Что делать, если ты призвал Кроноса

Глава I

Вечность. Именно столько я провёл здесь. Оплетённый паутиной, что постепенно высасывала мои силы. Истощала божественную искру и пыталась разрушить мой разум.

Отчасти это у неё получалось. Я не помнил, как сюда попал и почему оказался в ловушке. Цеплялся лишь за своё имя. Кронос. Величайший из эллинских титанов. Который не собирается подыхать неведомо где.

Порой мне казалось, что это Тартар. В его новой, изменённой версии. Но вряд ли у жалких олимпийских заговорщиков хватило сил, чтобы провернуть такое. Они и выиграли лишь из-за того, что ударили в спину. А мой ненаглядный сынок ещё и придумал безумную историю, как я пожирал людей. Легко очернять титана, который заточён в Тартаре и не может ничего возразить.

Да и мне почему-то казалось, что я выбрался из заточения. Хотя, опять же — никак не мог вспомнить, как именно.

Моя сила здесь не работала. Сколько бы раз я не пытался пустить её в дело, ничего не выходило. А время тянулось бесконечно медленно.

Всё изменилось внезапно. Сначала я почувствовал, как меня тянет куда-то в сторону. Да не просто тянет — тело на самом деле двигалось. Потом вокруг начали кружиться золотые огоньки, рассекающие паутину.

Нити завибрировали, и сверху на меня уставились красные фасетчатые глаза. Вот и нашёлся хозяин ловушки, в которую я угодил. Правда, сделать он уже ничего не успел — огоньки, которых стало заметно больше, слились в самую настоящую воронку. Благополучно поглотившую моё тело.

В первую секунду я подумал, что умираю. Но быстро осознал, что это не так — воронка затянула меня в портал. По которому я стремительно мчался вперёд. Практически распадаясь на части в процессе — даже плоть титана не выдерживала подобной нагрузки.

Всё закончилось точно так же неожиданно. Как будто одной из мойр надоело плести и та обрезала нить.

Я рухнул вниз, впечатавшись в лежащего на камне смертного. От моего тела мало что осталось. Сейчас я фактически был облаком пыли, в центре которого сверкала божественная искра. Как в те славные времена, когда мы могли в таком виде промчаться над всей планетой, после чего вернуть себе прежний облик. Только сейчас это был вовсе не мой добровольный выбор.

Частицы моей плоти врезались в человеческое тело. Вошли внутрь, закрепляясь и сливаясь с ним. Искра пробила корпус, запульсировав за грудной клеткой. А разум устроился в его голове. Уже избавленной от предыдущего сознания — смертный, чью оболочку занял, был мёртв.

Никогда не любил управлять аватарами. Сейчас же я не просто захватил тело смертного. Оно слилось с остатками моего собственного, став единым целым.

Что радовало — я наконец вновь мог использовать силу. Моментально зарастив открывшиеся раны и восстановив повреждённую плоть.

Правда, плохие новости тоже имелись — моя искра была многократно слабее, чем раньше. Неведомая паутина, в которой я до того находился, серьёзно меня ослабила.

В голове был настоящий кавардак. Как после хорошей попойки с Дионисом. Этот горный карлик потом переметнулся в стан олимпийцев. Но надо признать — в организации оргий он был хорош.

Убедившись, что тело не собирается разваливаться на куски, я уселся на плоском каменном полу. И вдруг обнаружил, что буквально со всех сторон окружён людьми. Не меньше сотни исхудавших смертных, которые во все глаза на меня пялились.

Наверху был каменный свод — я находился в чём-то вроде большой пещеры. А внутри людей почему-то чувствовалась сила. Та самая, что должна была принадлежать только нам.

В голове снова завихрились осколки воспоминаний. Намекающие, что где-то я такое уже видел. Но сосредоточиться не вышло — от толпы отделился седой старик, сделавший несколько шагов ко мне. Подняв руку, на которой блестел массивный перстень, направил его на меня.

— Пади ниц и подчинись, дух-хранитель. Повинуйся мне, ибо я глава этого рода и обладаю властью повелевать.

Что с этими смертными, поглоти их Хаос, не так? Если решил совершить самоубийство, для этого не обязательно оскорблять одного из титанов.

— Раз можешь повелевать, то вели себе заткнуться. А потом пусть кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит.

Смертный выпучил глаза, смотря на меня с абсолютным изумлением. Потряс своей рукой.

— Ты что, не видишь перстень? Повинуйся!

Старая женщина, которая стояла за его спиной, вдруг добавила.

— И прикройся. Нечего девок смущать.

Одежды на мне и правда не было. А вернувшееся ощущение божественной мощи заставило воспрять не только разум. Учитывая, что после слияния, тело претерпело изменения, немного походя на истинного эллинского титана, смертным женщинам было на что посмотреть.

Но они перешли границу. Ту самую, которую переступать никак нельзя. Трижды оскорбили эллинского титана.

Я потянулся к своей искре. И пустил в дело ту её грань, из-за которой когда-то оказался на троне. Замедлил время.

Это оказалось неожиданно сложно. Не меньше двадцати смертных обладали божественной силой — внутри светились её сгустки, напоминающие ядра катапульт. Совсем слабые. Раньше я даже не обратил бы внимания. Но сейчас это вдруг стало проблемой.

Тем не менее, у меня получилось. Ход времени замедлился. Койос как-то пытался мне объяснить, что всё наоборот и в такие моменты я сам начинаю двигаться намного быстрее всех остальных. Из-за чего мне и нужно прикладывать куда больше усилий, когда рядом находится сильное божество. Но мне было привычнее думать, что я именно замедляю хронопоток.

Преодолев расстояние до старика, я вцепился пальцами в его шею, намереваясь прикончить смертного. Тот сейчас открывал рот, что выглядело крайне забавно — подрагивающие губы едва шевелились.

Но воспоминание о Кайосе пробудили в памяти и другие наши беседы. Например, диспут о стратегии и тактике.

В итоге, я поступил иначе — сорвал с пальца старика тот самый массивный перстень и, покрутив его в руках, надел на свою правую руку. После чего позволил времени возобновить ход.

— Что теперь скажешь, смертный?

Тот отшатнулся назад, с ужасом смотря на мою руку, где красовался его перстень.

— Кто ты такой? Дух-хранитель не может касаться реликвий!

Я растянул губы в усмешке.

— На твоём месте я бы упал на колени и молил о прощении.

Старик замер, обратившись соляной статуей. Даже не моргал. А вот молодая дева, что стояла справа, вдруг рухнула на колени.

— Не губи нас, господин. Возьми под свою руку. Убереги.

Сместив взгляд в область моего паха, добавила.

— Позволь служить тебе.

Стоявший передо мной старик вздрогнул. Оглянулся на коленопреклонённую девицу. Посмотрел на меня.

— Если из тьмы явился не дух-хранитель, мы должны поставить в известность Надзирающих.

Я прошёлся взглядом по разномастно одетым смертным. Девы и женщины в платьях, мужчины в мундирах или штанах с рубашками. Ни одного человека в тоге. Только варварская одежда. Что странно — меня это почти не удивляло. Как будто я это уже где-то видел.

Вот за что сразу зацепилось внимание — их взгляды, обращённые к старику. Похоже, его тут не слишком любили. Оттого все остальные до сих пор и молчали, наблюдая за происходящим.

Сам он тоже повёл взглядом вокруг. Я же потянулся к искре, напитывая руки божественной силой. И без лишних прелюдий свернул ему шею.

В нескольких шагах от меня зашлась визгом старуха.

— Убить! Прикончить тварь из тьмы! Это вторжение!

На лицах нескольких смертных отразилось сомнение, но все остальные на её призывы никак не отреагировали. Я же почувствовал, как в моё тело вливается порция трофейной силы — внутри убитого старика имелось немного божественной мощи, объединённой в три небольших сгустка. С его смертью они расщепились. И потоками энергии устремились ко мне. Прямо как в те времена, когда мы бились с горными гигантами к северу от Эллады.

Дождавшись, пока трофейная сила полностью втянется внутрь, собравшись вокруг искры, я указал пальцем на молодого мужчину в военном мундире. Который угрюмо взирал на меня, держа пальцы на рукояти шпаги.

— Ты. Рассказывай, что тут случилось.

Он встрепенулся. Растерянно оглянулся по сторонам.

— Так, это… Вы нас убивать-то будете?

Только теперь до меня дошло — все окружающие меня смертные были полностью измотаны. И совсем не так, как это бывает после длительного труда. На лицах, скорее, наблюдалась та обречённость, с которой взирает на мир сотня воинов, окружённая тысячами врагов.

— Расскажи для начала, как я здесь оказался?

Юноша замолчал. Зато заговорила та самая дева, что упала на колени. До сих пор оставаясь в таком положении.

— Мы проиграли, о Великий. Хотели воззвать к духу-хранителю. Давно он не являл нам своей мощи. Но надеялись, что сейчас откликнется. На грани истребления мы, Великий.

Сделав пару шагов назад, я скользнул взглядом по измождённой толпе. Да, они всего лишь смертные. Которые допустили ошибку. С другой стороны — я им обязан. Не знаю, как именно они это сделали, но без этого ритуала я бы так и остался в той паутине. В конце концов сгинув.

— Кто вас хочет истребить?

Теперь толпа загудела десятками голосов. Ответить пытались, кажется, все сразу.

Я раздражённо поднял руку, заставив их замолчать. Указал на того юношу, которого спрашивал первым.

— Говори. Остальным — молчать.

Он нервно сглотнул.

— Так, это… Берестневы да Коршуновы. Навалились на нас. Воспользовались слабостью временной. Земли захватили, имения разорили. Мы уже пять месяцев, как в цитадели сидим.

Горестно вздохнув, добавил.

— И помощи ждать неоткуда. Союзники молчат. Престол не вмешивается.

В толпе кто-то с яростью отметил.

— А чего ему вмешиваться? Берестневы с германцами породнились. Они теперь — сила. Так скоро и до князя доберутся. Сами на трон сядут. Император и взглядом не поведёт.

Странно, что я их настолько хорошо понимаю. Откуда я могу знать язык, на котором они говорят? Не припомню, чтобы в Элладе появлялись торговцы из этого народа. Однако — понимаю. И не смутно, а в тонких деталях.

Голова снова наполнилась осколками воспоминаний, упорно не желающими склеиваться воедино. А вперёд выступил мужчина лет сорока, облачённый в тёмно-красный мундир.

— Перстень главы рода на твоём пальце блестит. Признал тебя. Кем бы ты ни был, теперь ты новый глава рода. Вопрос только один — желаешь ли ты того сам?

Неожиданный поворот. И шокированные взгляды десятков смертных.

К ответственности мне не привыкать. А кучка людей, это даже близко не Эллада. Но зачем они мне нужны?

Хотя, тут у меня нет ни последователей, ни друзей, ни союзников. Если на то пошло — я нахожусь непонятно где. Не говоря уже о состоянии искры. Возможно, взять под свою опеку горстку смертных, не такая плохая идея. Как минимум, смогут рассказать, где я очутился и что вокруг происходит. Заодно став первыми последователями.

Приняв решение, чуть наклонил голову.

— Помогу я вам. Поведу в бой и освобожу ваши земли. Но, если кто из вас предать меня вздумает — сотру в кровавую пыль. И клятву верности вы все дадите.

Стоявшая на коленях дева издала восхищённое восклицание. А вот остальные принялись переглядываться — судя по шепоткам, что до меня доносились, такая перспектива пришлась по вкусу далеко не всем.

Развернувшись ко мне спиной, воин прошёлся взглядом по толпе.

— В ловушке мы все сейчас. Солдаты наши перебиты, семьи в полоне вражьем, а земли захвачены. Штурмовать цитадель Берестневы с Коршуновыми не станут. Но и мы по ним не ударим. Хотите сидеть здесь, пока сами все не передохнем? Или, может, детей надумали тут рожать, да навеки от мира запереться? Так от голода раньше передохнем все.

Выдохнув, обвёл людей взглядом, в котором полыхала злость.

— Как по мне — пусть он и не дух-хранитель, а неизвестно кто, из тьмы пришедший, это шанс. Может и получится назад всё отбить.

Какое-то время смертные молчали. Потом один из них неуверенно заметил.

— Но законы… Если нас в таком обвинят — вырежут всех, до последнего ребёнка.

Военный перевёл взгляд на говорившего.

— Где были те законы, когда враги наши усадьбы без объявления войны жечь начали? Или казармы накрыли? Тысяча моих парней во сне погибла, не успев ничего сделать. А ежели молчать станем, никто и не дознается.

Вечная возня смертных вокруг законов и морали меня всегда поражала. Они всегда с неимоверной лёгкостью нарушали собственные нормы, если были уверены в безнаказанности. Но в публичных дискуссиях постоянно утверждали, что закон превыше всего.

Какое-то время подождав, военный обратился ко мне.

— Есть у тебя наше согласие. Приказывай.

Клятву верности я решил отложить на потом — искра и так пульсировала из-за поглощённой трофейной силы. А чтобы завязать на себя такое количество смертных, придётся приложить определённые усилия. Да и замедление времени добавило нагрузки. Неприятно это — чувствовать себя настолько слабым.

— В покои меня ведите. И потом обсудим, сколько тут ваших врагов и как с ними разделаться.

Вероятность того, что кто-то из них решит связаться с внешним миром и сообщить обо мне, была невелика. А если и так — это разом избавит меня от всех взятых на себя обязательств.

Проводить меня до покоев вызвался всё тот же военный. Взявший ещё пару смертных в форме. Следом увязалась и дева, что до того падала на колени.

По дороге я успел оценить крепость. Прощупал пространство вокруг божественной силой. Убедившись, что защищена цитадель и правда хорошо. Артефакторные линии обороны были наполнены мощью и готовы отразить любую атаку. Сама же крепость, похоже, располагалась прямо в горе.

Покои, что полагались главе рода, оказались скромными. Одна небольшая комната, к которой примыкала душевая.

Странно, но я хорошо понимал значения терминов. И знал, как они звучат. Хотя в Элладе с таким точно не сталкивался.

А ещё был уверен, что в шкафу есть постельное бельё. От которого я отделил простынь, быстро превращённую мной в тогу.

Увязавшаяся за нами дева разочарованно вздохнула. Военный же неодобрительно глянул на неё.

— Не время сейчас, Варвара. Вообще — шла бы ты к остальным. Делом каким занимались.

Та немедленно уселась на стоящий около стены стул. Положив руки на колени, невинно глянула на мужчину.

— Так я уже делом занята, господин полковник. Присматриваю за новым господином.

Двое смертных помоложе остались за дверью. На которую военный сейчас покосился. Потом взглянул на меня.

— Не стану спрашивать, кто вы. Одно скажу — если перстень так легко в руки дался, значит, предыдущий владелец о делах рода нисколько не думал. А вы показались хорошей кандидатурой.

Сила внутри украшения и правда имелась. Немало, надо сказать. Но пока артефакт никак себя не проявлял.

Усевшись на кровать, я вдруг понял, что дико голоден. Слияние плоти потребовало массу энергии, во всех смыслах этого слова. Теперь телу требовалось восполнить потери.

Впрочем, для начала я хотел выяснить, где именно оказался и что тут происходит.

— Рассказывай. Где я? О каком императоре речь? И карту мира мне покажи.

Как быстро выяснилось, карта была прямо здесь. В ящике стола, который занимал пятую часть небольшой комнаты.

Скользнув по ней взглядом, я нахмурился. Вполуха слушая военного, который рассказывал о силах двух родов, которые окружали их цитадель, прочитал подписи к карте. Помрачнел ещё больше.

— Получается, сейчас всем правят германцы?

Мужчина, которого я перебил на половине слова, запнулся. Чуть помолчав, кивнул.

— Да. Наш батюшка-император тоже вассальный договор подписал. Формальность, но без неё нельзя было.

Какие-то лесные варвары, что вечно нажирались вонючим пойлом и потом за кабанами по чаще гонялись, теперь стали главными? Спали их всех Гиперион, куда я попал?

— А Эллада? Рим? Что с ними стало?

Карту я прекрасно видел. Никакой Римской империи там не было. Вместо неё на Аппенинском полуострове располагалась какая-то Италия. Кто вообще так придумал страну назвать? Не могли что-то более звучное подобрать?

Римские сволочи промаршировали по нашим землям и стали их новыми хозяевами. Я на тот момент уже давно гнил в Тартаре, но слухи извне просачивались. Олимпийские боги во главе с Зевсом проиграли. Меньше надо было купаться в бассейнах из амброзии и больше делом заниматься. Один успешный переворот ещё не делает тебя неуязвимым повелителем мира.

Вот римляне постарались по полной — построили настоящую империю. Надо было и нам когда-то не играть с полисами, а объединить всех вокруг Афин и гнать фаланги вперёд, заливая землю кровью. Впрочем, такого не могли предположить даже мойры.

— Греки сейчас под протекцией Османской империи. А Рим — столица королевства Италия.

Я раздражённо поморщился.

— Как так вышло? Их боги проиграли?

Мужчина, которого назвали полковником, смотрел на меня с лёгкой растерянностью. А вот дева, чьи глаза заинтересованно блестели, неожиданно начала говорить.

— Боги стали воинами на службе людей. Их подчинили и превратили в солдат. Как и всех остальных — от великанов до леших.

Военный хмуро посмотрел на неё.

— Байки это, Варвара. Старые легенды, в которые уже давно никто не верит. Духи-хранители и духи-воители существовали всегда.

Дева сложила руки под своей грудью, выставив её вперёд. С вызовом глянула на офицера.

— А наш новый господин тогда кто?

Тот на момент замялся. Но всё же начал говорить.

— Бывает такое, что вместо покровителя рода является кто-то ещё. Демон, что может перебить немало людей, прежде чем его остановят.

Ещё раз взглянув на карту, я поднял глаза на него.

— Почему тогда ты мне место главы вашего рода предложил?

Несколько секунд он помолчал. Потом криво усмехнулся.

— Нет уже никакого рода. Горстка обречённых, у которых не осталось и капли надежды. Почти каждый кого-то потерял. И все знают, что живыми из этой цитадели не выйти. Так скажи, что нам терять? Раз всё равно впереди только смерть, почему не рискнуть?

Доведённые до отчаяния смертные и правда способны почти на любые действия. Это я сам много раз наблюдал собственными глазами. Эти вот — прикончили одного из своих, выбрав его по жребию, если отталкиваться от перешёптываний, которые я слышал. А потом попытались призвать духа-хранителя.

— Хорошо. Прикажи, пусть еды сюда принесут. А сам рассказывай дальше — сколько воинов врага снаружи и чего от них ждать.

Отдав распоряжение дежурящим за дверью солдатам, он принялся излагать. Я же слушал, одновременно стараясь стабилизировать свою искру и размышляя.

Ещё минут через десять дверь открылась, и внутрь медленно вошла женщина лет тридцати, в белом декольтированном платье. Торжественно неся металлический поднос.

Правда, когда она поставила его на стол, внутри полыхнуло возмущение. Они собираются кормить меня вот этим?

Оглядев наполненное сухарями блюдо, рядом с которым сиротливо лежал крохотный кусочек сушёного мяса и стояла кружка воды, я перевёл взгляд на военного, который представился Евгением.

— Так вы встречаете своего спасителя?

Он тоже посмотрел на поднос, и во взгляде офицера засветился самый настоящий голод.

— Извините, господин. Но это всё, что у нас осталось после порчи провианта. Вам доставили сразу пять порций.

Что? Пять порций? Неудивительно, что они тут такие замученные. С таким-то питанием.

Поднявшись, я открыл шкаф. Окинув взором содержимое, поморщился. Наряды старика мне точно не подходили.

— Прикажи принести сюда подходящей для меня одежды. Только не мундир. Что-то нейтральное. Чтобы нельзя было понять, что я вышел из этой крепости.

Военный нахмурился.

— Что вы собираетесь делать, господин?

Снова покосившись на сухари, я спокойно улыбнулся.

— Снаружи сейчас вечер, верно? Значит я собираюсь поужинать. А заодно потрогать врагов за уши.