Брак на заказ

ГЛАВА 15

Бездна! Если когда-нибудь у меня спросят: какое воспоминание в моей жизни самое жуткое, то я с уверенностью могу ответить — белый, как мел, Хайраш с синими губами и чёрными кругами вокруг глаз. Без малейшего видимого глазу дыхания, без хоть каких-нибудь признаков жизни… В общем, только чёткое понимание, что так и должно быть и всё это пройдёт, удержало меня от того, чтобы впасть в истерику и натурально лишиться чувств прямо у входа в камеру, где содержали Раша. И всё равно смотреть на него нормально не могла.

Стоило бросить взгляд на труп, распластанный в непонятной позе на грязном полу холодной камеры, как у меня внутри что-то обрывалось, я начинала задыхаться от страха, что всё это действительно может случиться на самом деле.

И как-то совершенно иначе смотришь на свою жизнь, чем до того, как вошла в этот каменный мешок, провонявшийся плесенью, прелой соломой и трупами. И пусть роль воняющего трупа скорее всего исполняла неудачливая крыска, всё же именно этот запах вызывал тошноту и развивал во мне чувство безысходности.

У «трупа» Раша уже топтался Безумный Хэнк и молодой парень в полинявшей до неузнаваемости форме, похоже, сосланный сторожить казематы за какую-то провинность. Ибо вид у него был, право слово, как у каторжника на рудниках. И несмотря на то, что с виду ему было около двадцати, взгляд у него был, как у старой собаки — понимающий, но слишком усталый, чтобы исполнять приказ незамедлительно.

— Мистер Адамс, какого тёмного вы здесь делаете?! — процедил сквозь зубы Макс, скрестив руки на груди и вопросительно вскинув бровь. — Вы бы могли и в морге подождать…

— Мест нынче не так много. У меня просто-таки аншлаг, — без пояснений невозмутимо пожал плечами абсолютно непробиваемый для ярости начальства мистер Адамс. — Я быстренько дам заключение и вывезем… с глаз долой.

— Полагаешь, вскрытие не понадобится? — решил уточнить мистер Коллинс, а у меня пол качнулся под ногами.

Проклятье! Какое вскрытие?! Вся столица знает, что на преступников никто не тратит ни времени, ни реактивов, ни зелий! Труп бродяги или бедняка не расследуют…

Ох! Я невольно бросила быстрый взгляд на Роберта. Можно только представить, чего ему стоило официально начать расследование по делу моего деда. Ведь, скорее всего, разрешение ему никто давать не спешил.

Такое рвение вызывает восхищение. И пусть истинная причина — расследование убийства его матери, всё равно нужно иметь стальной характер, чтобы отвоевать право заниматься тем, что общество считает напрасной тратой времени.

— Уверен! — и я снова затаила дыхание. Только бы Хэнк был не настолько гениальным патологоанатом. Только бы… — Я отдам на растерзание своего любимого бегового таракана, если причина смерти не выжимка савлии.

И я даже кулаки разжала. Слава матери Окаш!

На деле зелье, которое я передала Рашу с нетопырем, вызывало отравление точно такое же, как упомянутая Адамсом островная трава.

На островах листья савлии жевали все, от едва научившихся бегать малышей до едва переставляющих ноги стариков. И ни на кого из них она не действовала так, как на жителей материка. Но и отравлений листьями не случалось.

А вот в нашей прекрасной столице… чуть не по семь раз на дню.

К слову, сама трава пользовалась спросом в определённых кругах людей, уставших от будней или потерявших вдохновение. И нередко, если вдруг кому-то чересчур сильно хотелось покататься на радуге — туда она его и отправляла. То есть — на тот свет, под покров матери Окаш. Или куда-то в менее приятное место, которым пугают церковники.

И тем не менее савлия была чуть не самым популярным веселящим средством королевства, набивала деньгами карманы ушлых продавцов и добавляла головной боли правозащитникам. Ибо денег на зелье могли наскрести исключительно отпрыски благородных семейств, и, естественно, на сполох били далеко не последние люди государства. От таких не отмахнёшься объяснительной, как отмахнулся от обворованной институтки мистер Хобс.

А потому вполне естественна была реакция и мистера Стоуна, и мистера Коллинса, синхронно изобразивших оскомину.

— Как она сюда попала?! — прошипело начальство.

И без того не очень удачливый стражник слегка побледнел, осознав, что за такой недосмотр простым штрафом можно и не отделаться, затрясся и покрылся испариной, прежде чем заикаясь заверить:

— По-по-понятия не имею! Я-я че-честное слово его обыскал и ничего у не-него при себе не было! Клянусь! — выпучив глаза и едва сдерживаясь, чтобы не осенить себя защитным знаком матери Окаш, бормотал молодой человек.

— В письменном виде, пожалуйста, — скрипнув зубами, скомандовал Макс. — И начните немедленно!

— Есть! — подпрыгнув на месте, квакнул стражник и, кажется, испарился. Ибо не припомню, чтобы люди исчезали так быстро.

— Мистер Адамс, вы ещё что-нибудь можете мне сказать?! — устало прислонившись к стене, спросил Стоун, растерев переносицу.

— Не думаю, что его детские болезни и травмы тебе будут интересны… Ничего более любопытного я поведать не могу.

Начальник следственного отделения кивнул.

— Роберт? Можешь его допросить?

— Ты уверен, что стоит? — прочистив горло, хрипло полюбопытствовал Коллинс. — После веселящих зелий зомби тупы и даже промычать ничего не смогут…

Ох, тьма! Кажется мне, что мистер старший следователь совсем простужен.

— Я ни в чём уже не уверен! — упавшим голосом ответил Макс, кажется, даже не заметив дурного самочувствия своего подчинённого. — Только в том, что в этом участке, за исключением редких исключений, работают одни безалаберные идиоты. И чем дальше, тем больше мне хочется всё бросить… и признать свою полную несостоятельность…

Мистер Стоун замолчал, что-то обдумывая.

— Расходитесь по кабинетам! Простудите мисс Оушен. А она всё же создание юное, нежное и хрупкое, — вывел из всеобщего угнетённого состояния всех разом мистер Адамс. — Да и тебе, Роберт, не мешало бы к целителю. Или, если некогда, можешь забежать ко мне.

— Нет уж, увольте! — скрипуче рассмеялся Роберт. — К тебе я пока не хочу!

На что Хэнк если и обиделся, то виду не подал совершенно.

— Как знаешь! Но не затягивай — неважно выглядишь.

И мужчины дружно направились на выход.

— А как же… труп?! — спросила я, едва успев прикусить имя сводного брата. — Его так и оставим здесь?

— Не волнуйся, Оливия! — приобняв меня за плечи и увлекая к выходу, успокоил Безумный Хэнк. — Сейчас его отправят на городское кладбище для нищих, где эта заблудшая душа обретёт покой.

Я шумно перевела дыхание, что можно было списать на простое волнение, и, бросив ещё один взгляд на жуткого Раша, зашагала прочь из казематов.

Проклятье! Теперь я точно знала, чего больше никогда не хочу видеть — Хайраша вот таким…

Просто ужас!

— Тебя что-то мучит, Лив? — полюбопытствовал Хэнк, когда мы уже поднялись на первый этаж следственного участка.

— Д-да! Скажите, вы и правда разводите тараканов-бегунов?

— Чистейшая! — надувшись от гордости, заверил меня патологоанатом. — Притом двое из них — чемпионы столицы!

Я не сдержавшись, рассмеялась. Только этот человек может с такой гордостью говорить о тараканах.

— Обязательно познакомлю вас со своими питомцами… А пока я хотел бы с вами побеседовать насчёт вашего дара…

Вот чего мне только не хватало!

Но отказ мне придумывать не пришлось, потому как в помещение вбежал мистер Фокс и, кивнув всем на бегу, при этом не забыв наградить меня злым взглядом, выпалил, обращаясь в первую очередь к нахмурившемуся Роберту:

— Лорд Мейринг скончался! — без обиняков сообщил он.

Отчего Роберт выругался, Макс — пожелал хорошей работы и исчез, и только Хэнк развёл руками и сообщил:

— Зато в экипаже сможем спокойно поговорить!

Сомневаюсь, помня, что из себя представляет ведомственный экипаж. Но тем не менее я вежливо кивнула и направилась следом за Коллинсом и Фоксом.