Даггер: Инициация

Глава 27

Профессор не изменился — выглядел таким же бледным, как и до инцидента с налетчиками, разве что под глазами появились легкие мазки синяков, что не удивительно, ведь он не спал всю ночь. Сидел перед голомонитором и внимательно вчитывался в мелкий текст, проплывающий у него перед глазами.

Когда я зашел в лабораторию, вход в которую по-прежнему был для меня открыт, он почти сразу же повернулся в мою сторону, как будто с нетерпением ожидал моего появления. За четверть минуты до этого я отправил сообщение капитану, в котором намекнул, что у меня скоро состоится разговор с Шоем. По непонятным для меня причинам делать этого не хотелось, но в этом заключалась часть моей сделки, заключенной с Уиллисом несколько дней назад.

— Приветствую, солдат, — проговорил Шой и указал на стул перед столом. — Присаживайся.

— Рад вас видеть, профессор, — сказал я и сел. — Не скажу, что сон пошел вам на пользу, но ведь вы и проспали чуть больше обычного.

Он чуть растянул губы в жалкой улыбке, а потом вопросительно посмотрел на меня. Я же молчал.

— Ах, да, ты же пришел за вознаграждением, — махнул рукой он. — Извини, всю ночь работал, голова кругом идет.

Я скованно улыбнулся, но говорить пока ничего не стал.

Профессор встал, подошел к стене, приложил ладонь к сенсору, и часть стены медленно отъехала в сторону, образуя небольшую нишу. Сунул в нее руку и извлек два небольших шестигранных диска с прозрачными сердцевинами, исходящими слабым светом. Вернулся к столу и аккуратно положил их передо мной.

— Спасибо, что вывел меня из комы… Здесь два блока по десять тысяч единиц энергопотенциала в каждом. К сожалению, это все, что осталось. Налетчики не только испортили кучу оборудования, украли часть наработок и вывели меня из игры, но похитили и блоки. Они понимали, что делали.

— Вы знаете, кто они такие? — спросил я.

Профессор пристально поглядел на меня, и я едва сдержался, чтобы не отвести глаза. Мысль о том, что он псионик, а значит может просканировать мой мозг в любую секунду, ни на миг не покидала моей головы. Чтобы не выглядеть подозрительным, я изо всех сил постарался не думать о записывающем разговор протоколе. Как бы там ни было, но в данный момент я играл с профессором с его же инструментами.

— Я не уверен до конца… что тебе можно передавать эту информацию.

Я улыбнулся. Мне почему-то стало легко, как никогда. Я расположился на стуле поудобнее и сказал:

— Профессор, несколько минут назад полковник выдал мне очень важное задание: используя оставленный от убитого налетчика генпорт, проникнуть в логово противника. Поэтому мне бы очень понадобилась любая информация, которой вы располагаете. К тому же, если вы не забыли, я тоже был тут, когда все это случилось, и слышал разговоры налетчиков. Они вас знают, профессор. Они знают, что вы опасны. Знают, чем вы тут занимаетесь. Они хотели вас похитить. Скажу даже больше: вы были их основной целью. Но не все сложилось удачно, поэтому они просто забрали ваши наработки и пару десятков участников проекта. Они знают вас хорошо, профессор. Возможно, даже лучше, чем начальство этого комплекса. Вы для них — Девяносто Девятый, что бы это не значило. А для вас это что-то ведь значит, верно?..

Шой не изменился в лице. Он не удивился и не разозлился. Не стал юлить и оправдываться. Он лишь задумчиво помолчал с пару секунд, после чего устало проговорил:

— Все так, солдат, все так. Я совсем забыл о миссии. Полковник уже советовался со мной по этому поводу, но действущее лицо на тот момент им обозначено еще не было, хотя я и знал, что им будешь ты. Но ты прав. Тебе нужно знать все. — Он сделал паузу, тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла, сложив ладони на животе. И вот теперь выражение его лица изменилось — стало еще более задумчивым и немного печальным. Он медленно погружался в воспоминания. — По возвращении из плена я не сразу стал работать на правительство. Не все складывалось. Мне не доверяли, а мои наработки хоть и вызывали восхищение, но давать ходу для дальнейшего их развития никто не торопился. Так продолжалось некоторое время, а потом в какой-то момент на меня вышли люди…

Профессор снова сделал паузу, а я же вспомнил свой недавний сон, в котором находился на обследовании у Шоя, и где вдруг осознал, что он — имперский шпион.

Задумчивое молчание профессора затянулось, поэтому я спросил:

— Это были локсы?

— Не совсем, — покачал головой профессор и пристально посмотрел мне в глаза. Я снова едва сдержался, чтобы не отвернуться. — Я думаю, костяк начальства составляли выходцы из разных государств, но среди них несомненно были и локсы. А также альрийцы, люди из Альянса и других небольших однопланетных государств.

— Какое-то тайное сообщество? Нечто вроде древних тамплиеров или иллюминатов? — предположил я не без тени ухмылки.

— Я так этого и не узнал, — покачал головой Шой. — Я проработал на них несколько месяцев. Удаленно. Разрабатывал небольшие модификации для улучшения человеческих возможностей. Со мной всегда связывался только один человек, который просил называть его Шер-Один. Через него я все и передавал. И получал взамен вознаграждение. Альрийские кредиты — удивительным образом очищенные от всей бюрократической шелухи, что еще тогда привело меня к мысли, что эта организация тесно сотрудничает с властями Федерации.

— И что случилось потом? — спросил я.

— После выполнения нескольких заказов они предложили мне полноценную работу. Сказали, что моих способностей для этого вполне достаточно. Даже присвоили кодовое имя Шер-Девяносто-Девять. Как я понял, подобным образом у них обозначались все те, кто так или иначе был причастен к их делу. Для этого я должен был прилететь в их штаб-квартиру и полноценно вступить в эту непонятную организацию, целей которой я по-прежнему не понимал, но по отрывистым объяснениям моего работодателя догадывался, что она занимается сверхтехнологическими исследованиями всех областей науки.

— И вы отказались?

Профессор кивнул.

— Почему?

Шой чуть растянул губы в улыбке, отчего многочисленные мелкие шрамы на его лице стали выделяться отчетливее.

— Ареол таинственности, секретные разработки, кодовые имена — все это выглядело подозрительно. Этот Шер-Один… он слишком много знал обо мне. Слишком много того, чего знать не должен был.

— Может, он влиял на вас псионически? — предположил я.

— Нет. Я же говорю, мы связывались удаленно. Нас разделяли миллионы или даже миллиарды километров, а на таком расстоянии никакой псионик работать не сможет. К тому же я бы ощутил любое пси-воздействие на себе.

— А что именно он о вас знал? — осторожно спросил я.

— Много чего, — уклончиво ответил Шой. — Даже кодовое имя, которое они мне присвоили… Шер-Девяносто-Девять… — профессор вздохнул и покачал головой. — Только это одно говорило о том, что не все так просто.

Я вспомнил уже другой сон, в котором теневая сторона личности Шоя дала мне задание на выведение его из комы. Этот неизвестный тоже называл его Девяносто Девятым.

— Девяносто Девятый — это имеет для вас особый смысл? — поинтересовался я.

— И да, и нет, — пожал плечами профессор. — Это всего лишь прозвище, за которым скрыт кое-какой смысл.

— Вы получили его в плену?

— Да, — кивнул Шой и еще больше задумался. Но через пару секунд взял себя в руки и добавил: — Но ни к миссии, ни к налетчикам это отношения не имеет. Это всего лишь тонкий психологический ход, который Шер-Один решил на мне использовать, чтобы подчеркнуть свою власть.

Я понял, что расспрашивать дальше о том, что же пришлось Шою пережить в плену, смысла нет, поэтому вернулся к главной теме разговора:

— Что было потом, после того, как вы отказались работать на Шер-Один и его организацию?

— Они пропали. Исчезли, не оставив никаких зацепок.

— То есть с их стороны не было ни уговоров, ни обещаний золотых гор, ни угроз? Просто сказали «Хорошо, нет — так нет» и престали выходить на связь? — удивленно нахмурился я.

— Почти. Перед тем, как оборвать связь, Шер-Один произнес короткое «Увидимся». И все. Больше я о нем не слышал. До недавнего инцидента.

Теперь задумался я. Получалась не самая приятная ситуация. Мы столкнулись с какой-то секретной организацией, занимающейся сверхтехнологичными разработками, на которую некоторое время назад работал сам профессор. Выходила патовая ситуация. С одной стороны Шой идеально подходил под роль агента под прикрытием, который сливал все данные своим бывшим, а возможно, и нынешним, работодателям. С другой — все могло быть в точности, как он описал: некий Шер-Один вспомнил о своем старом работнике и решил прибрать все его труды к рукам, а заодно и самого автора этих трудов. И какую версию принять за рабочую?..

— Полковник знает о вашем прошлом? — спросил я.

— Разумеется, — кивнул профессор. — Перед тем, как я получил эту работу, у нас с ним состоялся недолгий разговор. Он — человек прямой, особенно разглагольствовать на отстраненные темы не любит. Чего не скажешь о Марте Стрейч. С виду она деловитая, сильная и решительная, но плести интриги любит не меньше, чем давать распоряжения.

— В этом ее женская суть, — кивнул я. А ведь Шой прав, ведь ни кто-то другой, а именно Генеральша дала мне задание вычислить тайного агента. Не удивлюсь, что подобное распоряжение она отдала и полковнику, и капитану Гоббсу и, возможно, даже некоторым другим участникам проекта.

— Должно быть, она подозревает меня в измене, — буднично, словно излагая общеизвестный факт, произнес Шой. — Как, впрочем, и каждого на проекте. Но меня — больше всех.

Теперь же я не выдержал взгляда профессора и отвернулся, сделав вид, что рассматриваю стеллажи с какими-то мелкими приборами. Надо признать, он неплохо потрудился ночью — от того бардака, что царил здесь после налета, не осталось и следа.

— Тебе она поручила найти предателя, верно? — спросил он, и этот вопрос резанул мне по ушам, как лазерным резаком. Откуда он узнал? Неужели все же пробрался в омут моего сознания и прочел его как короткую незамысловатую книгу?..

— Ну… она сказала, чтобы я глядел в оба и был осторожен, потому что присутствие тайного агента в рядах проекта — дело очевидное, — уклончиво ответил я и с большим трудом поднял взгляд на профессора. — Налетчики действовали быстро и слаженно. Они отлично знали планировку комплекса. И ничего не боялись.

— Они знали планировку лучше нас с тобой, солдат. Но это — ерунда. Куда важнее другое: их телепортационные точки выхода были рассчитаны таким образом, чтобы ни с чем не столкнуться, а для этого им нужно было обладать очень точными пространственно-временными координатами. А такие данные простой обыватель собрать не сможет. Необходимо учесть скорость движения планеты и ее оборота, погодные условия, уровень гравитации, магнитные скачки и еще десятки факторов. Здесь нужен человек, хорошо разбирающийся в вопросе.

Я кивнул. И задумался. До этого я как-то об этом не думал, хотя о трудностях телепортационных перемещений еще совсем недавно говорил профессор Катаран, но теперь вдруг понял: Шой прав. Одно дело сообщить планировку здания, расположение камер и маршруты дронов и патрулей охраны, и совершенно другое — собрать и передать данные для настройки телепортационных устройств. Я, к примеру, в последнем вопросе облажаюсь чуть больше чем полностью. Здесь нужен человек технически подкованный, опытный и, что самое важное, — не способный на ошибку. Человек, чьи возможности значительно превышают способности простого обывателя. А к таким можно причислить только обладателей нейроимплантов. Нюанс в том, что кроме тех же участников проекта таких людей в комплексе больше нет. Кроме Шоя Рогинева.

— Да-да, — кивнул профессор. — Вот поэтому Марта Стрейч и подозревает именно меня.

Он что, считал мои мысли?.. Я точно ничего не говорил вслух. Только подумал. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Профессор — псионик, а значит, рано или поздно должен был задействовать свои способности.

— Но есть одно «но», — наконец, заговорил я. — Если бы все было так, то почему налетчики напали на вас, вместо того, чтобы просто забрать с собой с вашего согласия? Более того, они покалечили вас, выведя ненадолго из строя. Думаю, если бы не мое вмешательство, они вообще постарались бы вас убить.

— Возможно, — пожал плечами профессор. — И только поэтому я все еще сижу здесь, а не нахожусь в камере предварительного заключения. Кроме того, я нужен проекту, как утопающему воздух. Все это понимают.

— Что еще вам известно о налетчиках, кроме их кодовых имен и того, что их арсенал полнится высокотехнологичными приблудами? — спросил я.

— По большому счету — ничего, — развел руками Шой. — Думаю, говорить тебе, что они очень опасны, не имеет смысла. Ты и так это знаешь.

— Это точно, — кивнул я, вспоминая, как несколько дней назад именно здесь, в лаборатории, состоялся бой между мной и налетчиками, и как в меня угодил луч из тепловой пушки неизвестного образца.

— Тогда, наверное, тебе пора на тренировку.

Я кивнул, встал и осторожно поднял со стола шестигранные блоки с эфемерной субстанцией, называемой профессором энергопотенциалом. Спросил:

— Как их использовать?

— Очень просто. Снимаешь сверху крышку и касаешься вещества пальцем или ладонью. Главное, чтобы был контакт с твоим телом.

— И что потом?

— В твоем нейроинтерфейсе отобразится зачисление энергопотенциала, который ты сможешь использовать для развития своего организма.

— Есть какие-нибудь рекомендации? Что эффективнее улучшить сразу, а что — потом?

— В первую очередь, как я раньше и говорил, неплохо было бы активировать «Укрепленную нервную систему». У первого ранга этой нейроактивации нет никаких требований, а эффект от применения ты почувствуешь почти сразу. Она дает множество преимуществ: твои ФИП-коэффициенты от тренировок начнут расти быстрее, откаты от внешних воздействий станут слабее, а время на изучение других нейроактиваций и способностей немного сократится. Если коротко, то твое тело станет слушаться тебя лучше, хотя ты, наверное, даже не представляешь, что это значит, — Шой снисходительно улыбнулся и добавил: — Каждый последующий уровень этого улучшения будет только увеличивать эффекты, а также добавлять новые. Описание всего этого есть в нейроинтерфейсе.

Я поднес шестигранные диски ближе к глазам и внимательно вгляделся в тускло светящееся вещество за прозрачной стенкой. Оно едва заметно подрагивало, чуть расплывалось, местами разъединялось, образуя пустоты, а местами сжижалось. Походило на что-то среднее между вязкой жидкостью и густой газообразной субстанцией.

— Что еще можно активировать? — спросил я, не отводя взгляда от вещества. Оно словно загипнотизировало меня. Смотреть на него можно было долго, как на огонь или текущую воду.

— Все остальное — по твоему усмотрению. Спектр возможностей велик и разнообразен. Ты можешь сосредоточиться только на боевых умениях или исключительно на псионических. Можешь отдать предпочтение развитию восприятия и скрытности или стать непревзойденным интеллектуалом. А можешь совместить в себе все эти качества в более или менее равной степени, лишившись, правда, многих сильных сторон, но и приобретя кое-какие неуязвимости. Все зависит только от тебя и твоих предпочтений.

— И задач, которые мне необходимо выполнить, — добавил я.

Шой пожал плечами, как бы говоря, что все это и так очевидно.

— Еще один совет: определись как можно раньше, что будешь развивать, чтобы не тратить энергопотенциал на то, что тебе не пригодится в будущем. В дальнейшем у тебя, конечно, появится возможность активировать протокол «Чистый лист», который откатит набранный потенциал, но при этом вернет только половину от потраченного энергопотенциала, так что потери все равно будут большими. Его я применять советую только в том случае, когда ты попадешь в очень уж тяжелую ситуацию, и другого выхода, кроме как заново перераспределить вложенный энергопотенциал, у тебя не будет. Вообще, многие протоколы предназанчены для крайних случаев, так что будь осторожен с ними.

Я кивнул. От разглядывания завораживающей субстанции, наконец, отвлекся. Так как карманов в комбинезоне не было, я плотнее сжал диски в руке, опустив ее.

— Ну тогда хорошего дня, солдат. Мне нужно возвращаться к работе, — сказал Шой, вставая с кресла.

— Рад был повидать вас, профессор, — произнес я и покинул лабораторию.

Как бы мне не хотелось применить на себе блоки с энергопотенциалом и активировать что-нибудь из нейроактиваций, я решил отложить это важное занятие до вечера. Все нужно хорошо обдумать. Сейчас же меня ждала тренировка.