Что делать, если ты призвал Кроноса

Глава VII

Уже не помню, откуда я слышал про леших. Кажется рассказывал один из римлян, что заглядывали в Тартар после победы над олимпийцами. Травил байки, как был в гостях у Перуна и они вместе охотились в лесах.

В прежние времена я бы раздавил подобного соперника буквально щелчком пальцев. Но сейчас я был ослаблен, а моё тело по большей части состояло из человеческой плоти. Тогда как противник был в своём подлинном облике.

Где-то слева злорадно хмыкнула Наталья. Я же бросил быстрый взгляд на Варвару.

— Не вздумай лезть в бой.

Дева, от которой сейчас потянуло готовностью сражаться, недовольно нахмурилась. А сам я двинулся навстречу противнику. И почти сразу брезгливо поморщился — от него буквально несло паучьей силой. Окутывающая лешего боевая аура, мешала рассмотреть детали, но над его энергетическим каркасом однозначно плотно поработали.

Кожа лесного жителя поросла густыми волосами, глаза впали, да и в целом он выглядел истощённым. Одежду на него тоже напялили — варварские штаны и кожаную накидку. Оружием же служил массивный топор, который противник небрежно нёс в одной правой руке.

Когда между нами оставалось не больше десятка шагов, леший вдруг остановился. В его глазах блеснула живая эмоция — что-то вроде интереса.

Несколько мгновений постояв, хрипло прорычал.

— Кто ты?

Харп возмущённо пискнул в ответ. Искренне раздосадованный тем, что мы всё ещё не сражаемся. Я же выпустил собственную боевую ауру. Если сейчас нас пытались подслушивать при помощи артефактов, пересечение сразу двух аур, должно было этому помешать.

Противник оскалил зубы, буквально принюхиваясь к оттенкам моей энергии. А сам я задал встречный вопрос.

— Что с тобой сделали?

Тот помотал головой. Чуть наклонил её, не сводя с меня пристального взгляда, в котором появилось осмысленное выражение.

— Свободный? Я сожру тебя, тварь!

Вот и поговорили. Прямо как перс со спартанцем.

— Я могу помочь тебе.

Подобное обращение к эллинскому титану — уже повод для казни. Но сейчас всё моё внимание было сосредоточено на паучьей силе, которой несло от лешего. Не знаю, кто именно сплёл ту ненавистную паутину, но он однозначно являлся нашим общим врагом. Ради победы над которым я был готов простить дерзость воину одной из Древних рас.

Правда на мой призыв к миру тот отреагировал прямо противоположно — ринулся в атаку. Двигаясь с неимоверной скоростью и окружив себя плотным энергетическим доспехом.

Замедлить время удалось с большим трудом. Да и то — полноценно этот приём не сработал. Леший продолжал двигаться. Вчетверо медленнее, но всё равно достаточно быстро, чтобы представлять угрозу.

Неприятное это чувство — осознание, что лесной дикарь может сравниться с тобой по уровню мощи. А кое в чём и превосходит.

Харп попытался использовать проверенный ход — поместить противника в пространственное хранилище. Но затея потерпела предсказуемый крах. Боевая аура была достаточно мощной, чтобы прикрыть своего хозяина. Засунуть такого в свёрнутое пространство можно было лишь нанеся внезапный удар. Или подавив его защиту.

Леший снова ринулся на меня и в этот раз я не стал уходить в сторону — обрушив на него собственную ауру, устремился навстречу.

Топор рассёк воздух рядом с моей головой. Ответный удар шпаги, своей цели тоже не достиг — противник успешно уклонился. Зато до него добрался Харп. Соскочивший с моего плеча соболь, подлетел к нему сзади и сразу же впился в заднюю часть колена.

В ответ леший яростно дёрнул ногой и зверь отлетел далеко в сторону, шлёпнувшись на землю. Мне же пришлось уклоняться от очередной атаки.

Соперник был слишком быстр, чтобы достать его оружием. А боевая аура гасила любые атаки плетениями. Те просто до него не добирались.

Правда, и меня он тоже достать пока не мог. Но только из-за того, что я непрерывно замедлял хронопоток. Воздействуя на ту небольшую область пространства, которая нас окружала. Все остальные наблюдали бой в обычном течении времени. Им наверняка казалось, что мы движемся практически с одинаковой скоростью.

Соболь за эти несколько минут атаковал ещё добрый десяток раз. Впадая во всё большую ярость после каждой неудачи. Я же пытался отыскать решение.

В моём арсенале имелось колоссальное количество разнообразных печатей. Но для их использования требовалось куда больше силы. Пущу в дело одно из этих плетений сейчас — спалю свою искру. Погибну.

А те, что были доступны, требовали длительной подготовки. Даже если смогу не сбиться в процессе боя и правильно выстрою сложную структуру, не хватит времени, чтобы накачать их энергией.

Мой каркас вибрировал от нагрузки. А леший перешёл к новой тактике — из земли выстрелило несколько десятков свежих побегов, которые моментально обернулись колючими кустами. Хлестнули гибкие, наполненные силой ветви — противник попытался меня заблокировать. Слишком медленно. Одного быстрого рывка в сторону хватило, чтобы выбраться.

Не самая удачная попытка. Но уже в следующую секунду я был вынужден отпрыгнут от дерева, что едва не пробило мою ногу. Потом ещё от двух. И вот тут голова полыхнула озарением.

Отдав приказ Харпу, уклонился от следующей атаки противника. Атаковал сам, заставив того уворачиваться. И потянулся к энергетическому каркасу соболя, который мчался к крупной роще, рядом с крепостью Коршуновых.

Обычно, смертные старались полностью очистить пространство рядом со своими укреплениями. Но эти дворяне решили положиться на сигнальную систему артефактов. Оставив поблизости, как минимум две крупных рощи.

Внутри соболя оставалось немало силы. Так что мне потребовалось лишь продемонстрировать ему нужное плетение. Надёжно отпечатав его схему в разуме зверя. А спустя какую-то секунду, роща полыхнула пламенем.

Сухих деревьев там было не так много. Но и огонь — не самый обычный. Использованное плетение было божественным. Порождая соответствующее пламя. Потому роща так быстро и заполыхала.

Уклонившись от очередной атаки, я усмехнулся.

— Видел когда-нибудь, как бегают эллинские титаны?

Леший, который вошёл в боевой раж, казалось не расслышал моих слов. На какую-то секунду притормозив, снова бросился в атаку. Я же, поморщившись от боли из-за пульсирующей внутри искры, добавил.

— Тогда смотри. Только никому не рассказывай.

В следующую секунду я уже мчался по направлению к роще. На ходу формируя ещё одну печать. И сразу же её используя, задействовав соболя в качестве промежуточного звена.

А потом произошло неожиданное — Харп вмешался в создаваемый мной оттиск. То ли случайно, то ли специально вцепился в него собственной аурой. И сместил фокус на себя самого.

Плетение уже работало — остановить его я не мог. Только не в том случае, когда ключевым компонентом процесса являлся божественный спутник, а все манипуляции выполнялись через наш с ним канал связи.

Резко свернув в сторону, помчался в сторону от рощи. А из окутанных бушующим пламенем деревьев, выпрыгнула гигантская огненная фигура.

Соболь размером с медведя, сплетённый из чистого огня. Леший и до того остро реагировал на пожар — они не нравились ни одному из лесных народов. Когда же напротив него оказался новый противник, вовсе взревел от ярости.

В следующую секунду они столкнулись — восторженный Харп обрушился на противника. Сейчас зверь был восхищён своими возможностями и ощущением размеров. А из под земли полезли десятки молодых побегов, пытающихся пробить насквозь огненную фигуру и разрушить её энергетическую структуру.

Не припомню ни одной лесной расы из Древних, что спокойно бы относилась к огню. Вот и этот отреагировал предсказуемо — вместо того, чтобы поддерживать свою ауру в прежнем состоянии, максимально усилил её. Выплёскивая свои резервы, давя на Харпа и пытаясь его уничтожить. Тот держался только за счёт связи с полыхающей позади рощей, в котором было полно живого огня.

Я же, круто развернувшись на месте, устремился назад. Прекратив замедлять время и вместо этого вливая весь максимум доступной силы в клинок шпаги.

Аура лешего заметно истончилась. Тот буквально стирал её о громадного огненного соболя, в центре которого неистово пищал Харп. А меня противник заметил слишком поздно. Как раз перед тем моментом, как сталь шпаги прошла через его защиту и вонзилась в висок. Сразу же выйдя с противоположной стороны головы.

Правая рука, в которой он сжимал топор, по инерции продолжила движение. Но уже было слишком поздно — я прямо сейчас разрушал его энергетический каркас.

Для того, чтобы убить представителя Древней расы, мало вонзить в голову металл. Нужно уничтожить его энергетическую структуру. Сломать её, добравшись до источника силы — слабого подобия божественной искры, которая имеется у каждого из них.

Я занимался именно этим — крушил и ломал. Одновременно борясь с собственной болью. Скрученная в канаты паучья сила, сковывавшая лешего, сейчас устремилась ко мне.

Теперь стало понятно, что на самом деле помочь я бы ему не смог. Слишком слаба была моя искра. Её мощи не хватило бы, чтобы полностью выжечь чуждую этому миру дрянь и при этом не убить лесного жителя.

Всё это длилось не дольше пятнадцати секунд. Но вот боль, которую я испытал в процессе, была зашкаливающе интенсивной. Напоминала ощущения от десятка копий, что вонзаются в твоё спящее тело, парализуя и лишая возможности сражаться. Именно так меня когда-то вывели из строя олимпийские заговорщики.

Наконец всё кончилось. Тело противника осело на землю, а ко мне хлынул бурлящий поток трофейной мощи. Солидная её часть бесполезно уходила в пространство, но не меньше трети я успешно поглотил, концентрируя энергию около своей искры.

Одновременно в голове снова заполыхали воспоминания. Вот я на какой-то песчаной арене, мирно с кем-то беседую. И вроде бы даже припоминаю имя собеседника, но оно постоянно ускользает от разума.

Следующая картина — схватка в ресторане. В меня и моих спутников стреляют, поливая свинцом. А я замедляю время и забираю пистолет одного из своих телохранителей, пуская его в ход.

В этот раз времени на то, чтобы немедленно разбираться с объявившимися осколками памяти, у меня не было. Хотя, образ того, как я держу в руках пистолет, прекрасно зная что это такое и как им пользоваться, удивлял. Выходит, это не первый чужой мир, в котором я оказался? Или то был мой родной, просто изменившийся за время заточения в Тартаре?

Сделав шаг назад, я поморщился от боли. Каркас был переполнен силой, которая стремилась вырваться наружу. Искра впитывала её слишком медленными темпами, из-за чего приходилось сдерживать трофейную энергию искусственно.

Фигура громадного огненного соболя рассыпалась лоскутами пламени. Сам Харп тут же взлетел на моё плечо. А сам я опустил взор на поверженного противника. Его было немного жаль — никто не заслуживает такой участи. У нас в Элладе было рабство, но смертные могли рассчитывать на защиту. Не говоря о том, что многие жили куда лучше свободных людей. Да и процент вольноотпущенников был высок.

Развернувшись, я посмотрел на запертые ворота. Прошёлся взором по людям, что наблюдали за мной со стен — там было, как минимум, несколько десятков смертных. И почувствовал, как внутри закипает ярость.

— Я сразил вашего духа-хранителя! Откройте ворота и я позволю вам выжить. Или эта крепость станет вашей общей могилой.

Усиленный плетением голос, накрыл окрестности мощной волной. А я, бросив взгляд на пленницу, продолжил.

— Единственная из Коршуновых, кого я оставлю живых — она. Сделаю её своей наложницей. Чтобы она вечно ублажала того, кто вырезал весь её род.

Будь на моём месте Койос, тот наверняка придумал бы более сдержанные формулировки. Но я никогда не был слишком силён в дипломатии. Большинство споров нашего времени решались силой. Хотя до смертельных поединков дело доходило редко. Чаще речь шла о наглядной демонстрации превосходства одной из сторон.

Договорив, я двинулся к автомобилю. А когда до него оставалось меньше половины пути, створки ворот снова заскрипели. Сработало. Коршуновы собирались поговорить.

Махнув рукой Варваре, я развернулся лицом ко входу в крепость. И спустя секунду уже шагал навстречу группе людей в зелёных мундирах. Возглавляемой крепким мужчиной лет пятидесяти на вид. Впрочем, Одарённые могли жить очень долго. Ему с таким же успехом могла быть пара веков.

Именно он и заговорил, когда мы оказались в нескольких метрах друг от друга.

— Ярослав Коршунов. Пришёл на твой зов, чтобы беседу на ратном поле вести. Скажи мне теперь — какие условия Соболевы предложить нам хотят?

Надо же. Какой бесстрашный смертный. Даже глазом не повёл, хотя только что натравил на меня лешего. И отлично видел, как я с ним разделался.

— Вы немедленно выйдете из конфликта. Отзовёте свои войска назад и разорвёте связи с Берестневыми. А когда я покончу с ними — обсудим возмещение наших потерь.

Мужчины, что стояли за спиной главы рода, переглянулись. Один вовсе что-то прошептал. Большого энтузиазма у них мои слова не вызвали. А вот старик тихо хмыкнул.

— Берестневы наши союзники, но судьба рода важнее. Одного, не пойму я никак — когда ты во главе Соболевых встать успел?

Я пожал плечами.

— Сразу после того, как наймита вашего смерти предал.

Пару секунд тот помолчал. Потом медленно наклонил голову.

— Согласен я с тобой. Отзову солдат своих сейчас же. А потом будем ждать вестника от вас.

Вот так запросто? Стой я тут с полноценной искрой и в собственном теле — поведение было бы объяснимо. Но смертный видел перед собой лишь сильного Одарённого из рода Соболевых. Тогда как за спиной Коршуновых была их родовая крепость. С мощной защитой и гарнизоном.

Уничтожить её, я бы скорее всего смог. Защитить цитадель, что укрыта в горной толще, относительно несложно. Там везде вокруг порода, с которой можно работать. Превратив какой-то её объём в гигантский цельный артефакт. Здесь ситуация совершенно иная. Разные материалы, у каждого из которых своя специфика. Не говоря о том, что воздух и почва плохо подходят для создания структур артефактов.

Вот только сам глава Коршуновых вряд-ли пошёл на переговоры из-за того, что я смогу сокрушить их родовое гнездо.

— Мне нужно твое слово. Подтверждённое силой.

Мужчина, после короткой паузы, качнул головой.

— Могу обещать, что мы выйдем из военных действий. И не станем сражаться больше с твоим родом, если всё будет так, как ты сказал.

Увидев выражение моего лица, добавил.

— Ежели настоящей клятвы ждёшь, такие я только императору нашему, да князю даю. Никому больше.

Теперь понятно, как он смог так просто отказаться от коалиции с Берестневыми. А вот причина, по которой настолько легко согласился с моим предложением немедленно поговорить, пока оставалась скрытой в тени. Хотя одна очевидная идея у меня появилась.

Настаивать на том, чтобы он дал подробное и подкреплённое силой обещание, я не стал. Хватило и того, что предлагал сам глава Коршуновых. Его войска должны были немедленно вернуться на земли своего рода. И он обязался проделать это без информирования Берестневых о причинах. Хотя последнее имело немного практического смысла — в крепости наверняка имелись люди, которые уже сообщили тем о состоявшемся поединке. Равно как и о нашей беседе.

Когда Ярослав закончил озвучивать фразы своего обещания, его взгляд сместился к Наталье, которая стояла за моей спиной. Я же усмехнулся.

— Она останется со мной. В качестве гарантии того, что Коршуновы станут блюсти условия перемирия.

Сам он промолчал, плотно сжав губы. А вот молодой парень, который стоял на самом правом фланге его сопровождения, вдруг шагнул вперёд, впившись в меня взглядом.

— Ты не посмеешь! Это не твоя женщина!

В обращённом на говорившего взгляде старика легко читалось осуждение. Я же тихо хмыкнул.

— Прямо сейчас она как раз моя. Статус пленных мы не обсуждали.

Его лицо исказила гримаса ярости, но продолжать свою истерику на глазах у главы рода, тот не рискнул. Я же, вернув внимание на Ярослава, продолжил.

— Наталья останется со мной. Если сочту, что вы полностью следовали условиям, после компенсации наших потерь она может быть возвращена.

Нервы у смертного и правда были крепкие — на лице не дёрнулось ни единого мускула. Хотя я прямо сказал, что его дочь может остаться в плену даже после подписания мирного договора.

— Я не против обсудить это позже. Когда перестанет говорить оружие и на наших землях воцарится мир.

За моей спиной сдавленно простонала Наталья. А спустя ещё несколько секунд мы попрощались с хладнокровным смертным и вернулись к автомобилю. Как только забрались внутрь, сзади зазвучал голос пленницы.

— Зачем ты это сделал? Для чего я тебе?

Не успел я повернуть голову, как рядом начала чеканить слова Варвара, чей взгляд на миг обратился к дворянке.

— Не надейся! Какая из тебя наложница? Ни груди, ни задницы.

Подавившись воздухом, та закашлялась. Правда, даже согнувшись на заднем сиденье, всё равно пыталась выдавить из себя слова.

Сама Варвара, слегка зардевшись, повернула ко мне голову.

— Куда теперь, господин?

Усмехнувшись, я мельком посмотрел на делегацию Коршуновых, которая уже заходила в крепость.

— Сейчас я хочу поесть. Подойдёт любой трактир подальше от крупных дорог.

Дева тронула машину с места. Я же обернулся назад, смотря на аристократку, которая постепенно приходила в себя. Глянув на её раскрасневшееся лицо и выступившие от кашля слёзы, немного подождал. А когда та вернулась в норму, заговорил.

— Рассказывай.

Та удивлённо приподняла брови. Ещё раз кашлянула, прочищая горло.

— О чём?

Харп наклонил голову чуть набок, смотря на неё и возмущённо пискнул. Я же посмотрел деве в глаза.

— О секрете своей семьи.