Быть неизменным

Интерлюдия 2

Младший жрец Храма Священных Стихий Габриэль внимательно смотрел на видимый край ворот через щель в между створок, что закрывали вход в конюшню и тихо молился. Второе в принципе было вполне обыденным и подходящим занятием для любого уважающего себя жреца, но вот место, в котором ему пришлось оказаться, молодому мужчине категорически не нравилось, не говоря уже об обстоятельствах. Хотя начиналось-то всё в целом неплохо, как и карьера самого Габриэля.

Он происходил из вполне знатного рода и получил отличное образование, владел и мечом, и словом, как любил выражаться его старый учитель, описывая эталонного дворянина. Не повезло только родиться у отца с матерью первенцем, но тут уж от него явно ничего не зависело. Впрочем человек предполагает, а Священные Стихии располагают. Удел младших сыновей владетельных аристократов это или служба высшей знати в надежде однажды обзавестись своим наделом, где-то сильно отличившись, или служение богам. Как не трудно догадаться, Габриэлю больше по нутру было второе, к тому же его вера в отличии от учения Света не требовала целибата. Наоборот, собственный приход полагался лишь тем, кто обзавёлся семьёй, став тем самым примером для прихожан.

Так что получив родительское благословенье, он отправился в Храм, где прошёл должное обучение. В священные стены вступил тринадцатилетний юноша, а покинул их восемнадцатилетний молодой мужчина. Пять лет тянулись долго, но Габриэль отнюдь не считал, что потратил их впустую. Монахи, обитающие в Храме, отлично отточили программу обучения и вложили в молодые головы много знаний. Тут были и чисто жреческие премудрости вроде лечения наложением рук, и вполне обычные дисциплины вроде математики, словесности или истории, и воинские приёмы. В конце-концов жизнь опасна, за себя нужно уметь постоять. А ещё годы в священных стенах помогли молодому парню разобраться в себе, своих желаниях, эмоциях и закалить собственную веру. Потому покинул их не просто крепкий и образованный юноша, а полноценный младший жрец.

Первые годы служения всех без исключения приверженцев Священных Стихий были ознаменованы так называемым Большим Паломничеством. Во время него полагалось покинуть свой прежний дом и обойти все четыре главных храма их веры. Огня, Воды, Земли и Воздуха соответственно. В пути следовало нести в сердца людей слово о величии Священных Стихий, а так же помогать страждущим где добрым советом, где исцелением силой своей веры, а где крепким посохом или даже клинком. Во многом благодаря подобной постановке вопроса молодые странствующие жрецы и были уважаемы во многих землях. Большое Паломничество же занимало годы, за которые юный обитатель храмовых стен обязан был вдоволь насмотреться на то, как живут обычные люди, с которыми в пути придётся делить еду и кров. Определиться с ветвью их веры, к которой лежит душа, огласив свой выбор при возвращении в центральный храм. Найти свою избранницу, которая станет женой уже не младшего, а полноценного жреца, получившего свой приход. И послужить в различных малых храмах. Дорога утомляет любого, всем время от времени нужен отдых, а потому многим была уже давно привычна практика, при которой странствующий жрец останавливается в очередном малом храме или часовне на месяц или даже больше, но не бьёт баклуши, просто отъедаясь, а проводит службы и ритуалы, подменяя старших товарищей. Ну или проповедует где-то вне храмовых стен.

Собственно путь паломничества как раз привёл Габриэля в Трафолду и на свою беду он решил заняться не службой в храме, а обойти поселения рядом с городом, помогая людям словом и делом. В какой-то момент ноги вынесли его к купеческому имению и перевалочным складам, где работники приветливо встретили «божьего человека» и пригласили к своему нехитрому столу. Молодой мужчина не стал отказываться и не успел понять, что же его так настораживает, прежде чем получил удар по затылку чем-то тяжёлым. С разным он сталкивался в пути, попадались ему и разбойники, но даже те не опускались до подобного.

Очнулся Габриэль уже в тесной клетке с какой-то дрянной тряпкой вместо прежней одежды. Собратья по несчастью пояснили ему, куда он попал и что его весьма вероятно ждёт. Верить в демона, что вольготно сидит буквально под носом у городских жрецов не хотелось, однако факты были упрямы. Впрочем даже если и нет, пленников всё равно время от времени утаскивали наверх и обычно они не возвращались. Те же, кого вновь сажали в клетки, жили недолго и мало что могли рассказать. Впрочем было-то их на глазах Габриэля всего ничего, молодой оруженосец, что провалялся полдня в бреду и всё звал какую-то госпожу, прежде чем замолкнуть навсегда, да мать и дочь, которых засекли кнутом почти досмерти.

Однако у последних внезапно объявился заступник. Странный наёмник не сказал, кто его нанял, но тем не менее его целью было спасение двух женщин и убийство демоницы. Причём последние вызывало больше всего вопросов. Младший жрец не считал себя экспертом по демонам, такие и среди старших иерархов встречаются не так, чтобы часто, но тем не менее вполне надёжно усвоил все рассказы о нечистых тварях, что ему поведали в Главном Храме. И по ним выходило, что суккуба чрезвычайно опасный противник, который может и испепелить магией, оставив одни головешки, и заморочить разум, сделав своим рабом, и так дать жару в ближнем бою, что опытному рыцарю даже не снилось. Мэтр Грамхо вообще как-то раз упоминал, что одна такая тварь на его глазах буквально снесла воину-храмовнику церкви Света полголовы кнутом. Тот был в шлеме, но метал брони ему не особенно помог. В общем, по всему выходило, что идти на такого врага в одиночку — практически самоубийство. Нет, конечно Габриэль был в курсе, что люди не равны, среди них встречаются уникумы, что как и суккубы стоят целых отрядов при поддержке магов и жрецов. Но тут был весьма важный нюанс. Обычно они имеют оружие и броню под стать своим возможностям. Наёмник же не носил на поясе даже кинжала, просто оглушая противников пудовыми кулаками, а его броня не была зачарована, уж магию-то обученный жрец почуял бы. Следовательно, при всей своей прочности, суккубе она на один удар не хлыста, так магии.

Можно было бы сказать, что их спаситель был чудовищно самоуверен, если бы не одно «но». В какой-то момент от него самого в том подвале пахнуло чем-то демоническим. И о подобных случаях молодому младшему жрецу тоже рассказывали. Нечистым отродьям тяжело пролезть в их мир, но порой они идут на хитрость, отправляя в него различные артефакты. Мечи, книги, кинжалы, топоры, элементы доспехов, ожерелья, перстни… Список можно продолжать долго. Проклятые вещи даруют своим новым владельцам нечеловеческие силы, но сначала во сне, а затем и наяву к ним начинают приходить голоса, со временем полностью порабощающие разум. Не раз так случалось, что благородные рыцари превращались в жестоких безумцев, чей меч не жалел даже ближайших родичей, а мудрые маги оборачивались кровавыми малефикарами, устраивающими жуткие жертвоприношения. Потому порядок действий в подобных случаях всегда был однозначен, демонический артефакт следует уничтожить, а всех кто контактировал с ним или казнить или отправить под строжайший надзор в монастырь. Так следовало поступить и в этот раз…

Но явно после побега. Вбитые правила и догмы конечно требовали действовать немедленно, но Габриэль объективно понимал, что сейчас это просто невозможно. Его собственных сил явно маловато против воина, способного хотя бы потягаться с суккубой, а остальные бывшие пленники его просто не поддержат. Да и начав свару между собой они все, вероятно, лишатся возможности сбежать.

Потому оставалось только тихо предупредить окружающих о своих подозрениях, молиться за их общий успех и душу, названного Конрадом. Каллисто успела рассказать, что он однажды уже спас её и без сомнения спасёт снова. Его сегодняшние действия выдавали в наёмнике человека, стойкого в своих убеждениях и поступках. Не каждый полезет в логово демона добровольно! Это очень хорошие задатки для того, чтобы не быть казнённым, а лишь попасть под надзор. Как знать, возможно, если душу воина признают достаточно незапятнанной, он даже сможет стать одним из меченосцев Священных Стихий, хотя и вряд ли.

Сейчас же он похоже наконец достиг ворот и один из их стражников покачнулся, получив удар невидимым кулаком. Чем бы ни был демонический артефакт, он по всей видимости давал своему владельцу не только сверхчеловеческую силу, но и иные способности. Сейчас это было удобно, но как известно чем больше даров проклятая вещь преподносит своему владельцу, тем сильнее она пятнает его бессмертную душу.

Однако буквально через несколько секунд у Габриэля появился повод беспокоится о душах всех собравшихся скопом. Оказывается их побег был замечен и демоница просто игралась с ними, ворота она им открыть не даст, не говоря уже о том, чтобы через них проехать. Однако Конрад похоже имел другое мнение и умудрился-таки распахнуть ворота. Это был шанс! Пусть призрачный, но лучше такой, чем никакой.

Габриэль распахнул ворота конюшни и на бегу к своей лошади крикнул:

— Вперёд!

В пути пешком внутри здания два одоспешенных воина прикрывали их тыл, сейчас же они должны были помочь пробиться наружу, если что-то пойдёт не так. А что-то очевидно шло очень не так! Молодой жрец поскакал вслед за ними, едва запрыгнув на свой живой транспорт, набирая разгон, благо угол дома, закрывающий часть обзора на ворота не заставлял делать слишком резкий поворот. Да и кто вообще сделает конюшню слишком далеко от места, через которое гости въезжают на лошадях?

Едва выскочив за угол дома Габриэль повернул голову и от открывшейся картины лишь сильнее ударил пятками коня, понукая животное шевелиться быстрее. На балконе деревянного терема схватились два демона. Одна нечистая тварь щеголяла голым телом кроваво-красного цвета, что одним своим видом пробуждало желание и заставляло плоть восставать. А противостоял суккубе массивный монстр в знакомом чёрном доспехе, у которого за спиной появились того же цвета крылья, а руки обзавелись огромными когтями. В их драку попытался вмешаться культист в добротном латном доспехе, вероятно игравший роль телохранителя своей госпожи, но через мгновение буквально распался на несколько кусков после короткого взмаха когтистой лапы. Метал брони помог ему не больше, чем тому рыцарю-храмовнику, который когда-то поймал лбом удар хлыста. Однако само нечистое отродье, похоже, решило воспользоваться мимолётной паузой, чтобы отступить внутрь дома, что-то гневно шипя на незнакомом людям языке.

Что было дальше младший жрец уже не видел, вынужденный вернуть своё внимание дороге, чтобы не промахнуться мимо ворот. Когда он бросил следующий взгляд назад на балконе уже никого не было, однако судя по всему схватка продолжилась уже внутри бревенчатого особняка. Впрочем как бы то ни было, а помочь там они ничем не могли, им следовало как можно быстрее успеть до ближайшего храма, чтобы доложить о том, что пришлось узнать. И уж точно не стоило задерживаться, чтобы выяснить, отправятся ли работники склада на помощь своей инфернальной госпоже или в погоню за беглецами.

День же клонился к вечеру и чем больше они погоняли коней, тем сильнее Габриэль сомневался, что они успеют к городу до закрытия ворот. Тем более, что животных вскоре пришлось перевести на рысь, чтобы они — не дай Священные Стихии — не пали. К тому же было бы очень глупо повредить раненым и до конца не долеченным пленницам. Молодой священнослужитель весьма ответственно относился к словам Конрада о мести: если суккуба его не прикончит, то слова их спасителя не разойдутся с делом. И правда найдёт и убьёт. Ну или, как минимум, очень постарается. Владельцы демонических артефактов вообще быстро становятся чрезвычайно злопамятными.

— Жрец! — откликнул его тем временем Агато Мантено, может быть не самый богатый, но вероятно самый набожный из купцов города. Собственно за свою твёрдость в вере он и угодил в клетку. — Ты ведь видел всё это, на балконе?

— Трудно было не заметить, — отозвался Габриэль, передёрнув плечами и стремясь изгнать из памяти образ демоницы. Слишком уж он был… притягательным.

— Всё ещё считаешь, что дело в артефакте? — задал новый вопрос мужчина.

— Да, — кивнул жрец. — Скорее всего, да. По крайней мере я читал, что доспех Галахара Давителя Сердец позволял ему обращаться в великана в три человеческих роста, покрытого красной шкурой, с рогами на голове и когтями на руках. Не вижу причин почему тут не может быть чего-то подобного.

— Логично, пекло побери, — проворчал Агато.

— Это не доспехи, — подала голос Каллисто. — Он заказал их уже здесь, в Трафолде, у мастера Ремара.

— Значит не они, — пожал плечами Габриэль. — Может быть ты замечала какую-то вещь, с которой он не расставался?

— Нет — опять отозвалась девушка, чью кожа обезобразили раны от кнута. Слава высшим силам, хоть глаза уцелели… Ну или суккуба просто хотела, чтобы они с матерью могли видеть, что происходит с дорогим человеком, а потому специально проявила аккуратность. — Ничего такого. В конце-концов в баню и просто в речку отмыться он ходил вообще без ничего.

— Это хорошо, — кивнул жрец. — Это очень хорошо. Возможно он вообще нашёл проклятую вещь уже здесь, в городе. Если так, то его дух не должен был сильно пострадать.

— Это проклятие от вещей вообще как-то лечится? — задал вопрос купец.

— Да, — отозвался молодой мужчина. — Но о том лучше расскажут те, кто стоят повыше младшего жреца. А сейчас нам надо спешить.

— И то верно, — проворчал его собеседник.

Всё-таки общаться на лошадях, идущих рысью, было не слишком удобно. Впрочем тема разговора была достаточно интересна всем бывшим пленникам, чтобы они потратили на неё силы. А вот выносливости четвероногого транспорта для того чтобы добраться до ворот вовремя, к сожалению, не хватило — те уже закрыли, даже очередь опоздавших успела подрассосаться в сторону пригородных трактиров и караван-сараев. Аргато, тем не менее, начал кричать и колотить в створки рукоятью меча, но добился лишь того, что на малой калитке открылось небольшое оконце для глаз и недовольный голос рявкнул:

— А ну заткнулись все! А то арбалетных болтов отведаете!

— Клеон, ты меня не узнал, что ли⁈ — в сердцах крикнул купец. — Это я, Аргато Мантено.

— Ба, да быть не может, — сильно удивился стражник. — Случилось что-то?

— Ещё как, — кивнул мужчина в трофейной кольчуге. — Нам срочно надо внутрь, дело не терпит отлагательств.

— Эх… Вас одного могу пропустить, сударь, — со вздохом ответил привратник, оглядев странную процессию в лохмотьях. — Ваших спутников — нет. Меня и так-то полусотник со свету сживёт.

— Ничего, мы все вместе подождём утра, — быстро отозвался почуявший неладное Габриэль, многозначительным взглядом посмотревший на товарищей и тронувший коня в сторону.

— Пекло побери, поговорю я ещё с твоим полусотником, Клеон, — проворчал купец, так же тронув коня, а потом быстро спросивший одними губами. — В чём дело, жрец?

— Не так с ним что-то, — отозвался священнослужитель. — Давайте-ка лучше в дорожную часовню Света. Не единоверцы, но и то хлеб. К тому же там обычно есть крепкие паломники.

— Надеюсь уже это не понадобится, — проворчал мужчина.

— После того, как люди, с которыми я делил хлеб, пленили меня в угоду демону, я предпочитаю перестраховаться, — проговорил жрец. — К тому же мы не знаем, победил наш друг или наоборот.

— И проклятый артефакт, дарующий силы, достался кому-то из прихлебателей той твари, — скривился Аргато. — А сейчас они мчатся сюда.

— Вот тут сомневаюсь. Дать найм на суккубу вполне могли и голоса в голове, — покачнулся в седле Габриэль. — Но в любом случае нет надёжнее защиты от демонов, чем намоленные стены храмов и вера в собственном сердце. Хотя людей вокруг, конечно, надо предупредить.