Брак на заказ

ГЛАВА 29

— Я не понимаю… — простонала я, уронив руки на колени.

Нет, не то чтобы я совсем не понимала, ничего не видела и эти самые серые потоки остались для меня загадкой. Потоки я видела. И не только свои, но и чёрные потоки Роберта. К слову, жутковатое зрелище. Но что с ними делать — не понимала совершенно.

Один раз получилось подцепить этот самый поток, но вместе с тем я словно в центр урагана попала. И тут же снова растеряла концентрацию.

Путало и сбивало с рабочего настроя ещё и то, что стоило мне всретиться со взглядом своего наставника, как сердце сбивалось с ритма и падало куда-то в живот, а к щекам приливала кровь. И пока я пыталась справиться со смущением и неловкостью, ни о какой работе не могло идти и речи.

В общем, у меня ничего не получалось. Я нервничала, бесилась, порывалась запустить книгой в стену или просто всё бросить и пойти попросить ещё одно пирожное. Роберт раздражающе спокойно уговаривал меня взять себя в руки и снова начинал сначала всё объяснять и показывать.

И так продолжалось уже третий час… Из выделенных на моё образование двух…

— Нужно что-то, имеющее сильную память… — пришёл к выводу Роб, когда я грозилась вот-вот впасть в истерику. — Какой-то предмет, с которым связаны события с сильными эмоциями. Желательно, чтобы эта вещь принадлежала мёртвому человеку и имела отношение непосредственно к тебе…

Я фыркнула.

Легко сказать. Можно, конечно, выбрать что-то из драгоценностей тёти Розы. Все они достались мне от неё в наследство и имеют ко мне отношение. Любопытно, если тётя Роза впустит меня в свою потустороннюю реальность, что она мне покажет?! Как она там обустроилась?

— Сомневаюсь, что у меня есть такая… — и тут же замерла, вспомнив ещё об одной вещи, которая подходила по всем критериям. — Роберт, ты мог бы меня перенести в мою квартиру? У меня там есть кое-что… подходящее. Надеюсь.

Надеюсь, что там нет Раша. Как-то я всё ещё не готова с ним встретиться лицом к лицу.

— Конечно, — он поднялся с дивана и протянул мне руку ладонью вверх. Я, слегка замешкавшись, вложила в неё свою.

И, несмотря на все мои переживания, снова стало как-то неловко и неспокойно от такой близости. Я нервно улыбнулась, бросив быстрый взгляд на его лицо. И будто снова почувствовала его губы на своих губах, окунулась в тепло его взгляда…

Тьма. А ведь тётя Роза всегда говорила, что никто не мешает работе больше, чем мужчина, от прикосновения которого замирает сердце.

Лив, не смей. Потом будет больно.

— Не будем задерживаться, — пробормотала я, вздрогнув, когда он положил руку на мою талию. — Там… Кхм… у нас дел много… ещё…

— Конечно! — подтвердил Роб, улыбнувшись, и нас тут же окутала тьма.

Никак не привыкну к этим ощущениям.

В нос ударил тяжёлый запах коньяка, так любимого Рашем, и табачного дыма. Кажется, кто-то неплохо проводил время в моё отсутствие. Но обыскав квартиру, ни Хайраша, ни Дрю я не нашла и, вопреки здравому смыслу, расстроилась. Что-то у меня всё-таки сердце не на месте. Пусть он и сволочь, скотина и предатель… Но всё же роднее него у меня никого нет.

— Весело тут у тебя, — выражая весь спектр недовольства, прокомментировал Роберт, поднял со столика пустую бутылку из-под коньяка и, понюхав, вернул на место.

— Не у меня, — поправила я начальство и ринулась в комнату к шкафу, в котором имелся потайной ящичек, о котором никто, даже Раш, не знал. — Вообще не понимаю и не знаю, что тут творилось в моё отсутствие.

Демон. Почему это похоже на оправдание? И с какого перепугу я оправдываюсь?!

Проклятье!

Я повернула ключик в скрытой замочной скважине, и, стукнув кулаком в нужном месте, поймала выскочивший прямо из внутренней стенки шкафа ящик.

— Это мне оставил дед… — пояснила я, выудив из ящика шкатулку и тут же откинув крышку. Все три вещи, составляющие моё скромнейшее наследство, были на месте, слава матери Окаш. — Не совсем понимаю, что именно всё это значит и зачем оно мне… Но думаю, что они имеют свою историю и с ними связаны сильные эмоции. По крайней мере, не меньшие, чем с перилами на лестнице в твоём доме.

— Даже не сомневаюсь, — кивнул Роберт, не отрывая взгляда от шкатулки и от моего “огромного” скарба. — В любом случае, почему бы не попробовать?

Я осторожно вытащила медальон из шкатулки. Так, словно он был из хрусталя, а не из металла. Перевела дыхание, зажав его между ладоней. У меня должно получиться… Не может не получиться…

Серые потоки…

В лицо дохнуло свежим ветром, словно я была не в душной квартире в центре столицы, а… в горах. И кажется, мне знакомо это место…

«Рассвет.

Совсем немного, и эта ночь останется позади. Как и три предыдущих. И от осознания того, что вместе с этой ночью закончится моя сказка, хочется взвыть.

Но никто не узнает о том, что творится у меня на душе. Одинокую слезу слижет сырой ветер. Я вернусь туда, где должна быть, и всё забуду… Или нет?!

Этого в принципе не должно было случиться. Узнай о моём позоре кто-то, кроме моего отца… Муж откажется от меня, мои дети пройдут мимо, не сказав и слова… Я знала цену с самого начала и всё же…

Внутри всё сжалось, а к горлу поднялся комок отчаянья… На глаза снова навернулись слёзы. Нельзя. Мне нельзя быть слабой. Мне нельзя показывать свои настоящие чувства.

Я судорожно вдохнула.

Нужно было держаться от него подальше с самого начала. Но разве это возможно? Как? Если от его голоса замирает сердце, а от его взгляда голова идёт кругом.

Я пыталась выбросить его из головы. Оставаться примерной женой, уговаривала себя, что всё закончится, и будущего у нас нет. Но…

И всё же я не смогла ему сопротивляться.

— Почему ты так рано поднялась? — его голос, хриплый со сна, вырвал меня из тяжёлых размышлений.

— Утро… — протянула я в ответ, словно этим всё и так сказано, но перевела дыхание и добавила: — Мне пора возвращаться в селение.

И всё же так и не смогла заставить себя обернуться, посмотреть ему в глаза. Более того, облокотилась на подоконник, словно вся тяжесть мира рухнула мне на плечи в этот момент. И обнажённой кожи снова коснулся прохладный ветер с запахом горной лаванды. Таким я и запомню это утро. И, наверное, возненавижу лаванду, которая будет напоминать мне об этом моменте до конца моей жизни.

— Ты можешь не уходить…

Так просто. Он так просто предлагает мне бросить свою жизнь, словно это как выбросить старую изношенную одежду. Хотя… Как ему понять, что для меня значит мой мир, моё селение… Как много для меня значат мои дети. И кем я буду, если брошу отца?

— Знаешь, что не могу, — у меня всё же получилось ответить спокойно, даже холодно, несмотря на то, что в груди бушевало пламя, поедающее моё самообладание.

Скрипнула кровать за спиной. Половица.

И я подобралась. Выровнялась.

Его дыхание обожгло обнажённую кожу спины. Пальцы коснулись плеча и скользнули вниз.

— Останься.

Как жестоко просить меня об этом. Потому я не стану отвечать.

— Рассвет, — словно лучше ответа я не могу придумать.

Он убирает руку, и я просто кожей чувствую, как рушится мой замок из песка, выстроенный на берегу неспокойного моря.

— Тогда я хочу, чтобы ты приняла от меня небольшой подарок. Как напоминание.

Жестоко…

Деревянная шкатулка глухо стукнулась о подоконник, и я замерла в нерешительности. На крышке сплелись воедино два ящера. Точно такие же, как Хранители моего отца.

— Почему драконы? — нахмурилась я, откинув крышку.

Внутри оказался медальон с изображением точно таких же ящеров.

— Предчувствие. Знаешь, у меня невероятно хорошая чуйка. Потому и получил свою должность…

Я обернулась и всё же встретилась с его взглядом…»

И в этот миг меня что-то словно выдернуло из видения. Или это я сама неосознанно сбежала? Неважно.

Я упала на колени и хватала ртом воздух, рыдая и всхлипывая от всего увиденного, подслушанного. Моя душа, в которой ещё слышны были отголоски чужих терзаний, разрывалась на части. Я хотела выть подобно волку. От того, что разрывало грудь болью утраты, предательства и ненависти к этому человеку. Или не человеку…

Что бы мне ни говорил Коллинс, я отомщу. Отомщу сама. За боль, за предательство, за обманутое доверие и разрушенную судьбу…

— Тьма! — выругался Роберт, поднимая меня на ноги.

Я не сопротивлялась. Пыталась справиться с истерикой, накатывающей, словно морская волна, и слизывающей остатки самообладания.

— Тише, — прошептал он у самого моего уха. — Всё уже позади.

Я снова всхлипнула.

— Моя мать и Малк… — выдавила я, желая разделить эту тайну. Но так и не смогла договорить. — Это он, Роберт! Я знаю, что это он.

Пальцы сами разжались, и медальон, стукнув о дощатый пол, покатился по комнате. Захотелось вымыть руки, словно я изгваздалась в грязи.

— Нам нужно доказательство. Или признание, Лив. Иначе — это всего лишь голословные обвинения начальника тайной канцелярии из уст обиженного ребёнка.

Доказательства…

Тьма!

— Я должна с ним поговорить. Посмотреть ему в глаза. Он скажет мне, Роб. Обязательно всё расскажет.