Даггер: Инициация

Глава 21

В реальности капитан Гоббс выглядел еще хуже, чем на проекции дополненной реальности в инфолинке. Под глазами набухли мешки, глаза болезненно блестели, и сам он побледнел, как мраморная статуя. Да и в целом Уиллис выглядел понурым и озадаченным.

— Совсем все плохо, капитан? — спросил я, как только дверь за мной закрылась. На входе меня никто не задержал, даже искин остался равнодушен к моему приходу.

— Не скажу, что хуже не бывало, но от подобного дерьма я уже успел отвыкнуть. Рад, что ты выжил. И убил того ублюдка.

— Да ладно, это же мелочи, — пожал плечами я. — Лучше скажи, что с искином? Со мной тут кое-кто связался из внешнего мира. Неужели брандмауэр искусственного интеллекта настолько ненадежный, что его может пробить любой желающий?

— Иону временно отключили. Проверяют ее протоколы безопасности, — ответил он и чуть нахмурился. — А кто на тебя вышел?

— Да так, старый знакомый, — отмахнулся я.

— Не юли, рядовой Хоксвелл, — наигранно строгим тоном произнес Гоббс. — Кто это был?

— Начальник Платоса — тюрьмы, в которой я сидел до того, как сюда попасть.

Начальник службы безопасности нахмурился еще больше. Спросил:

— И что он хотел?

— Да так, как дела узнал. Я о другом, Уиллис. Мы вроде как самый засекреченный проект в Федерации, но тут вдруг к нам сначала наведываются налетчики, укладывают в плотный слой всю охрану, забирают все, что им нужно и почти так же легко исчезают. После этого любой, кому вздумается, спокойно выходит на связь с одним из участников проекта. Что за проходной двор, капитан?

— Ты пришел, чтобы читать нотации? — в глазах Гоббса сверкнул огонек. — Мне от полковника уже вдоволь досталось. Да и кем ты себя возомнил?.. Да, мы с тобой — давние знакомые. Но не забывай, кто здесь начальник, а кто подчиненный.

— Я — не твой подчиненный, Уиллис. Да и ты такой же наемник, как и я. Сам говорил, помнишь? — спокойнее произнес я. Впрочем, никакого эмоционального накала у меня и не было. Мне лишь нужно было чуть подогреть Гоббса.

— Помню, — кивнул он и снова помрачнел. Вздохнул. — Этот инцидент… Я думал, мне конец, братик. Почти был уверен, что отставки не избежать. Но госпожа Стрейч оказалась слишком великодушной для этого, — он грустно хмыкнул и покачал головой. — Сраные политиканы… В общем, ни мне, ни полковнику, но кому бы то ни было другому из персонала комплекса она не разрешила покидать проект. Теперь мы все здесь заложники.

— Наверное, она хочет понять, что здесь произошло.

— Да что тут понимать… Нас кто-то слил.

— Скорее всего, — кивнул я. — Но кто это мог быть?

— Да кто угодно, братик, — развел руками капитан. — Я, ты, полковник, другие участники проекта, лаборанты и медики, инженеры и кибертехники. Персонал комплекса — около полусотни человек. Есть где разгуляться.

— Или профессор, — добавил я.

— Вполне возможно, — осторожно кивнул Гоббс и чуть прищурился, пристально поглядев на меня. — Мы говорили с тобой о нем. Я ему не доверяю, хоть он и пострадал от налетчиков.

— Пострадал, но выжил.

— Именно, — тихо произнес капитан.

— Поэтому я и пришел, Уиллис. Хочу кое-что разузнать, а для этого мне нужна твоя помощь.

— Помощь? — хмыкнул он. — И какого рода?

— Мне нужно попасть в место, где содержится профессор.

Капитан засмеялся и покачал головой. Сказал:

— Это исключено, Алекс. Полковник никого к нему не подпускает. Никого, кроме медицинского андроида и этих сраных делегатов.

— Прямо-таки никого… Ты, Уиллис, начальник службы безопасности. Для тебя нет закрытых дверей.

— Ты прав, ключи у меня есть от каждой конуры, но вход в палату с профессором полковник заблокировал. Он считает его главной ценностью проекта, поэтому оберегает как девственница свою дырку. Вход только по его распоряжению. В обход тоже никак не пройти. Она круглосуточно охраняется этими имбцилами из спецназа, и это я еще не взял в расчет камеры, которыми там утыканы все углы.

— А что на счет лаборатории Шоя? — спросил я спустя недолгую паузу.

— Ее, насколько я знаю, не блокировали. Только опечатали. Да и охраны там особенной нет.

Я снова сделал паузу. Произнес:

— Мне нужно попасть в лабораторию.

Гоббс снова поглядел на меня. Спросил:

— Зачем?

— Нужно кое-что узнать.

Гоббс устало вздохнул и покачал головой.

— Почему ты принимаешь меня за идиота, Алекс?

— Даже и не думал. Мне лишь нужна твоя помощь, Уиллис. По старой памяти. Вот и все.

— Я повторю недавно заданный вопрос: ты кем себя возомнил? Сначала врываешься ко мне и читаешь нотации, а потом требуешь код от лаборатории профессора? И ты считаешь, что я, начальник службы безопасности, безропотно выдам его тебе? Ты спятил, рядовой Хоксвелл?

Я вздохнул. Как бы мне того не хотелось, но, похоже, придется чуть приоткрыть завесу тайны перед своим старым сослуживцем. Иного выхода я не видел.

— Есть вероятность, что я смогу вывести профессора из комы, но для этого мне нужно попасть в его лабораторию и кое-что забрать. А потом попасть в его палату.

— Что ты хочешь забрать? Там все предметы опечатаны.

— Кое-какое лекарство. Если ты не знал, у профессора редкое заболевание. Он о нем особенно не разглашался, но мне сказал во время последней нашей встречи. Поэтому он и впал в кому после шоковых ударов. Его организм слишком ослаб, и чтобы сделать его сильнее, нужно принять это самое лекарство, — на ходу сочинил я. Впрочем, моя выдумка почти не отличалась от правды.

Гоббс молчал, не сводя с меня взгляда. Озадаченность на его лице сменилась задумчивой подозрительностью. Я тоже ничего больше не говорил. Смотрел прямо ему в глаза, стараясь вести себя естественно.

— Почему ты хочешь привести профессора в чувство? — наконец, задал вопрос он.

Ответил я не сразу, а взял пять секунд на раздумье.

— В инциденте погибли мои друзья с Платоса, — соврал я. — В частности — Олуш. Других моих товарищей похитили налетчики. Я хочу разобраться, кто из обитателей комплекса в этом принял участие, и вывести его на чистую воду. Шой Рогинев — первый, кто находится под подозрением. Во всяком случае он должен знать об инциденте больше, чем кто-либо другой, потому что налетчики помимо всего прочего хотели похитить и его. Я даже думаю, что именно профессор был их первоочередной целью. Но пока он лежит без сознания, как овощ, толку от него не будет. Нужно призвать его к ответу.

Капитан задумчиво потер подбородок. Произнес:

— Если ты попадешься кому-нибудь на глаза, тебе придет конец, братик. Не знаю, что с тобой сделают, но уж точно не выдадут премию за год вперед. Да и мне достанется за то, что не предпринял никаких мер и позволил непонятно кому шнырять непонятно где. А мне сейчас лишние проблемы ни к чему. Сидел бы ты лучше в своей жилой секции и радовался, что вообще остался жив. А расследованием пускай занимаются эксперты.

— Тем не менее, я готов рискнуть. С твоей помощью, разумеется.

— А я ведь могу с легкостью сообщить об этом полковнику. Сейчас ты на хорошем счету, но когда начальство узнает, что ты что-то вынюхиваешь, лимит твоего доверия быстро закончится.

— Возможно. Но никто об этом не узнает, капитан. Так же как и о том, что начальник службы безопасности в рабочее время ужирается виски, да еще угощает им участников проекта, — многозначительно подмигнул Гоббсу я.

Уиллис усмехнулся и натянуто улыбнулся. Провел ладонью по лысине, опустил руку и вздохнул.

— Хорошо, — медленно произнес капитан. — Если бы я сам не был заинтересован в расследовании, то не стал бы тебе помогать, рядовой Хоксвелл. Как ни крути, но мой промах тоже для всех очевиден. И мне бы не помешало реабилитироваться. Я включу тебя в базу, выдам виртуальный ДНК-пропуск для входа в лабораторию. Но, — он назидательно поднял указательный палец, — ты забыл про камеры и дронов. Так или иначе, но ты попадешь в поле их зрения, и о твоем проникновении быстро узнают.

— Я подумал об этом. Поэтому у меня к тебе есть и еще одна просьба: выключить камеры в момент моего посещения лаборатории или же стереть уже готовую запись позже. Искин отключен, а значит, провернуть подобное тебе не составит особого труда.

— Хорошо, я подумаю, что можно сделать, — кивнул он. — Теперь нужно определиться со временем. Когда ты собираешься наведаться в лабораторию?

Я недолго подумал и ответил:

— Ночью. В промежутке между двумя и тремя часами.

Уиллис улыбнулся:

— Занятно, но ты указал приблизительное время вчерашнего инцидента. Мне стоит об этом задуматься.

— Если ты клонишь к тому, что это как то связано со случившимся, то я тебя разочарую. Я выбрал этот промежуток потому, что это время — самое удобное. Минимум лишних глаз и ушей, максимум тишины.

— Хорошо. Но у меня к тебе будет встречное условие, братик. Не знаю, насколько успешно ты все провернешь в лаборатории, но главное действие будет происходить в палате с профессором. Не имею понятия, как ты собираешься туда пробраться, потому что в этом деле я тебе точно не помощник, но если все же у тебя это получится, ты должен будешь кое-что для меня сделать.

Теперь нахмурился я. Спросил:

— И что же?

— Если ты выведешь профессора из комы и при этом не попадешься, и если вся эта затея закончится успешно, то ты должен будешь записать весь разговор, который у вас с ним потом состоится. Все показания по поводу инцидента в полной мере должны будут впоследствии оказаться и у меня. Я запущу специальный протокол в твоем нейроинтерфейсе, но перед этим ты должен будешь связаться со мной и сообщить о начале разговора.

Я мысленно выругался. Об этом я почему-то не подумал.

— Хорошо, — чуть скривился я и протянул ладонь. — Значит, по рукам?

— По рукам! — пожал ее Уиллис, и его губы растянулись в улыбке. А еще я отметил, что бледность с его лица немного спала.

После завтрака я решил посетить медотсек. Нужно было принять болеутоляющее и регенератор, а так же сменить повязки на ранах. Кроме того, пока я впихивал в себя безвкусную еду, в голове у меня назрела интересная идея по поводу Лейлы. Вернее, я задумался о том, чтоб использовать ее проклюнувшуюся ко мне симпатию во благо предстоящего дела. Но действовать там нужно будет решительно.

В лазарете перевязку ожидало еще три участника, поэтому я отошел подальше и принялся ждать, продумывая детали нового плана. Ночь у меня обещала быть интересной.

Дождавшись, пока мы окажемся в лазарете с Лейлой наедине, я подошел к ней поближе и пристально посмотрел в глаза. Улыбнулся как можно шире, давая понять, что безмерно рад ее видеть, но при этом стараясь все же держать свои чувства под контролем.

— Как ваше самочувствие, Алекс? — спросила она, не выдержав моего взгляда и отвернувшись. Принялась копошиться в ворохе ампул, коробочек и прочего медицинского хлама у себя на столике.

— Давай уже переходи на «ты», — сказал я. — Твое «вы» слух режет.

Она улыбнулась. Пожала плечами.

— Субординация, сами… сам понимаешь.

— Конечно, понимаю, но все же… На «ты» будет лучше для нас обоих, — я сделал упор на последние слова и тоже улыбнулся.

На лице женщины выступил легкий румянец, и я понял, что давлю на правильные точки. И куда делась та надменная Лейла, которая вытащила меня из регенерационной капсулы в первый раз?

— Садись на кушетку, — попросила она. — Нужно осмотреть раны.

Я неспешно скинул с себя костюм и сел. Медик побрызгала на повязки специальным веществом из пульверизатора, и они начали быстро растворяться, обнажая красные ожоги. Зрелище, конечно, ничуть не настраивало на романтичный лад.

— Заживление идет успешно. Еще пять дней, и останутся только шрамы, — прокомментировала она, — которые потом так же можно будет свести.

— А может и не стоит их сводить? — тихим голосом спросил я. — В древности шрамы считались украшением мужчин.

— Ну как знаешь, — улыбнулась она и хихикнула. Принялась накладывать свежие повязки.

— У тебя нежные руки… — сказал я, выждал паузу и добавил: — Как и ты сама.

Лейла подняла на меня взгляд и тут же опустила, шумно выдохнув через нос. Румянец на щеках стал выделяться еще заметнее.

— Эти руки способны на куда большее, чем делать уколы и накладывать повязки, — продолжил я. Лейла молчала, я же выжидал подходящего момента.

Она отошла к своему медицинскому столику взяла шприцы регенератора и обезболивающего. Вколола первый препарат мне в запястье. Взялась за второй и спросила:

— Если боль несильная, то обезболивающим можно пренебречь.

— Сейчас мне нужно обезболивающее совершенно иного рода, — сказал я и спрыгнул с кушетки, оказавшись с медиком почти вплотную.

— И какое же? — чуть запнувшись, спросила она, подняв на меня взгляд.

Я отодвинул ее руку со шприцем, на короткой игле которого застыла капля, и резко прильнул к ее лицу. Мои губы с жадностью впились в ее. Женщина сдавлено ухнула, опустила руки, полностью отдаваясь моей власти. Я грубо схватил ее, обнял и прижал к себе. Я начал жадно целовать ее, поникая глубже языком в ее рот. Внизу живота заметно возникло напряжение. Не обращая внимания на боль, волнами проскочившую по ноге и плечу, я резко развернул ее, приподнял и посадил на кушетку. Лейла чуть отпрянула от меня, немного оттолкнула. Когда ее рот освободился, она сдавленным голосом произнесла:

— Нет, Алекс! Не здесь, и не сейчас. Пожалуйста!..

— Да, Лейла. Именно здесь и именно сейчас, — настоял я и снова впился в ее губы.

Она застонала, снова ее руки обвили мою шею, но через миг она опять оттолкнула меня.

— Нет. Нас могут увидеть. Это нехорошо. Пойдут слухи. Нам незачем… — Она запнулась. Женщина говорила «нет», но ее глаза твердили «да». Я снова прильнул к ней, и наши губы воссоединились в жарком и сочном поцелуе.

Я схватился за собачку молнии на ее комбинезоне и потянул. Одежда поддалась с легкостью, будто на это и была рассчитана. Через миг Лейла предстала передо мной полностью обнаженной. Небольшие округлые груди с темными сосками и упругие бедра на миг выбили из моей головы все мысли. Похоть овладела мной, как демон слабым телом. Я повалил ее на кушетку, навалился сверху, зажал ее руки у головы и принялся жадно целовать. Еще через миг наши тела соединились в любовном экстазе. Она кричала и стонала, и чтобы заглушить ее, мне время от времени приходилось зажимать ей рот.

Через полчаса мы уже находились в личных покоях медика — небольшой комнатушке с кроватью, стенным шкафом и столом с голомонитором. Лейла все же перестраховалась и заблокировала дверь в лазарет, вывесив объявление, что доступ в тот временно невозможен по причине отсутствия медика на месте. И теперь мы лежали в ее постели, глядя в потолок. Я заложил руки за голову, а Лейла медленно водила ноготком по моей груди.

— Я сразу тебя приметила, как только ты появился в комплексе, — сказала она. В голосе, как и во всем ее облике, больше не прослеживалось смущения. — Я повидал многих мужчин, но ты… ты отличаешься от всех.

Я едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Хоть слышать подобное было и приятно, но верить в эту чушь, как мальчишка, я, разумеется, не собирался.

— Я работаю два через два. Сегодня моя смена заканчивается. К сожалению.

Я вздохнул, изображая расстройство.

— Не известно, что дальше будет с проектом, но пока мы здесь, мы можем так же видеться. Только лучше это делать ночью.

— Конечно. Мы будем видеться, — кивнул я и повернулся к ней. Она тоже подняла взгляд. — Лейла, я могу тебя кое о чем попросить?

— Да. Ты хочешь попробовать что-то интересное в постели? — игриво улыбнулась она. — Я буду не против.

— Разумеется, мы все попробуем, но у меня просьба немного другого характера. Твой дядя, полковник Геррот… мне нужно, чтобы ты… в общем, мне нужно как-то попасть в палату профессора.

Женщина обреченно вздохнула. Выждала короткую паузу и произнесла:

— К сожалению, не получится, Алекс. Дядя никого туда не впускает. И никому не доверяет.

— Но ты — его племянница. Ты можешь убедить его, чтобы он впустил хотя бы меня.

— Он очень упрямый. И… — она поморщилась. — Я не могу похвастаться хорошими отношениями с ним. Он взял меня на эту работу и терпит мои выходки только потому, что я его родня. Но мое слово для него — ничто.

Мой план начал трещать по швам. Не то, чтобы я очень рассчитывал на Лейлу, но все же…

— А что тебе нужно от профессора? Он ведь сейчас без сознания, и никто не может разбудить его.

— В том-то и дело, что я могу вывести его из комы. Нужно только вколоть кое-какой препарат, но сделать это незаметно.

— Но почему незаметно? Если это выведет его из комы, то полковник будет только рад.

— Не все так просто, Лейла, — покачал головой я.

— Не понимаю. Объясни.

— Ты можешь хранить секреты?

— Конечно.

— Профессор болен, но тщательно скрывает это. Он в кому-то впал из-за того, что обессилел. И чтобы поднять его, нужно вколоть лекарство. Но полковник не должен знать об этом. Как и никто другой.

Она задумалась. И я тоже. Новый план по проникновению в покои профессора придумать пока не получалось.

— А что, если использовать медицинского андроида? — спросила женщина.

— Не понял.

— В палату к профессору два раза в день заходит андроид, чтобы зафиксировать показатели и сделать парентеральную инъекцию. Можно подменить препарат в медхранилище, откуда он пополняет запасы своих картриджей, и он введет его.

Черт, а ведь это идея!..

— Скажи, а у этих андроидов есть функция шоковой терапии? — спросил я.

— Конечно. У них при себе полный набор локального реанимационного оборудования. Они даже раны зашивать умеют.

Я приподнялся на локтях и, игнорируя вспыхнувшую на миг боль в плече, пристально поглядел в глаза медику. Спросил:

— У тебя есть доступ к этим андроидам.

Женщина кивнула. Улыбнулась и сказала:

— Я даже их программировать умею. Не на операции, конечно, а так, на несложные виды медпомощи.

И вот-то у меня в голове сразу сложился точный план дальнейших действий.

— Тогда слушай очень внимательно…