Даггер: Инициация

Пролог

— Вскрыть! Быстро! — скомандовал я, указав дулом автомата на дверь.

Бойцы засуетились. Из плотного ряда солдат вышел техник с тускло светящимся в полумраке коридора визором.

— Давай шустрее! — бросил я.

— Да, командир, — кивнул он. Поднес левую руку с наручем-взломщиком к дверной панели, вывел голографическое меню и принялся тыкать в него, подбирая комбинацию кода.

— Не нравится мне твой взгляд, сержант, — произнес Клейтон. Забрало исцарапанного светло-серого шлема было поднято, поэтому я с легкостью разглядел его потное лицо и сверкающие тревогой глаза.

— Заткнись, рядовой, — процедил сквозь зубы я.

— За этой дверью руководство восьмого звена. Они ответственны за нападение на Ляморию и Дункан-4. Я знаю, о чем ты думаешь.

Я сжал до скрипа рукоять автомата, поморщился, но промолчал. В горле пересохло, как на выжженной от постоянных бомбежек поверхности планеты. Удары сердца набирали обороты, в груди все дрожало от нетерпения ворваться в кабинет.

— Алекс, — позвал меня Клейтон. — У нас есть приказ.

— Я в курсе, рядовой. И не тебе напоминать мне об этом, — огрызнулся я. И резко бросил технику: — Чего так долго возишься?

— Здесь сложная схема кодировки. Я обошел первый контур, но…

— Давай быстрее! — оборвал его я.

— Мы не должны отходить от приказа, Алекс, — снова подал голос Клейтон. Он говорил тихо, слова предназначались только мне, но я отказывался их слышать. Тяжелые удары сердца отдавали в голову, словно в ней поселился какой-то мерзавец с молотом. Мир вокруг словно наполнялся уводящим в дурман туманом.

— Вы — не должны, но не я. И… я знаю, что делаю, — тихо, почти по слогам проговорил я, прищурено поглядев на рядового. — У вас есть приказ, выполняйте его.

— Вот именно, что — у нас. У всех нас. И у тебя в первую очередь.

Я снова промолчал. Сухость в горле как будто стала на порядок сильнее. Слюнные железы перестали работать?

— Сержант! — чуть повысил голос Клейтон и коснулся моего плеча.

Я дернулся, словно меня укусило какое-то насекомое. Рявкнул:

— Убрать руки, рядовой!

— Алекс, черт тебя подери! Это не шутки!

— Послушай меня, Клейтон, — заговорил я, приблизившись к нему и понизив голос. — Здесь я командир, а не ты. И я сделаю то, что должен.

— Ты, как и мы все, должен выполнить приказ. А приказ заключается в том, чтобы взять их живыми…

— Я знаю суть приказа, — медленно проговорил я. — Не лезь не в свое дело, рядовой.

— За невыполнение приказа тебя ждет трибунал, Алекс. Тебя — и нас всех.

Я снова промолчал.

Панель пикнула. Техник убрал руку от двери и громко объявил:

— Готово! Могу открыть в любой момент.

— Внимание, бойцы! — громко сказал я. — Всем переключить режим огня с боевого на парализующий. У всех есть боезапас транквилизаторов?

Солдаты засуетились, копошась со снаряжением. Отовсюду посыпалось:

— Есть, командир…

— Так точно, сержант…

— А если там окажутся боевые андроиды? — поинтересовался один из бойцов.

— Железок, если они там будут, я беру на себя, — произнес я и провел ладонью по гладкому корпусу автомата. — Главное, в штаны не наделайте.

Со всех сторон послышались усталые и полные тревоги вздохи бойцов. Как-никак перед нами разворачивалась кульминация, к которой мы шли долгие месяцы.

— Рядовой Оуэн, встать по левому флангу от цели. Клейтон! — повернулся к сослуживцу, в глазах которого тревоги только прибавилось. — Занять позицию справа. Остальные — рассредоточиться. И помните: у нас есть приказ, который мы должны выполнить. Все, вперед. Техник, открывай дверь.

Тот кивнул, нажал что-то на панели, и дверь плавно начала подниматься. Я опустил забрало шлема, перед глазами возникла проекция дополненной реальности, замелькали строчки и цифры. До хруста сжал рукоять оружия, прижал приклад к плечу и прокричал:

— Включить щиты! Задний прикрывает переднего. И — вперед!

Я коснулся сенсора на плече, активирующий энергощит, и рванул в образовавшийся проход первым. Тактический компьютер показал, что впереди, метрах в трех от меня, живой объект. Узнал его сразу — черную форму локсийского офицера я никогда ни с чем не спутаю. Человек направил на меня баллистический пистолет, который в бою уже давно никто не использует. Пережиток военной моды, наподобие офицерских сабель, место которым в музее.

— Оружие на пол! — заорал я, направив ствол автомата на локса.

Имперец дернулся, с пару секунд помешкал, но потом его ноги подкосились, и оружие выпало из рук. Я сделал в его сторону два шага, пнул по пистолету, который заскользил по гладкому паркету и закатился за невысокий резной шкаф, сделанный то ли из композита, то ли из настоящего дерева.

Позади раздавались тяжелые шаги и резкие угрожающие выкрики моих ребят. Я быстро огляделся — тактический компьютер определил, что помимо локса передо мной, в помещении было еще четыре человека. Все сплошь из высшего офицерского состава, как мы и предполагали. Забаррикадировались тут как крысы, которым некуда было бежать, потому что лодка уже потонула.

Ярость, замешанная на злорадном превосходстве, заклокотала во мне, как кипяток в котле. Сердце забилось с таким усердием, что в груди стало горячо.

— На пол! — рявкнул я. — Быстро!

— Стоять на месте! Руки поднять! Поднять, я сказал, чтобы я все видел! — раздался голос Оуэна за спиной.

— Ну что, крыса локсийская, прижали мы вас, наконец? — хмыкнул я, приблизившись к имперскому офицеру еще на шаг. Ложиться на пол он не торопился, но руки уже поднял. — На колени! Живо!

Локс кивнул, в глазах блеснуло пламя страха. Он медленно опустился сначала на одно колено, потом на другое. Весь ссутулился и сжался, как беглый раб при виде хозяина. Я непроизвольно улыбнулся, хотя видеть этого никто не мог.

— Вы, твари, спалили Ляморию. Выжгли поверхность дотла, — процедил я сквозь зубы и поднял забрало. Цифры и слова, повествующие о различных состояниях в тактическом компьютере шлема, пропали. — Тебе есть, что сказать, ублюдок?

Имперец раскрыл рот, что-то буркнул, его губы зашевелились, выдавая тихие невнятные слова. Страх в глазах пылал огнем. Его руки начали дрожать, а лицо побледнело. Я вытянул автомат, дуло почти касалось лба локса.

— Алекс, нет! — закричал позади Клейтон, и через долю секунды я зажал пальцем спусковой крючок.

Глухой выстрел. Голова офицера запрокинулась назад, лоб взорвался в кровавом месиве. Бордовые брызги окропили мне руки и лицо. Почти обезглавленное тело брякнулось на пол. Под ним стала быстро растекаться темно-красная лужа. Я повернулся к остальным имперцам, которые стояли в одну шеренгу с поднятыми руками. Мои бойцы наставили на них дула автоматов, но подходить близко никто не решался.

— Сержант! — протянул Клейтон. — Ну какого черта?..

— Заткнись! — буркнул я, сделал два шага и остановился перед имперскими офицерами.

Пару секунд назад я намеревался произнести пафосную речь, но после того, как я только что лишил жизни локса, все мысли стерлись из моей головы. Не нужны здесь никакие слова. Ничто уже не поможет. Ни им, ни нам.

Я поднял автомат, направив на них ствол.

— Алекс, одумайся, — заговорил Клейтон тише и вкрадчивей. — У нас есть приказ. Они нужны нам живыми. Не ломай жизнь ни себе, ни нам. Война почти закончилась. Мы победили. Все.

— Ничего не закончилось, — негромко произнес я, сжал зубы и надавил на спусковой крючок, медленно ведя дулом слева направо.

Автоматная очередь прошила сначала первого локса, а потом и оставшихся троих. Через секунду все было кончено.

Вот теперь все.

— Остановите его! Остановите! Сержант нарушил приказ! — заорал Клейтон. Дуло его автомата уже было нацелено на меня. Он нажал спуск, и парализующий снаряд ударил мне в грудь. Меня затрясло с неистовой силой. Кто-то еще выстрелил, и я ощутил скованность в ногах.

Я отбросил автомат, а через миг на меня навалилось сразу три бойца. Я не сопротивлялся. Ноги подкосились, я завалился на бок, а потом распластался на полу. Руки мне выкрутили и сцепили сзади, ноги зажали. Клейтон что-то кричал, солдаты ругались и громко переговаривались. А я улыбался. Все, что я должен был сделать, я сделал. И пошло все к черту!

Я сидел на ужасно жестком и неудобном стуле. Вдобавок он еще был и холодным. Раньше я и не задумывался, насколько некомфортным могла быть камера предварительного заключения. Мои руки и ноги были скованы магнитными наручниками и кандалами, наличие которых требовал устав, но не здравый смысл. Куда я смогу деться из зала военного суда, окруженного высокой стеной с вышками, на каждой из которых приютился боевой андроид? Кроме того, зона просматривается десятками камер и патрулируется чуткими дронами. Да и присутствующие на судебном процессе охранники с суровыми лицами восковых фигур тоже не дают и малейшего шанса на побег.

— Итак, подсудимый, все доводы в пользу вашей вины были выдвинуты обвинением. Вы согласны с ними? Признаете свою вину? — произнес военный судья — высокий и широкоплечий мужчина преклонных лет.

Он стоял на помосте на энергоподушке. Смотрел на меня свысока — как и подобает человеку его статуса. За его спиной развевался голографический флаг Альрийской Федерации — синий прямоугольник с желтым кругом посередине в окружении двадцати одной звезды. Совсем недавно и я носил эту эмблему на правом плече своего костюма.

— Своей позиции я не поменял. Как и сказал ранее, я поступил так, как велела мне моя совесть, — уклончиво ответил я.

— А если бы ваша совесть сказала вам, что нужно перестрелять всех ваших боевых товарищей, вы бы тоже ее послушались? — спросил судья. Он не ухмылялся, да и вообще его лицо оставалось беспристрастным, но в голосе ощущались злорадство и упрек.

Это был один из тех вопросов, которые обожали задавать судьи — вопросы, ответить на которые однозначно верно было попросту невозможно. Если скажу «да», то тут же дискредитирую себя не только как верного солдата и командира, но и как здравомыслящего человека. Отвечу «нет» — значит, выдвину противоречащее моему прошлому ответу утверждение и стану выглядеть запутавшимся мальчишкой. После этого столкнуть меня в сторону беспрекословного признания собственной вины будет намного проще.

— Я воздержусь от ответа, ваша честь, — скромно ответил я.

Ни страха, ни вины за содеянное я не ощущал. Да, я нарушил приказ командования, но, черт возьми, я же оказал ему великую услугу, избавив мир от поганых ублюдков, с такой безжалостностью уничтоживших мою планету. Всех, с кем я рос, они спалили в одночасье. Поэтому я не жалел о случившемся. Искренне. Дайте в руки автомат и поставьте передо мной этих уродов снова — и я опять нажму на спусковой крючок. Без колебаний. Да и чем я рисковал? Только своими регалиями и положением. Парней я не подставил, взяв ответственность за расстрел ублюдков на себя. Война почти закончилась, и я внес в ее завершение весомый вклад, кто бы что ни говорил.

Судья дальше мучить меня не стал. Видимо, у него и без меня выдался тяжелый день, и ему поскорее хотелось завершить процесс. Он сказал:

— Право ваше, подсудимый. Не хотите — не отвечайте. Но факт остается фактом — вы совершили преступление: отказались подчиняться приказу вышестоящего командования во время проведения специальных боевых действий. В виду данного обстоятельства вы обвиняетесь по статье сто восемьдесят четвертой пункт первый «Неповиновение вышестоящему руководству» и статье сто девяносто девятой пункт четвертый «Умышленное совершение действий, приведших к смерти людей» военно-полевого кодекса Альрийской Федерации…

Что, черт возьми?.. Что несет этот недоносок?.. Если первая применяемая для моего осуждения статья вполне объяснима, то на счет второй — большой вопрос… Он что, хочет приравнять уничтожение этих локсийских изуверов к убийству обычных людей? Он в своем уме, мать вашу?!

— Беря во внимание ваши боевые заслуги и военный статус, а также положительные отзывы вашего непосредственного руководства и боевых товарищей, — продолжал излагать свое решение судья, — вам вынесен следующий приговор: снятие с должности командира отряда, понижение в звании до рядового, отмена всех военных льгот и пенсии в том числе. Кроме того, вы приговариваетесь к лишению свободы на срок до пятнадцати лет без возможности условно-досрочного освобождения. Отбывать наказание отправитесь в тюрьму Платос на планете Отарис. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Пятнадцать лет?.. Максимум, что они должны были сделать, это лишить меня всех боевых регалий и отправить под домашний арест на год. И все! Какие еще пятнадцать лет?..

Мир вокруг пошатнулся, а перед глазами поплыли круги. Похоже, я на миг потерял сознание, но оно быстро ко мне вернулось. В голове, тем не менее, запульсировало, а в ушах зашумело.

— Какого черта?! — закричал я, резко вскочив на ноги. Магнитные кандалы потянули меня к полу, но я все же устоял.

— Подсудимый, — спокойно произнес судья, опустив на меня взгляд. — Вам слово никто не давал…

— Да плевать я хотел на ваше слово! — еще сильнее повысил голос я, понимая, что уже не могу контролировать эмоции. — Вы осуждаете меня за то, что я должен был сделать как человек, требующий справедливого возмездия!.. — Я рефлекторно приподнял руку, чтобы ударить себя в грудь, но магнитные наручники не дали этого сделать. — Я сделал всю грязную работу — избавил мир от ублюдков. Но вместо награды вы срываете с меня погоны и отправляете в тюрьму. На погоны мне плевать, а вот годы жизни…

— Охрана! — прокричал судья, вид при этом у него сделался крайне усталый. — Вывести подсудимого из зала. Также я распоряжаюсь привести приговор в действие прямо в эту же минуту.

Дальше все развивалось как в плохом и нечетком сне. Меня вывели из зала суда, я попытался воспротивиться, но получил несколько ударов шокерами по голове и шее, а потом и по почкам. Кто-то из охранников еще ударил в спину. А потом меня тут же повели к шаттлу и забросили в индивидуальный отсек для заключенных. Через несколько минут явились уже другие люди с шокер-дубинками. На виду у камер и персонала меня особенно не трогали, но тут решили спустить всех псов. После двадцатого прихода увесистым оружием я перестал считать удары, а затем вообще отключился.

Так закончилась моя старая жизнь и началась новая.