердцебиения. Рядом с каждым показателем были нечто вроде ползунков, которые можно было двигать влево или вправо. Я задумался, глядя на все эти строки и цифры, но резкий прилив боли в голову подвигнул меня вмешаться в привычный ход вещей.

Я мысленно зажал колесико ползунка параметра «Артериальное давление» и с показателя в 147/112 пунктов начал сдвигать его влево. Остановился на значении 130/95. Прислушался к ощущениям. Первое, что почувствовал — некое подобие легкой вибрации во всем теле, а затем… в организме стала проявляться легкость. Через полминуты головная боль спала, однако перед глазами немного помутилось, словно я на короткий миг потерял сознание, но потом сразу же пришел в себя.

Проморгался и осторожно привстал. В теле ощущалась слабость и вялость. Интересно, а что сейчас творится с общими показателями здоровья, психики и ФИП-коэффициентами. Я открыл раздел «Состояние», и увиденное меня удивило:

Здоровье: 74 % (абстинентный синдром, легкая дегидратация)

Психика: 68 % (абстинентный синдром, состояние стабильное)

ФИП-коэффициенты:

— Физическая сила (ФС): 1.00 (-0.36 — абстинентный синдром, -0.11 — легкая дегидратация)

— Рефлекторная моторика (РМ): 0.95 (-0.19 — абстинентный синдром, -0.08 — легкая дегидратация)

— Перцепция окружения (ПО): 0.96 (-0.22 — абстинентный синдром)

— Физическая выносливость (ФВ): 0.74 (-0.33 — абстинентный синдром, -0.24 — легкая дегидратация)

— Умственная пластичность (УП): 0.94 (-0.25 — абстинентный синдром, -0.20 — легкая дегидратация)

— Психическая активность (ПА): 1.13 (-0.04 — абстинентный синдром)

Вот так сюрприз!.. Выходит, похмелье меня подкосило посильнее какого-нибудь ранения. Все показатели, кроме психической активности срезало на приличную долю. Физическую выносливость так вообще убавило наполовину. Да и само общее состояние здоровья и психики значительно ухудшилось. Недаром я чувствую себя, как не до конца воскресший мертвец.

Интересно, а можно ли изучить какую-нибудь нейроактивацию или способность, дающую защиту против похмелья? А то как-то несолидно быть улучшенным во всех отношениях человеком, участвующем в дорогостоящем правительственном проекте, и при этом страдать от банального бодуна. Надо будет покопаться в нейроинтерфейсе и изучить его возможности. Но не сейчас. Сначала мне необходимо прийти в себя.

Я выполз из своей жилой секции, как медведь из берлоги. Моя ИЖС представляла собой тесное квадратное помещение размером три на три квадратных метра, в котором помещалась кровать, компактный вместительный шкаф и стол с небольшим голомонитором с выходом в экстранет, доступ к которому был очень урезан. Три стены были выкрашены в унылый серый цвет, а на четвертой были установлены видеообои, изображение на которых можно настраивать вручную или с помощью голосовых команд, передаваемых интеллектуальному помощнику. По умолчанию там крутились пейзажи Земли, и я менять ничего не стал.

Коридор пустовал, если не считать пролетающих почти у самого потолка одиноких дронов, которые никак не давали мне забыть о Платосе. Как бы нас не убеждали, что теперь мы условно-свободные люди, меня никак не покидал мысль, что за нами постоянно наблюдают и, сотвори мы что-нибудь неприемлемое, то нас сразу призовут к ответу. Особенно эта мысль укрепилась после того, как я узнал от Гоббса, что у начальства имеются специальные протоколы, с помощью которых оно способно нас контролировать. Дух тюремного заключения витал в воздухе, хотя и ощущался гораздо слабее, чем на Платосе.

Я добрел до столовой, которая тоже оказалась пуста. Зона выдачи пищи была закрыта, но есть мне и не хотелось. Я жаждал влаги. Водоматы, к счастью, были доступны в любое время суток. Я подошел к одному из них стоящему у входа, схватил одноразовый стакан из тонкого материала — какого-то легкого полимера, который растворяется в специальном контейнере у водомата, в который его обязательно нужно положить после использования. С жадностью выпил три стакана и присел за один из столов, чтобы перевести дух. Проверил показания организма: дегидратация не пропала. Видимо, на восстановление после обезвоживания требуется время, что вполне логично.

В столовой появился еще один посетитель. Вошел, огляделся. Увидел меня и кивнул. Это был Фарт. Тот самый тип, который мотал срок в Платосе еще до меня. Я вяло кивнул в ответ. Он тоже подошел к водомату, налил стакан, выпил, наполнил еще раз и подошел ко мне. Спросил:

— Давно отдыхаешь тут?

— Недавно. Да ты не ломайся. Садись, везде же занято, — кивнул я на свободный стул у моего стола.

— Шутник, — чуть ухмыльнулся Минуэр и сел, поставив стакан на стол. — Выглядишь не очень. Наноботы не приживаются?

— Да так, — махнул рукой я и нахмурился. — Нездоровится.

— Меня тоже поначалу мутило. Потом принял лекарство, сразу полегчало.

— Лекарство? От чего?

— От побочек. Наноботы, как я понял, не у всех сразу приживаются. Организм отвергает их как что-то инородное. Отсюда и ломки в теле, глюки, обмороки — все как у торчков, — снова ухмыльнулся Фарт и подмигнул. — Но я-то фартовый, знаю, что нужно, чтоб ломок не было.

— И что нужно? — спросил я больше для того, чтобы поддержать разговор, а не по тому, что заинтересовался его «лекарством».

— Вот это, — он как умелый фокусник вытащил из-за пазухи небольшой продолговатый флакончик и придвинул к стакану так, что не сразу и разглядишь. Как бы невзначай огляделся. Да кто нас тут увидит кроме камер по углам и редко пролетающих у потолка почти бесшумных дронов?

— Что это?

Минуэр улыбнулся, продемонстрировав безупречно белые зубы, особенно ярко выделяющиеся на фоне его темного лица.

— Лекарство от уныния.

— Черт возьми, Фарт, ты что, решил толкнуть мне дурь? — усмехнулся я.

— Это не дурь, Палач, — покачал головой бывший заключенный. — Это дорога в прошлое. Шаг во вчера — так его называют.

— Я подобным дерьмом не балуюсь. Ищи придурков в другом месте, — отмахнулся я.

— Ты не понял. Я не предлагаю тебе легкого кайфа или улучшения настроения. Это лекарство от печали, но работает он совсем иначе.

— Черт, Фарт, иди поучись убеждению у какого-нибудь псионика-телепата. Я на эту хрень не ведусь, — покачал головой я. Боль снова начала набирать обороты. Похоже, мои манипуляции с уменьшением давления не подействовали, либо оно снова возвращалось к исходному состоянию.

— Скажи мне, Палач, тебе нравится твоя жизнь? — спокойным голосом спросил Минуэр, улыбка его поблекла, но глаза пристально смотрели на меня.

— Не надо. Не начинай.

— Скажи…

— Ты не впаришь мне свое дерьмо, Фарт. Не получится. Вали в свой жилой отсек и передерни перед сном. А ко мне не лезь.

— Прошлое не изменить. Лучшие времена уже не настанут. Людей, которых ты потерял, больше не увидишь. Многих мест, которые ты любил, либо уже не существует, либо они изменились до неузнаваемости. Прошлое не вернуть.

— Черт возьми, как же ты гений. Скажи, давно прозрел? Может, тебе свою секту основать?

— Но, — продолжил Фарт, как будто не услышав мою остроту, — ты можешь вернуться к своему прошлому, обратившись к памяти, верно?

— Верно, — кивнул я. — А еще можно сходить на сеанс к псионику-гипнологу. Они хорошо могут выкручивать мозги.

— Но воспоминания туманны. Не все в них сохранилось, а что-то вообще изменилось со временем. Все поблекло.

— Да. Возможно, оно и к лучшему.

— Возможно. Но согласись, все хорошее, что было с тобой, все равно в прошлом. Твой родной дом, драка, где ты вышел победителем, первая телка, которую ты трахнул. Все это поблекло, исказилось. Но… я могу все это вернуть.

Я закатил глаза и вздохнул.

— Мне не нужна химия, чтобы победить уныние, Фарт. Мое прошлое… осталось в прошлом. Ты правильно сказал, что его уже не вернуть. Так зачем же его тогда воскрешать? Все это иллюзия, притом временная.

— Потому что мы все любим сны, Палач. Любим тех, кого уже нет с нами и поэтому желаем видеть их во снах. Но это случается редко и без нашего принуждения. Я же предлагаю тебе то, что отправит тебя в прошлое, неискаженное временем и памятью. Ты снова станешь тем, кем был, снова попадешь туда, где находился, и снова прочувствуешь все так же, как и тогда.

— А потом я жестко подсяду на это дерьмо и буду бегать за тобой, умоляя о новой дозе. Зачем мне это, Фарт? Я похож на придурка?

— Мое лекарство не вызывает привыкания. Я сам принимаю его только тогда, когда захочу. Ну или как сейчас — чтобы перенести ломки от наноботов. Кстати, они даже в какой-то мере усиливают эффект от погружения.

Я вздохнул. Бывший заключенный меня утомил. А его настырность только раздражала.

— И что ты хочешь? Кредиты? Какие-то шмотки? У нас же здесь ничего нет, — развел руками я.

— Мне ничего не нужно, — покачала головой Минуэр. — В этом флаконе примерно пять капель, каждая из которых даст тебе возможность вновь вернуться в те времена, когда мир вокруг был лучше.

— Тогда какой прок от того, что ты меня подсадишь на свою дрянь?

— Нет прока. Я хочу лишь избавить тебя от страданий. И ты на нее не подсядешь. Это чистая ностальгия, временный портал в прошлое, не более того.

— А, вот оно что. А я-то удивляюсь, как и все в галактике, почему это Иисус никак не возрождается? Так вот же ты, Христос наш небесный, пришел от страданий людей избавлять, — театральной воздел руки кверху я.

— Мне нравятся твое чувство юмора, Палач, но видок твой — нет. Да и по воспоминаниям ты пройтись не прочь — верно?

— Нет, Фарт. Мне не нужно твое зелье. Я хочу забыть свое прошлое, потому что все хорошее в нем приносит мне боль. А я устал от боли. — Я резко встал и выпрямился. Махнул ему рукой. — До скорых встреч.

Я двинулся к выходу.

Снова попал в пустынный коридор. Оглянулся. Минуэр так же сидел за столом в полоборота ко мне. Когда я поглядел на него, он тоже обернулся, словно почувствовав мой взгляд, и снова растянул рот в белозубой улыбке. Впарить мне свою дрянь у него не вышло, но проигравшим он не выглядел. Да и черт с ним. Неспешной походкой я побрел в медотсек.

Лейлы на месте не оказалось. Дверь в лечебницу вообще была закрыта. Побродив вокруг да около, я вернулся в свой ИЖС. Лег на кровать и активировал меню нейроинтерфейса. Головная боль вроде снова спала, вернулась ясность ума, да и силы вроде начали возвращаться. Возможно, на мое ускоренное восстановление повлияли наноботы, или же я просто выдавал желаемое за действительное. Сна не было ни в одном глазу, поэтому я решил заняться изучением нейроинтерфейса.

Спустя пару часов я, наконец, получил более-менее четкое понимание, что такое комплекс биоимплантов «Зокх-1» и как им пользоваться. Помимо перечисленных профессором преимуществ, я узнал, что ФИП-коэффициенты можно увеличивать не только путем приобретения нейроактиваций, но и более простым способом — постоянным и упорным трудом. То есть, к примеру, коэффициент физической силы растет при применении этой самой физической силы в жизни. Умственная пластичность же повышается, если постоянно работать головой, а не руками. Ну и все в этом духе. Единственный минус этого способа заключался в том, что рост шел очень медленно, не в пример тем резким скачкам, что давали нейроактивации.

Еще от ФИП-коэффицентов напрямую зависели те или иные показатели организма. Например, физическая выносливость напрямую влияла на силу иммунитета и сопротивляемость организма воздействию всякого рода веществ и излучений. С помощью нейроактиваций их можно было улучшать отдельно. Нашлось тут и повышенное сопротивление интоксикации, куда входило и воздействие алкоголя.

Понял я все и про способности и про то, почему для них в меню выделялся целый раздел. Если нейроактивации улучшали определенную область организма, то способностями по мнению создателя комплекса «Зокх-1» являлось то, что можно было активировать в быту или бою и что действовало ограниченное количество времени. Например, «Сверхскорость». При ее активации участник проекта становился намного быстрее обычного человека, но действовала способность всего несколько секунд. Разумеется, со временем ее можно было улучшать, но факт оставался фактом — работала она строго определенное время.

Также я понял, что главным ресурсом для развития всего, что только можно, являлся энергопотенциал. В справке говорилось, что этим эфемерным ресурсом обладают все живые и синтетические организмы. Все, что способно создавать действие, так или иначе порождает этот самый энергопотенциал. Он образуется путем сложных взаимосвязанных процессов, в основе которых лежит старый как вселенная закон сохранения энергии. Ничто не появляется из ниоткуда и не уходит в никуда. И вот это невидимое и неощутимое нечто и является тем самым энергопотенциалом, благодаря которому функционирует и развивает своего носителя комплекс биоимплантов «Зокх-1».

Я изучал подраздел «Справка» в «Настройках» несколько часов, пока мой измученный похмельем организм не сдался. Наполненный новыми знаниями, которые теперь следовало переварить и усвоить, я, наконец, забылся глубоким сном.