Что делать, если ты призвал Кроноса

Глава IX

После крика тощего смертного, который вжался в стену, с ужасом смотря на меня, все на момент замерли. Потом тихо скрипнул стул — один из немногочисленных посетителей отчего-то решил, что будет безопаснее лечь на пол. Странный смертный — если я вдруг захочу, то без проблем достану его и там.

А вот мужчина, который выглядел лидером этой небольшой группы, впадать в панику не стал. Окинув меня взором, изобразил на лице приторную улыбку.

— Вы извините, что потревожили, милостивый господин. Дела у нас маленькие, житейские, вы не обращайте внимания. А шуметь мы больше не будем. В другом месте всё порешаем.

Я продолжил медленно шагать к ним. На ходу отрицательно качая головой. Как сказал бы Койос, технически он был прав. Окажись на моём месте обычный аристократ, выкинул бы всю эту группу за дверь, чтобы не мешали и продолжил есть. Скорее всего и с места сам вставать бы не стал — отправил кого-то из сопровождающих.

Но сегодня этим смертным не повезло — они столкнулись с эллинским титаном. Накрепко запомнившим простую истину — не бывает проблем, на которые можно закрыть глаза. Сегодня ты проигнорируешь искалеченного бедняка, над которым издевается пьяный сын аристократа, а завтра этот золотой мальчик уже занял важную должностью и купается в крови, заодно загребая обеими руками золото. Полностью уверенный в своей безнаказанности.

И пусть эти варвары не были эллинами, а мир имел весьма смутное отношение к моему родному, они всё равно оставались смертными. Которые явно отвыкли от того, что кто-то способен призвать их к ответу. К тому же, от рыжеволосой девицы шибало таким безумным отчаянием, что проигнорировать её было бы сложно. Весь аппетит ведь потом пропадёт.

Да и личный резон у меня имелся — я впервые видел, чтобы паучьей силой несло от обычного человека. Слабого Одарённого, который не относился к числу аристократов и ни одному из них не служил.

Лидер этой небольшой банды попятился назад, с опаской смотря на меня. Ему было страшно. Но вместе с теми смертный был зол. Привык, что не находится никого, способного в открытую бросить вызов. И потому, вместо того, чтобы бежать, сейчас лихорадочно искал выход.

— Вы уж простите, Ваше благородие, но я вот на герб ваш смотрю и никак в толк не могу взять — по какому праву вы тут раскомандовались? Это земля Берестневых. А на вашем мундире совсем не их герб.

Остановившись рядом с девой, которую он преследовал, я повернул голову. Скользнул взглядом по синякам на ее руке. Кровоподтёку на ноге, чуть ниже широких тканевых шорт. Рассеченой губе. Потом перевёл взгляд на мужчину.

— Именем и в память Фемиды, я приговариваю тебя к смерти.

Тот вылупил на меня глаза, на момент плеснув страхом. Но тут же мерзко оскалился.

— Ты так не шути, барин. К смерти меня может только суд приговорить. Даже…

Договорить он не успел — в воздухе стремительно мелькнула небольшая мерцающая фигурка. Соболь был голоден не меньше моего и вовсе не горел желанием отрываться от еды. Но отлично уловил мои эмоции и выполнил приказ сразу, как я успел о нём подумать.

Мужчина распахнул рот в беззвучном крике. Выгнулся дугой и едва не рухнул на пол, каким-то чудом вцепившись рукой в стол. Такое бывает, когда божественная сила течёт по твоей нервной системе, разрывая каждую её клетку и заставляя испытывать безумную боль.

Сделай я это напрямую — тот умер бы на месте от болевого шока. Но вот всадивший в него когти Харп, смог доставить крохотную каплю энергии. Ровно столько, сколько необходимо.

Ещё одна атака соболя и новая порция чудесных впечатлений для омерзительной твари в человеческом облике. Во время нашей недолгой беседы, я хорошо чувствовал его эмоции. Включая и те, что шли вторым планом. А солидный опыт взаимодействия с подобными личностями, давал понять, чем это может закончиться.

Третий член банды, который всё это время стоял неподалёку от главаря, кинулся к выходу. По эмоциональному фону он был не сильно лучше. Просто трусливее. Но с представлением, пожалуй, было пора заканчивать. Так что я отдал приказ Харпу и тот вновь мелькнул мерцающей молнией. Выполнив уже обкатанный фокус — приземлился на его пути с бьющимся сердцем в лапах.

Правда зверь не учёл важного момента — в этот раз противник был самым обычным человеком, а не Одарённым. Ещё и бегущим. По-моему, он даже не успел удивиться — просто завалился лицом на грязный пол.

Именно по этой причине, вновь устремившись к их главарю, Харп вырвал у того почку. Хотел было тоже впиться зубами, но принюхавшись, брезгливо запищал и тут же отбросил в сторону.

Следующей атакой, соболь всё же лишил цель сердца и грязное порождение Хаоса затихло, распластавшись на половицах. Я же шагнул к последнему выжившему, который не мог оторвать полного ужаса взгляда от моего божественного спутника.

— Пощадите! Не виноват я! Это всё Тоха меня заставил!

На момент затормозив, я оглянулся на рыжеволосую девицу, которая внимательно разглядывала валяющиеся на полу трупы. Та, поняв невысказанный вопрос, пожала плечами.

— На подхвате он всегда стоял.

Договорив, она ещё секунду постояла на месте. Потом, сдвинувшись в сторону, опустилась на одно колено около мёртвого главаря банды, принявшись обшаривать его карманы.

Я же повернул голову к официантке, которая шокированно пялилась на тела.

— Мы компенсируем неудобства. Жаль, что не получилось насладиться трапезой.

Она выдавила что-то неразборчивое, попятившись назад. А я бросил взгляд на Варвару, которая уже доставала из кармана бумажник и двинулся к выходу. В качестве казначея пока выступала именно она — я пусть и захватил горсть разноформатных монет из захваченных в осадном лагере трофеев, но в местных ценах ориентировался слабо.

Что до бумажных денег, которыми они все активно пользовались, те вовсе приводили в изумление. Какую ценность может иметь кусок бумаги? Золото или серебро — понятно. Его всегда можно переплавить в слиток. Но что делать с банкнотой? Костёр развести?

Харп снова взлетел мне на плечо. Сам же я, схватив за плечо тощего смертного, потащил его на улицу. Он попытался было заговорить, но я жестом прервал бандита. И поволок его дальше — к автомобилю.

Около него отпустил последнего из разбойников. Глянув в его переполненные страхом глаза, поинтересовался.

— О каких слизняках ты говорил?

Его взгляд моментально забегал по сторонам.

— Чепуху я нёс, Ваше благородие. Сам не знаю зачем. Ни в чём я не виноват. Отпустите, а? У меня мать больная — за ней ухаживать надо.

За моей спиной тут же послышался спокойный голос рыжей девицы.

— Брешешь, как дышишь, Лука. Мать у тебя спившаяся просто. А сам ты — ничтожество. Только и мог, что за своим Тохой волочиться, да подпрыгивать по команде.

Щёлкнув языком, с мрачной весёлостью добавила.

— Только сдох твой Тоха. Многие теперь с тобой поквитаться захотят, Лука.

Смертный и правда был трусоват. Стоило ему услышать последние слова рыжей, как того буквально затрясло. Могу поспорить — он был готов разразиться потоком оправданий. Но сделать этого я ему не позволил. Придвинувшись ближе, надавил голосом.

— Рассказывай. Или умрёшь.

Юноша сглотнул. На секунду буквально застыл, как будто став ледяной статуей. А потом торопливо заговорил.

— Не казните только. Не повинен я ни в чём. Тоха это всё.

Втянув ртом воздух, сразу же продолжил.

— Лабиринт тут есть. Неучтённый. Не знаю, как оно так вышло, но не нашли его до сих пор.

Я прищурился. Уточнил.

— И ты туда забирался.

Он часто заморгал.

— Не губите, господин. Знаю, что нельзя было. Но Тоха сказал — так надо. Там улитки эти ползали. Громадные и с раковинами крохотными. В них иногда марки попадались. Мы их продавали. И мясо их тоже на продажу шло. Там каждая, килограмм на пять тянула.

Значит паучья сила в его каркасе появилась после Лабиринта. Выходит, у всех Охотников так? Каждый в какой-то мере отравлен?

По плану я сейчас должен был мчаться к родовой крепости Берестневых. Чтобы оценить её уровень защиты и определиться с дальнейшей стратегией. Залог успеха был в скорости — я предполагал быстро сломить сопротивление более слабого из союзников, а потом взяться за того, кто сильнее. Вместо того, чтобы тратить время, отрубая гидре по одному щупальцу и постепенно очищая захваченные земли, снести обе её головы.

Но и Лабиринт казался важной целью. Смертный был полностью уверен в своих словах — возможно речь действительно шла о месте, которое по какой-то причине неизвестно Надзирающим.

— Как далеко он отсюда?

Взгляд юноши на момент метнулся к лесу. Снова вернулся на меня.

— Если на машине по просекам — минут пятнадцать, наверное. Потом ещё пешком полчаса и всё.

Сорок пять минут. В одну сторону. При условии, что он не ошибается. Конечно, в одиночку я этот путь преодолею куда быстрее. Но проводник в его лице, всё равно понадобится. Да и Варвару с Натальей оставлять не хочется.

Позволить себе потерять столько времени, я никак не мог. Потому, после секундного раздумья, кивнул ему на машину.

— Забирайся. Покажешь, когда будем возвращаться.

Тот растерянно моргнул. Потом сообразил, что прямо сейчас его убивать никто не станет и неверяще улыбнувшись, потянулся к дверной ручке.

В следующую секунду меня окатило настоящей волной отчаяния и надежды. Вслед за которой послышался напряжённый девичий голос.

— Господин, вы принимаете людей под свою руку?

Развернувшись, я столкнулся с взглядом рыжеволосой девы. Сама же она немедленно продолжила.

— Вы же из Соболевых, которые воюют сейчас. А я способная. Учусь быстро. Готовить, убирать, убивать — мне без разницы. Только заберите отсюда.

Варвара на неё взирала со смешанными чувствами. Дева сама была из семьи, что не так давно служила Соболевым и в члены рода принята не была. Они даже статуса потомственных слуг не получили. Так что определённый уровень сочувствия с её стороны ощущался.

Вот Коршунова лишь сокрушенно цокнула языком. Девице она тоже сочувствовала, но вот саму просьбу похоже расценивала едва-ли не как оскорбление.

Я же окинул говорившую внимательным взглядом. Внешне она выглядела абсолютно спокойной — даже голос не дрожал. Вот эмоции говорили об обратном. Для того, чтобы обратиться ко мне, ей пришлось собрать всю волю в кулак. Уверен, сейчас она предполагала, что если и получит согласие, то рассматривать её станут лишь в качестве инструмента для постельных утех.

Но если казнённым смертным и их живому соратнику сегодня не повезло, то с девой всё обстояло наоборот. Мойры переплели наши нити в нужный момент. Мне требовались готовые на всё смертные, которые хотят изменить свою жизнь, а ей — шанс отсюда вырваться.

— Как тебя зовут?

Миг помедлив, она осторожно озвучила ответ.

— Софья. По фамилии Ладожскими нас кличут.

Усмехнувшись, я кивнул.

— Считай, что взята в мою гвардию. На испытательный срок.

Брови стоящей рядом Коршуновой тут же взлетели вверх.

— Ты…

Повернув голову, я устремил на неё вопросительный взор. Правда слов аристократка подобрать так и не смогла. Вместо этого указала взглядом на Луку, что мялся около приоткрытой двери.

— Если собираешься этого везти сзади, даже не думай завязывать мне руки. Или его тоже свяжи. А ещё лучше переломай всё — дорогу он и без конечностей показывать сможет.

Сидящий на плече Харп повернул голову, разглядывая возможную цель. Сам же юноша издал сдавленный стон. Похоже посчитал, что сейчас ему и правда станут ломать руки.

Будь у него такой же эмоциональный фон, как у остальных, я бы такую возможность в самом деле рассмотрел. Но этот смертный казался почище своих подельников. Потому поступил я иначе.

— Оба поедете со свободными руками. А теперь — в салон. Пора выдвигаться.

Поехали мы правда только спустя пару минут — уже забравшись в машину, Наталья сразу же оттуда выскочила, потребовав засунуть Луку в багажник. Мол от него воняет и она с таким попутчиком ехать сзади не намерена.

Заставить её залезть внутрь получилось не с первого раза — аристократка упорно сопротивлялась. Подчинившись лишь после угрозы связать её и засунуть туда силой.

В итоге, пленница расположилась с левой стороны, а Лука прижался к правой. Посередине же устроилась Софья, изо всех сил старавшаяся выглядеть так, как будто поездка с парой аристократов на армейском автомобиле — самое обычное дело.

Но вот когда я опять пустил в дело маскировочную печать, скрывая машину от лишнего внимания, рыжеволосая девица ощутимо дёрнулась. Неожиданно это — когда мир снаружи вдруг подёргивается лёгкой пеленой.

Варвара разогнала внедорожник, ориентируясь по карте в своём дарфоне — к владельцу они привязывались навечно, поэтому отдельного для меня, у Соболевых не нашлось. Тот, что раньше принадлежал Алексею, работать отказывался — устройство привязывалось к Дару смертного и взаимодействовать с божественной искрой не желало. А новых аппаратов у них не имелось.

Голод никуда не исчез — я всё ещё дико хотел есть. Но возвращаться в заведение, где были казнены двое смертных и продолжать трапезу, казалось не лучшей идеей. Потому старался отвлечься, размышляя об истории Коршуновой. Мог ли человек использовать кровь лешего для создания полукровки? И если да, то каким получился итоговый результат?

Ещё смущала фраза об отправке духа-хранителя куда-то «назад». Богов в этом мире называли духами-воителями и они присутствовали тут постоянно. А вот хранителей, аристократы вызывали временно — в случае необходимости. Потом отсылая бедолаг куда-то ещё. Первое, что приходило на ум — в ту самую паутину, которая едва меня не прикончила. Только вот, как у них получается сохранять свою силу? Даже я почти погиб, оказавшись в тех тенетах.

Харп, который до того крутил мордой по сторонам, разглядывая дорогу, заскучал. И в какой-то момент внезапно использовал печать, которую недавно интегрировал в свой энергетический каркас. Ту самую, что я применял во время беседы с Натальей. Только в этот раз, соболь воздействовал на всех дев разом.

Салон автомобиля огласили синхронные восклицания, а машина вильнула в сторону. Сдерживаться соболь не стал — надавил в полную силу. С предсказуемыми последствиями.

Способность зверя использовать почти любое плетение, которое тому удастся поместить в свой каркас, радовала. Удачно он тогда наткнулся на пару артефактов, срезонировавших с моей изначальной печатью. Но вот его неугомонный характер порой преподносил сюрпризы.

Приказу остановиться он подчинился. Немедленно прекратив воздействие. А вот в машине на какое-то время воцарилась тишина. Девы пытались прийти в себя, а Лука буквально вжался в дверь, стараясь на них даже не смотреть. Тройной сладострастный стон, похоже перепугал смертного не меньше, чем угроза смерти. Возможно даже немного больше.

Первой, спустя несколько минут, молчание нарушила Коршунова.

— Жарко… Кондиционер здесь нельзя сильнее сделать?

Мой божественный спутник, который загрустил от того, что ему не позволили поиграть с новым плетением, ловко развернулся, просунув морду между дверью и подголовником сиденья. В следующее мгновение я ощутил лёгкий всплеск силы, а сзади изумлённо ойкнула аристократка.

— Что за…

Причина её удивления была проста — глухое чёрное платье, выбранное для неё Варварой, исчезло. Отправившись в пространственное хранилище соболя. Зато теперь стала ясна причина по которой дворянке было настолько некомфортно. Под платьем пряталась длинная плотная рубашка. Тоже чёрного цвета и почти достигающая колен.

Спустя секунду исчезла и она. Открыв вид на корсет. Вновь чёрный, но уже не настолько закрытый.

Софья отодвинулась, впечатавшись в Луку и смотря на Коршунову расширенными глазами. Варвара, бросив взгляд в зеркало заднего вида, беззвучно открыла рот, не находя слов. А соболь лишил аристократку последнего элемента одежды.

Та настолько удивилась, что прикрыться догадалась далеко не сразу. Справа же послышался тонкий голос зверя.

— Так л-л-лучше? Может добавить л-л-льда?

Снова поменял структуру связок. Может сказать, что если полностью избавиться от заикания не получается, лучше остановиться на одном варианте, чтобы тот звучал привычно?

Наталья плотно сжала ноги, что до того были расставлены в стороны. Второй рукой прикрыла грудь. Яростно выпалила.

— Ты что себе позволяешь? Это… Недопустимо!

Голос девы ощутимо дрожал. Я же, устало вздохнув, озвучил вслух новую команду.

— Харп, верни ей одежду.

Тот недовольно заворчал. А потом на деву свалилась та самая чёрная рубашка, которая была между корсетом и платьем. Соболь же отвернулся, излучая обиду. Устроившись на моём плече, меланхолично уставился на деревья за окном.

— Л-л-люди не понимают добра…

Аристократка что-то процедила сквозь зубы, пытаясь забраться в рубашку и при этом прикрыть свои стратегические позиции. Сделать это на заднем сиденье машины было невозможно, что злило её ещё сильнее. Правда, когда я отвернулся, смотря на дорогу, уровень раздражения дворянки вовсе резко скакнул вверх.

— Нож мне одолжишь? Видела — у тебя есть.

Вот теперь я снова взглянул назад. Увидев, как Софья протягивает Коршуновой короткий нож с деревянной рукоятью. Которым та принялась кромсать свою рубашку, укорачивая её до середины бедра. Закончив, протянула оружие обратно. Бросила на меня ещё один гневный взгляд. И откинувшись на спинку сиденья, отвернулась, смотря в окно.

Устроившись на своём месте, я попытался вернуться мыслями к предстоящим делам. Но тут позади послышался чуть дрожащий голос Луки.

— Он у вас говорит? Это как? Туда человека засунули?

На миг осёкшись, продолжил.

— То есть разум человеческий?

Занятно. Трусости в нём было хоть отбавляй. Но имелось ещё кое-что. Перевешивающее страх. Интерес ко всему новому. Как сказал бы Койос — жажда познания.

Сам Харп сразу же крутнулся, смотря на юношу.

— Тоже хочешь охл-л-ладиться?

Картину того, как соболь забирает его одежду, я себе даже представлять не захотел. Мерзких вещей в моём прошлом и так хватало. Так что просто отдал строгий приказ не трогать личные вещи смертного. И вообще, не творить, что вздумается — использовать силу только по моей команде.

Он вроде бы понял. Но суть нашей связи была такова, что спутник мог проигнорировать даже прямой приказ. В конце концов, я не был олимпийцем, которые использовали формат связи, не позволяющий им быть самостоятельными. Да и самый первый оттиск, заложенный в его энергетический каркас, ничего подобного не предполагал.

Отвечать Луке я не стал. Если вдруг решу оставить его в живых — возможно объясню потом. В противном случае, разговор и вовсе не имеет смысла.

Остаток пути мы проделали в тишине. Варвара порой недовольно поглядывала на сидящую позади Наталью, одетую в подобие короткого платья. Но комментировать ситуацию не спешила. Сама дворянка делала вид, что поглощена картиной за окном автомобиля. А двое новых членов нашей небольшой группы, старательно притворялись, что их тут нет.

Я же потратил время на работу со своим энергетическим каркасом. Уплотнив и стабилизировав его структуру. Заодно уделил внимание и энергетической структуре Харпа. Соболь не просто стремительно прогрессировал, но ещё и самостоятельно изменял её компоненты. В целом, делая всё верно. Но отталкиваясь исключительно от интуиции, из-за чего допускал ошибки.

Надо сказать, вмешательством зверь остался недоволен. Все полчаса, пока я занимался его каркасом, отправлял мыслеобразы о том, что может справиться сам и не нужно ничего трогать.

А потом, мы наконец добрались до нужной позиции. Небольшой возвышенности, с которой можно было рассмотреть родовую крепость Берестневых. Где я подтвердил свои догадки — разделаться с ними одним стремительным наскоком не получится.

В теории, я мог справиться. Но для такого требовался отряд поддержки, способный подавить многочисленные посты, разбросанные вокруг укреплений. А при необходимости — сдержать их вылазку, чтобы мне не пришлось всерьёз отвлекаться.

Поэтому я решил пойти иным путём. На карте, которую вручил мне Строгов, были отмечены критически важные для противника объекты. Три промышленных производства, склады около железнодорожной станции и пять пунктов квартирования войск. Что-то подсказывает — если уничтожить их все, готовность Берестневых к переговорам заметно вырастет.

Первый бой мы приняли почти сразу — отъехав всего на пятнадцать километров. Хотя, это сложно было так назвать. Харп попросту втянул в пространственное хранилище три десятка солдат, стоявших около сломавшегося грузовика.

Двадцатью минутами позже уничтожили целую колонну, ехавшую в сторону крепости. В этот раз пришлось остановиться и снять маскировку — я выбрался, чтобы сокрушить технику, а соболь помчался вперёд. Выборочно убивая тех, кто ему чем-то не нравился и закидывая в свёрнутое пространство всех остальных.

Уже закончив, я подумал, что стоило оставить кого-то в живых. Пусть сообщили бы главе рода Берестневых о том, что совсем скоро у него не останется ничего кроме крепости.

Поэтому, когда через пару минут навстречу попался лёгкий внедорожник, я придержал Харпа, желающего закинуть в хранилище всех пассажиров. Вместо этого скомандовал Варваре остановиться, преградив дорогу машине. И выбрался наружу.

Те тоже остановились. Застыли, шокировано рассматривая меня. Видимо не ожидали, что из техники с гербом их рода выберется кто-то в мундире Соболевых.

Трое из пассажиров так и остались на местах. А вот четвёртый, выпрыгнув на асфальт, печально посмотрел на меня.

— Опять?

Я непонимающе нахмурился, не понимая о чём он. Потом узнал — тот самый военный, что промчался мимо меня во время штурма лагеря. Теперь было хорошо видно, в чём именно испачкана его форма — на ней застыли остатки армейского варева. Какая-то крупа с кусочками мяса. Голодный Харп, который непрерывно думал о том, как бы поесть, сразу узнал по запаху.

Посмотрев на него, я улыбнулся.

— Тебя я оставлю. Поедешь к главе своего рода. Передашь, что совсем скоро я уничтожу всё за стенами его крепости. И вырежу всех его солдат. Если хочет сохранить хотя бы что-то — пусть даст приказ войскам отходить. А потом подготовит хорошее предложение по компенсации.

Уверен — аристократа это разозлит. Приведёт в состояние бешенства и заставит отправить все наличные силы на охоту за моей головой. Что мне и требовалось.

В следующую секунду трое его попутчиков растворились в воздухе, присоединившись к остальным пленным. Я же, ещё раз взглянув на смертного, забрался обратно в автомобиль, сразу же активируя маскировочную печать.

Вот только доехать до одной из основных целей, которая уже была относительно недалеко, мы не успели. С лёгким всплеском силы заработал родовой артефакт связи. И в голове зазвучал голос полковника Строгова.

— Только что прибыли посланники князя. Он приказывает немедленно прекратить любые военные действия и призывает глав воюющих родов в столицу. Хочет сам провести переговоры и урегулировать конфликт.

Спустя секунду тишины, офицер добавил.

— Как нам теперь быть, господин? Какие будут приказы?

Василий Текшин всегда мечтал, чтобы его заметили. Никогда не понимая фразы бабушки о том, что стоит бояться своих желаний. А вот теперь, оказавшись перед дверями в покои Вячеслава Берестнева, до юноши дошла вся глубина этой фразы.

Его заметили. Сначала тот Одарённый, что разил их солдат, как демон из тьмы и бросил в бой десятки каменных монстров. Теперь же ему нужно было предстать перед очами главы рода. К которому полчаса тому назад вошёл ординарец, до сих пор не покинувший кабинета. Никто не говорил напрямую, но судя по тому, как упорно все отказывались сообщать принесённую Василием весть, ординарца уже считали мёртвым.

Было откровенно страшно. Но и сдать назад уже не получится — вокруг десяток гвардейцев, а за спиной стоит личный помощник главы рода. Который, правда, заходить к нему тоже наотрез отказывается.

Один из охранников осторожно потянул за дверную ручку и Василий зашагал вперёд. Почти сразу же споткнулся — пошатнувшись, едва не упал на ковёр. Одно дело — слышать рассуждения о том, что ординарец мёртв. Совсем другое — увидеть его обезглавленное тело собственными глазами.

С трудом заставив себя сделать ещё пару шагов, солдат застыл на месте. Впившись взглядом в противоположную стену — смотреть в глаза Берестневу абсолютно не хотелось.

— Докладываю, что противник замечен поблизости. Около двадцати пяти километров от крепости. Их глава рода оставил меня в живых, чтобы передать послание.

Несмотря на многочисленные репетиции внутри собственной головы, на этот моменте Текшин запнулся. Продолжив только после короткой заминки.

— Он запрашивал переговоры. В противном случае угрожая партизанской войной и уничтожением ваших владений.

В голове эта формулировка казалась красивой и правильной. Но произнеся её, Василий ощутил, как сердце ухнулось в пятки. Показалось, ему сейчас тоже снесут голову, оставив тело лежать на полу. А бабушка так и не узнает, что внук пал вовсе не от руки врага.

Но против ожидания, воздух кабинет вдруг наполнился бодрым смехом.

— Войной партизанской грозился, говоришь? Пусть попробует — посмотрим, как запоёт, когда его добычей объявят.

Всё же опустив глаза, Василий обнаружил, что господин вовсе не зол. Напротив — в весьма хорошем расположении духа. А сам Берестнев, окинув его взглядом, поинтересовался.

— Стало быть ты один из всех ваших выжил?

Рассказывать детали, Текшин посчитал лишним. Вряд-ли высокородном дворянину интересно, что их было всего четверо. В панике мчащих на внедорожнике и пытающихся догнать ушедшую куда-то вперёд колонну.

— Так точно, Ваше благородие!

Тот кивнул. Ещё раз смерил его взглядом.

— Вот и хорошо. В лейб-ординарцы ко мне пойдёшь. Как выйдешь, скажи, чтобы форму новую подготовили. И в курс дела ввели. Не успеют за двадцать минут — всем плетей всыплю.

— Слушаюсь, Ваше благородие!

Развернувшись на месте, солдат двинулся назад. И только оказавшись за створками дверей, почувствовал, как дрожат его руки. Лейб-ординарец. Как теперь выжить-то?