Брак на заказ

ГЛАВА 11

В поместье лорда Меринга с моего последнего посещения не изменилось ровным счётом ничего.

Было ли это оттого, что молодая жена так и не получила прав хозяйки и в доме воспринималась приживалкой не только взрослыми детьми лорда, но даже прислугой, или по какой иной причине — мне неизвестно.

Вторая леди Мейринг не снискала уважения ни в одном жителе этого дома, включая собак, но я бы в жизни не сказала, что это хоть как-то её смущало.

Тридцатилетняя вдова графа Соэрби довольно покорно приняла решение своих родственников и пошла к алтарю, несмотря даже на то, что жених из восьмидесятишестилетнего Эдварда Мейринга был откровенно… так себе. Мало кто из невест далеко за пятьдесят решился бы войти в дом хозяйкой, где, по слухам, женщин ни во что никогда не ставили.

ЭнжелаСоэрби в принципе не рвалась наладить быт и обустроить дом под себя. И должность красивой приставки к мужу и его кошельку — леди Мейринг устраивала целиком и полностью.

Насколько я помню, в предыдущую нашу встречу её даже не смутила весть о том, что муж ей изменяет с заезжей гадалкой. И пусть это и правда была ложь, Хайраш на любовницу престарелого лорда походил мало, но всё же… для приличия могла бы хоть истерику закатить. Она же отреагировала настолько флегматично, что даже бывалых сплетниц этим поставила в тупик.

С тех пор пошёл слушок, что и сама Энжела грешила прелюбодеянием с каким-нибудь… в общем, точно не со старым лордом, страдающим гипертонией и недержанием.

Леди Мейринг на такие замечания только пожимала худенькими плечиками и делала безразличное, высокомерное лицо. Чем добавляла себе загадочности, а бывалым сплетницам — тем для пересудов, простора для фантазии и интереса к жизни.

Большей частью потому, что ни подтвердить, ни опровергнуть сплетни не получалось. Застать леди Мейринг на горячем тоже не удалось пока никому. Оттого в высшем свете все просто сходили с ума, строя самые невероятные догадки о личности тайного любовника Энжелы. Кто-то даже весьма смело обвинил в грехе нашего светлейшего монарха. Но подобная догадка весьма скоро захлебнулась и умерла просто в силу отсутствия малейших доказательств.

Это я к чему?

Это я к тому, что поместье, чисто убранное, с наполированными до идеального блеска статуями и подсвечниками, дышало стариной. Сколько ни застирывай старую скатерть, сколько ни начитывай над ней заговоры, новой она всё равно не станет.

С другой стороны, такая обстановка весьма подходила старику-хозяину.

Даже запах здесь был… в общем, не очень приятный.

- Я вас проведу… — начала служанка, но Роберт вскинул руку призывая к молчанию.

- Сам найду.

Короткая фраза, но сказанная ТАКИМ тоном…. Таким голосом…

Воздух застрял в горле… повеяло холодом. Не обычным, а могильным холодом.

Казалось, я даже уловила запах спёртого воздуха подземелья или склепа. И стало жутко.

К горлу подступил жёлчный ком, до жжения во рту, до кислого привкуса…

Проклятье. Как страшно… до головокружения, до желания бежать, не оглядываясь…

Я бросила короткий взгляд на побледневшую служанку и поняла — не только мне было так плохо. Но пожилая женщина держалась гораздо лучше меня. Даже почти не показывала виду, что ей тоже сделалось дурно.

Пол под ногами качнулся, и я рефлекторно вцепилась в рукав мистера Коллинса. Или это я просто не могла удержаться на ногах?

- Оливия?! Вам дурно? — встревожился мистер старший следователь.

Да. Мне стало дурно, не пойми с чего. До звона в ушах…

- Как-то… не очень хорошо…

- Это, наверное, я виноват, — покаялся Роберт. — Прошу прощения! Не подумал, что вам это может… не понравиться.

Что именно мне не понравилось настолько, что перед глазами замельтешили цветные мошки, я отказывалась понимать. Или просто не была способна сообразить.

И в один миг всё прекратилось.

Словно схлынула морская волна. Даже тошнота отступила, и я резко и глубоко вдохнула.

- Это что было? — нервно спросила я, всё ещё ощущая на языке кисловатый привкус.

- Магия мёртвых. Или, если вам так удобней, некромантия, — пояснил Роберт. — Неужели не доводилось ранее сталкиваться с ней в академии?

О! Ну конечно… Чуть не каждый день! Я едва смогла подавить желание поморщиться.

Что ж за день такой — полностью состоящий из проколов?

- Доводилось! Но как-то ранее тёмная магия на меня так не влияла, — пожаловалась я. И обратилась к замершей в паре шагов от нас служанке: — Ох, вы не могли бы дать мне стакан воды?

- О, конечно-конечно! — запричитала тётенька. — Присядьте, мисс. Вы и правда побелели — смотреть жутко было. В гостиную пожалуйте…

В этот момент постучались в дверь, и служанка, пробормотав что-то нечленораздельное себе под нос, вернулась, дабы открыть.

- Доброе утро! Прошу простить за опоздание! — вошёл в дом мистер Адамс. — Труп ещё никуда не сбежал? О! Мисс Оушен! Роберт! Вы уже уходите?

- Мы ещё никак не придём, — поморщился старший следователь, а я почему-то почувствовала себя виноватой.

Странное какое-то чувство. И не самое приятное, хочу заметить. Ранее мне подобного переживать не приходилось.

- Прошу меня извинить за задержку! — не проявляя ни малейшего сожаления, сказала я.

- О! Это я прошу прощения, что помешал вам обниматься. Роберту давно пора жениться, — махнул рукой на нас мистер Адамс и направился сразу в сторону лестницы.

И я вмиг зарделась…

- А вы куда? — спохватилась обескураженная явлением патологоанатома служанка и бросилась его догонять.

- Как это куда?! Дамочка, у вас здесь труп! Это по моей части. И по части этих двоих, если они вспомнят сегодня, наконец, зачем сюда пришли… К слову, разделитесь, может? Роберт, поговори с безутешным вдовцом. А мисс Оушен… Рыбонька моя, вы не составите мне компанию при осмотре трупа?!

И как бы мне ни хотелось сказать — нет, я кивнула. Ибо лорда Мейринга я хотела видеть даже меньше, чем убиенную леди. Во избежание. И так по лезвию хожу. Да и как-то рядом с мистером Коллинсом чувствовала я себя немного… неловко.

- Вот и прекрасненько! — обрадовался Хэнк.

Я его радости почему-то не разделяла, но покорно устроила руку на сгибе его локтя.

- Буду рада помочь, — улыбнулась я, изображая из последних сил счастье.

В комнате леди Мейринг было душно, воняло прокисшим молоком и перегаром. Удушливое сочетание, совершенно не подобающее покоям высокородной леди, а подходящее скорее какой-нибудь дешевой забегаловке или борделю.

И даже дорогая, пусть и не новая обстановка: мебель из чёрного сайкранского дерева и генуйская парча в отделке — не могли развеять этих ассоциаций.

И, кажется, похожее мнение было и у мистера Адамса, который поморщился и тут же протянул мне баночку с какой-то малоизвестной субстанцией.

- Это от тошноты и головокружения, — пояснил он то, о чём я и так сама догадалась. — Нюхательная смесь.

На что я благодарно улыбнулась, но непреклонно отказалась.

На кровати в неестественной позе лежала она — красивейшая из женщин, виденных когда-либо мною, леди ЭнжелаМейринг. Точно такая же, какой я её запомнила с последней встречи. Чёрные волосы разметались по белым простыням, длинные ресницы отбрасывали тёмные тени под глаза, только кожа побелела ещё больше, нос стал ещё острее, а губы — посинели. В остальном же… хотелось прислушаться — возможно, она ещё дышит? Может, просто уснула…

Он нее прямо-таки веяло покоем, словно и правда леди просто прилегла отдохнуть.

Увы, как ни прислушивалась, ни малейшего намёка на дыхание я уловить не смогла.

И этот проклятый запах…

Но он не был мне уж так противен… хотя я неправильно выразилась — он был противен, даже очень. Но природа его была понятна, и казался он более привычным. Более естественным, в отличие от того запаха тлена, которым воняла магия потустороннего мира.

От воспоминания снова продрал мороз по коже. И я даже передёрнула плечами, словно чувствовала на них тяжесть чёрной магии до сих пор.

- Как знаете, Лив. Но я бы не был так самонадеян. Всё же трупы…

-… Меня так не пугают, как некромантия. Хотя некромантия меня не пугает, она дурно на меня влияет.

- А-а-а-а! Она так влияет на всех, — махнул рукой Хэнк, сунув свою банку в один из карманов плаща. — Просто на медиумов гораздо сильнее. Понимаете, деточка, вы имеете прямую связь с потусторонним миром, и когда некроманты дырявят грань между мирами живых и мёртвых, именно вас притягивает к себе этот самый мир. Вы же понимаете, что Роберт сделал первым делом?

- Не совсем!

- Рыбонька, он сразу попытался определить — улетела ли душа покойной. Это же самый первый и самый достоверный свидетель. Часто невинноубиенные не сразу оставляют этот мир и ещё долго или преследуют своего убийцу, или просто снуют возле места своего убиения. Вы действительно не проходили и азов некромантии?

Я пожала плечами и отрицательно мотнула головой.

- Странно… Как-то нынче уж больно упростили программу в академии. Помню, в моё время даже не-маги хоть немного да пробегали глазами теорию. Исключительно для того, чтобы иметь представление о том, с кем будут работать. А сейчас… Экономят на обучении, потом удивляются — отчего такая низкая раскрываемость… Ай-яй-яй!

На это я только тяжело вздохнула.

Раскрываемость плохая не только оттого, что преподают теорию плохо, а и оттого, что не имеют ни малейшего понятия о дисциплине. И это я видела своими собственными глазами.

- Вы тут осмотритесь, милочка — может, заметите чего молодым глазом-то! Только помните же, правда — руками ничего не трогать, и в случае чего — зовёте меня?

- Конечно, я не хочу полностью запороть дело, — кивнула я.

И мистер Адамс решительно подошёл к леди Мейринг, плюхнул на край кровати чемоданчик с инструментами и реактивами… И мне стало не по себе. Особенно оттого, что он то и дело на меня поглядывал, похоже, надеясь, что меня снова посетит то состояние. А оно, как назло, совершенно не спешило снова испортить мне настроение и самочувствие.

Как жаль эту женщину, наделённую такой кукольной, правильной красотой и такой непонятной, совершенно несчастливой судьбой…

Смотреть на то, как патологоанатом рассеивает реактивы, было просто выше моих сил. Да и зачем мне смотреть? Что я увижу такого ценного, что пригодится мне в будущем?

И я отвернулась…

Скользнула взглядом по небрежно брошенному платью со смятыми юбками и местами оторванными лентами, по оставленным на столике украшениям и сброшенным туфлям. Как-то… Слишком мирно она спит для так нервно раздевавшейся.

Я протянула руку к оставленному колье и тут же убрала, вспомнив наставления и предупреждения мистера Адамса. Если что — кажется мне, он с меня шкуру спустит. Да и так… не хотелось бы испортить что-нибудь действительно важное для расследования.

- Вы не заняты, Оливия? — спросил мистер Адамс. — Подойдите, милочка! У меня к вам тут просьба имеется.

- Да-да! — сразу же откликнулась я, радуясь, что могу быть полезной. — Чем могу…

И тут мистер Адамс вложил мне в руку нечто похожее на клочок не то ткани, не то бумаги.

Я и рта не успела раскрыть, как меня снова накрыло то самое чувство, и снова я — стала не я….

…Это была небольшая комната. Несколько шагов в ширину и столько же в длину. Бедно обставлена и настолько холодная, что я не могла согреться под толстыми пуховыми одеялами и дрожала, свернувшись калачиком. У изножья сидела моя мать. Точнее не моя, а её — леди Соэрби. Пока ещё леди Соэрби.

- Ты сама понимаешь, что обязана это сделать, — сказала леди Виор. — Не только ради себя…

- Я никого не хочу видеть, — пробормотала я, даже не пошевелившись и продолжая дрожать под одеялами.

- Рано или поздно ты всё равно покинешь вдовью келью. Твой траур по мужу закончится, и ты снова обязана будешь выйти ко двору. Так не лучше ли было бы позаботиться о своём будущем уже сейчас.

Меня злили её слова. Какой двор? Какое будущее? Моя жизнь потеряла смысл в тот день… тот проклятый день…

Горло сжало спазмом, но я всё равно непреклонно ответила:

- Нет! И оставь меня, мама. Одну.

…Мгновение — и я уже совершенно в другом месте. Это хоть и тёмный, но довольно роскошный кабинет. Один только диван стоит столько, что моей вдовьей доли не хватило бы даже на подушки, разбросанные по нему. Но я здесь не из-за денег, по другой причине.

-Вы мне поможете, леди Соэрби?

Я подняла глаза на высокого мужчину, который так и не удосужился повернуться ко мне лицом и продолжал живо шевелить угли в камине. Тон, обманчиво благодушный и спокойный, меня откровенно пугал. Да и сам мужчина…

- Вы не оставили мне другого выхода, — тем не менее ответила я совершенно спокойно — исключительно благодаря вбитому розгами воспитанию и железной выдержке. — Если у меня получится исполнить вашу просьбу, то я могу рассчитывать на то, что моего отца… помилуют?

- Я ручаюсь, леди Соэрби, что уже завтра ваш отец вернётся домой целым и невредимым…

Это то, что я хотела от него услышать, но слова всё же застряли в горле, и мне пришлось прокашляться, прежде чем ответить согласием:

- В таком случае, я согласна стать леди Мейринг.

- Вот и отлично. Едва вы доставите мне манускрипт — я освобожу вас от этой почти непосильной для вас ноши.

В моих покоях в поместье Мейринг совершенно пусто. Муж не проведывает мою опочивальню по вторникам, и одно это уже повод для радости. Лорд Мейринг пребывает нынче всё больше на лечебных процедурах. Особенно после того дня, как выяснил, что манускрипт, который хранился в их роду вот уже много сотен лет и передавался от отца к сыну — исчез.

Но терзания моего мужа волновали меня меньше всего. Я боялась другого…

Как сказать, что манускрипта нет? Как ЕГО разочаровать и остаться в живых?

Я сделала глоток вина, оставленного на ночь служанкой на моей тумбе.

Какой странный вкус. Совершенно не такой, к какому я привыкла…

- Проклятье! — вырвалось у меня, едва я снова стала сама собой.

Меня снова качало, как на шлюпке в шторм. Но в этот раз не так сильно. Да и тошноты не было, а только привкус прокисшего молока во рту.

- Меня… то есть её — отравили? — спросила я первое, что связного пришло на ум.

- Хм… И правда, у вас всё прекрасно получается. Как бы вы ни пытались притвориться чёрной овечкой, всё же белое брюшко вас выдаёт, — пожурил меня мистер Адамс. — Да, её отравили. Но меня больше интересует, что ещё вы видели, моя рыбонька?!

В ответ я поморщилась. Не нравилось мне всё это. И мой так называемый дар в первую очередь. Чувствую, проблем от него будет больше, чем пользы. А оно мне надо? Ответ и так понятен — однозначно нет!

И вообще, зачем набивать себе заоблачную цену, если после расследования планирую собрать вещи и свалить к Хайрашу на острова? Тут тоже над ответом долго думать не приходится.

- Вы совершенно правы, если что-то и излагать, то непременно в присутствии следователя, дабы ничего не напутать и не переврать, — закивал патологоанатом, по-своему истолковав моё задумчивое, немного растерянное молчание. — А то начнёте повторяться, придумывать новые факты, даже сами поверите, что всё это видели…

- Не думаю, что это подходящий повод отвлекать мистера Коллинса или мистера Стоуна от работы. Полагаю, следователи и сами не очень верят в мои способности, — выдавила я. — Да что там, я уверена, что всё это случайность. И… проклятье, даже не знаю, как всё это объяснить. У меня действительно никогда ничего подобного не было.

- А интуиция?! — спросил Безумный Хэнк, поднявшись с края кровати, на которой всё так же лежало тело леди Мейринг. — Простите, красавица, к вам я вернусь немного позже, — и сказал он это так, что мне дурно сделалось. Словно с живой разговаривал. — Так вот, Оливия, первый признак прорицательского дара — интуиция. Медиум — разновидность прорицателей. На какое-то время медиум полностью перехватывает чужую личность. Душу, если вам так будет понятней. Прорицатель — видит события своими глазами. Ну и порой способен заглядывать в будущее. Хотя как по мне — это самая бесполезная их способность. Каждое новое событие и решение порождает тысячи новых возможных развитий событий… Вам это не интересно?

- Почему же?! Очень даже интересно.

- В таком случае, у меня есть одна занимательная книга, в которой о даре медиумов расписано очень много полезного. Очень жаль, что вам не случилось познакомиться с миссис Белинг, — искренне расстроился мистер Адамс, — она была потрясающей силы медиумом. Но увы… О других представителях вашей профессии я не слышал. А раз я не слышал, то их попросту нет.

- Очень печально!

- Очень хорошо! — тут же разубедил меня мистер Адамс. — Эх, молодёжь, отсутствие конкуренции откроет вам двери в любое следственное отделение и даже в тайную канцелярию. Там уже давно разыскивают кого-нибудь хоть с самым паршивеньким даром медиума.

Хм… Это совсем плохо. Тайная канцелярия — это не участок полуслепых-полуглухих следователей, которые только и способны писать объяснительные. О тайной канцелярии вообще ходят очень странные и страшные слухи.

От следователей и агентов тайной канцелярии так просто не уйдёшь и липовой писюлькой, пусть даже с подписью министра, не отделаешься. Те перелопатят всю твою подноготную, перешерстят всю родословную и в конце концов выяснят, из какой кружечки ты молочко в детстве пил. Да и не только…

Представила, чем для меня обернётся такое внимание, и мне стало дурно.

- Я бы не заглядывала аж так далеко, — натянуто улыбнулась я. — Давайте пока разберёмся с практикой. Всё же я молода… учёба… не буду же я до конца дней своих на кофейной гуще гадать.

- Пф, глупости. Если за это достойно платят, то можно и на гуще, можно и на цыплячьих косточках. Это вы, молодёжь, всё признания ждёте. Облака и звезды достать пытаетесь. А как по мне — лучше иметь стабильный доход, чем эфемерную славу.

- Я подумаю, — кивнула я, понимая, что не очень хочу слышать продолжение этих напутствий.

Оно, может, и хорошо, но когда твоя голова так и просится в петлю…

Ладно, это сугубо мои проблемы, потому улыбаемся и делаем вид, что несказанно счастливы, но немного обескуражены. Притом вид делаем достойно и правдоподобно.

- И всё же я на вашем месте всё изложил бы следователям. Конечно, развивать или забить свой дар — это дело исключительно ваше, Оливия. Никто не посмеет вас принудить им пользоваться и тем более работать с его помощью…

“… Но будешь самой настоящей идиоткой, если сейчас не воспользуешься возможностью”, - просто-таки просилось на язык.

- Я тоже надеюсь, что вы сделаете правильный выбор, мисс Оушен! — ни капли не смущаясь оттого, что, по-видимому, подслушивал под дверью, сказал мистер Коллинс, войдя в покои леди Мейринг. — Это очень полезное умение, я вам говорил, — глядя мне прямо в глаза, принялся уговаривать меня Роберт. — Вы действительно имеете право сделать вид, что совершенно ничего не умеете и не можете. И я, и даже Макс это примем, раз в ваших документах ни слова о ваших умениях и даре. И вы даже можете сделать вид, что ничего не видели ни в прошлый раз, когда вас посещали видения, ни, я так понимаю, в этот раз… Но подумайте, мисс Оушен, — сказал он каким-то низким проникновенным голосом, на который просто не могла не отреагировать не то совесть, не то жалость, и осторожно взял меня за руку, дезориентировав. О! А старший следователь умеет убеждать. В прямом смысле этого слова. Подобной техникой пользовалась наша тётя Роза, — вы сейчас могли бы помочь отыскать убийцу этой молодой красивой женщины, пока он не лишил жизни ещё кого-нибудь. Или наказать виновного… Вы же хотели бы?

Скотина! Хорош же! Я почти готова, не думая, согласиться даже свою душу заложить, лишь бы отыскать убийцу и наказать с особой жестокостью.

И в этот момент я сделала наибольшую ошибку, которую могла бы сделать — посмотрела на свежеусопшуюЭнжелуМейринг. Проклятье… А ведь возможно, это по моей вине она погибла. Возможно, это из-за того манускрипта… Да что там… не возможно, а точно. И не укради его я, украла бы жена лорда Мейринга, доставила бы тому самому странному и страшному заказчику и… осталась бы жива. Вот только манускрипт заинтересовал ещё одного человека, и найти его практически невозможно, учитывая правила кодекса скупщиков.

Вобщем, я почувствовала себя виновной в её смерти. И как бы ни хотелось развернуться и хлопнуть дверью, а не засветиться с потрохами и пугающим меня даром — я обречённо обронила:

- Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы раскрыть это убийство.

- Очень рад, что вы наконец решились, мисс Оушен!

- С тебя бутылка виски. И тергейская сигара, — тут же вставил своё слово Хэнк, отчётливо давая понять, к чему все эти откровения и наставления с его стороны.

Сволочь!

Я сжала кулаки от злости и в руке мягко хрустнуло то, что мне сунул патологоанатом. Это оказался клочок вощёной бумаги, на котором было выведено: “Суамский причал. Среда. 10:15”.