Чужак. Черный титул

Глава 16

Глава 16. Горгульи

— Я ему не верю, — прошипел Монино. — И не допущу, чтобы голосование состоялось.

Задумчиво сложив руки на груди, магистр покосился на нового кардинала, и устало вздохнул:

— Не уверен, что вы в силах что-то изменить. Мы сейчас находимся в тех обстоятельствах, которые вынуждают хвататься за любую спасительную соломинку, даже если она таковой не является.

— Чушь! Выход существует всегда, — совсем тихо произнес Монино.

— Что вы предлагаете?

— Выведите нас отсюда, и я осыплю вас золотом!

Медичи грустно улыбнулся.

— Тогда вы явно обратились не по адресу. Вам необходимо повторить ваше предложение любимчику толпы.

Роберто Беллармина из Тосканы стоял в окружении кардиналов, и активно жестикулируя руками, рассказывал внимательным слушателям очередную историю. Те, раскрыв рты, в буквальном смысле боготворили нового мессию, который принес покой в их душах, даровав им призрачную надежду на спасение.

— Вначале я тоже восхитился его историей, — произнес Медичи. — Но сейчас — уверен, что был неправ. Он ввел меня в заблуждение, хотя надо заметить, предоставленные им доказательства выглядят весьма убедительно.

Монино скривился:

— Обломок печати и бумага, испещренная лживыми чернилами?

— Большего он и не смог бы нам продемонстрировать.

— Ни один смертный, оказавшись в Вольтерре, не смог бы выжить. А этот прохвост добрался до нас целым и невредимым.

— Меня тоже удивляет данный факт, — согласился Медичи.

Толпа заволновалась, и стоявшие в стороне собеседники увидели, как кардинал Беллармина возвысился над всеми, забравшись на стул, и привлек внимание присутствующих громкими хлопками.

— Друзья мои! — руки говорившего взлетели вверх. — Прошу вас выслушать меня и дать справедливую оценку моих слов. Я считаю, что перед тем как конклав приступит к своим прямым обязанностям, мы все должны обрести свободу. Потому как только в состоянии полного душевного спокойствия, мы сможем принимать взвешенные и дальновидные решения. Многие из нас, к моему великому сожалению, уже не снами. И мы скорбим и молимся за их бедные души. Но господь милостив! — уверен, что небольшой группой мы сможем покинуть Вольтерру незамеченными. Поэтому в данном случае прошу проголосовать за наши дальнейшие действия. Подскажите уважаемые монсеньоры: скажите, кто готов освободиться от оков зла и выбраться из этого кошмарного места?

Слушатели откликнулись восторженными возгласами.

— Кажется, единогласно, — подытожил Медичи, пригладив свою короткую черную бороду.

Монино нервно дернул головой:

— Толпа неотёсанных мужланов! Как они могут ему верить⁈

— А разве у них есть выбор?

— У них есть вера! — фыркнул кардинал.—А остальное лишь их человеческие пороки и слабости.

— Интересно, куда заведет монсеньоров слово пастыря?

— Можно спросить об этом самого проводника.

— Считаете, он решит с нами откровенничать?

Сверкнув очами, Монино указал на оружие магистра и сделал своеобразный взмах рукой:

— Применим силу, и он нам выдаст все как на духу. Главное — покрепче связать его и продемонстрировать нашу силу. Это я поручаю вам! Ну а я задам ему правильные вопросы. И тогда, эти бордовые болванчики, поймут: кому стоит доверять, а кому нет.

— При всем моем уважении, но ваш план бесперспективен. Перевес сил сейчас примерно пять к одному. И заметьте — не в нашу пользу! Тем более, что мой меч направлен для защиты, а не уничтожения.

Заскрипев зубами, кардинал Монино воинственно сжал кулаки:

— Тогда придумайте другой план! Это теперь ваша забота.

— Моя? — удивился магистр.

— Конечно, ваша. Лично я и, по меньшей мере, половина здесь присутствующих была против того, чтобы вы помогали этому лже-кардиналу. Но вы поступили по-своему и теперь должны нести ответственность за содеянное.

— Это выбор большинства!

— Но он был ошибочный. Или вы сами этого не видите?

Медичи тяжело вздохнул. Как бы он не противился, но его собеседник был прав.

Пока они говорили, у стола уже шла интенсивная подготовка к побегу. Каждый из присутствующих хотел как можно скорее оказаться подальше от проклятого города. Но кардинал Беллармина призывал к смирению.

В первую группу он отобрал семь человек, и в первую очередь жребий пал на бывшего викария папы Иннокентий VIII кардинала Мончини. Старик воспринял выбор спасителя, как некое божье проведение и еще долго произносил хвалебные молитвы во славу Господа.

— Все готовы? — уточнил Беллармина, когда имена были названы. — Через час, максимум два, я вернусь за остальными и проведу вас той же тайной тропой к тесным вратам, ведущим в жизнь[1].

— Мы надеемся на вас и уповаем на вашу благоразумность! — произнес кардинал Николло Фиески, который к великому сожалению попал во вторую группу.

— Не переживайте монсеньор, ваши жизни с родни божьей благодати. Так что поверьте мне: я не успокоюсь, пока последняя живая душа не покинет проклятых стен города Первой ведьмы.

Старик прослезившись, кивнул и перекрестил Беллармина.

— Пусть Господь хранит ниспосланного небесами нашего спасителя.

Беллармина отошел в сторону и приблизился к магистру. Совершив низкий поклон, он обратился к тому с вопросом:

— Я надеюсь, вы не откажите нам в помощи и сопроводите вместе со мной первую группу?

— Вы уверены? — нисколько не смутившись, уточнил Медичи.

— Это вопрос жизни и смерти. В случае опасности мне потребуется меч и решительность, а не молитва и жалкие причитания.

— Разумно, — изрек стоявший неподалеку Монино.

Острый взгляд Беллармина пронзил тучного священника.

— Понимаю ваше недоверие. Я бы и сам не стал вверять свою жизнь первому встречному. Но я готов делом доказать свою преданность Святому престолу. Поверьте, Его святейшество уже простил ваш поступок. И дорожит каждым из вас.

— Я вам не верю! Ни единому вашему слову! — брызжа слюной, рявкнул Монино.

— Поэтому я и определил вас во вторую группу, — на лице Беллармина возникла ехидная ухмылка. — Мне понятны ваши опасения, но не понятна ваша заносчивость, монсеньор. Я единственный из всех присутствующих, кто встречался лицом к лицу с исчадиями ада, которые сейчас поджидают вас за этой дверью. А если вы считаете, что Совет Десяти способен помочь вам, так спишу вас огорчить, они прибывают в неведенье относительно разлома, открывшегося в недрах Вольтерры.

— Я с вами, — внезапно произнес Медичи, резко прервав речь новоиспеченного кардинала.

Монино одарил магистра презрительным взглядом.

— Предатель!

— Я забочусь о безопасности членов конклава, — напомнил Медичи. — И клянусь вам своим родом, я вернусь за вами и не пожалею жизни, чтобы спасти вашу.

Недовольно пробурчав что-то под нос, Монино повернулся к присутствующим спиной — разговор был окончен.

Кардиналы выстроились в ряд, цепочкой, как обозначил проводник. Беллармино замер у окна, сквозь узкую щель были видны рваные облака, сквозь которые проглядывала Больная луна. Ее темные оспины на бледном боку казались неизлечимыми язвами.

Внезапно огромное облако, пятном брызнуло на светлую поверхность, погрузив мир во мрак.

— Пора, — произнес Беллармина.

Оказавшись возле дверей, магистр обхватил рукоять меча, вторая рука легла на широкую позолоченную ручку. Беллармина оказался рядом и осторожно положил руку на плечо Медичи.

— Прошу вас не торопиться и смотреть в оба. У нас будет всего тысяча ударов сердца, чтобы спуститься в подвал и укрыться в норе.

— Тысяча ударов сердца? — уточнил магистр.

— Именно так.

Беллармина указал на дверь, передав ключ одному из кардиналов. Тот кивнул и перекрестил проводника.

Темный коридор, словно спящий змей, принял их в свое лоно. Ни единого источника света — лишь тяжелое, прерывистое дыхание впередиидущего, а еще дрожь в конечностях, которая передавалась по цепочке, порождая в каждом из кардиналов неподдельный страх.

Высокие своды утопали в темноте. Нечто жуткое, потустороннее источало ужасный наполненный стенаниями и за утробным воем звук. Пригнув головы, бредущие по лестнице представители высшего духовенства, вздрагивали от малейшего шороха. Но ничего не происходило. Опасность продолжала витать в воздухе, терзая сознание неведомым страхом.

Добравшись до нижнего пролета Беллармина остановился, подождал, а потом резко дернул рукой. В его руке вспыхнуло крохотное синее пламя. Кардиналы едва не кинулись врассыпную. Стоявший позади всех магистр сдержал внезапный натиск, заставив священников сбиться в кучу, в пределах видимости.

Беллармина улыбнулся и указал взглядом наверх. Синие пламя осторожно осветило своды.

На гладком холодном камне, словно пиявке на теле больного, прилепились огромные крылатые твари. Длинные перепончатые крылья, острые уши и влажная чешуйчатая кожа. Жилистые лапы, больше напоминающие человеческие руки утопали в камне, между глубокими зазорами.

Увиденное вызвало у кардиналов неподдельный ужас. Кто-то схватился за четки, кто-то зажмурил глаза, но практически все, будто по команде, начали молиться.

В этот самый момент раздался оглушительный хлопок, вызвав у присутствующих настоящую панику. В то время как Беллармина разразился неприятным, лающим смехом.

— Не беспокойтесь, сейчас инкубы нас не слышат. Так что можно не шептаться, а говорить в полный голос. Но, запомните, как только я подниму руку, сжатую в кулак, вы должны проглотить звук, затаив дыхание.

— Почему они замерли? Они спят? — тут же уточнил Медичи.

Проводник покачал головой:

— Ничего подобного. Они вкушают.

— Что значит вкушают?

— Это у нас — людей, все просто, — принялся объяснять Беллармина. — Мы сначала едим пищу, а потом её перевариваем. У инкубов немного иначе. Они вначале поглощают человеческую плоть, и затем начинают ее вкушать, То есть ощущать внутри себя остатки чужой плоти. Это и означает — вкушать. Но стоит поторопиться или у меня не останется времени, чтобы вывести вторую группу.

На лице магистра промелькнул страх.

В руках проводника возникла связка огромных ржавых ключей. Он быстро подобрал нужный и, открыв дверь, провел кардиналов в следующий коридор.

Бледный свет продолжил освещать путь. Беллармина шел неторопливо, осторожно наступая на каменные плиты. Замыкая цепочку идущих, Медичи постоянно оглядывался, ожидая внезапного нападения со спины.

— Не думайте мой друг, в тварях, что населяют эти подвалы, нет подлости, — не поворачивая головы, произнес проводник.

— Не приписывайте им благородства, — недовольно нахмурился Медичи.

— Вы верно неправильно меня поняли. Дело отнюдь не в положительных качествах инкубов. Все дело в их происхождении. Они подобны хищникам, что обитают в темных чащах и лощинах. Как бы вы, к примеру, не умоляли волка, он все одно вцепиться вам в глотку. А побуждения его будут довольно просты. Так и с порождениями ада. С одним отличием: они всегда нападают глядя тебе в лицо. Скорее всего, испытывая от этого некое неподвластное нам наслаждение наподобие чревоугодия или похоти.

— Откуда вам столько известно про этих тварей? — поразился магистр.

Беллармина дернул плечами, по всей видимости, задорно хихикнув,

— Считается, что главные борцы с пособниками дьявола это инквизиторы. Но если быть до конца откровенным — они видят лишь верхушку айсберга, а все самое потаенное и ужасное скрывается в глубине. — Перст проводника указал вниз. — Там, где скрыто истинное зло. А ведьмы и колдуны и обычные еретики, это слишком мелко. Поэтому я избрал путь экзорциста — рыцаря без страха и упрека.

— Может быть, тогда вам стоит обратиться к Привратникам. Как по мне — именно они истинные борцы с дьявольским отродьем.

— Кто? Привратники⁈ Не смешите меня. Совет Десяти это такие же напыщенные вельможи, как многочисленные братья и сестры короля. Шуты на службе Его Святейшества.

Медичи нахмурился:

— Я слышал про них иное.

— Слух весьма обманчивые орган осязания, — не согласился Беллармина. — К примеру, ты в лесу слышишь плеск реки, а оказывается это шорох деревьев. Слышим мычание вола, но при более внимательном рассмотрении выясняется, что это голосит крохотная птичка.

— И все же Привратники зарекомендовали себя при осаде Триоры, когда город захватила кучка отступников из числа чернокнижников.

— А вы присутствовали при тех событиях? — уточнил проводник.

Медичи растерянно покачал головой. Он был уверен, что кардинал согласится с его выводами относительно знаменитого монашеского ордена. Но Берллармина оказался слишком критичен.

— Не верьте слухам, и не верьте собственным очам, которые тоже весьма обманчивы. Доверяйте лишь разуму, который вряд ли подведет вас в трудную минуту.

— Вы это слышали! — раздался тревожный голос одного из кардиналов.

Впередиидущий внезапно остановился и принялся затравленно смотреть по сторонам. Вскинув вверх ладонь, проводник заставил кардиналов замолчать. Абсолютная тишина принесла несколько странных звуков: шуршание, стуки, шипение.

— Что это такое? — насторожился Медичи.

В коридоре было узко, и он извлек тонкий стилет, которым было легче защищаться от нападавших.

— Думаю, это происки Дьявола! — ответил Беллармина. — Но главное — не поддаваться панике.

Но слова проводника не успокоили, а наоборот — взволновали кардиналов. Первым не выдержал сухопарый старик с длинной шеей и горбом за спиной.

— Заставьте его прекратить! — рявкнул он.

Беллармини попытался приблизиться к возмутителю спокойствия, но кто-то толкнул его плечом. Призрачный свет, который источала свеча, оборвался. Кардиналы оказались в кромешной темноте.

Мрак наполнился криками отчаянья. Люди оказались совершенно не готовы к такому повороту. Медичи ощутил удар по голове, но отвечать не стал, боясь попасть в кого-нибудь из кардиналов.

Послышался истошный вопль. Кто-то схватил магистра и потащил за собой. Смешались крики и жадное чавканье. Медичи пытался защищаться, только все это было бессмысленно. А потом внезапно все закончилось.

Магистр понял, что лежит на земле, а рука все еще сжимает стилет. Медленно встав на ноги, он оперся о каменный столб, выставив перед собой оружие.

Сделав шаг в сторону, Медичи нащупал рукой полотно и дернул не себя. В глаза ударил свет, показавшийся магистру ослепляющим. Щурясь, он обернулся и вздрогнул от страха. В дальнем углу огромного зала возвышалась горбатая фигура горгульи, которая держала в лапе тощее тело одного из кардиналов. Секунда — и оно исчезло в клыкастой пасти каменного чудовища.

[1] Мф., 7:13–14