Брутфорс 3

Глава 17

Большое начальство сидело с ногами на столе и крутило в руках свеженькое устройство для контроля мозга. Устройство имело форму кольца, и крутить его было удобно, хотя для использования по прямому назначению следовало надеть на голову.

Даниил Валентинович «Боос» Боос возглавлял Технотрек уже два года, и несмотря на юный для директора возраст, а ему едва исполнилось тридцать, отлично ориентировался в рисках и возможностях, которые возникали благодаря рискам. А уж в делегировании он был абсолютный чемпион. Черный пояс, золотая медаль и платиновый кубок. Пару месяцев назад он одобрил инициативу взять этих двух персонажей, которые сейчас сидели перед ним, в свежесозданную лабораторию органики. О чем он ничуть не жалел, тем более, что другие кандидатуры были еще хуже. Теперь надо было запретить им реализовывать идею таким образом, чтобы они ни в коем случае от нее не отказались. Но Технотрек бы при этом остался в стороне. На обещания о максимальной изоляции Марша и Фантома, которые он дал Министерству интеграции, ему было плевать. Если что-то пойдет не так, он найдет, чем компенсировать. Слишком важен Технотрек для территории, чтобы Север предпринял против них что-то серьезное. А вот если у ребят получится, в выигрыше будут все.

Идея Марша ему нравилась. Прежде всего своей простотой. Боос не любил сложных планов, которые требовали бы вовлечения большого количества людей и учета всех возможных обстоятельств. А здесь была одноходовка, простая как дрова.

У отчисленных из Старого университета студентов завалялось старое устройство, которое они пересобрали под собственные цели, весьма отличные от оригинальных. Изначально голубая роза, похожая на настоящую, была ароматизатором помещений. Но наполнитель давно выдохся, и сейчас она представляла собой пустой, достаточно объемный сосуд, в котором можно было разместить наблюдающее и передающее устройство. На рынке их было предостаточно, и выбрать подходящее было нетрудно. Марш с Фантомом наскребли кое-что из своих скудных средств и купили недостающее в обход финансового контроля, под которым теперь находились постоянно. Когда их в августе прихватило за хвост Минсвязности, один счет оно все-таки обнаружить не сумело.

Теперь роза тупо шпионила за всеми, кто попадал в ее поле зрения и сбрасывала накопленное владельцу. Кроме того, у нее была еще одна милая функция, которая оригиналом почти не использовалась, но должна была пригодиться сейчас. По задумке Марша, этот цветок можно было всучить любой девчонке, которая работает в инкубаторе Старого университета, лучше, конечно, сразу у Трилобитов, и больше ничего не надо было делать. Так они будут в курсе всего, что там происходит, и успеют перехватить перспективное направление.

— Вещь милейшая! — Боос отложил в сторону кольцо и взял в руки розу. — А почему голубая?

— Тогда модно было, — пожал плечами Марш. Эти штуки валялись у него уже года три, он уже и забыл, почему их делали такого цвета.

— Но наши конкуренты сто пудов работают в защищенном помещении, через которое и мышь не пролетит, — усомнился Боос.

— А для этого есть рекордер, — с удовольствием пояснил Фантом. — Он пишет и ждет возможности передать. Они ведь выключают эту сетку, когда уходят домой.

— Хорошо. Допустим. Не буду даже спрашивать, как цветок попадет в инкубатор. Сомнительно, что это так легко организовать. Слишком много факторов должно совпасть. Но как вы собираетесь вручить ее девушке? Под каким соусом? Зачем ей искусственный цветок от незнакомого человека?

— О, это просто. У этого устройства изначально была функция, которая особо не демонстрировалась. Если розу взять в руки и спросить, кто здесь самый красивый, она повернется на голос. Важны оба условия: чтобы ее держали в теплых руках и задавали именно этот вопрос. Если, например, подойдет еще кто-то и задаст тот же вопрос, роза туда поворачиваться не будет, потому что уже залочится на том, кто держит ее. А если роза будет стоять, например, в вазе, то ни на кого в принципе смотреть не будет. И можно будет всех изводить.

— Великолепно! — одобрил Боос. — Очень креативно. Хорошо продумано. Отлично спланировано. Категорически запрещаю. Вы уже нахватали себе приключений на задницу, и новые вам не нужны. Розу оставьте, и можете сегодня отдохнуть до конца дня. Шефу скажете, что я разрешил. А то я за вас беспокоюсь.

Он понадеялся, что у них есть еще одно такое же устройство. И не ошибся. Марш положил розу ему на стол, и они с Фантомом молча вышли, дивясь, какое глупое им попалось начальство.

План придется реализовать без поддержки головной конторы. Ну что же, им не привыкать. Зато, когда они узнают что-нибудь эдакое, еще подумают, с кем делиться. В битве за новый формат элементов они смогут дорого себя продать.

Хмарь отложила планшет и потянулась. Завтра у нее была последняя пересдача курса эволюции органики, и если всё получится, она получит допуск к сессии и всё будет в порядке. За сами экзамены она не беспокоилась. В зимней сессии их было всего два: устный экзамен по той же самой эволюции и практический по созданию базовых элементов. Про первый экзамен старшекурсники говорили, что он представляет собой милую беседу с Рудником, и что все, кто сдал тест, его прекрасно сдают, да и со вторым экзаменом не должно быть сложностей. Уже сейчас в инкубаторе она делала гораздо более сложные вещи, чем ей предстояло сдавать Красину. Но вот с тестом получилось глупо. Она засыпалась на датах ключевых событий. И зачем надо знать эти дурацкие даты? Кому они нужны? Тем не менее, прямо сейчас она была уверена, что всё выучила.

Настроение ей портила совсем другая вещь. Вчера Фа и Соль принесли ей в клюве слух, что Риц, который провалил «Практику контракта», будет пересдавать по конспектам старосты Варвары. А Варвара поставила ему условие, на котором передаст ему конспекты — чтобы он к ней, Хмари, потом и близко не подходил.

Хмарь взбесилась. Она ненавидела, когда ее пытались в чем-нибудь ограничивать, а особенно когда это делал кто-то, кто ей никто и звать его никак. Ждать она не хотела ни минуты, как только услышала такие новости, немедленно написала старосте.

Хмарь: Это правда, что ты обещала конспекты Рицу при условии, что он не будет со мной общаться?

Варвара: Правда. Он портит тебе жизнь. Это для твоего же блага

Получив это сообщение, Хмарь чуть не растоптала свой планшет. Но в последний момент остановилась. В конце концов, планшет ни в чем не виноват. Немного остыв, она подумала, что до завтрашнего дня злиться необязательно. Риц ведь мог и не взять конспекты, правда? Тогда как он сдаст? Да никак. Вот так она и поймет, взял он их или не взял.

Ситуация, правда, получалась так и так паршивая. Или он пошел на поводу у Варвары и сдал, или он не сдал и идет на отчисление, если не взял конспекты. И то плохо, и другое. В любом случае она подумает об этом завтра.

Из аудиторий для сдачи тестов они вывалились с Рицем в коридор почти одновременно.

— Ну как? — осторожно спросила его она.

— 75! На четверку, — радостно ответил он. — А ты?

— У меня 90. И не подумаешь, что это с третьей попытки.

— Гениально! Я тебя поздравляю!

— Как ты сдал-то?

— Так друзья помогли. Ну а я выучил что мог. Но без помощи я бы такой результат и близко не вытянул. Ну всё, пока, я в инкубатор. Увидимся!

Он махнул ей рукой и выскочил из здания.

Значит, это правда. Он взял конспекты, сдал и теперь будет с ней разговаривать только по делу. Она даже топнула ногой от огорчения. Ну а как его осуждать? Каждый решает свои проблемы.

Хмарь вернулась в свою комнату, зарылась лицом в подушку и заплакала.

Слабым местом плана Марша и Фантома был момент вручения розы. В идеале надо было заморочить девушке голову так, чтобы она была очарована не цветком, а тем, кто ей его подарит. Потому что кому нужен цветок сам по себе? Цветов что ли мало? И свои шансы Марш и Фантом в этом направлении не переоценивали. Они примерно представляли, что в этом мире ценят девушки, но применить эти знания лично им никогда не удавалось.

— Я бы просто подошел и сказал, на, ты очень красивая, — пробубнил Фантом.

— А она бы тебе «на» по морде, — ухмыльнулся Марш.

— А ты бы что сказал? Что предлагаешь?

— Я бы ничего. Я переполнен ненавистью. Точно знаю, что в таком состоянии хрен кто клюнет. Надо нам найти кого-то, глядя на кого, девушки думают меньше.

— Это кто?

— Для начала кто-то симпатичный. Чтоб глаз радовался.

— А от нас, типа, глаз не радуется?

— Фантом. Давай без вот этого. Ты себя в зеркале видел? Не будем никого обманывать, у меня девушка была пять минут на первом курсе, и то все время говорила, что я душный.

Решение пришло в виде бывшего соседа по общаге с актерского отделения, которого, по удачному совпадению, тоже отчислили этим летом. Только не за подвиги на ниве взлома Приемной комиссии, а просто за несданные экзамены. Маршу даже врать ему особо не пришлось. Он сказал, что ему надо вручить розу девушке, которая будет за ней подсматривать. Ну сам понимаешь, ну это самое. Ничего криминального, просто шутка. Она и подсматривать будет недолго, там батарейка за три дня сдохнет. Я тебе и денег подкину. Последнее обещание решило дело, несостоявшийся актер уже месяц сидел на быстрорастворимом супе и был рад подработать.

Прошерстили списки сотрудников инкубатора. Старый университет выступал в своем репертуаре, и в списки Марш зашел как к себе домой. Обнаружил там группу «Трилобит рефакторинг», и предположил, что, судя по идиотизму названия, это то, что нужно. Проглядел участников и нашел там того самого персонажа, с которым они срались на берегу реки перед тем, как их повязали Минсвязники. Тесен мир, усмехнулся Марш. Теперь моя очередь портить тебе жизнь.

В жертвы он наметил Рапунцель. Она выглядела взрослой, смелой и яркой, и не должна была стушеваться от внезапного поклонника.

У Марша промелькнула мысль, не посоветоваться ли ему с актером, какую девушку ему было бы проще окучить. В группу Трилобитов входили еще какие-то Хмарь и Олич, а в большом инкубаторе были Зима, Влада и Василиса. Теоретически они тоже годились для охмурения. Хотя идеально было заселить цветок именно в группу Трилобитов. Но была вероятность, что актер сообразит, что дело нечисто. Не может Марш быть влюбленным во всех девушек сразу. Нет, надо было сконцентрироваться на ком-то конкретном.

Еще была вероятность, что Рапунцель понесет розу домой, а не в инкубатор. Поэтому надо было перехватить ее тогда, когда она идет на работу, а не куда-то еще. Но на неделе перед сессией и каникулами девушка должна была только в инкубатор и ходить, поэтому годился любой момент. Оставалась еще библиотека, но вряд ли бы она бросила цветок там.

План магическим образом удался. Актер сделал домашнюю работу и выяснил, что Рапунцель каждый день идет в инкубатор через кофейню у северной границы кампуса. И пьет там кофе. Прямо там и сидит, даже не берет стаканчик с собой.

А потом он исполнил свою роль на пять с плюсом. Он не стал втирать Рапунцель, как он упал, отжался и влюбился, а подсел за ее столик с вопросом, что она думает о его изобретении. И дал ей всласть наиграться. Как бы скептично ни была изначально настроена Рапунцель, она не сумела устоять перед цветком, который поворачивался к ней каждый раз, когда она спрашивала его, кто здесь самый красивый. Врожденная актерская харизма предсказуемо помогла.

Они обменялись контактами, Рапунцель пообещала провести всесторонние испытания, и они расстались довольные друг другом.

Актер немедленно стребовал гонорар у Марша и Фантома и умчался за линию горизонта, а Марш и Фантом принялись ждать. Сегодня панель позора опять досталась Фантому, но напряженное ожидание результата делало дискомфорт вполне терпимым.

Когда я пришел в инкубатор, почти все были в сборе. Не было только Шведа, который консультировал второкурсников, и Хмари. Странно, почему она не пришла? Она ведь тоже все пересдала и освободилась.

Вокруг стола Рапунцели происходил какой-то кипиш, но я решил, что успею присоединиться, отписал Баклану с Софьей о своих успехах и отбил необходимые по случаю поклоны.

Баклан: Я рад. Знаешь, я уже сожалею, что не пошел с тобой на органику. За тобой надо присматривать

Риц: Да ладно. Я и сам кое-что могу

Баклан: Кое-что — это не всё

Риц: И правда. Учись хорошо, будешь у меня директором по развитию. Или по коммуникациям

Баклан: Пока могу только по жратве. Обедать пойдешь?

Риц: Не, только ужинать

Баклан: Ну до вечера тогда

От Софьи пришло только скромное «ура!», но мне показалось, что андроиду было приятно.

Наконец я оторвался от политесов и протолкался к столу Рапунцель. Девчонки хохотали, глядя на Каравая, который, держа в руках мерзкий синий цветок, умильным голосом спрашивал его: «Кто здесь самый красивый?» Цветок реагировал на звук и, поворачиваясь, тыкался ему в лицо. Что должно было, видимо, обозначать ответ «конечно, ты». После трех итераций цветком завладел Мавр и продолжил задавать тот же самый вопрос.

— А что еще он умеет делать? — мрачно спросил я.

— Больше ничего, — сквозь смех ответила Рапунцель. — Только это. Только признание нашей бесконечной красоты. Я сегодня познакомилась с изобретателем, он просил испытать. По-моему, прелесть. А ты заметил, что если ты его держишь в руках, то ничью больше красоту он не признает?

— Каким еще изобретателем? — моя паранойя разыгралась не на шутку.

— Да в кафе сегодня познакомилась. Рядом с кампусом, я там всегда кофе пью. Явно кто-то из наших.

Я мрачно смотрел на цветок. Потом отнял его у Каравая, покрутил и понюхал.

— Что ты его нюхаешь? Он ненастоящий! — покатились со смеху Олич и Рапунцель.

— Я вижу. И что тебе этот изобретатель наговорил?

— Он сказал, что это средство для повышения самооценки или розыгрыша подруг. Или два в одном. Можно как угодно использовать. Он думает предложить эту штуку психотерапевтам. Мне показалось, что это отличная идея. А тебе что, не нравится?

— Нет, не нравится.

Я продолжил обнюхивать цветок, но, ничего не учуяв, отвернул ему голову и заглянул внутрь. Эту вещь я отлично помнил, она до нашего побережья добралась всего год назад. И должна была ароматизировать помещение из установленной капсулы. Никакой капсулы у нее внутри не было, зато были какие-то мелкие фигни, напоминающие записывающие устройства. Я таких раньше не видел.

Цветок, несмотря на протестующие вопли наших, я забрал к себе на стол, надел очки и попробовал расковырять хотя бы одну фигню. Та не поддавалась.

— Так. Рассказываю, — оторвался я от ковыряния. — Эта хрень должна была пахнуть, но не пахнет. Ее переделали под следящее устройство. Надеюсь, больше ничего она не делает, так что мы ее сдадим куда надо.

— Фу, какой ты скучный! — возмутилась Рапунцель. — Отдай, это мое! Хотя нет, ты все уже разломал.

Я ухмыльнулся.

— Знаешь, у меня плохая карма на цветы. Со своей последней девушкой я рассорился именно из-за них. Так что не притаскивай в инкубатор никакой флоры и фауны, и я не буду создавать тебе проблем.

— А фауну-то почему нельзя? — фыркнул Мавр.

— А потому что где фауна, там и флора.

— Типа запрещаешь? — обиделась Рапунцель.

— Типа объясняю ситуацию. Не бери ничего не пойми у кого.

— Да это понятно кто, я сейчас с ним свяжусь. Он из наших. Давай сюда всё, я хотя бы запчасти верну. Может, он новое хорошее соберет.

— Спорим, ты не сможешь с ним связаться? — поднял брови я.

Рапунцель отмахнулась, вытянула виртуальную клавиатуру и принялась набивать сообщение. Потом еще одно. Потом еще. Лицо у нее вытянулось.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Мавр.

— Ты был прав, — она посмотрела на меня с каменным лицом. — Контакт, который он мне оставил, ему не принадлежит. Выкинь это добро.

— Не, мы сбережем его для опытов, — пообещал ей я, взял коробку с полки и смахнул остатки цветка туда. — Но здесь не оставим, ну-ка, роза страшная, пошла вон.

И я понес коробку к дежурному, чтобы он вызвал безопасников и сдал им это барахло. Наверное, надо было дождаться Шведа, но я не хотел, чтобы даже детали здесь задерживались. А еще мне надо было сбежать от обиженных глаз Рапунцели. Подозреваю, что как джентльмен я должен был ее утешить, подарив взамен настоящий цветок, но я не джентльмен, перетопчется.

Марш с Фантомом мрачно дослушали запись до слов «нет, не нравится», после чего она оборвалась. План не удался. Нужен был новый план.