Чернокнижник из детдома

Глава 6 Золото и осциллограф…

Следующим утром я проспал.

Неплохо выложился ночью и парни разбудили меня лишь за полчаса до завтрака.

Что могу сказать. Здесь кормят. На завтрак выдали половник каши, которую парни определили, как перловка. К ней полагался кружок сливочного масла, половинка варёного яйца, неплохой ломоть серого хлеба и кружка бледного, едва сладкого чая.

— Досыта не наешься, но и с голода не умрёшь, — определил я про себя.

Они засобирались в школу, до которой тут пять минут хода, а у меня пока каникулы. До понедельника.

Ночью я энергии немало потратил, так что вопрос о том, куда бежать, не стоял. Конечно к знакомому полустанку.

Заодно попробую деньгами разжиться. В прошлый раз я только траву за перроном проверил, но с другой стороны полустанка идёт слабо наезженная дорога и там, в самом конце, есть нечто вроде полянки, на которой могут останавливаться машины. Сама дорога выглядит не слишком перспективно, а вот на стоянке можно пошарить. Больно уж мне цены на золото понравились.

Нужно будет осторожно попробовать разговорить моих новых знакомых. Глядишь, и подскажут, где можно удачно поискать всякие «потеряшки». И я вовсе не про монетки. Их едва на еду хватает, и то, не полностью, а лишь на её пополнение к детдомовскому рациону.

Проводив парней, я вернулся в спальню. Самое время протестировать новое приобретение. Я сосредоточился на ощущении пространственного кармана. Он висел на мне, как незримая сумка, его «устье» было привязано к осколку в моём кармане. Мысленно протянув руку, я упёрся в невидимый барьер. Ещё чуть-чуть концентрации — и пальцы будто прошли сквозь плёнку. Внутри было пусто, сухо и прохладно. Идеально.

Для пробы я сунул туда свою подушку. Она исчезла из реальности, но я чётко чувствовал её присутствие в кармане. Вынул. Положил обратно. Работает! Оставалось самое приятное — наполнить его. Желательно, золотом. Очень уж мне понравился эквивалент золота и шаурмы.

Через десять минут я уже шагал по знакомой дороге к полустанку. На этот раз я не стал тратить время на обочину за перроном, а сразу свернул на ту самую грунтовую дорогу. Она и правда была мало наезженной, упиралась в небольшой пригорок, за которым и располагалась поляна. Место оказалось даже лучше, чем я ожидал: уединённое, с хорошим обзором, поросшее по краям кустами. На земле виднелись следы кострищ и несколько свежих пятен от автомобильных шин.

Отсюда и начну поиск.

Заодно некоторые свои идеи по модернизации Поисковой Сети проверю. Есть там что перенастроить, чтобы поиск монет и золота стал более успешным. Это я уже по дороге понял, анализируя свои вчерашние действия.

Сначала побегал, восстанавливая запас Силы. Это аксиома. Для любого мага нет ничего важней, чем полный резерв, иначе любая неожиданность его поймает, как недотёпу со спущенными штанами.

Затем внёс корректировки в работу своего поисковика и счёл их успешными.

— Ну, приступим, — мысленно потирая руки, я активировал свой «поисковый» навык. Он у меня теперь на меньшую площадь работает, но гораздо более избирательно и… глубже, что ли.

Я начал с периметра, медленно обходя поляну. Монетки попадались почти сразу, но это была мелочь: советские копейки, пара ржавых рублей. Ничего особо ценного. Я счищал с них грязь и отправлял прямиком в карман, наслаждаясь удобством. Не нужно набивать ими карманы, они не звенят и не оттягивают штаны.

Потом я перешёл к более тщательному обследованию. Заглянул под кусты, проверил расщелины в старом пне, просканировал землю вокруг кострищ. И вот удача — рядом с одним из недавних костров, почти в пепле, моё внутреннее «нюхачество» наткнулось на что-то более существенное.

Я наклонился и пальцами, сквозь остывшую золу, нащупал холодный, гладкий предмет. Вытащил. Это было мужское кольцо. Скорей — перстень. Простой, без камней, но тяжёлой. Я потер его об штанину. Под слоем копоти блеснул жёлтый металл. Похоже на золото. И не просто золото, а хорошая проба. Внутри была выгравирована какая-то надпись, но разобрать её без предварительной чистки и лупы я не смог.

— Отлично, — удовлетворённо убрал я кольцо в карман. Одна такая находка стоила десятков, если не сотен монет.

Воодушевлённый, я продолжил поиски. Следующая крупная находка заставила меня присвистнуть. В высокой траве, у самого края поляны, лежал небольшой, изящный женский браслет. Тонкое золотое плетение, вкрапления мелких, но явно настоящих бриллиантов. Он выглядел так, будто его обронили буквально на днях. Как такая вещь могла оказаться здесь, в этом захолустье? Не иначе, чьё-то свидание было очень бурным.

Я уже собирался закончить, как мой взгляд упал на старую, полузасыпанную землёй покрышку, валявшуюся в кустах. Что-то подсказало мне подойти и заглянуть внутрь. И я не ошибся. Там, среди прошлогодней листвы и паутины, лежал портмоне. Кожаное, добротное, но пустое. Денег внутри не было, зато в одном из отделений осталась пластиковая карточка. Я уже хотел его выбросить, но решил проверить более тщательно. И не зря. За чуть разорванной подкладкой была спрятана сложенная вдвое пятитысячная купюра.

— Вот это удача! — мысленно похвалил я предыдущего владельца за его предусмотрительность и последнего — за невнимательность.

На этом поток находок иссяк. Я ещё раз прошёлся по поляне, но кроме пары монет и безнадёжно сломанной зажигалки ничего не нашёл.

Подводя итоги, я остался доволен. Одно кольцо, один браслет, пять тысяч наличными и мелочь на пару — тройку сотен рублей. Неплохой улов за пару часов работы. Теперь нужно было найти, где это всё сдать. Но это уже вопрос на будущее.

Деньги пока есть, а частить к Али с находками… Ну, так себе затея.

Я посмотрел на залитую солнцем поляну. Да, этот мир начинает мне нравиться всё больше. Особенно теперь, когда у меня появился собственный, по-настоящему волшебный пространственный карман. Хех, карманчик, если сопоставить его с моими прежними хранилищами. Но пусть… Оставалось только найти способ его пополнять, и тогда проблем с финансами у меня не будет. А там, глядишь, и до Ключей доберусь. Не зря же я столько лет на их изучение потратил.

С этими приятными мыслями я направился обратно в приют, на ходу планируя, как осторожно разузнаю у Санька или Василия про места, где «богатые золото теряют».

Обратная дорога показалась короче. Я уже представлял, как сдам золото и куплю себе что-нибудь эдакое. Например, нормальную еду. Мысль о шаурме с мясом, овощами и соусом вызывала почти физический восторг. Не стал это дело откладывать. Заглянул к Али и слил мелочь. Не всю. Девчонкам на пару конфет осталось.

В приюте было пусто и тихо — все на занятиях или на работах. Я поднялся в спальню и наконец-то смог рассмотреть свои трофеи при дневном свете. Перстень оказался массивным, явно мужским, с внушительным гербом или печаткой. Надпись внутри была выполнена готическим шрифтом и гласила: «Sic transit gloria mundi». * Ух ты. Два раза. Философы тут бывали. И я откуда-то знаю латынь. Браслет же был тонкой, изящной работы, и бриллианты в нём при хорошем освещении играли на солнце всеми цветами радуги. Вещь явно дорогая.

* «Sic transit gloria mundi»(латынь) — «Так проходит мирская слава».

Я бережно упаковал всё обратно в карман, оставив при себе лишь пару тысяч рублей из полученных от Али на мелкие расходы. Остальное лежало теперь в полной безопасности.

К вечеру вернулись парни. Гришка сиял — он уже мысленно примерял свои будущие берцы. Санёк что-то бурчал про скучную географию, а Василий молча разбирал свой рюкзак.

— Ну что, как успехи? — спросил я, растягиваясь на койке.

— Да так, — отозвался Санёк. — Училка по истории опять про подвиги трудовые вещала. Скучища.

— А вы тут в городе, наверное, все уголки знаете? — как бы невзначай поинтересовался я. — Где народ тусуется, где машины крутые стоят, где… ну, богатый народ бывает.

Парни переглянулись. Санёк хитро прищурился.

— А тебе зачем? Ищешь, где кошелёк толще нащупать?

— Что-то вроде того, — честно признался я. — Интересно, где тут места, где люди… теряют ценные вещи. Не специально, конечно. Просто, на всякий случай, если найдётся.

Василий, не глядя на меня, тихо сказал:

— На набережной. Возле ресторана «Волна». Там вечерами народ гуляет, выпивает. Часы, телефоны, украшения… Всё в кустах и под скамейками остаётся. Только там охрана своя ходит, и милиция частенько наведывается.

— А ещё на автостоянке возле ТЦ «Европа», — включился Санёк. — Там крутые бабки по магазинам шляются, сумочки роняют, серёжки из ушей выскакивают. Мы пару раз так находили. Но сейчас там камеры повесили, опасно.

— На горнолыжной трассе, что на горе Хенина. Гришка Самойлов, что из прошлого выпуска, каждое лето там шнырял. Много чего находил. Мажоры там не только лыжи ломают, но и руки — ноги порой. А когда падают, из них до фига чего вылетает в снег, — вставил Серёга свои замечания.

— А это не та ли гора, что у нас из окна видна? — поинтересовался я, и это сошло, так как все уже знали, что я не местный.

— Она самая.

— Понятно, — кивнул я, запоминая информацию. Набережная, гора и торговый центр. Звучало многообещающе, но и рискованно. — А что за «Кривой»? Тот, что на китайском рынке заправляет?

Лицо у Санька вытянулось.

— Кривой — это старшак из первого приюта. Говорят, ему ещё в прошлом году восемнадцать стукнуло, но он как-то умудрился в детдоме остаться. Банда у него — человек тридцать. Они на рынке дань с барыг собирают и всех, кто не с ними, гоняют. Мы с пацанами туда с прошлого лета сунуться не можем. Говорят, они теперь под Раздраем ходят и от его имени рынок подмяли.

— А полиция?

— А им что? — пожал плечами Гришка. — Подрались пацаны, подрались. Главное, чтобы до смерти не забили. А так — сами разберутся.

Интересная иерархия складывалась. Значит, есть территории, контролируемые другими «авторитетами». С этим нужно будет разобраться, но позже. Сейчас у меня были другие цели.

На следующий день, отпросившись у Клавдии под предлогом того, что мне нужно в районную опеку, чтобы про родителей узнать, я отправился в город. Моей первой целью был не скупщик золота, а большой магазин электроники. Мне нужен мощный источник электричества. Огромный, ёмкий, способный подзаряжать несколько устройств сразу. В этом мире магия была в зачаточном состоянии, и внешние источники энергии были мне жизненно необходимы для более сложных ритуалов.

Выбор оказался невелик, но я нашёл примерно то, что нужно — кирпич на тридцать тысяч каких-то незнакомых единиц, но по моим внутренним оценкам он вполне тянул на слабенький накопитель Силы.

Он, вместе с зарядным устройством, стоил как полторы моих найденных пятитысячных купюр, но я не пожалел. Ещё и тюбик клея прикупил. Теперь этот девайс, приклеенный на задней стенке моей прикроватной тумбочки, будет обеспечивать меня Силой. Пусть слабо, но это лучше, чем почти ничего. Заодно я и прикроватный светильник приобрёл на прищепке, который от моего «кирпича» заряжается. Мне читать скоро много придётся. Не магией же светить. Не поймут.

Следующей остановкой стал рынок, где я, после долгих консультаций, приобрёл простенький, но исправный мультиметр, пару катушек медного провода разного сечения, изоленту и набор мелких инструментов. Всё это немедленно отправилось в пространственный карман.

С ознакомлением цен на золото пришлось повозиться. Я обошёл три ломбарда. К слову сказать, Али не обманул. Здесь, в среднем, давали по пять тысяч за грамм золота, но документы… Так что, пока Али в приоритете. Сдавать буду понемногу, но ему.

Следующей моей покупкой на базаре стала огромная, пахнущая дымом и специями, двойная шаурма с бараниной и всеми возможными добавками. Я съел её, сидя на скамейке в каком-то сквере, и почувствовал себя почти что счастливым. Детдомовский обед теперь можно смело пропустить. Ничего не потеряю.

Да, этот мир определённо был полон возможностей. А я полон решимости ими воспользоваться.

— Слышь, убогий, ты чей? — подвалила ко мне тройка крепких парней, когда я выкидывал в урну салфетку, которой вытер руки после шаурмы.

— Пацаны, вы же шли куда-то? Вот туда и идите. Не видите, человек поел и отдыхает, — внешне спокойно ответил я, уже понимая, что заварухи не избежать.

Со скамейки я встал, естественно, так как иначе они меня сидячего втроём массой задавят.

— Я тебе вопрос задал! — шагнул ко мне один из них.

— Стой, где стоишь. Ещё шаг, и начнёшь страдать, — отскочил я сам на шаг назад, разрывая дистанцию прямого удара, и они восприняли это за слабость.

— У-тю-тю, какие мы грозные, — глумливо заметил всё тот же парень, нарочито обозначив ещё один шаг в мою сторону.

Воздушный Кулак хорошо по нему приложился сбоку, попав в челюсть и ухо. Парнягу аж через спинку скамейки перебросило.

— Минус барабанные перепонки с левой стороны, — про себя отметил я.

— Маг⁉ — выпялился на меня один из корешей улетевшего.

— Быстро забрали это тупое туловище и свалили отсюда, — кивнул я за скамейку, говоря негромко, но убедительно, — Иначе в инвалидов превращу.

— Э-э-э… — потерялся он, так как развитие событий явно пошло не по предполагаемому ими сценарию.

— Слышь, тугодум. Ты сейчас там же, за скамейкой окажешься, а ваш третий двоих точно не утащит. Быстро взяли того быка за руки — за ноги и понесли на выход. Ну! — приложил я их Страхом.

Сработало. Взяли и понесли. Вот и ладушки. За такую сговорчивость я и им вслед даже ничего нехорошего из хорошо освоенных проклятий не послал… А мог.

Знатный перекус освободил мне кучу времени.

Намётки тех мест, которые стоит посетить, в целях поисковых работ и моего обогащения, у меня были. Но поразмыслив, я отправился на горнолыжную трассу. Все остальные точки лучше ночью проверять, а эту, пока снег не встал, хоть сейчас. Опять же, она от приюта недалеко.

Гора Хенина оказалась сопкой о двух вершинах. Высотой метров в сто, она с одной вершины открывает замечательный вид на город, а с другой — на реку Раздольная.

Вот тут-то у меня в голове и блямкнуло! Не поверите — словно звоночек прозвонил. Места для купания. Там всегда много чего теряют! А так, как плавательный сезон в Уссурийске сходит на нет, то отчего бы мне там не пошнырять, монетизируя на пляжах свои поисковые способности.

Я бы ещё и по окрестностям Китайского рынка пробежался, но сначала проверю, как там с ночной охраной дела обстоят.

Весь из себя такой проницательный, я пошёл исследовать спуски. Их тут два, хотя подъёмник оборудован всего лишь один. Откуда я про это знаю? Так огромная план-схема на входе стоит, где даже самый тупой всё поймёт.

Начал со «взрослой» трассы. Тут число кульбитов и поломок лыж должно быть максимальным. Соответственно и количество находок должно быть выше.

— На самом деле, поровну. Ну, почти, — заключил я через пару часов, сопоставив находки по предполагаемой цене.

На первом, «крутом» спуске, золота оказалось немного, равно, как и денег. Зато автомобильных брелков с ключами я нашёл добрый десяток. Спрошу у пацанов, можно ли их продать кому-то. Хех, среди находок даже какой-то смешной орден отыскался, с напрочь оторванным креплением.

Нужно будет узнать, есть ли тут какие-то объявления, про поиск вещей за вознаграждение. В моём мире такие висюльки купцы приобретали, и очень дорого.

«Детский» спуск меня порадовал большим количеством разорванных цепочек, которые ещё нужно будет проверить, так как наверняка, половина из них просто позолочены, и всяких разных амулетов. Ну, и монеток здесь было не просто много, а очень много. Тут словно все посетители монетки копили, чтобы просадить их либо на билеты для подъёмника, либо на сладости в местном кафетерии.

Вернувшись с горы с приятной тяжестью в кармане (теперь уже пространственном), я застал в спальне оживлённые дебаты. Гришка, получивший от меня деньги, с горящими глазами доказывал Саньку и Василию превосходство армейских берцев над всеми остальными видами обуви.

— Смотри, подошва! — он тыкал пальцем в распечатанную из школьного компьютерного класса картинку. — Прошитая, нескользящая! И носок усиленный!

— Выглядит как уродливый кирпич, — флегматично парировал Санёк. — Я бы лучше кроссы модные взял.

— В этих «кирпичах» мать его, ногу сломать можно, если по ней пройтись! — запальчиво воскликнул Гришка. — Это тебе не твои картонные тапки!

Василий молча наблюдал за ними, изредка поглядывая на меня. Я поймал его взгляд и кивнул, присаживаясь на свою койку.

— Спор решается просто, — объявил я, прерывая дискуссию. — Гриша покупает то, что хочет. Это его деньги и его ноги. Санёк, если тебе не нравится — не носи. Вопрос закрыт.

Спор тут же утих. Санёк недовольно хмыкнул, но спорить не стал. Авторитет, заработанный мной в первые дни, уже начал работать.

— Кстати, о деньгах, — как бы невзначай сказал я, доставая из кармана (обычного) один из найденных на горе брелков — массивный, с логотипом какой-то иномарки. — Вот, нашёл. Ключи, ясное дело, выкинул, а брелок оставил. Кому такое может быть нужно?

Парни заинтересованно обступили меня.

— О, это — Тойотовский! — тут же определил Гришка. — Такие на рынке берут. Металлолом. Но если он целый и не поцарапанный, то барыга Шмуль даст за него сотню-другую.

— А этот? — я достал другой, в виде смешной рожицы.

— Это хлам, — брезгливо сморщился Санёк. — Его только выбросить.

— А этот орден? — я показал найденную «висюльку» с красной эмалью.

Василий присвистнул.

— Это «Юнармия'» Его кадеты носят. Если найдут у нас — будут большие проблемы. Лучше выбрось.

Я мысленно отметил, что Василий явно разбирается в теме лучше других. Выбросил кадетский значок и пару явно дешёвых брелоков, оставив три солидных, металлических.

— Ладно, с ними позже разберёмся. А теперь расскажите, кто такой Раздрай? — спросил я, переходя к главному.

Погонялу «Кривого» я уже слышал, а вот это прозвище прозвучало впервые и явно означало кого-то посерьёзнее.

Парни переглянулись. Санёк понизил голос, хотя кроме нас в комнате никого не было.

— Раздрай — это взрослый. Он в авторитете. Говорят, раньше он тут, в каком-то Уссурийском приюте, воспитывался. Теперь он главный по району, если не по двум. Все ему платят. И Кривой, и барыги на рынке, и даже, поговаривают, менты с него имеют, но по струнке ходят.

— А что он делает? — уточнил я.

— Ничего, — пожал плечами Гришка. — Он просто есть. У него своя контора, кафе «У Раздрая». Кто не платит — у того бизнес горит, или самого бьют. Он наш приют не трогает, мы для него мелочь. А вот первый приют, где Кривой, — те под ним.

Картина прояснялась. Местная криминальная иерархия оказалась довольно простой: сверху — взрослый «смотрящий» Раздрай, под ним — старшак Кривой, контролирующий рынок и терроризирующий местную шпану.

— Понятно, — кивнул я. Пока у меня не было ни сил, ни желания лезть в разборки с местными «авторитетами». Мои цели были иными. — Значит, на рынок нам ход закрыт. Жаль.

— Ага, — мрачно подтвердил Санёк. — Только если платить Кривому дань. А он драть будет, как со взрослых.

Вечером, после ужина (который я лишь имитировал, будучи сытым после шаурмы), я устроился на койке с купленным светильником и принялся изучать мультиметр. Нужно было понять, как с его помощью можно измерять не только вольты и амперы, но и магический потенциал, пусть и косвенно. Это была сложная задача, ведь в этом мире не было стандартизированных подходов к магии.

Пока я возился с проводами, ко мне подошёл Василий.

— Ты в электронике шаришь? — тихо спросил он.

— Что-то вроде того, — ответил я, не отрывая взгляда от схемы, которую пытался собрать. — Хочу кое-что померить.

— У нас в кабинете физики старый осциллограф валяется, — сказал Василий. — Он, правда, не работает. Но если ты чинишь…

Я поднял на него взгляд. Парень был серьёзен.

— Осциллограф? — переспросил я, стараясь скрыть внезапный интерес. Это могло быть именно тем, что мне нужно. Даже неработающий прибор — это кладезь деталей, а кто из чернокнижников от знаний отказывался, — А нас туда пустят?

— После уроков можно попроситься, — пожал плечами Василий. — Учительница, Марья Ивановна, она нормальная. Если сказать, что для кружка… Она только за.

В голове тут же начал складываться план. Ремонт осциллографа — идеальное прикрытие. Я смогу легально получить доступ к инструментам, деталям и, главное, к розетке. И никто не будет задавать лишних вопросов, если я вдруг соберу что-то странное.

— Василий, — сказал я, глядя на него с новым уважением. — Ты гений. Завтра же идём к этой Марье Ивановне.

Василий смущённо потупился, но в его глазах мелькнуло удовлетворение. Похоже, я нашёл не только источник ценной информации, но и потенциального помощника. А в моём новом положении это было на вес золота. Точнее, даже дороже. Ведь за золотом всегда можно сходить на полустанок, а толковый человек — находка куда более редкая.

Осталось только узнать, что такое осциллограф…

Ну, это же мелочи, не так ли?