Чернокнижник из детдома

Глава 22 До совершеннолетия уже чуть-чуть…

Что будет, если отключенный от зарядки ноутбук не выключать пять дней подряд?

А вот ровным счётом ничего… Работает, показывая заряд батареи в сто процентов. Смотрю какой день, и сам офигеваю — вот это на меня снизошло… Даже интересно, когда же мой экспериментальный аккумулятор наконец-то разрядится…

По сути, я на одной интуиции и опыте работал, а каков результат! Результатище! Кому покажи — не поверят. Одна проблема — показывать никому нельзя! Ни под каким соусом.

Почему так? С этим всё просто. Мои техномагические эксперименты ставят под удар очень серьёзных игроков и промышленников. И не только в нашей стране. По всему миру.

Представьте себе: кто-то оплатил серьёзные научные изыскания, например, с теми же аккумуляторами нового вида, добился успеха и построил или строит целое производство для выпуска электромобилей, надеясь на успех. Денег на науку потрачено миллионы, а на строительство — так и вовсе миллиарды.

Но тут появляюсь я, со своим изобретением, и потраченные миллиарды становятся активом, который уже устарел, толком не родившись и не принеся никакой прибыли.

Это я про производство тех же электромобилей говорю, про которые последние полтора года не утихает шумиха в газетах и журналах. Не так давно они дождались-таки мощных источников энергии и уже начинают своё победное шествие по всей планете, порой успешно конкурируя с машинами на бензине и солярке. И всё благодаря найденным решениям с сохранением электроэнергии.

От бурной реакции на свои достижения меня изначально удерживают два момента: — во-первых, за такие изобретения убивают. Что, в принципе, с точки зрения людей, вложивших миллиарды, выглядит вполне справедливо. Почти как защита собственных средств, и выполнение обещаний перед инвесторами. Во-вторых — низкий КПД моих артефактов.

Потери! Они пока что чудовищны…

Что по передаче электроэнергии в артефакт, и уж, тем более, по его обратному возвращению.

Как говориться — хотелось бы похвастаться, да не чем. Особо точных измерений я пока не проводил, так как только готовлю новый макет артефакта, который позволит произвести множество подключений к разным точкам.

Навскидку — потратив на зарядку сто ватт электроэнергии, после преобразования электричества в магию получаем КПД примерно в шестьдесят — семьдесят процентов, а при обратном преобразовании теряем ещё треть от ставшегося. В итоге — остаётся около половины, плюс — минус десять процентов на погрешности измерений. Второй недостаток, и он тоже существенный — потери превращаются в выделяемое тепло.

Примерные пути решения этой проблемы я знаю, но на эту работу нужно время, а его катастрофически не хватает.

Я готовлюсь к экзаменам в автошколе. Если с вождением у меня всё в ажуре, за что спасибо тренерам из мотоклуба, то правила дорожного движения даются не вдруг, особенно задачи. Но я справляюсь, так что после дня рождения надеюсь на быстрое получение прав на управление мотоциклом. Скоро, после получения паспорта, мне всего-то нужно будет оплатить пошлину и записаться на ближайшую дату госэкзаменов.

На всякий случай имеется и вариант «омега». Мне уже намекнул один из инструкторов автошколы, что теоретический экзамен по правилам вождения любой сдаст, у кого есть лишних десять тысяч рублей. Я лишь кивнул в ответ, в том смысле, что принял к сведению, но пока что надеюсь сдать всё за счёт своих знаний.

Из Владивостока, по линии Всеволода, пришла первая партия раций. Пять ящиков. Три стандартных армейских ящика, с уже знакомыми мелкими сто сорок седьмыми, один с более крупными — сто девятыми и…

— Р-159! «Микрон»! — выдохнули мои старики, когда был вскрыт последний ящик.

— Она чем-то знаменита? — осторожно поинтересовался я, боясь, что их трясущимися руками рацию аккуратно не извлечь.

— Эта красавица через весь Афган прошла! — озадачил меня Петрович, так как я не вдруг сообразил, что речь не про страну, а про войну в Афганистане.

Оно и не удивительно. Сейчас про ту войну помнят лишь люди в возрасте, а спроси кого-то из моих друзей — детдомовцев, так больше половины из них лишь глаза выпучат, вроде того, что первый раз слышат. Не слишком она в учебниках нынешней истории освещена.

— Хм, давайте разберём их и посмотрим, но про эту модель у нас договора с военными не было, — обозначил я радиоинженерам свою позицию.

Простую и прямую, как оглобля. Изучим, посмотрим. Если будет хоть какая-то уверенность в работе этого типа раций в условиях Аномалий — восстановим, а вот за сколько? Ну, это уже другой вопрос. Творческий.

Опять же, и мысли сразу появляются совсем не по теме. Да, КПД моих преобразований пока не высок. Но когда армию волновали такие мелочи? Если электроника начнёт нормально работать в Аномалиях, то кто станет смотреть на счётчик электроэнергии? Один лишь керосин для вылета реактивного самолёта стоит столько, что про счета за электроэнергию можно попросту забыть.

Но, отставить. Идеи вроде бы здравые, с точки зрения чрезвычайных ситуаций, но…

А вот с НО и начинаются расхождения. Лично мои.

Старенькая «Микрон» оказалась крепким орешком. Конструкция была еще более сложной, чем у Р-109, с огромным количеством примитивных, по современным меркам, транзисторов. Но в этой простоте была своя гениальность и живучесть. Старики, как хирурги перед уникальной операцией, сутки колдовали над схемами, выискивая неисправности. Я же, видя их азарт, просто предоставил им полную свободу действий, сам сосредоточившись на подготовке к предстоящему главному событию — своему шестнадцатилетию.

Оно уже через три дня. Не просто день рождения. Рубеж. Граница, после которой я переставал быть «несовершеннолетним детдомовцем» и становился почти полноправным гражданином с паспортом. Это означало свободу. И колоссальную ответственность.

Я проводил последние сверки. Счет в банке, который Эльвира открыла на меня как на «малолетнего предпринимателя», теперь должен был перейти под мой полный контроль. Контракты с Всеволодом — легализоваться на мое имя. И, самое главное, мне больше не нужно было бы выпрашивать разрешения на поездки в Пробои. Я мог зарегистрироваться как охотник-одиночка.

Но и угрозы возрастали. Побитые уголовники обо мне помнят. Банщики, которых я лишил доходов с «детдомоских девочек», тоже меня не забыли. А теперь, с моими наработками в техномагии, я рискую привлечь внимание куда более серьезных хищников — корпораций и государств.

Нужна была новая стратегия. Новая «легенда».

Вечером накануне дня рождения я собрал в своей каморке узкий круг: Эльвиру, Всеволода Степановича (который, к моему удивлению, согласился приехать), стариков — Алексея Петровича и Семёныча, и своих ближайших «лейтенантов» — Сергея и Гришку.

— Завтра мне шестнадцать, — начал я без предисловий. — Это меняет правила. Я больше не ваша проблема, Эльвира Захаровна, и не ваш подопечный, Всеволод Степанович. Я становлюсь самостоятельным игроком. И я хочу продолжать сотрудничество, но на новых условиях.

Всеволод внимательно смотрел на меня, его лицо было непроницаемо. Эльвира нервно теребила носовой платок.

— Каких условиях? — довольно строго спросил капитан.

— Первое. Я официально регистрирую ИП — индивидуального предпринимателя. «Мастерская Соколова». Ремонт и модернизация спецтехники, консультации. Все контракты там будут оформляться абсолютно легально, с всеми положенными налогами. Это защитит и меня, и вас.

Всеволод кивнул. Для государства прозрачность всегда предпочтительнее. Оно и понятно. Есть две вещи, которые вечны: — смерть и налоги.

— Второе. Я подаю документы на регистрацию, как охотник на аномалии. Специализация — техническая поддержка и разведка. Мне сейчас нужен не только доступ к форумам, базам данных и, в перспективе, к закрытым заказам, но и выход на их торговую площадку, и с хорошими рекомендациями.

— Это можно устроить. Как мне сказал Иван Матвеевич. Твои испытания в «Болоте-12» произвели впечатление. Ты у Охотников на хорошем счету. — спокойно заметил сотрудник органов.

— Третье. Я остаюсь здесь, в детдоме. Пока, — я посмотрел на Эльвиру. — Но не как воспитанник. Как арендатор. Я беру в аренду мастерские и жилое помещение. Плачу деньги. И оказываю техподдержку детдому — ремонт, обучение ребят. Это даст вам дополнительное финансирование и статус.

Эльвира закивала, в ее глазах блеснула надежда. Это было для неё спасением от перспективы вернуться обратно к нищенскому бюджету, потеряв связь с ФСБ.

— И четвертое, самое важное, — я сделал паузу. — Мои исследования… уходят в новую плоскость. Речь идет не просто о защите электроники. Речь идет о новых источниках энергии. Очень мощных и работающих в Пробоях. Я не буду вдаваться сейчас в детали. Но я даю слово: первыми, кто получит доступ к рабочим образцам, будет наша армия и ФСБ. При условии полной конфиденциальности и их серьёзного прикрытия.

Комната замерла. Всеволод Степанович медленно откинулся на спинку стула.

— Новые источники энергии, — повторил он, усилием воли проглотив остальное. — Александр, ты понимаешь, что это…

— Понимаю, — перебил я. — Поэтому и нужна конфиденциальность. И крыша. Не детдомовская. Государственная. Я предлагаю партнерство. Я — мозги и технологии. Вы — ресурсы и защита.

Капитан долго молчал, буравя меня взглядом. Вовсе недобрым, если что.

— Ты взрослеешь не по дням, а по часам, — наконец произнес он. — Хорошо. Согласен в принципе, но лишь после того, как мы обсудим это наедине. Как ты понимаешь, обязательно будет проверка. Комиссия из наших специалистов и ученых. Они оценят твои «новые источники». Если это не фантазия — получишь всё, что просишь. И даже больше. Но если это блеф…

— Это не блеф, — уверенно сказал я. — Через неделю после получения паспорта я готов предоставить демонстрационный образец. Электрический генератор с удельной ёмкостью, на порядок превышающей лучшие литий-ионные аккумуляторы. Понятное дело — в их весе и размере.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Даже старики перестали шептаться.

— Ладно, — выдохнул Всеволод, вставая. — Жду твоего звонка со сканом полученного паспорта. А теперь, если позволите, я пойду. Мне нужно многое… обдумать.

Ага, обдумать. Начальству стучать пошёл. Да и пусть.

После его ухода в комнате повисло напряженное молчание.

— Саш, — тихо сказала Эльвира. — Ты уверен? Это может быть очень опасно.

— Безопаснее, чем прятаться, — ответил я. — Очень скоро у меня будет не просто «крыша», а целый «бункер». А вы все — внутри него, — подмигнул я нашей несгибаемой директрисе.

На следующий день, в мой день рождения, с утра не было торта и громких поздравлений. Была поездка на такси в паспортный стол, где мне вручили маленькую, темно-красную книжечку. Я открыл ее. Фотография. Печать. Подпись. Александр Сергеевич Соколов. Гражданин Российской Федерации.

Я вышел на улицу, сжимая в руке паспорт. Холодный ветер бил в лицо, но внутри горел огонь. Детство, пусть и такое, какое было, у этого парня закончилось. Начиналась взрослая жизнь. Жизнь инженера-мага, охотника на аномалии и, возможно, человека, который перевернет энергетику этого мира. Или, по крайней мере даст всем понять, что такое Техномагия!

Я посмотрел в серое небо Уссурийска. Где-то там были Пробои — дыры в чуждые реальности, источник опасности и силы. Где-то там же были враги, ждущие моего промаха. А здесь, за моей спиной, была моя цитадель — люди, которые в меня поверили. Да, пока многие из них — дети. И это совсем неплохо. У них ещё нет шор и они не знают слова «невозможно». Вера и жажда стать не хуже кумира, вполне могут сотворить чудо! Не стану обещать, что все они у меня обретут возможность управлять энергией силами магии, но понимать сущность этого процесса я их научу.

— Ну что ж, — подумал я, пряча паспорт во внутренний карман. — Наша Игра началась. По-крупному.

А торт… Он всё-таки был, но вечером. И целая куча подарков, зачастую — трогательных.

Первое, что я сделал, став полноправным гражданином — отправился в банк и переоформил счет на своё имя. Цифры на экране выглядели солидно: накопления от ремонта раций, авансы за фонари и ремни, премия за закрытие Пробоя. Хватило бы даже на полугодовую аренду большой престижной квартиры. Но квартира мне не нужна. Мне нужна была лаборатория.

Я вернулся в детдом, но уже не как воспитанник, а как арендатор. С Эльвирой мы быстро составили договор: я плачу символическую сумму за мастерские, кладовку-кабинет и крохотную комнатушку на третьем этаже, которая раньше была каптёркой. Взамен — продолжаю ремонтировать технику для детдома и обучать желающих.

Но главное началось на следующий день. Я спустился в подвал центрального корпуса — сырое, заброшенное помещение, заваленное хламом времён СССР. С помощью парней и пары нанятых рукастых мужиков мы за два дня вынесли весь мусор, просушили стены тепловыми пушками, залатали протекающие трубы. Петрович и Семёныч, узнав о моих планах, притащили туда старый, но исправный сварочный аппарат, тяжеленные тиски и ящик с инструментами, который, как выяснилось, тоже был частью гаражного «клада».

Это должно было стать моим святая святых — мастерской по производству артефактов. Местом, где магия перестанет быть тайным знанием, доступным лишь избранным, и станет технологией. Пусть пока примитивной, штучной, но технологией.

Первым делом я установил в углу мощный электрический щит с собственным счётчиком и десятком розеток. Заодно от него пошла разводка ещё на дюжину розеток по периметру. Энергия — кровь моего нового ремесла.

На центральном верстаке появился странный «станок». Его основу составлял мощный электромагнит, снятый со списанного промышленного оборудования, который Петрович выменял у знакомых на рынке. Вокруг магнита я расположил кольцо из десятка кварцевых резонаторов, подключенных к блоку управления. Это был прообраз кристаллизатора — устройства, которое должно было с помощью мощных полей «выращивать» и структурировать магические контуры внутри заготовок из материала Сердца Пробоя. Пока это был лишь каркас, но идея уже обретала формы и исполнение.

Рядом, на отдельном столе, возник «алтарь» для тонкой работы. Мощное освещение. Микроскоп, набор ювелирных инструментов, тончайшие кисти из вольфрамовых нитей, серебряная и золотая паста, специальные лаки-проводники. Денег отдал — умотаться!

Здесь предстояло наносить рунические цепи на уже подготовленные кристаллы, создавая не просто батарейки, а сложные устройства с заданной функцией.

Одну стену я отвёл под хранилище сырья. Полки застелил оцинкованными стальными листами и я аккуратно разложил на них осколки Сердца, сортируя их по размеру, чистоте и интенсивности внутреннего свечения. Здесь же стояли банки с очищенными кварцевыми кристаллами и ящики с радиодеталями — будущими заготовками для обвязки артефактов.

Последним штрихом стала система безопасности. Помимо железной двери с тремя замками, я установил по периметру комнаты датчики движения и вибрации, подключенные к сирене в моей комнате. Но главной защитой были магические печати, нанесённые мной на стены, пол и потолок. Пассивные рунные цепи, которые должны были подавить любую попытку магического сканирования или проникновения извне. В этом мире их вряд ли кто-то смог бы обнаружить, а уж тем более обойти.

Через неделю мастерская была готова. Она представляла собой причудливый симбиоз из слесарной, радиомонтажной и алхимической лабораторий. Пахло озоном, машинным маслом, припоем и сладковатой пылью чужих миров.

На первый показ я пригласил только стариков. Они вошли, огляделись и замерли, впечатлённые.

— Ну и хоромы, — присвистнул Семеныч. — Прямо как в кино про учёных.

— Только тут не теорию проверяют, а вещи делают, — поправил его Петрович, с любопытством разглядывая кристаллизатор. — И это… магнит такой здоровенный?

— Основа, — кивнул я. — Поможет управлять энергией внутри кристаллов. Но сначала нужно будет сделать заготовки.

Я взял со стола три средних осколка Сердца и положил их в тигель из тугоплавкой керамики. Затем, надев защитные очки и толстые перчатки, включил небольшую муфельную печь, которую также удалось раздобыть. При температуре, которая ещё не плавила, но размягчала странный материал, я начал работу. Не физическую — магическую. Я «вытягивал» из расплава примеси, стабилизировал внутреннюю структуру, придавая ей правильную, геометрически выверенную форму — маленькие, идеальные цилиндры размером с четыре спичечные головки. Это были будущие ядра артефактов.

На это ушло около часа. Когда я выключил печь и извлек готовые заготовки, они были теплыми и светились ровным, глубоким синим светом — явный признак стабильности.

— Красота, — прошептал Петрович. — И что теперь?

— Теперь — самое сложное, — сказал я, перенося заготовки под микроскоп. — Нужно «вплести» в них нужный функционал. Это — как в процессор записать программу.

Я взял самую тонкую кисть, обмакнул ее в серебряную пасту, смешанную с пылью из кварцевого резонатора, и под увеличением в пятьдесят крат начал наносить на грань кристалла первый рунический символ. Это не было рисованием. Каждое движение кисти сопровождалось волевым импульсом, вплетением частицы моей собственной, структурированной магии в материю. Я создавал не рисунок, а энергетический символ и канал.

Работа шла мучительно медленно. Через полчаса у меня уже болели глаза и дрожали руки, но на кристалле уже сияла сложная, трехмерная цепь из десятков взаимосвязанных символов — новая схема более сложного преобразователя «электричество-магия». По моим прикидкам, потери у него будут в разы меньше, чем у прошлой, примитивной модели.

— На сегодня хватит, — с облегчением выдохнул я, откладывая кисть. — Завтра завершу контур и начнём тесты.

Старики молча кивнули. В их глазах я видел не только восхищение, но и тень тревоги. Они сообразили, что я вступаю на непонятную им территорию, где нет инструкций и гарантий. Территорию, полную не только чудес, но и неведомых опасностей.

Когда они ушли, я остался один в своей новой мастерской. Тишину нарушал лишь гул холодильников системы охлаждения. Я смотрел на крошечный, светящийся кристалл под стеклом микроскопа. В нем уже была заключена сила, способная изменить очень многое.

Как минимум — произвести техномагическую революцию в отдельно взятом мире.

Магия переставала быть сказкой и становилась реальным, осязаемым инструментом. Её рождение можно было увидеть, а результаты — потрогать руками.

Осталось только научиться этим инструментом пользоваться, не сжечь себя и не взорвать всё вокруг. Но это, как говорится, уже детали.

И первым моим мощным ходом будет демонстрация той самой «батарейки» капитану ФСБ. Не сейчас. Потом. Позже. Пусть знают, с кем имеют дело. Не с пацаном из детдома. С техномагом новой эры. Эры, где магия и технологии станут одним целым. И я, гордой статуей, буду стоять у её истоков.

— Саша, там наши блонды решили тебя поздравить и пришли с подарком. Даже в бантики оделись. Открой же дверь, а? — прервал высокий полёт моих мыслей вкрадчивый шёпот Тамары.

Следующая книга уже здесь:

https://author.today/reader/527945