Брутфорс 3

Глава 20

На теплоходе, который проплыл под окнами Координационного совета, действительно проводили день рождения. Чего Астахов не знал и знать не мог, чей день рождения там праздновали.

Кулбрис рассматривал город через затененный иллюминатор и сердито косился на Бооса. Команда доверенных сотрудников весело распивала шампанское, даже не подозревая, что за мрачного гостя притащил Боос. Но шампанское им нравилось, музыка тоже, а с гостем можно будет и попозже пообщаться, когда его немного попустит.

Боос тоже был в преотличном настроении. Еще бы — весь мир сходит с ума, куда делся Кулбрис, а он вот он, пьет шампанское. Правда, с таким видом, как будто это настой из шишек.

— Ты лед обещал, — пробурчал Кулбрис.

— Лед в шампанское? Зачем? — удивился Боос. — Вроде нормально охлаждено. Да и на улице не май месяц.

— Лед на улице. На реке! Где?

— Ну, знаешь, я не обещал, что река совсем встанет. Куски вон есть, чего тебе еще? Формально зимняя навигация у нас начинается в ноябре, вот и кораблик подходящий. Но она редко замерзает совсем в декабре. Чего ты уперся в этот лед?

— Он пробуждает мысль. Холод вообще пробуждает мысль.

— Вот ты загнул! Сунь голову в холодильник.

— Если только твою! — фыркнул Кулбрис.

Шампанское все же делало свое дело.

— Я на Северный полюс хотел, — пожаловался Кулбрис. — Чтоб там, значит, с медведями и пингвинами. А они говорят, что это только летом. Хотя у вас же есть ледоколы! И они ходят! Значит, можно!

— Вот же тебя закидывает! Зимой не катают пассажиров. И, кстати, на Северном полюсе нет пингвинов.

— Как нет⁈

— Так нет. Кулбрис, я дивлюсь на тебя. Ты такой умный-умный, а элементарных вещей не знаешь. Что тебе стоило из дома проверить, когда у нас куда можно добраться, а когда нельзя. Меня бы спросил.

— Да мне и в голову не пришло! Как можно спрашивать про пингвинов, если уверен, что они там есть. Впрочем пингвины — не главное. Главное, лед и холод.

— Чего тебе не сиделось в Антарктиде? Там и лед, и пингвины, и южное сияние, и станции стационарные, и самолетная пересадка. Хочешь, устриц привезут, а хочешь — джема абрикосового. А здесь нет никаких излишеств.

— Ну и ладно. Я два лета проторчал в Антарктиде, никакого толку. Не идет мысль.

— Что⁈ Ты предвидел проблему распада элементов?

— Да плевать я хотел на распад элементов. Их и без меня переделают. Тоже мне проблема. Вот работа с биокристаллами — это задача! В этом будущее! Понимаешь, можно же получать результаты на совершенно другом уровне. Но да, если бы мыслишка проскочила насчет элементов, я бы, знаешь, записал!

Боос с Кулбрисом захохотали.

— И не проскочила?

— Неа. Какая-то там нужна другая пересборка, но у меня не пошло. Но знаешь что? Я ведь знал, что ты меня обманешь насчет льда на реке. Вчера как в гостиницу заехал, сразу в окно выглянул. Ну а там вот эта мелкодисперсная шняга плывет. Думаю, пропал дом. И я заказал себе домик на всю зиму в вашем самом диком месте — в Териберке. Буду жить там до марта. Вот так.

Боос от смеха сполз с кресла на пол.

— Ты неисправим! Нет, это невозможно, пытаться уйти от мира в Териберке! А рестораны и отели строем в ряд тебя ни на какую мысль не навели?

— Да чего ты ржешь-то?

— Да потому что место совсем не дикое. А вполне себе освоенное, раз ты там себе дом нашел. С видом хоть из окна? На океан?

— С видом…

— А на фотках лед видел?

— Нет. Ну так и зима же еще толком не наступила.

— Его там нет и не будет, мой дорогой любитель географии. Там океан не замерзает. Там теплое течение.

Кулбрис схватился за голову.

— Что, правда? А снег-то хоть будет?

— Снега будет завались. Они не всегда оттуда сами выбраться могут, когда дорогу засыпало.

— Тогда ладно, — махнул рукой будущий отшельник. — Я никуда до марта не собираюсь, мне бы только туда.

— Несите торт! — заорал Боос. — У нас сегодня не только день рождения, а утро географических откровений!

Он повернулся к Кулбрису.

— Если б я знал, я бы дизайн торта заказал в виде северного полюса. С медведем. А так прости…

Официант выкатил здоровенный праздничный торт с тридцатью пятью свечками и пингвином посередине. Все гости зааплодировали и с любопытством посмотрели на гостя.

Кулбрис отставил пустой бокал, поднялся на ноги и улыбнулся:

— Так тоже красиво. Друзья, спасибо вам огромное!

Гости зааплодировали с новой силой.

— Шапку можно купить по соседству с тем местом, где мы вам пальто брали, — посоветовал Дима. — Можем после завтрака съездить, они должны открыться часов в одиннадцать. Так-то ее и заказать можно было бы, привезли бы к понедельнику, но тебе же сегодня?

— А то, — согласился я, продолжая яростно вытирать голову.

— Мне тогда тоже шапку, — на полном серьезе заявил Баклан. — Я тоже не хочу расстраивать твою бабушку. А она непременно увидит, что я без, когда мы будем снег чистить.

— Вот ты чемпион по подстройке, — попинал я Баклана. — Сколько у тебя сил на это уходит!

— Зато потом прилетает редко. Я, знаешь, не очень люблю удары в лоб. Потому как улетаю за край земли при этом. Мои весенние траблы — тому доказательство. Лучше я заранее подумаю об этом.

— Разумно, — согласился я.

Так-то я и сам довольно далеко улетел. Потому что против Таджей, которые снесли нашу мастерскую, оказался не боец.

— Ну тогда после завтрака, — объявил Дима.

Дима страдал. Ему казалось, что он начисто потерял ценность в глазах друзей. А как всё хорошо начиналось: он круто выступил со своим медицинским ящиком, организовал летний поход, все было здорово. А теперь терпел поражение раз за разом. Скалодром организовали бы и без него, жилья нормального он не нашел, а подбор одежды считать делом было никак нельзя. Это как если бы Риц гордился бы закупкой чая на всех, а он не гордился. Общаться толком тоже не получалось, Аристотелем друзья не прониклись, Риц вообще заснул, когда Дима пытался с ними поделиться, в их делах Дима тоже понимал мало. Ему было грустно. Вот и сегодня ему явно не удастся поправить репутацию, будущие шапки в зачет никак не могли пойти. Однако они должны были быть куплены, даже если ему это в зачет не пойдет.

В магазин друзья явились к самому открытию, причем Риц пришел сразу в пальто, что делу никак не помогало — подобрать шапку к приличному пальто было той еще задачей. Хотя сам Риц так не считал. Он сразу стащил с подставок серую и бордовую шапки и пошел с ними к зеркалу.

— Подождите, молодой человек, — помчалась за ним юная продавщица. — Вы можете взять и бини, конечно, но я бы вам очень советовала докер. Они гораздо моднее, все носят их. И вам очень пойдет.

Риц остановился на полдороге и вернулся к прилавку.

— Что такое бини? Что такое докер?

Продавщица выложила оба вида на прилавок.

— Это бини? — повертел в руках Риц тот же вариант, который он взял, только белый. — Я думал, это вязаная шапка.

— Теперь будешь знать, — хохотнул Дима.

— Какая-то таблетка… — с подозрением посмотрел он на докер. — Не, не пойдет. Я не понимаю, как это будет держаться на голове. Ну и потом мне надо что-то, чтобы уши закрывало. Я к бабушке еду.

— Но это гораздо более современный вариант. Будете на стиле! — уговаривала его продавщица. — Они совсем не намного дороже.

— Нет, не буду на стиле, — отверг докеры Риц.

Он опять вернулся к зеркалу, посмотрел на себя в двух вариантах и выбрал светло-серую опцию. Баклан посмотрел на него и взял такую же, только темно-синюю.

— Как вы умудряетесь все время выбирать одно и тоже! — фыркнул Дима. — И это я вас еще принудил взять разные цвета.

— Да потому что если есть модель, выбранная другом, то чего огород городить, — ответил ему Баклан, они расплатились и покинули расстроенную продавщицу.

Риц уехал к бабушке, а Баклан с Димой пошли в общагу готовиться. Потому что сессия, которая начнется в понедельник, сама себя не сдаст.

Я добрался до бабушки за полчаса и попал бы к ней быстрее, если бы не новый переход на ее ветку, который оказался гораздо длиннее, чем я ожидал. Строители что-то такое предполагали и покрыли стены перехода мозаикой — идти там было нескучно. И приятно, что красота эта была полностью аналоговая, без привычных проекций. На Севере такое любили.

Я остановился у изображения стилизованного морского змея. Казалось, что змей с любопытством смотрит на меня круглым голубым глазом. Я сделал шаг вперед — змей как будто удержал меня взглядом, шаг назад — и змей снова скосил глаз на меня. Чисто игра света, но классно!

Потом я надавал себе по башке и ускорился, ну что я как маленький картинки разглядываю.

Бабушкина квартира находился в небольшом дорогом квартале. Никто меня ни о чем не спросил, только две камеры заметно развернулись в мою сторону. Да, да, я знаю, куда иду, мысленно пообщался с ними я.

Я поднялся на лифте на восьмой этаж и протянул руку к звонку, но позвонить не успел. Дверь распахнулась — на пороге стояла бабушка Ана.

— Сашенька! — обняла меня она, едва я успел переступить порог.

— Ба!

Я нежно обнял бабушку. Мы были почти одного роста, ба у нас всегда была самой высокой.

— Ты, по-моему, похудела, — осуждающе сказал я.

— Даже если и так, мы сейчас это поправим, — весело ответила она.

Я принюхался.

— Пирожки! С картошкой и грибами! Когда ты успела! — восхитился я.

— Сдобное тесто быстро подходит.

Мы сели пить чай. Ба, к счастью, не стала говорить, что она ничего не будет, а то бы я ее точно во всем заподозрил, и отстала от меня всего на один пирожок.

— Ну, ба, рассказывай! Где вы скрывались, что вообще происходит?

— Сначала ты, — улыбнулась бабушка.

Пришлось мне, бабушку не переупрямишь. Я в красках рассказал, как я поступал, как меня взяли сначала в инкубатор, а потом к Трилобитам, и что мы пока что ничего не добились. И у меня классные друзья, один из которых ивент-менеджер, доктор и философ.

— Подожди, у тебя три друга?

— На самом деле больше, это только те, что в комнате со мной живут. Это только один из них вот такой три в одном, я его привезу с собой, а другой просто чуткий друг, а третий у нас самый старший. Задает неприятные вопросы. Его обычно хочется убить, когда он их задает, а потом ничего. Видишь некий смысл.

— А его привезешь?

— Не, — я потянулся еще за одним пирожком. — У него жена и ребенок, он к ним поедет. С самого начала так собирался. Ему закрытый корпус на каникулы погоды не делает.

— Так вас выгоняют! — бабушка хлопнула в ладоши. — Как я вовремя приехала!

— Да, ба, у тебя идеальный тайминг, — ухмыльнулся я. — У нас были варианты, но все вчера сплыли.

— Вот и хорошо. А то не знаю, как бы я выдержала конкуренцию. Никаких особенных развлечений у меня не предусмотрено. Если только вы себе лыжи на чердаке найдете. Каток в поселке зальют.

— И прекрасно, — кивнул я. — Найдем чем заняться. Ну, ба, давай, рассказывай, чего там отец задумал.

— А, да, — бабушка помрачнела и протянула руку к чайнику. — Он, знаешь ли, в своем репертуаре. Не хочет ни с кем ссориться и выяснять отношений.

— Обычно у него для этого армия нахлебников есть. Выставить по периметру, да и всё.

— Совершенно верно. Однако, когда тебя желает видеть Глава территории, все намного сложнее. Поэтому он запланировал уйти с радаров до того, как какой-нибудь глава этого захочет.

— И сколько он так планирует прятаться?

— А уже всё. К нему почти потерял интерес глава Севера, и, значит, он появится здесь в конце января. Я поэтому и открываю дом, потому что твой папа планирует там жить. Насчет мамы я не уверена, мне кажется, она уже насладилась компактным семейным досугом. Да здесь еще и старые подруги остались, и возможно она в нормальной студии захочет записаться. Но в любом случае они оба сюда приедут.

— А что, — осторожно спросил я. — Насколько на него можно давить?

— Проблема не с давить. А в том, что его возможности ограничены, и он может их только перераспределять. Но распределить сто процентов в одну сторону — не очень хорошая идея, поэтому он аккуратно поддерживает баланс шестьдесят на сорок в пользу Севера. Всегда так было. А в последний месяц в пользу Севера было даже побольше, поэтому он и появится здесь с чувством выполненного долга. Надеюсь, они больше ничего от него не захотят.

— Я тоже надеюсь, — медленно проговорил я, осознавая, насколько отсутствие прогресса у нас бьет по отцу.

— Никто не знает, — бабушка пожала плечами. — Все сложно.

— Понятно, — сказал я, хотя было ничего не понятно.

Мы помолчали.

— А помнишь, — внезапно начала бабушка, — как я учила тебя загадывать желания? Мы можем устроить то же самое с твоими друзьями на Новый год. Ты это очень любил. Очки у нас у обоих есть.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился я.

— Боже мой, Сашенька, ты все забыл! А я говорила, что в пять лет тебя рано от меня забирать!

— Ба, что я забыл? Рассказывай. Давай загадывать желания, давай жечь бенгальские огни, все давай.

Бабушка достала свои рабочие очки: у нее была совершенно винтажная модель, с золотой оправой и зеленым стеклом, и вытянула руки над столом.

— Ба, что ты делаешь? У тебя что, квартира защищена от элементного мусора?

Я поспешил надеть свои очки и осмотреться.

— Саша! — возмутилась бабушка. — Ты о чем вообще? Зачем ставить защиты, когда можешь всё сам почистить? Вас что, теперь этому не учат? Я в свое время прослушала у вашего Гелия всего пару курсов, и тогда с этого начинали.

Я тут же рассказал ей и про встроенную сетку, и про защищенные помещения, и про массовый побег элементов еще летом. И про пушку, которая разбивает особо крепкие элементы. Бабушка с изумлением слушала меня.

— Нет, с пушкой я всё понимаю, если у тебя сбегает несколько десятков готовых программ, их замучаешься ловить вручную. Но как не разобраться со своим собственным элементом?

И тут бабушка совершила невероятное: она выпустила из одной руки элемент, похожий на сито на ножках, дала ему отбежать на середину стола и что-то сделала второй ладонью. И сделала что-то такое, что элемент сам помчался к ее ладони, врезался в нее и рассыпался в пыль, которая моментально стала невидимой.

Я окаменел.

— Ба, а еще раз так можешь?

— Конечно! Сколько угодно! Помнишь, мы с тобой загадывали желания, и у тебя получился олень. А потом приехали твои родители и привезли тебе игрушечного оленика, который почему-то говорил «бе». Ты был в полном восторге.

Бабушка выпустила из правой ладони оленя, который отдаленно напоминал традиционную сцепку, и, наверное, так и мог бы использоваться. Олень выскочил в центр стола, но далеко бабушка уйти ему не дала: она снова притянула его к левой ладони. То ли олень был крупнее, чем предыдущий элемент, то ли тащила она его с меньшей силой, но его фрагменты оказались гораздо крупнее, чем у предыдущего элемента. Что бабушку ничуть не смутило, и она подтянула их к ладони еще раз и на этот раз превратила в россыпь микрозвездочек, которые тут же погасли.

Я не мог поверить своим глазам. Мы бьемся лучшими силами с ручным уничтожением элементов, втайне надеясь, что именно оно даст нам ключ к пересборке, а бабушка это умела всегда? И что, я тоже умел?

Оказалось, что уничтожению бабушка научить меня не успела. Только простым генерациям. Видимо, когда я потом заинтересовался сборкой программ, я на интуитивном уровне этот навык использовал. В какой-то степени. Не приходя в сознание. Но совершенно об этом забыл.

Я потребовал продолжения, и бабушка соорудила мне на столе целый элементный зоопарк, а потом паровозом подогнала к левой ладони, от чего зоопарк послушно перестал быть.

Потом за дело взялся я. С третьей попытки, когда я понял, как подключить ладонь, у меня получилось то самое вожделенное ручное уничтожение. Правда, мелкое.

— Вау! — обрадовался я. — Ну наконец-то!

— Как⁈ Я не понимаю, как вас этому не учат⁈ — возмущалась бабушка. — Базовый же навык. Вот сложную сборку я не умею. Только цельные элементы. Для гаданий на ура проходит, я сто раз такое с подругами устраивала. У всех получается.

— Правда? — не поверил я.

— Правда. У детей точно у всех, а для взрослых придумали такие штуки… — бабушка прищелкнула пальцами. — Да, точно, направляющие! У меня есть три пары. И мелкая ерунда всегда удается. Вот у моей подруги, да ты ее помнишь, у Синтры, на день рождения вышла штука вроде колбы. И точно, ее компания в том же году смогла запустить новое светоотражающее покрытие. Ну идеальное же попадание! Всё сбывается!

Я засмеялся.

— Ну ты скажешь, ба! Желания мы обязательно загадаем. А вот скажи мне, как регулировать размер фрагментов при разбивке?

— О, вот этого не скажу. Оно как-то само. Есть ощущение, что чем крупнее и плотнее изначальный элемент, тем больше шансов, что он разобьется сначала на крупные, а потом его надо будет добить. А можно не добивать, если он тебе нужен, вы же их в хранилища кладете?

— Ну да, — кивнул я.

И продолжил уничтожать элементы.

Через час я устал, но никакого прогресса сверх достигнутого не добился. То есть уничтожение у меня получалось преотлично, но почти всегда в мелкую пыль, которая ни во что потом не хотела собираться обратно. Нужны были куски покрупнее. Теперь надо было регулировать или силу притяжения, или плотность исходного элемента.

— Ба, ты чудо! — откинулся я на спинку стула. — Я с этой задачей бьюсь уже месяц.

— Значит, бил не с той стороны, — заявила бабушка. — Сам знаешь, яйцо надо разбивать с тупого конца, мы не какие-нибудь остроконечники!

Мы захохотали.

А через час я поехал назад с намерением опробовать новый навык в инкубаторе. Но вышло иначе.