Что делать, если ты призвал Кроноса

Глава VIII

Шок, которым плеснуло от смертной, был настолько сильным, что сомнений не оставалось — догадка попала в цель. Правда, говорить она не стала. Вместо этого изумлённо уставилась на меня. Опомнившись только через несколько секунд. И постаравшись нацепить на лицо максимально безразличное выражение, чуть дёрнула плечами.

— О чём ты?

Харп оскалил зубы. Недовольно запищав, вцепился когтями в мой мундир. Едва вновь не поместив деву в пространственное хранилище.

Я же качнул головой.

— О вашей фамильной тайне.

Коршунова постаралась изобразить непонимание.

— Какой именно? О том, что бабушка спала с обер-лакеем?

Растянув губы в улыбке, я уточнил.

— А дедушка об этом знал?

Дева на секунду плотно сжала губы. Потом откинулась на спину сиденья.

— Дед менял горничных по пять раз в год. Всю смену. У бабушки был всего один обер-лакей.

Вывернувшая руль Варвара, бросила взгляд в зеркало заднего вида.

— Теперь понятно, в кого ты такая.

Наталья чуть повернула голову, раздражённо смотря на неё.

— Это ты к своему господину, как кошка ластишься, на всё готовая! Я тут причём?

Дева было втянула воздух, собираясь ответить. Но я поднял руку, заставляя промолчать. После чего снова взглянул на Коршунову.

— Советую начать говорить.

Она ехидно скривила губы.

— Ещё бы понимать о чём ты.

Соболь громко запищал. Потом захрипел, как будто ему что-то попало в горло. Я почувствовал внезапное изменение его энергетического каркаса — зверь только что принялся корректировать свою плоть.

Аристократка тоже с удивлением воззрилась на зверя. Тот ещё раз захрипел, выдавая бессвязные звуки. А потом внезапно озвучил вполне разборчивое слово.

— Лг-г-гунья!

Вот теперь на лице пленной было абсолютно искреннее изумление. Да и для меня подобное стало неожиданностью. Естественно, божественные спутники часто говорили. За исключением тех случаев, когда они сами этого не хотели. Либо подобное почему-то запрещало божество.

Но я не ожидал, что соболь настолько быстро дойдёт до мысли изменить собственное тело.

Услышав собственный голос, Харп на момент замер. Повернув ко мне голову, моргнул. И с довольной мордой повторил.

— Она лг-г-гунья.

Тут же развернулся к Варваре, которая ошеломлённо поглядывала на него.

— А она…

Закончить фразу зверь не успел. Яростно зыркнувшая на него дева, перебила.

— Продолжишь — никакого больше мяса!

Она и правда кормила его, пока мы ещё были в цитадели. Так что угроза соболя впечатлила. Не знаю, что он собирался сказать, но после озвученной фразы, задумался. Спустя пару секунд определился — фыркнув, отвернулся от Варвары, как будто вовсе на неё не смотрел.

Машина проехала пост охраны, на котором нас до этого пытались остановить. А я вновь посмотрел на Коршунову.

— Подумай. Если не ответишь в следующий раз — придётся залезть тебе в голову. Но не обещаю, что после вмешательства ты останешься такой же, как сейчас.

От девы плеснуло яростью и страхом. Я же, пожав плечами, добавил.

— Не так я в этом хорош, знаешь ли.

Отчасти это было правдой. Ментальные техники мне приходилось использовать редко. Если же говорить о тех, которые я хорошо помнил, то в подавляющем большинстве они предполагали долгоиграющие последствия для объекта воздействия.

Отвернувшись от пленницы, которая сейчас лучилась раздражением и злостью, я пустил в дело маскировочную печать, вновь скрывая наш автомобиль из виду. Сидящий на плече Харп снова захрипел — соболь опять пытался модифицировать свои связки. Если быть точным — создать дубль собственных органов и временно сделать их материальными, чтобы получить возможность говорить.

Добившись успеха, он видимо собирался встроить в энергетический каркас новый компонент. Задействуя его по мере необходимости. Развивался зверь и правда с колоссальной скоростью.

Варвара вела автомобиль, изредка поглядывая то на меня, то на Харпа, который всё ещё экспериментировал со своими связками. Я же обратился к новым воспоминаниям, которые проявились после свежей порции паучьей силы.

Даже добился определённого прогресса — неизвестный, с которым я виделся на странного вида песчаной арене, судя по всему, был римлянином. Лицо было незнакомо, но это ни о чём не говорило — бог запросто мог находиться в оболочке аватара. Но я сам в этом осколке памяти, воспринимал его, как римлянина.

А вот те два кусочка воспоминаний, где я был в незнакомой обстановке, по ощущениям, всё же не были моим родным миром. Не чувствовал я там знакомых оттенков энергии. Что вызывало раздражение. Выходит, я успел побывать ещё в одном мире. Благополучно лишившись памяти об этом.

Ещё я очень хотел собственными глазами взглянуть на Лабиринты. Надзирающие были связаны с паучьей силой и, возможно стояли за превращением богов в боевых рабов. Что значило — странные места, в которые отправлялись человеческие Охотники, скорее всего тоже были порождены паутиной. Вряд-ли я отыщу там ответы на все свои вопросы. Но, возможно, хотя бы немного приоткрою завесу тайны.

Поесть мы остановились только спустя час. Когда моя дева отыскала придорожный термополий, который местные смертные звали трактиром.

Заведение располагалось около малопопулярной дороги и выглядело убого. Зато вероятность того, что нас кто-то побеспокоит, равнялась нулю. Ближайшим населённым пунктом была глухая деревня. Пусть приличных размеров, но далёкая от очагов цивилизации. А основной транспортный поток шёл по другой дороге, построенной несколько лет назад.

Машину, с которой я вновь снял маскировку, мы оставили сбоку от здания. Оказавшись же внутри, сразу поймали на себе изумлённый взгляд полной официантки в грязном фартуке. Смертная так и застыла на месте, с полным подносом посуды в руках. Ошашаренно пялясь на мой мундир с родовым гербом.

Улыбнувшаяся Варвара щёлкнула пальцами.

— Мы вон там присядем. А ты пока сделай нам кофе. И меню принеси.

Сделав паузу, дева добавила.

— Сразу только подчеркни то, что из нормального мяса готовите.

Женщина торопливо кивнула и засеменила к стойке. Мы же направились в дальний конец зала. Единственное место, где можно было получить какую-то приватность — здесь стояла переборка. Раньше она, скорее всего, была внутренней стеной, в которой просто выломали середину.

Расположившись с одной стороны стола, я взглядом указал девам на другой. Усмехнулся, смотря на впавшего в прострацию юношу, который буквально вывернул шею, смотря нам вслед.

Одетая в белый мундир Варвара, прошлась придирчивым взглядом по исцарапанной столешнице.

— Не место это, чтобы есть такому, как вы, господин. Дальше надо было ехать — ещё что-то поискать.

Посмотрев на неё, я качнул головой.

— Зато здесь спокойно.

На фоне Тартара заведение смотрелось изысканным дворцовым залом. Так что терзаний смертной я не разделял. А вот сидящая рядом с ней пленница, чьи руки я развязал сразу, как мы покинули машину, потянула пальцами за ворот глухого платья.

— Жарко здесь.

Ехидно покосившаяся на неё Варвара, согласно кивнула.

— И правда, жарко.

Пальцы моей спутницы скользнули по пуговицам мундира, расстёгивая их так, что спустя несколько секунд у формы появилось внушительное декольте. Покосившись на которое, Наталья раздражённо фыркнула.

— Вы там все форму без рубашек и нижнего белья носите? Прямо как в домах терпимости — всегда готовы.

Дева, что сегодня играла роль моего водителя, небрежно взмахнула рукой. Глянув на соседку, иронично улыбнулась.

— Зависть — плохое чувство. Недостойное истинных аристократов.

Та молча скривила губы, отвернувшись в сторону. А к столику подошла всё та же официантка, которая принялась выставлять чашки с чёрным напитком. От женщины веяло страхом и восхищением. Я же присматривался к содержимому потёртых кружек. Подобного мне точно раньше пить не приходилось. Но организм реагировал так, как будто был с этим напитком хорошо знаком. Даже смог представить себе его вкус. Как же это раздражает.

Выставив чашки, работница на момент замялась. Потом всё же смогла выдавить из себя вопрос.

— Что господа желают из еды?

Листы бумаги на которых были указаны названия, она выложила на стол первыми. Пробежаться по ним взглядом я уже успел. Правда не совсем понимал, на какие блюда стоит обратить внимание. Впрочем — не так важно. Поглощение большого объёма трофейной силы, которая продолжала бурлить внутри моего каркаса, вызвало новый приступ дикого голода.

Подняв глаза на замершую смертную, я улыбнулся.

— Несите лучшее блюдо из мяса, которое у вас есть. Четыре порции. Ещё чего-то сладкого на десерт и вина.

Сидящий на моём плече Харп довольно пискнул. Я же с удивлением взглянул на разворачивающуюся официантку.

— Куда вы? Мои спутницы ещё не сделали заказ.

Глаза женщины чуть расширились, но она сразу же остановилась, опустив глаза на двух смертных. Первой заказ сделала Варвара.

— Мне того же, что и господину. Только без вина.

Пленница быстро пробежалась по позициям в меню. Поморщилась. Тяжело вздохнув, подняла глаза на работницу заведения.

— Запечённого леща, пирог с яблоком и травяного чая.

Варвара покачала головой. А как только официантка двинулась назад в сторону стойки, около моего уха зазвучал голос соболя. На этот раз скрипучий, а не хриплый.

— Что такое дом терр-р-рпимости?

Сидящие напротив девы машинально переглянулись. После чего на лице Коршуновой появилась лёгкая улыбка.

— Место, где женщины продают себя за золото.

Сам я о смысле термина догадался по контексту. Несложно было понять, что дворянка имеет в виду местный аналог афинского диктериона. А вот Харп наклонил голову, рассматривая Наталью.

— Прр-р-родают за золото? Что прр-р-одают?

Ему бы ещё поэкспериментировать с голосовыми связками — как бы не старался соболь, всё равно возникали проблемы то с одной, то с другой буквой.

Наталья чуть подалась вперёд, смотря на зверя.

— Свои тела. Мужчинам.

Соболь одним движением преодолел расстояние до столешницы. На миг замерцал, почти исчезнув из виду. И плеснув волной интереса, уточнил.

— Они мен-н-няются телами?

Занятно — мерцание изменило формат созданных временных голосовых связок и заикание сместилось на другую букву.

Впрочем, эта беседа могла длиться вечно. Да и Варвара выглядела так, как будто вот-вот взорвётся яростной отповедью. Потому я предпочёл вклиниться в разговор. Слегка наклонившись вперёд, посмотрел на пленницу.

— Раз ты стала такой разговорчивой — рассказывай.

Лицо аристократки сразу же помрачнело. Откинувшись на спинку стула, она скрестила руки под грудью.

— Ты не сможешь залезть ко мне в голову. Не может у тебя таких навыков быть.

Я удивлённо приподнял брови.

— Уверена?

Чуть поколебавшись, она кивнула.

— Менталистов не так много. Семьи, что такое практикуют, свои знания берегут. И раскидываться ими точно не будут.

Мгновение подумав, я пожал плечами.

— Как знаешь.

Не сводя с неё взгляда, потянулся к искре, вычерчивая замысловатую вязь плетения. К тем, что ломали чужой разум, снося все барьеры и превращая разум в кашу, оно не относилось. Дионис на таких не специализировался. Зато любил развлекаться в телах своих аватаров. И бывал крайне недоволен, если получал отказы от женского пола.

Созданная им печать воздействовала на женщин весьма примитивно, но вместе с тем эффективно. Вынуждая их испытывать плотское желание.

Сиди по другую сторону представительница какой-то Древней расы, или, тем более богиня, всё было бы куда сложнее. Но разум смертной от подобного вмешательства защищён не был. Спустя пару секунду она отвела глаза в сторону, стараясь на меня не смотреть. Снова потянула пальцами ворот платья, как будто ей стало сложно дышать. Потом заёрзала на стуле. Опустив одну руку на бедро, впилась в меня взглядом.

— Хватит!

Наполненный хриплыми и вполне очевидными нотками голос, заставил Варвару прищуриться, смотря на соседку с подозрением. Я же улыбнулся.

— Теперь убедилась? Могу продолжить и выяснить всё сам. Но тогда твой разум превратится в такое месиво, что потом ты не вспомнишь и своего имени.

Стоит отдать ей должное — она держалась ещё секунд десять. В конце концов, со стоном наклонилась к столешнице, едва не коснувшись её лицом. Резко выпрямившись, посмотрела мне в глаза.

— Остановись!

Протяжно выдохнув, заскребла ногтями по столу. И подрагивающим голосом продолжила.

— Кровь. Дух-хранитель, с которым ты бился — дед не возвращал его, как положено. Оставил у нас. Использовал его кровь.

Я ослабил воздействие на её разум. А застывший на столе Харп, который всё это время увлечённо наблюдал за процессом, вдруг снова замерцал. И неожиданно для меня самого, буквально поглотил созданную мной печать. Та исчезла в его энергетическом каркасе, постепенно растворяясь внутри.

Он что, может так с любой конструкцией? Последствия одновременного распада двух артефактов, которые соболь сожрал в вечер своего освобождения?

Я отправил ему мыслеобраз, объясняя, что делать так с печатями, созданными собственноручно мной, точно не требуется. Но зверя это кажется не впечатлило. В отличие от процесса интеграции плетения в его собственную энергетическую структуру, чем он сейчас активно занимался.

А вот пленница, с облегчением вздохнув, пригладила рукой волосы. Глянув на меня блестящими глазами, продолжила.

— Доволен?

Отрицательно качнув головой, я сразу же озвучил вопрос.

— Как именно твой дед её использовал?

Пару секунд она поколебалась. Потом всё же заговорила.

— Переливал себе. Пытался совместить с человеческим организмом. Экспериментировал с женщинами. Много чем занимался.

Непонимающе нахмурившись, я уточнил.

— В каком плане экспериментировал?

Она судорожно сглотнула. Провела пальцами по своему платью, как будто поправляя его. Снова посмотрела на меня.

— Добивался, чтобы они от него понесли. А потом вкалывал плоду кровь духа-хранителя.

Будь в ней самой толика крови лешего, я бы это заметил. Возможно на детях от законной жены, аристократ таких опытов не проводил. Хотя я не уточнял, сколько их у него было и какое количество детей те оставили.

— У него получилось?

Вот теперь от неё повеяло сомнением и неувереностью.

— Не знаю… Отец никогда не говорил. Но…

Замявшись, дева отвела взгляд в сторону. Я же немедленно надавил.

— Но?

Какое-то время она помолчала, смотря в сторону. Потом снова перевела взгляд на меня.

— У нас есть подвальный комплекс, где раньше были казематы. Когда-то давно. Сейчас же он постоянно закрыт. А на страже кто-то из старой гвардии.

На миг замолчав, добавила.

— Отец туда иногда заходит. Иногда на пять минут, а порой на всю ночь.

Значит всё-таки получилось. Скорее всего. Это объясняло реакцию аристократа на моё предложение. Он увидел не просто ловкого Одарённого, который каким-то чудом смог одолеть духа-хранителя. Перед глазами Ярослава Коршунова был ещё один такой же хранитель. Только свободный в своих действиях и представляющийся Алексеем Соболевым.

С одной стороны — безумно опасная ситуация. Недавно я наглядно убедился, что здесь немало опасных противников. Меня едва не убил закованный в паучьи оковы леший. Что говорить о потенциальном столкновении с одним из богов? Такая схватка закончится за считанные секунды.

А если аристократ сообщит обо мне Надзирающим, подобное развитие событий станет неизбежным. Или ещё хуже — меня тоже превратят в раба.

Хотя, желай он это сделать — уже связался бы с ними. Да и вовсе не стал бы рисковать, открывая ворота крепости. Скорее тот желает извлечь из ситуации выгоду. Сложно сказать какую именно — на моей памяти смертные интриганы могли выдумывать весьма причудливые схемы. Правда, нередко они работали только в их воображении. Но это уже совсем другой вопрос.

В любом случае — если глава Коршуновых собирался рассказать обо мне Надзирающим, то уже это сделал. Значит и переживать сейчас, большого смысла не было.

К столику приблизилась официантка, держащая в руках громадный поднос, от которого тянуло ароматами мяса. Подойдя с моей стороны, одну за другой выставила на стол три объёмных блюда. В одном вальяжно лежала запечённая курица, ещё два оказались заполнены тушёным мясом.

Харп сразу же потянулся носом, втягивая запахи еды. Потом сверкнул когтями правой лапы, которые на секунду изрядно вытянулись, заблестев всполохами силы. Одним ударом отсёк лапу птицы, сразу же впившись в неё зубами.

Ойкнувшая работница трактира, чуть отшатнулась, взирая на соболя.

— Вы извините, господин. Не знала, что вам больше понравится — принесла всё, что подходящего нашлось.

Продолжая бормотать извинения, поставила ещё одно блюдо с тушёным мясом перед мрачной Варварой. Метод допроса пленной аристократки деве не понравился — она впала в хмурое состояние, снова и снова скашивая глаза в сторону дворянки, которая пыталась унять подрагивающие руки.

Перед самой Коршуновой женщина поставила тарелку с рыбиной и кусочками варёного овоща, который местный называли картофелем. После чего удалилась, тихо прошептав, что десерты принесёт позже.

Втянув ноздрями ароматы мяса, я оторвал вторую куриную ножку, сразу же вонзив в неё зубы. Наталья, взявшая в руки ложку с вилкой, тихо хмыкнула.

— Манерам тебя учили дикие волки?

Работая зубами, я качнул головой.

— Сама вселенная. Если ты не в курсе, приборы появились далеко не сразу.

Та пренебрежительно хмыкнула.

— Ну да. Всего-то тысячи полторы лет назад. Но некоторые дикари до сих пор едят руками.

Внутри заворочалось раздражение. В ней самой текла кровь диких варваров — пока в Элладе сочиняли поэмы и строили философские концепции, они и писать то не умели. Но при этом она смеет называть эллинского титана дикарём?

Подняв глаза на Коршунову, которая прищурившись, с ожиданием смотрела на меня, я на момент замер. А потом откинулся на спинку шаткого стула, продолжая перемалывать зубами мясо. Недавнее воздействие на разум смертной не прошло бесследно — её организм всё ещё испытывал желание. Из-за чего она решила испытать на прочность меня самого, привлекая к себе внимание.

Правда озвучить всего этого я не успел — хлопнула входная дверь трактира и зал наполнился мужским басом.

— Здесь прятаться собралась? Думаешь они не знают, что твоя семья мне должна?

Буквально в следующую секунду ему ответили. Звонким девичьим голосом.

— Я у тебя ничего не брала. Тронешь — горло тебе вскрою! Тварь!

В самой перепалке ничего необычного не было. Подобного я за время своей жизни успел повидать немало. Что на самом деле привлекало внимание — аромат паучьей силы, которым явственно разило от крикливого смертного. Он заметно отличался от ощущений при контакте с артефактом или энергией, что сковывала лешего. Тем не менее, источник у этой силы был тот же самым.

Харп задрал голову, принюхиваясь к воздуху. А около входа послышался ещё один мужской голос. Куда более тонкий и чем-то противный.

— Чего-то паршиво мне тут, Тох. Может пойдём? Потом с этой мелкой разберёшься.

Хмыкнув, я поднялся на ноги. Шагнув в проход, окинул взглядом собравшуюся компанию. Мужчин было сразу трое. Двое застыли в зале, напротив хрупкой девушки с рыжими волосами. Третий застыл около выхода.

Именно он при виде меня, рванулся назад, впечатавшись спиной в стену. И заорал самым настоящим фальцетом.

— Не виноват я! Это всё Тоха! Он заставлял меня тех слизняков резать! Не губите, господин!