Быть неизменным

Глава 10

Ремар и правда отправил меня снимать мерки для будущего меча и доспеха, перепоручив своему сыну, Видару. Русоволосый здоровяк был вполне добродушным малым, а по его широченным плечам и мозолям на руках было видно, что мужик активно работает в кузне. Меня он отвёл в небольшую подсобку, где на стене была не только шкала роста, но и рисунок, весьма напоминающий человека да Винчи, только что круг отсутствовал. Оглядев композицию, я спросил:

— Некоторые не совсем понимают, что им нужно?

— Вроде того. Дед ещё эту штуку завёл, она и с бронёй помогает и с оружием, — отозвался специалист, указав мне к стене.

— Вообще умно, молодец твой дед, — улыбнулся я, вставая на пятак у «ростомера». От меня не убудет из-за мелкого, но вполне заслуженного комплимента в сторону предка кузнеца, а ему приятно.

К тому же идея подумать о некой эргономике именно оружия была мягко говоря инновационной. Люди имеющие разные габариты, а так же длину рук и ног нуждаются в несколько разных инструментах убийства ближнего своего, а не только бронезащиты. По крайней мере мне так казалось и память опытных наёмников это в целом подтверждала. Разве что из-за отсутствия практики я, как они, не мог бы сходу сказать чему лучше учить новобранца и стоит ли вообще за него браться. Всё приходит с опытом, если не влезать в личину целиком, перенимая даже мелкие привычки. Видар же, похоже, был приятно удивлён тому, что ему не клюют мозг. Так-то тут можно от всего отказаться, просто указав какое именно оружие хочешь. В конце-концов не всех учат именно с тем, что им нужно, а потом они привыкают к неудобствам. Неверный опыт заставляет их делать ошибки, за которые в итоге приходится платить.

Однако, как мне говорили мысли работяги, ещё дед заповедовал играть в долгую. Воин с более удобным клинком имеет больше шансов выжить в бою и прийти с новым заказом, а возможно даже привести друзей. Ей богу, будь мудрый предок жив, я бы к нему наведался и поинтересовался, а не из наших ли он, из попаданцев. Однако приходилось работать с тем, что есть, и потихонечку качать у Видара информацию по кузнечному мастерству. Я в средневековьи, здесь подобные знания ох как полезны хотя бы для мелкого ремонта в походной или деревенской кузне.

Тем временем сын хозяина оружейной лавки обмерил меня и проговорил:

— Ну и здоров же ты.

— Что есть, то есть, — пожал я плечами. Не говорить же, что кое-кто тут просто не стал менять размеры демонического тела, ограничившись только маскировкой. — Хотя вы с отцом тоже не маленькие.

— Кузнецам положено, — фыркнул он. Их семейство, и правда, явно превосходило статью большинство встреченных мною в этом мире людей.

— Так и у меня дед кузнец, — соврал я, не моргнув глазом. — Могу даже над своим оружием молотобойцем поработать.

— Гирю выбирай, чтоб тысячу ударов сердца на вытянутой вперёд руке удержать, — усмехнулся в усы здоровяк, слегка огладив бороду, а затем добавил, указав мне на небольшие песочные часы. — Молот не меч, им махать быстро замаешься.

— Сомневаюсь, — хохотнул я, соглашаясь на своеобразное представление, вероятно обязанное впечатлить клиентов серьёзностью подхода и сходу беря самый тяжёлый «силомер», раза в два превышающий следующего в очереди собрата.

Не удивлюсь, если его как раз ради шутки тут воткнули специально для излишне самоуверенных заказчиков. Тысяча ударов сердца — это что-то в районе десяти минут, может чуть побольше. Гиря же по ощущениям весила килограммов сорок пять — пятьдесят. Поднять в позицию можно, но держать неподвижно рука быстро офигеет даже у весьма крепкого вояки или земного спортсмена. Впрочем оно не удивительно, на Земле вес обычного двуручного меча был два с половиной — три килограмма, вроде бы как самый тяжёлый боевой экземпляр весил шесть с небольшим. Вот и выходит, что гиря под полсотни килограмм была тут явно для понтов, даже особые клиенты из непростых семей к ней скорее всего не подступятся, зная пределы своей силы и выносливости. Не говоря уже о том, что им заранее известно всё о требующимся оружии. Это же не наёмники, которые привыкли воевать тем, что им выдал интендант или тем, что у маркитантов купить получилось.

Однако, вот незадача, демоны не устают. Ну, по крайней мере за собой я такого не замечал, а когда решил пробежаться волком на предельной скорости максимально долго, просто обнаружил, что со временем из моего условного резерва стал утекать жиденький ручеёк силы, который почти перекрывался своеобразной естественной генерацией моей души и тела. То есть в теории меня, конечно, можно было загнать насмерть и взять измором, но на практике такой фокус едва ли осуществим, если речь не идёт о другом демоне. Так что сейчас я непринуждённо продолжал болтать с Видаром о его работе, флюсах, сталях, припоях, мехах, угле и козлах, которые вечно ломят за топливо так, будто оно золотое. Последнее ожидаемо задело мужика больше всего, тем более, что на прошлой неделе он как раз занимался закупками вместо отца, скидывающего на наследника всё больше обязанностей и только чудом сдержался, не набив никому из углежогов морды. Так что дальше мне оставалось только поддакивать. Когда же запал у ходячего вулкана наконец иссяк и он перечислил всех желающих обобрать честных тружеников молота и наковальни, было довольно приятно сказать:

— Ты б это, часы перевернул, а то песок давно иссяк.

— В смысле? — не понял он.

— Песок в часах песочных кончился. Вроде бы ещё когда ты бригаду Глаба и его любвеобильную мамашу костерил. У него, кстати, такой же весёлой сестры часом нет? — усмехнулся я.

— Есть даже две, но обеих замуж отдали едва ли не сразу после того, как те первую лунную кровь сбросили. Небось папаша не хотел, чтоб в подоле принесли, — проворчал он и наконец посмотрел на клепсидру, ругнувшись. — Да быть этого, блядь, не может! Это ж сколько ты стоишь?

— Да бес его знает, но пожрать уже хочется, — ответил я ему.

— Блядь, — ругнулся он опять. — Ладно, клади её уже. Демон побери, не знаю просто какой меч тебе теперь предлагать. Младший сын герцога Мальварского у нас проездом был, топор заказывал, настоящее чудовище. Ну так он эту гирю просто в руках покидал ради шутки.

— То чудовище небось где-то в четверть веса этой штуки вышло? — поинтересовался я, прекрасно зная ответ и тактично упуская вопросы относительно куска металла в моих руках. Всё-таки шутка зашла слишком далеко, а осознав мои физические кондиции собеседник начал нервничать. Я конечно не похож на сына сюзерена папаши Айвы, но тоже вполне могу кулаком человеку мозги расплескать. Или даже ладонью.

— Даже чуть легче, — отозвался Видар.

— Ну вот такой же меч и сделаем, — кивнул я. — Сила конечно многое значит. А тяжесть — это хорошо. Это надёжно! Но она гасит скорость и сдаётся мне тут как раз всё упирается примерно в этот предел.

— Тебе этой штукой махать, — пожал плечами кузнец, слегка успокоившись. Клиент добр и весел, он не идёт на конфликт, а значит подзатыльники отменяются. — Молотобойцем-то всерьёз хочешь поучаствовать?

— А то ж. Мне ещё дед говорил, что самое лучшее оружие — это то, которое ковал ты сам, — опять слукавил я. Просто хотелось закрепить практикой полученные теоретические знания. — Если конечно не погонишь из-за того, что руки работу не сразу вспомнят.

— Да уж как-нибудь потерплю, если ты мне своими лапами молоты ломать не будешь, — хохотнул окончательно пришедший в норму Видар. — Завтра с рассветом приходи.

— На том и порешим, — кивнул я. — Не подскажешь, где мне ночлег лучше искать?

— Ваш брат везде бывает, но больше всего — в Ржавом мече. Трактир недалеко от восточных ворот, хозяин вроде как тоже из бывших наёмников, — ответил кузнец. — Только спину береги. Там каждый вечер драки и поножовщина из-за баб и игр.

— Не сомневался в этом, — улыбнулся я. — Мы такое любим.

— Одно слово наёмники, — проворчал он, махнув на меня рукой, как на душевнобольного.

Ну а что сделаешь, реноме солдата удачи надо поддерживать. А сказать, что собираюсь поискать клофелинщиц я не могу, эта информация местному работяге явно лишняя. У меня же уже свербело. Понятное дело, что перед Каллисто приходилось изображать стойкого оловянного солдатика, но внутри-то я не металлический, а вполне себе демонический. И инстинкты очень недвусмысленно мне намекают, что давно пора хоть кому-нибудь вдуть. Хотя тут у любого нормального мужчины уже пар бы из ушей шёл, после стольких совместных ночёвок на сеновалах-то.

Так что уже через полчаса я оставил коня трактирному служке и вошёл в Ржавый меч. Просторная корчма была заполнена ландскнехтами, а над стойкой трактирщика и правда висело порыжевшее орудие убийства. Хотя сильно сомневаюсь, что оно когда-то было боевым — уж больно дорого такое портить. Впрочем, плевать. Я подошёл к работнику общепита и произнёс:

— Доброго дня, уважаемый. Нужна отдельная комната на неделю, сытную еду три раза в день и постой для коня.

— Это можно устроить, — кивнул несколько растолстевший и обзавёдшийся лысиной, но ещё крепкий мужик с проседью в русой бороде-лопате. — Две серебрушки с тебя. За хмельное отдельно.

— Не вопрос, — кивнул я, выложив требуемое из кошеля и вернув свои капиталы на пояс. — Бардаки тут есть где по близости, да и вообще продажные девки?

— Мои тоже работают, — усмехнулся на это бывший ландскнехт, исполнивший мечту себе подобных. Очень мало наёмников умудряется обзавестись достаточным количеством денег, чтобы начать своё дело, перестав рисковать головой в войнах знати. Ещё меньше умудряются не прогореть в первый год. Однако сейчас разговор шёл не о том и видя слишком мало интереса, а так же как по волшебству появившийся на стойке медяк, мужик продолжил. — Но вообще к южной стене прогуляйся. Там дом подушек, по красной черепичной крыше найдёшь, а вокруг просто желающие подзаработать крутятся. Но лучше не связывайся, если деньги есть, а в нормальное заведение сходи.

— Учту совет бывалого человека, — кивнул я, прочитав мысли мужика. Интересующие меня преступные элементы похоже и правда работали под «индивидуалок», так что думаю найду там ровно то, что ищу, и возможно — трофеи с группы поддержки, которая по логике вещей должна быть. А вот приятный вес кошеля с моего пояса пропадать не должен.

Почуяв неладное, я резко развернулся, хватая руку карманника и с влажным хрустом сгибая его локоть в сторону, не предусмотренную природой. Светловолосый ландскнехт лет двадцати на вид с простым, веснушчатым лицом крестьянского парня заорал от боли и продемонстрировал неполный комплект зубов. Видимо уже попадался и был бит. Что ж, мой кулак тоже полетел по назначению и сломал челюсть вора, заодно вырубив его. Затем рука положила только что срезанный кошель на стойку, а заточенная монетка покатилась по полу, как бы показывая окружающим из-за чего весь сыр-бор.

— Наших бьют! — запоздало крикнул мужик, что шёл в небольшой ватаге из шести человек, якобы направляясь вместе с карманником на второй этаж, к комнатам.

— Вашего щипача уже побили, — нагло ухмыльнулся я дружкам сомлевшей крысы. — Кошели доставайте и виру платите. Или сам возьму.

— А не подавишься, сопляк? — попытался наехать на меня самый матёрый воин из этой весёлой компании, выхватив кинжал из-за пояса. Молодой возраст выбранной мной личины снова давал о себе знать, что слегка напрягало. Но сейчас я не был склонен ни размышлять о смене внешности на седого ветерана, ни ждать какой-нибудь неловкой сцены с заряженным арбалетом.

Так что без лишних слов резко подскочил вперёд, хватая противника за запястье руки с оружием, пока он ничего не сообразил от такой наглости и пробивая ему в переносицу кулаком. Осталось пять. Его дружки тоже стали доставать оружие, но это они зря — я уже слишком близко. Тут разумнее было сходу работать кулаками. Хотя и это бы вряд ли помогло.

Апперкот ближайшему, всё как в прошлой жизни учили, только бью я теперь похлеще Майка долби его мать Тайсона. Готов, осталось четыре. Быстрый прямой с левой руки в челюсть наёмнику, к которому даже не нужно делать лишний шаг. Поворот корпуса пожалуй был лишним, не стоило вкладывать столько силы в удар, перелом челюсти оказался открытым, шея противника как-то подозрительно хрустнула, а ко мне пришло знакомое чувство мимолётной эйфории. Осталось три.

Они уже извлекли оружие из ножен, но я по-прежнему слишком близко. Кросс прямо в морду и нокаут, но в этот раз, к счастью, точно не насмерть. Сместиться вбок, пропуская мимо выпад мечом, и прописать хук в челюсть. Ещё минус один, остался последний. Он пытается достать меня сбоку — целя под рёбра боевым ножом, напоминающим сакс. Однако я перехватываю его руку в запястьи, как полторы секунды назад сделал с главарём, но, прежде чем вырубить противника, ломаю конечность в локте. Не люблю крыс и тех, кто их защищает. Противники закончились.

— И часто у вас подворовывают? — поинтересовался я у трактирщика.

— Нет, — проворчал он, а затем заорал. — Квентин, Традо, вашу мать! За что я вам, двум остолопам, плачу⁈

— Так только позавчера заехали, Друм, — развёл руками вышибала, что сторожил вход и присматривал за залом. Здесь могли убить за неосторожное слово или шельмовать при игре в кости, как и в любом месте, где собралось больше двух ландскнехтов. Но вот воровство — это уже такая штука, которая марает репутацию заведения. — Не успели их раскусить.

— Вы не успели, а вчера два доппельзольднера без денег остались, сука! — не унялся трактирщик, который к моему приятному удивлению не был в доле с «благородными» ворами. А то приходилось читать в памяти «новых знакомых» истории, что в некоторых местах позволяют всякие шалости, имея с них процент. Это всё потом конечно плохо заканчивалось, но сам факт вполне присутствовал. Щипач же с компанией и правда только нарисовался и похоже работал именно по тем, кто носит двуручники или просто получает двойную ставку. — Может мне парня вместо вас нанять? Ему за меч конечно деньги как за двоих положены, но жрать и пить, чай, за одного будет!

— Да ладно, хорошо же всё закончилось, — фыркнул я, стаскивая с избитых пояса с кошелями и возвращая в ножны на них выроненное владельцами оружие, при полном понимании сидящих в зале. Украсть ведь могли у любого, а крыс никто не любит. Даже другие крысы. — К тому же прибыток есть, хоть найм не ищи.

— Не учи учёного, — фыркнул Друм. — А вы чего замерли⁈ Хватайте уродов и избавьтесь от них. Вещи вон ему отнесите. Бегом, мать вашу!

— Суров ты, но справедлив, — хохотнул я, высыпав содержимое кошелей на стойку.

— Тут по другому нельзя, — недовольным голосом отозвался лысый.

Компанию же любителей чужого добра по-быстрому стали утаскивать на дератизацию. По идее, конечно, их следовало судить чин по чину, в вольном городе для этого даже судья есть, который отрубание руки назначит, но у ландскнехтов своя атмосфера и проблемы они свои, как правило, решают сами. Мы не любим официальную власть, она не любит нас, есть места где наёмников без найма просто вешают. Кстати не без причин, уж больно ландскнехты склонны к разного рода безобразиям. Но потому ни у кого и не возникнет вопросов о семи трупах из нашего сословия: сдохли — и слава богам, честным людям от того только легче жить. Одежду же и правда притащат мне и её надо будет проверить на повреждения: некоторые вшивают в шмотки монеты, будет неприятно, если их выпорют предприимчивые вышибалы. Ну и от ещё одной неприятности сейчас стоит заранее заложиться, так что высыпав содержимое кошелей на стойку, я рукой поделил его пополам и проговорил:

— Боги его знает сколько у тех доппельзольднеров было, можно и про гору золота рассказать. Но отдай им половину, как объявятся.

— Передам, — хмыкнул он, прекрасно поняв подоплёку, но поставив и мне, и себе по плюсику. У честного корчмаря даже украденное вернут, хотя бы частично, а честный вояка всегда в цене, не говоря уж о кондотьере. Правда вопреки его мнению, на репутацию я не работал, в командиры отнюдь не рвался, мне и одному было вполне комфортно. Впрочем трактирщик решил сделать интересному клиенту ещё один подарок, проговорив. — Заселяйся в их комнату, заодно посмотри, что там осталось. Есть кому трофеи продать?

— Оружие Ремару с кузнечного конца думаю отдать, а вот со всем остальным не знаю, — пожал я плечами. — Может ты выкупишь?

— Может и выкуплю, если в цене сойдёмся, — кивнул он. — Обустраивайся, я скоро зайду, заодно поесть и выпить принесу.

— Договорились, — кивнул я и уже заранее настраиваясь на разговор без лишних ушей.

Легко, будучи доппельгангером, изображать молодого, резкого, но честного отморозка, видя ожидания окружающих в их головах, как на ладони. Только вот я-то другой, не отморозок. И даже не демон, пусть инфернальная природа активно толкала меня к тому, чтобы убить всех семерых, включая щипача, откусив кусочек от энергии их душ. В конце-концов, они ведь всё равно умрут, вышибалы их в самое ближайшее время тихонько прирежут. Кому лучше от того, что сила пропадёт зря? Только вот хрен такой силе, я неизменен и жрать чужие души — не по мне.