Брутфорс 3

Глава 15

До «Гамлета» мы с Хмарью добрели за полчаса, и успели до наплыва зрителей. Я сразу приметил себе киш с грибами, а Хмарь начала метаться вдоль витрины. Не сказать, что там был большой выбор, но он все-таки был. Я заказал киш, чайник с чаем нам на двоих, бармен полез за банкой с заваркой, а Хмарь всё металась.

— В чем твои печали? Хочешь я за тебя выберу?

— Выбрать я и сама могу. Я пытаюсь ответить себе на вопрос: один взять или два.

— Три!

— Вечно ты издеваешься! Может, сначала этот, а потом тот?

Бариста толсто намекнул, что надо брать сейчас, потому что скоро завалится народ из театра и сметет всё до последней крошки. Это был аргумент, и Хмарь тут же определилась — взяла треугольник шоколадного торта с тремя малинками сверху и кокосовый бисквит с конфитюром, по форме напоминающий мыло с цветной серединкой. Надеюсь, хотя бы по вкусу у них не будет ничего общего.

— Осуждаешь меня?

— Никоим образом. Но я бы поступил иначе.

— Как?

— Взял бы два одинаковых. Если уж я знаю, что мне нравится, то это и беру.

— Ну это неинтересно.

— Как знаешь.

Я оплатил нашу еду, бариста пообещал принести всё вместе, когда будет готов чай, и мы уселись за столик у окна.

— Ты не должен был за меня платить, — заявила мне Хмарь.

— Почему?

— Это неправильно. Я тебе не разрешала. Если ты так будешь себя вести, я с тобой никуда не буду ходить.

— Так и не ходи, — пожал плечами я.

От этой реплики Хмарь замерла, посмотрела на меня с недоумением, а потом расхохоталась.

— Какая ж ты наглая лисья морда, Риц! Ведь знаешь же, что я не смогу отказаться.

— Всё ты можешь. Ты даже дерешься иногда. И сидишь на деревьях.

— Уже не сижу, — вздохнула Хмарь. — Холодно и мокро. Зимой тоже не буду, никакой радости. Кстати, я залезала на крышу инкубатора, там прикольно, но тоже холодно и темно.

— А ты днем ходи.

— Да что там того дня⁈

— Тоже верно. Тогда ждем весны.

Так мы дождались чая, киша и обоих пирожных. Бариста был настолько быстр, что поругаться мы с Хмарью не успели, а потом были заняты едой. Первым делом Хмарь съела бисквит, хотя что там было есть-то, на два укуса еда. Я даже половину киша за это время не осилил, взяла в руки чашку и пристально посмотрела на мой киш.

— Почему мне кажется, что ты равнодушен к еде? — прищурилась Хмарь.

— Не совсем. Мне не все равно, что есть. Просто у меня есть базовое требование к еде, и как только оно выполнено, я счастлив и больше ничего не хочу.

— Это какое же?

— Еда должна хотеть становиться мной.

Тут Хмарь захохотала так, что у нее чай полез из носа. Всё бы девчонкам смеяться. Что я такого сказал? Я протянул руку за соседний стол и выловил там салфеток.

— Я это запишу, с твоего позволения.

— Да без проблем. Издай мой цитатник.

Хмарь вытерлась, откашлялась и слупила второе пирожное. Я на всякий случай молчал, чтоб ее не смешить, опасаясь, что она снова будет плеваться чаем.

Пока мы ели, кафе заполнилось зрителями. Стало, как и обещал бариста битком, но у нас уже было лучшее место и еда. Со всех сторон долетали фразы «и кто придумал, что это детский спектакль», «а тебе не кажется, что голова Антиноя немного не на месте», «версия без принца мне определенно нравится», и понятно было, что мы попали в самый центр театральной жизни.

— Это было прекрасно, — заявила Хмарь. — Но я чувствую себя немного не в своей тарелке.

— Потому что мы не сможем подавать нужные реплики? Я уже уловил основной мотив и могу его поддержать. Они смотрели «Русалочку». И она была не такая, как всегда, но все равно умерла.

— Правда? Я была слишком занята пирожным.

— Между прочим, мы еще не допили чай. Предлагаю заняться восстановлением спектакля путем прослушивания реплик.

Хмарь опять захихикала, но в этот раз без эксцессов. Она тоже прислушалась, и совместными усилиями мы определили, что люди смотрели смелую минималистичную постановку.

— Пойдем кофе попьем? — Кира потянула спутника к кофейне, которая притаилась неподалеку от театра.

— Да там, я думаю, не протолкнуться, — сердито ответил ей тот. — Нечего было хлопать до последнего выхода. И цветы дарить.

— Неужели нам местечка не найдется?

— Пойдем проверим, — неохотно согласился тот.

Он и так страшно скучал весь вечер, а теперь еще и кафе. Эти пирожные ему на один зуб. Лучше бы пиццу заказали.

Путь ко входу лежал мимо окна кафе, Кира заглянула внутрь и просто примерзла к месту. В окне сидел Риц с ее соседкой по площадке. Можно сказать, бывшей соседкой, потому что та съехала от родителей в общежитие этой осенью, но тем не менее. Они, наверное, учатся вместе, здесь же университет рядом.

Нет, ну вы подумайте, эта соплячка, которая весной еще в школу ходила, что-то говорила к Рицу, а он улыбался. Хорошо хоть не целуются. Недолго же ты переживал, дорогой мой, хотя должен был. Впрочем, чего еще ждать от мужчин. Обида настолько захватила ее, что она даже не сразу услышала своего спутника, который пытался ей втолковать, что внутри не только нет мест, да еще и очередь наружу хвостом торчит. И никакого смысла здесь околачиваться нет.

— Тогда не будем околачиваться, — развернулась она. — Поехали к тебе?

— Поехали, — с облегчением произнес спутник.

Пиццу еще было не поздно заказать.

Неумолимо приближалась сессия. Наш пластырь мы с Хмарью доделали решительным рывком. Гелий своим указом повелел сделать ему срок годности в три месяца. Объяснил, что если мы дадим ему больше, то все привыкнут, что он есть, перестанут замечать, что он блокирует тонкую подстройку, и расслабятся. А время неспокойное, и расслабляться не надо. В компенсацию пользователям наш пластырь будет распространяться бесплатно, и заработать на нем нам с Хмарью не удастся. Это было обидно, но не слишком, зарплата с обоих проектов нам шла исправно, а лучшее, конечно, впереди.

В любом случае надо было научиться пересборке элементов, хоть путем уничтожения, хоть чем. Всё, что мы наплодили, с помощью поскакушек никуда не годилось из-за избыточной подвижности. Они даже с рабочего планшета пару раз пытались убежать. Швед показал их руководству инкубатора, те обещали изучить, когда будет время, но было понятно, что это вежливая рекомендация выкрасить и выбросить.

Красин собрал себе минигруппу из Варвары и Птиц, и засел в архивах. Они даже ездили в Центральную библиотеку, искали там какую-то наскальную живопись. Варвара от этой работы перешла из состояния серьезной девушки в памятник самой себе, а Красин стал заглядывать к нам подозрительно по-хозяйски. Я поинтересовался у Шведа, что это за активность. Швед поморщился, но объяснил, что эта группа готовит нам научную базу. Тут я его не понял. Как можно готовить базу под то, чего нет? Спешите видеть, небесный замок Лапута приземляется на любой удобный фундамент!

Ходили слухи, что Гелий банально создал конкурирующую с нами команду, чтобы карась не дремал, но как они могли конкурировать, занимаясь одним только чтением, непонятно. Но неприятно.

Научиться ручному уничтожению элементов ни у кого из нас не получалось, несмотря на то, что свою технику принятия решений я всем нашим объяснил по просьбе Хмари. Проникся только Оба, остальные просто выслушали, но я другого и не ждал. Причем нельзя сказать, что работа не шла, просто она шла не так и не туда, и никаких идей, как ее повернуть куда надо, не было ни у меня, ни у Шведа, ни у Гелия. Гелий вообще меня расстроил: посадил нам на загривок каких-то деятелей и развлекается. Наверное.

Я в темпе закрывал хвосты, проскакивая большинство предметов по самому краю. Не проваливаю и ладно. День Мандрагоры я тоже пропустил, потому что сидел в библиотеке. В общем, делал все не в том порядке, но к шестнадцатому декабря имел некоторые результаты: от допуска к сессии меня отделял последний зачет по «Практике контракта». Предмет этот подозрительно напоминал историю мира, с которой у меня всегда были нелады. Суть его была в понимании механизмов согласования, которые существовали между многочисленными организациями на территории. Теоретически мне этот предмет был очень нужен, если я не собирался остаться после выпуска в большой организации, типа нашего универа, где есть парочка отделов для разруливания подобных вопросов.

Перед зачетом я попытался выучить учебник, но чуть не умер от скуки и непоследовательности. В каких-то вопросах оказывалось главным Министерство образования, в каких-то Координационный совет территорий, а в каких-то наш университет. И где у них что, было непонятно. Я понадеялся, что папин совет, который он дал мне перед экзаменом по истории мира, прокатит и здесь, перечитал его, вдохновился желанием избегать конфликтов и отправился на зачет.

Зачет был письменный, любимый нашим универом формат множественного ответа. Самый частым заданием было «укажите все правильные ответы». А если я укажу только один? Этого будет достаточно? Хорошо, что для сдачи надо было набрать всего 45 баллов. Это было по нижнему краю, но мне бы хватило. Кое-чего я успел нахвататься в инкубаторе, и точно знал, например, что та ситуация, которая у нас возникла сейчас, когда лицензионный центр Министерства отсматривает все новые элементы лично, ненормальна. По процедуре университет имеет право грузить в свою библиотеку всё, что считает нужным руководство инкубатора. Министерство смотрит только на то, что уходит в библиотеки других территорий. Но поскольку вся наша продукция сейчас интересовала всех, лицензионный центр рассматривал под лупой каждую нашу запятую. Но это была не норма! Так что за предмет в принципе можно было не волноваться. За три года я точно пойму, что тут как.

Последним вопросом теста была уже какая-то совсем ахинея, где надо было определиться с линией поведения при конфликте между Координационным советом и университетом (как они вообще должны были столкнуться напрямую?) будучи на месте заместителя министра образования. Я ткнул наугад и немедленно получил результат: 42 балла. Зачет не сдан.

Я замер. Как не сдан? Да что ж это такое, трех баллов не хватило? Ну да, я не на всех лекциях был, но на тех, которых был, тоже половину не понял. Но в целом-то я норм. Ну чуть меньше половины, и что? Минут через пять я понял, что я пытаюсь загипнотизировать машину, в чем не было никакого смысла. Тем не менее, экран помигал и выплюнул мне приглашение пересдать тест завтра.

За неполные сутки я выучил половину учебника, по крайней мере, я был уверен, что выучил. Теперь я точно знал, что при конфликте между Координационным советом и университетом необходимо учитывать, что конкретно оказывалось под угрозой: образование вообще или текущие интересы взаимодействия. Фактически выбор между будущим и настоящим. И приоритет получало будущее, но только (и это было прямо шикарно!), если это на самом деле было так. Я же говорю, история мира, только в профиль.

Спал я всего четыре часа, но в этот вторник у нас все равно не было ни одной пары, днем посплю. Мне 45 баллов и больше не надо.

Вопросы в этот раз были немного другими. Никто не спрашивал меня про Координационный совет и университет, зато подсыпали вопросов о том, на какие гранты может претендовать молодой специалист с отделения органики. Я вообще не помнил такого материала в учебнике. Должно быть, он был в лекции. Но мне показалось, что на вопросы я ответил более-менее нормально. И нажал на кнопку «Сдать».

Результат оказался еще хуже, чем вчера: 40 баллов. А нельзя сложить вчерашние и сегодняшние? Мне бы хватило. Ведь там же ни одного повтора не было. Я постучал пальцами по столу. Ну и что мне делать? Я уже совсем провалил, или еще есть шанс? Я был настолько самонадеян, что даже не узнал, сколько у меня есть возможностей пересдать.

Тестовая машинка определенно умела читать мысли, поэтому через пару минут миганий выдала мне сообщение, что последняя попытка сдать тест будет у меня в пятницу, доступный слот в 10 утра. Подтвердить? Я подтвердил. Агрегат любезно предупредил, что продублирует сообщение мне на университетскую почту. Да, спасибо. Лучше б ты, дорогая машина, продублировала мне правильные ответы. И это не выпускные экзамены, образцов тестов я так быстро не найду.

Осталось сдаться Варваре. Она же не допустит вылета самого перспективного студента группы? Если сегодня нет пар, значит, она может быть в библиотеке. И я поскакал туда.

Конечно, было бы разумно написать Варваре и спросить, где она, но писать кому бы то ни было мне резко расхотелось, когда я получил письмо от тестингового центра с информацией о последней пересдаче и ласковым сообщением, что я —единственный из потока, кто этот предмет не сдал. Должно быть, техника таким образом намекала, что помощи я могу попросить у кого угодно. И кто угодно будет лучше меня. Это было мило. Поэтому я решил поискать нашу старосту ногами.

Мне повезло. Я нашел ее на втором этаже, даже далеко ходить не пришлось. Она сидела в секции «История исследований» и штудировала желтый фолиант в кожаной обложке. Я подошел и сел перед ней.

— Провалил «Практику контракта»? — спросила она.

— Да. Ты уже знаешь?

— Конечно. Меня сразу информируют. Чего пришел?

— Варвара, дорогая, дай конспект, пожалуйста. У меня так хорошо получается ориентироваться по твоим конспектам, они лучше всех учебников. Я бы их издал, честное слово, многие поколения студентов сказали бы тебе спасибо.

— Это интересная мысль, — улыбнулась углом рта Варвара. — Пойдем поговорим.

Это мне совсем не понравилось. О чем тут разговаривать? Либо да, либо нет. Не очень понимаю, почему нет, но мало ли я в чем-нибудь провинился. Вон на Мандрагору не ходил, и команда органиков заняла третье место с конца. Но это же развлечение, это несерьезно, главное — участие.

Тем не менее, я смиренно вышел за Варварой на улицу. День был сухой, безветренный, только мелкий снег изредка падал нам на носы и тут же таял. Перед библиотекой было пусто: все, кто хотел прийти, уже пришел, а время обеда еще не наступило, и никто не торопился в сторону столовой. На площадке перед входом мы стояли одни. Это неприятно мне напомнило мой диалог с Глебом, когда мы выясняли, кто же слил его бизнес по торговле ответами начальству. Очень, очень неправильное место. Но я тут сторона просящая, и не мне выбирать точку.

— Значит, смотри, — строго объявила мне Варвара. — Конспекты я тебе дать могу. Не факт, что они тебе помогут, потому что ты разгильдяй. Такой материал быстро в голову не уложить.

— Я постараюсь! — воспрял духом я.

— Но есть одно условие, — продолжила наша староста. — Ты отстанешь от Хмари.

— Что? — изумился я. — Что значит «отстанешь»? Я что, пристаю?

— Ты находишься в поле ее зрения и сводишь ее с ума. Не надо ничего говорить. Я знаю, что ты не виноват, это она влюблена в тебя с первого дня. Но ты со своей стороны должен положить этому конец.

— Это, прости, каким образом? И, главное, с какого перепугу ты вообще в это лезешь? Ты теперь моральный авторитет?

— Потому что я несу ответственность за всех членов группы. Она младше тебя на шесть лет, ты вертишь ей, как хочешь, и в результате она учится гораздо хуже, чем могла бы, потому что набирается плохого.

— Варвара, это бред. Если уж на то пошло, ты могла бы понести ответственность и за меня. Я же не сдал. А Хмарь сдала.

— У нее пересдача по Руднику. Тоже, между прочим, не сахар. И пересдать ей будет сложнее, чем тебе, а все потому, что она вслед за тобой занимается не учебой, а непонятно чем. Ваши эксперименты в инкубаторе ни к чему не привели и не приведут, потому что вы идете неправильным путем. Без обоснования и теории.

Так-так-так. Вот это заход. Туда не ходи, сюда не ходи, слушайся Варвару-красу-длинную косу. Не много ли ты, дорогая староста, хочешь? И готов ли я по этому поводу рискнуть вылетом из универа?

Я с каменным лицом следил за причудливой логикой Варвары, которая обещала мне уже воистину райские кущи, где сплелись воедино ее конспекты и руководящая роль Красина. Во рту у меня сцепились кислота и горечь.

— Спасибо, Варвара, — прервал я поток обещаний. — Я подумаю об этом.

— Не тяни. У тебя до пересдачи два дня, — напомнила наша заботливая староста.