Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 29

Глава 7

Поместье Годуновых, Москва

Поздней ночью боярин Годунов сидел в своей любимой машине — в гараже под старой московской усадьбой. Это была его «Волга» первого выпуска: раритет, коллекционный экземпляр, облитый свежим лаком и благоговейной любовью. После последнего ремонта она блестела, как с иголочки. Даже покрышки — с оттесненной сбоку на резине гербом рода Годуновых. Настоящая ручная работа. Ездить на такой резине, конечно, никто не собирался — она не для езды.

— Ласточка моя… — шепчет Федот Геннадьевич, поглаживая руль.

Потом обходит машину по кругу, останавливается, осматривает — прищёлкивает языком с одобрением.

— Всегда прихожу сюда, когда всё летит к чертям… — говорит он вполголоса. — Вот и сейчас. Опять этот Филинов… Связался я с авантюрой. Долбаная Семибоярщина… Не примкни — бояре бы грохнули. А примкнул — всё равно ничего хорошего не будет. Покой мне только снится…

Он ещё немного постоял, помолчал, вдыхая густой, маслянисто-химический запах свежей покраски.

Затем нехотя развернулся и медленно пошёл домой спать.

Боярин просыпается через пару часов. Что-то сразу не так — тело затекло, а подушка… какая-то подозрительно жёсткая. Он морщится, приподнимает голову — и в ту же секунду остатки сна сгорают без следа. Под его щекой — обугленная покрышка. Чёрная, деформированная, с едким запахом гари. На расплавленной резине зияет герб его рода.

— МОЯ ЛАСТОЧКА-А-А! — вырывается из груди вопль, срываясь в истеричный визг.

Он вскакивает, дёргается, как подстреленный зверь, потерявший опору в мире. Рядом, между спиц, небрежно воткнут клочок бумаги. На нём размашисто выведено: «Последнее предупреждение».

Пальцы Годунова дрожат, бумага едва не выскальзывает. Он поднимает взгляд — и замирает. На скошенном крае шины, прямо у герба, чётко отпечатались мелкие зубы. Будто кто-то вгрызался в символ его гордости откровенным наслаждением.

Федот Геннадьевич выбегает из дома, спотыкаясь, захлёбываясь воздухом, в одном носке и домашнем халате. Сердце колотится, как молот по латуни. Во дворе уже орёт один из гвардейцев:

— Не входите туда, милорд! Не входите! Там пожар, там…

Но он не слышит. Врывается в гараж, сквозь удушливую гарь и стену жара. И там — в центре бетонного ада — горит она. Его «Волга». Его сокровище. Пылает ярко, с хрустом металла и звоном лопающихся стёкол.

Годунов оседает на колени. Не в силе кричать. В глазах пепел и отчаяние. В животе — пустота, в которой раньше был смысл жизни. А в это же утро, в других частях столицы, у других бояр Семибоярщины — ровно такие же послания.

Идем по лагерю некромантов, держу курс к восточному сектору, где разместили глушилку.

Вокруг — дым костров, уставшие солдаты, прибывшие маршем с разных концов острова и тянущие свои ноги к теплу.

Совсем не вовремя, в сознании раздаётся голос Гришки.

К голосу казаха в свей голове я не привык и ощущение, как выстрел из подствольника — внезапно, гулко.

— Слушай, Даня, прикинь, Семибоярщина отступила. Войска ушли от границы твоего графства. Не знаю, что ты там с боярами сделал, но они сдулись как проколотый дирижабль. А небольшая группировка Паскевича, что полезла — мы их всей нашей группировкой жуза вместе с твоими гвардейцами почесали.

Я закатываю глаза, не сбавляя шаг:

— Гриша, ты серьёзно? Отдай уже кольцо Студню. Он хотя бы умеет передавать информацию без стендапа. Ты же не мой гвардеец, чтобы отчитываться. Поиграл и хватит!

Казах фыркает:

— Да какая уже разница? Всё равно я тебе всё рассказал.

— Гриша-а-а…

— Ну ладно, ладно… Сейчас. Сейчас будет твой любимчик Студень. Я думал, что ты по лучшему другу соскучился, а ты вот так значит, — бросается он мнимой обидой напоследок.

Связь на секунду щёлкает — и вот уже в голове звучит неторопливый бравый голос Студня:

— Подтверждаю, шеф, слова Его Благородия Григория. Семибоярщина сама отступила. Паскевичи понесли потери. Границы под контролем.

Еще бы не под контролем — Ломтик опять заслужил утку.

Вообще щенок не любитель убийств, а вот такие задания как погрызть покрышки Годунову, заодно подорвав и тачку, или любимый портрет Трубецкого — это запросто.

Также он не пожалел и аномального попугая Мстиславского, но тот все равно был чучелом — попугай, не Мстиславский, хотя и это спорно — так что ничего страшного, думаю.

Мы подходим к глушилке. Стоит она, как памятник инженерной самоуверенности — массивный каменный столб на колесной платформе, два с половиной метра высотой, весь в вязи резьбы и вставках полупрозрачных кристаллов, которые пульсируют слабо, будто пытаются напомнить, что всё ещё важны.

Вокруг — дюжина гвардейцев в чёрных куртках с вшитыми серебристыми бляхами. Стражники отдыхают и играют в какие-то нарды или просто курят.

Оставив позади своих «зомби», иду прямиком к бравой охране.

— Эта штука, по-моему, не работает, — произношу я, кивая в сторону стелы.

Один из охранников хмурится и смотрит на столб. Другие тоже забеспокоились.

— Как это — не работает? Мы всё проверяли! Вот даже сейчас я вижу, что работает, — ну понятно, сканер, потому и уверен в своей правоте. — Импульсы идут, сеть стабильна, подавление полное. Всё функционирует как положено!

— Да нет же, — лениво отмахиваюсь. — Говорю же, не работает. Очевидно же.

Показываю рукой направо. Охранники поворачивают головы. А там, между двух деревьев, стоит Змейка. Махнула хвостом — и исчезла.

На самом деле хищница просто прошла сквозь дерево и вышла позади него, но со стороны это выглядит как чистая телепортация.

Неудивительно, что охранники сразу повскакивали в ужасе.

— Вот видите? — развожу руками. — Вражеские лазутчики шастают, где хотят. Прямо у вас под носом носятся. Пиши пропало. У нас диверсанты в лагере, господа! Интересно, что с вами сделает начальство, когда узнает, что ваша стела ни хрена не глушит.

— Лазутчик⁈ Раз это лазутчик, надо объявить тревогу! — взвизгивает главный охранник, хватаясь за голову.

— Всё уже объявили без вас, дубины! — рявкаю, не стесняясь в выражениях. — Глушилку чинить, живо! Потому что, когда начнётся разбор полётов и выяснится, что ваша хреновина не работала, вас не просто расстреляют — вы следующую пятилетку будете чистить солдатские нужники уже в статусе нежити.

Охранники срываются с места, бегут к стеле.

Сканер падает на колени, прикладывает ладонь к поверхности, второй трясёт артефактный анализатор, проводя по поверхности камня.

Руна на пьедестале вспыхивает и гаснет, кто-то бормочет формулы, кто-то уже матерится вслух.

— Она пульсирует! — паникует один. — Вот, идёт импульс! Сигналы проходят! Должна же работать!

Ну всё, такой момент нельзя упускать.

Поэтому велю Горгоне начинать.

Из каменной поверхности стелы, прямо перед лицами охранников, выныривает Змейка, оскаливаясь и освобождая следом когти.

— Сюрпрааайз, мазака-фааааака! — рычит Змейка и в следующую секунду превращается в мельницу когтей.

Трое некромантов даже не успевают вскрикнуть — их тела разлетаются, словно разрубленные веером стали.

Остальные отшатываются в ужасе, спотыкаясь, надевают доспехи, оказываются огневиками и воздушниками, но уже поздно.

Им в спину бьём мы — я, Ледзор и Айра. Залп магических техник, короткий и точный, сносит весь строй. Маги валятся, как кегли на проклятой дорожке. Не теряя ни секунды, поднимаю солдат нежитью. Один приказ — и они, покорно хрипя, уходят в чащу, скрываются в дальних кустах. Пусть пока посидят там и не отсвечивают.

Затем подхожу к глушилке. Камень дрожит, как зверёк перед последним выстрелом. Провожу ладонью по поверхности, нахожу нужный сегмент. Кристалл слегка тёплый. Поворачиваю его против часовой. Щелчок. Искра. Фоновое излучение прекращается.

Всё. Механизм умер.

— Вот теперь глушилка точно не работает, — говорю я.

Теперь приберёмся, чтобы поломку подольше не заметили. Зомби-охранники уселись далеко, и рычания с вознёй не слышно. Кровь я стёр сам, велев траве и листьям перевернуться — будто никто тут не погибал, а просто ветерок прошёлся. Только закончил с уборкой, как из-за поворота выходит седовласый мужик в генеральском плаще. Квадратная челюсть, шаг уверенный, глаза — острые, как клинок. За ним — двое младших офицеров.

Судя по походке, мимо шёл, но вдруг замедляется, замирает, окидывает нас тяжёлым, цепким взглядом.

— А это что за вмятины в траве? — рявкает он. Голос — как хлыст. — Я что, по-вашему, не вижу, что тут кто-то недавно валялся? Опять бездельничаете, охрана? Или тут у вас лежбище устроено?

Внимательный мужик.

— Нежить мимо прогоняли, милорд, — говорю я с невозмутимым видом, убрав кристалл за спину. — У одного нога отвалилась. Бывает.

Генерал не верит ни на грамм, только фыркает:

— Отмазался, значит, да? Чья очередь сейчас дежурить на глушилке?

— Моя, — отвечаю просто.

— Один, что ли?

— Ну, не совсем. Вот мои спутники.

Я киваю в сторону Ледзора, Змейки и Айры — те стоят в отдалении и старательно строят из себя зомби.

Генерал мрачнеет. Хмурится ещё сильнее.

— Здесь должен быть мощный пост из не меньше десятка бойцов, а стоит один лентяй и трое зомби?

Хм, а чего это мы ещё здесь стоим? Глушилка ведь уже не работает, и можно сваливать. Но седовласого, пожалуй, прихватим. Вот он какой ответственный! Может, вспомнит и своего законного короля.

Я медленно делаю шаг ближе, со скрещёнными руками за спиной, и весело спрашиваю:

— Кстати, милорд, вы случайно не знаете короля Брикса?

Его лицо меняется.

Всё напрягается — брови, губы, даже воротник, кажется, вздрогнул.

— Ты имеешь в виду принца Брикса? — отвечает он настороженно. — Почему ты его вспомнил, солдат?

Я смотрю ему прямо в глаза, делаю вид, что слегка улыбаюсь — почти по-дружески.

— Да просто так, — говорю я. — Решил вам показать, кому вы скоро будете служить.

И в следующий момент врезаю ему кулаком в лоб — костяшки пульсируют псионическим покрытием. Лорд-генерал, хоть и стихийник, но без доспеха, потому вырубается мгновенно, как подкошенный шкаф.

В ту же секунду Ледзор и Айра залпами атакуют офицеров, и Змейке в этот раз ничего не достаётся. Впрочем, она и так уже завалила больше всех нас.

Прежде чем покинуть этот гостеприимный лагерь, вставляю кристалл обратно в глушилку. Я поработал на побрякушкой. Так что теперь артефакт не рабочий и лишь испускает фоновую энергию, которая ни на что не влияет. Последнее нужно, что обмануть местных сканеров.

— Всё, уходим отсюда, — бросаю я коротко.

Спутники сближаются. Касаются меня — каждый за плечо. Я ставлю ногу на грудь генералу — как якорь. В следующую секунду легионер-портальщик переносит нас обратно во дворец. До него почти ровно три километра, потому обходимся без промежуточной остановки.

Генерал приходит в себя на полу тронного зала. Он пытается приподняться, хрипит, мотает головой:

— Где я, чёрт побери⁈ Это что, дворец⁈ Ах ты, прохвост! Ты не солдат! — бряцает он антимагическими наручниками.

Я стою над ним, согласно кивая.

— Поразительно, что вы меня раскусили. Позовите короля Брикса, — бросаю я гвардейцу.

Когда Брикс входит — бородатый, со смущённой улыбкой — я наклоняюсь к генералу, глядя ему прямо в глаза.

— Вот ваш король, лорд. О нём мы с вами говорили в лагере.

Генерал усаживается на полу и поднимает голову. Сначала медленно, будто шея не слушается. Потом быстрее. Глаза у него расширяются.

— Принц Брикс?.. Это вы?.. Разве вы не погибли от магической лихорадки? Так сказал король!

Голос его дрожит.

Он кажется потрясённым.

— Дядя Сибан! — радостно восклицает Брикс, подходя к старику и обнимая его так крепко, что у генерала рёбра хрустнули. — Это же вы! Я вас помню! Вы приносили мне мятные пряники, когда я был маленьким!

Он и сейчас-то не очень большой в ментальном плане.

— Хх… Что с вами случилось? Г-где вы были всё это время? — генерал пытается оправиться после медвежьих объятий будущего короля.

— Я годами бродил в Лабиринте Первозданной Тьмы, — просто отвечает Брикс. — Пока дядя Данила меня не вытащил.

Я усмехаюсь:

— Похоже, лорд Сибан, вы служили лжецу, что наврал про смерть наследника и забрал его корону. К счастью, у вас есть шанс исправиться. Ну что, присягнёте законному королю?

Сибан смотрит на Брикса.

А потом его плечи опускаются, взгляд становится притупленным, и я замечаю — в уголках глаз у него проступает влага. Не от слабости. От воспоминания.

— Но… что стало с… нынешним королём? — шепчет он.

Я отвечаю спокойно, как выносят приговор:

— Ему скоро придёт хана. И вы получите его голову как доказательство. Ну а пока отправляйтесь к себе и подумайте над своим поведением.

Резко хватаю генерала за воротник, поднимаю одной рукой, как тряпичную куклу, и активирую портальщика. Воздух вокруг трескается, складывается в воронку, и перед глазами возникают знакомые очертания лагеря.

— Всего доброго, лорд Сибан. И передайте остальным: король уже здесь.

Я швыряю его в кусты возле глушилки и возвращаюсь во дворец.

Замок Ламара, Примолодье

Багровый Властелин велел позвать лорда Зара. Двери распахнулись, и внутрь шагнули Зар и лорд Ауст. А уже в зале, у одного из витражей, стояла леди Красивая. Голос Властелина дрогнул — от той пронзительной радости, что редко посещает существ, переживших века:

— Лорды, моя пра-пра-внучка хочет вам кое-что сказать.

Красивая, уверенная и сдержанная, сделала шаг вперёд:

— Я хотела выразить благодарность вам, лорды. И вам, мой прапрадедушка. За то, что вы помогли моему другу королю Даниле на Острове Некромантии.

Багровый Властелин махнул рукой, будто отгоняя похвалу — но лицо его светилось гордостью:

— О, конечно, не стоит благодарности.

Позже, в коридоре, когда лорды остались вдвоем, Зар переглянулся с Аустом и, понизив голос, проговорил:

— Теперь мы в долгу перед Филиновым. Он ведь сам мог отключить ту глушилку. Но позволил нам помочь ему.

— Еще я не должен был человеку, — морщится Ауст. — Удружил ты мне, Зар, конечно.

— Лучше бы было, если бы Багровый оставался недовольным нами? — с усмешкой спрашивает Зар.

— Не лучше ни хрена, — признает лорд-некротик. — Ладно, должны так должны. Надеюсь, Филинов порядится нашим долгом быстрее. Терпеть это чувство — бесит хуже некуда, надо сказать.

Возле королевского замка, Остров Некромантии

Лорд Сибан лежал в густых кустах, с трудом приходя в себя. Густой, душный запах травы резал ноздри, стебли кололи кожу сквозь разорванную ветками одежду. Голова кружилась, земля под ним будто дышала — раскачивалась в стороны, упрямо не желая становиться твёрдой. Как тут не закружится, если этот чёртов Филинов выкинул его, как мешок картошки, резким телепортом прямо из королевского замка.

Кто он вообще такой? Портальщик? Так нет же — менталист! Тогда почему вообще так ловко умеет обращаться с пространством?

Сибан, кряхтя, перевернулся на бок и медленно поднялся на дрожащие ноги. Дорогой кофтан — худи с принтом гробницы, тоже купленный у Филиновых, — был измят, клинок на поясе сбился вбок, правая перчатка где-то потерялась.

Вокруг царил переполох: гвардейцы-солдаты рыскали по поляне, шарили в кустах, откидывали ветки копьями и мечами. Их лица были напряжены, а движения — резкими, нервными, словно они ждали, что из тени вот-вот выскочит враг.

Один из солдат заметил его и бросился вперёд, хрустя ветками под сапогами:

— Лорд-генерал Сибан! Позвольте помочь вам встать!

Сибан машинально принял протянутую руку, но мысли его вертелись совсем о другом. Перед внутренним взором всплыло лицо принца Брикса: слишком живое, слишком настоящее, чтобы быть иллюзией.

Выходит, всё, что он знал о смертельной болезни малолетнего принца, летит к чертям. Выходит, Сибан служит узурпатору?

— Что здесь происходит? — сипло спросил он, силясь справиться с бешено стучащим сердцем.

Гвардеец, по-армейски коротко придерживая его за локоть, отрапортовал:

— Идёт прочёсывание лагеря. Похоже, диверсанты пробрались внутрь. Мне очень жаль, но ваших людей убили, генерал Сибан!

— Тоже мне новость, — процедил лорд-генерал. — Конечно, я знаю, что их убили. Я был с ними, когда на нас напали. Что с глушилкой?

Гвардеец опустил глаза:

— Охрану глушилки тоже убили. Причём их тела обратили… — он запнулся, — … в зомби. Их усадили неподалёку на кортах в кустах.

Для Сибана и это не было новостью — Филинов ведь как-то смог телепортироваться, значит, успел сломать глушилку.

— Что с глушилкой⁈ Осмотрели её? Починить сможете?

— Починить? Нет, она не сломана. Сканеры показали, что она работает, — огорошил Сибана солдат. — Всё в порядке. Видимо, диверсанты не успели повредить артефакт и были вынуждены уйти, может, испугавшись стычки с вами.

— Что за бред? — Сибан сдвинул брови. — Они убили всех моих людей. Ничего они не испугались.

— Но, милорд, сканеры только что проверили глушилку, — повторил солдат. — Вон же они стоят.

Сибан прищурился. Два сканера суетились у глушилки. Один водил вдоль корпуса плоским устройством, другой что-то просто смотрел. Обеспокоенными они не выглядели, наоборот, очень довольными.

— Кристаллы все на месте, — добавил гвардеец. — Энергетический фон в норме. Резонанс стабильный, контур цел.

Сибан молча смотрел на глушилку. Сердце колотилось где-то в горле. Филинов каким-то образом провёл сканеров, но при этом оставил в живых Сибана, который может сдать его уловку с потрохами. Что творится у этого менталиста в голове?

— Будут какие-то распоряжения, милорд? Вас, наверное, стоит Целителю посмотреть…

— Нет, не нужно. Мне пора, а вы… работайте дальше, — бросил Сибан и махнул рукой, не удосужившись объяснить ничего больше.

Он едва сдержал раздражение.

Хотел было сказать, что они олухи, что только что Филинов переместил его из лагеря прямо в самый королевский дворец и обратно, но сдержался.

Сначала ему нужно было хорошенько обдумать открывшиеся факты. Сибан резко развернулся и направился к своему шатру. Сапоги вязли в мокрой траве. Шатёр стоял прямо в центре основного лагеря, но теперь Филинов мог переместиться в любую точку, и от странного менталиста не было спасения.

Сибан сразу нырнул внутрь, откинул полог. В полумраке он нащупал флягу на столе, плеснул в рюмку самогону — мутная жидкость закачалась в тонком стекле. Сибан залпом выпил и тяжело опустился на складной стул. Мысли, от которых он тщетно пытался отгородиться, нахлынули. Филинов их вытащил, растоптал, заставил смотреть в лицо прошлому.

Сибан помнил, как много лет назад в войне пал Сиреневый род королей. Как малолетний принц Брика якобы умер от магической лихорадки.Помнил траурные речи, казавшиеся тогда искренними, клятвы верности новому королю Дебину. И вот теперь выяснилось, что всё это было ложью. Принц Брикс жив. Сиреневый род, канувший в лету, возвращался — в лице этого мальчишки. Сибан не строил иллюзий: он бы не пошёл за слабым Бриксом, пусть тот и был законным наследником. Остров Некромантии — не место для слабых.

Но если бы силы Брикса и нынешнего короля оказались равными… Если бы надо было выбирать между узурпатором и законным королём, он, пожалуй, выбрал бы короля. Сибан, конечно, прагматичный человек, но не полный мерзавец. И Брикс, судя по всему, слабым не был. Потому что с ним был Филинов. Филинов, который взял королевский дворец штурмом. Привёл с собой стаю теневых пауков и в одиночку смёл стражу. Который умудрился сломать глушилку и, наверняка, сейчас не теряет зря времени и уже перебрасывает подкрепления телепортами в самое сердце замка.

Что его остановит? Глушилки?

Он усмехнулся. Безмозглые гвардейцы могли сколько угодно верить показаниям своих сканеров. Но истина была проста: если Филинов смог перенести его туда и обратно, значит, глушилки не работали. Сибан налил ещё одну рюмку, глядя в мутное зеркало алкоголя. Внутри всё сводило. Он оказался на перепутье. Но сам факт, что генерал молчит и не поднимает тревогу, уже наглядно показывал, чью сторону он выбрал. Хотя чтобы другие лорды-некроманты признали Брикса королём, Филинову понадобится очень весомый аргумент.

Вдруг снаружи донёсся крик и глухие раскаты взрывов. Сибан резко поднялся, отбросил пустую рюмку и выбежал наружу. Прямо над лагерем, паря в дымном небе, величественно скользил Золотой Дракон. Пламя срывалось из его пасти, накрывая бушующими потоками нежить, собранную за лагерем на пустой равнине. Земля дрожала, воздух гудел от жара.

Сибан, глядя на это зрелище, только покачал головой:

— Вот это аргумент, так аргумент, — подумал он.

Я лежу на спине Магнитика посреди двора и лениво наблюдаю за тем, как за крепостными стенами Золотой Дракон превращает армию зомби в горстки пепла. Пламя вспыхивает в небе, освещая башни и играя бликами на гладких камнях стены. Рядом со мной вытянулась Айра. Ликанка почти не двигается, только, раскинув руки по чёрной спине Магнитика, довольно выдыхает. Понимаю её. Айра — тёмник до мозга костей, и её Дар буквально говеет от близости теневого паука. Магнитик — это сгусток спрессованной Первозданной Тьмы, наделённый звериным сознанием. Его аура мягкая, вязкая и для таких, как Айра, сродни благословению.

Вообще-то паукам скоро пора бы возвращаться обратно в Лабиринт. Без подпитки Первозданной Тьмы они начинают по чуть-чуть слабеть — пока что незаметно, но если сравнивать с предыдущими днями, то чувствуется. Первозданная Тьма нужна им как утка Ломтику. Но время у нас ещё есть. Слабость пока не бьёт в глаза. Магнитик по-прежнему силён и чертовски опасен.

И в любом случае они смогут прискакать на выручку в любой момент — и прийти Бриксу на помощь, если какой-нибудь советник-некромант снова задумает строить заговор против него. Золотой приближается. Сверкающая жёлтая чешуя вспыхивает в лучах закатного солнца, разрывая небо между крепостными башнями.

Я прикрываю глаза от бликов.

Кстати, да, Ауст и Зар тоже позаботились о западной глушилке: их поисковая группа, по моему примеру, сделала так, чтобы она издавала слабый фоновый энергетический шум, который никак не влиял на порталы, но создавал видимость работы. Так легко можно обмануть стандартные сканеры.

Ну и мы воспользовались результатом диверсии по полной. Первым делом я велел прикрепить в Невинске к дракону портальный камень. Это позволило перебросить дракона сюда в мгновение ока. Разумеется, не прямо во дворец. Его вытащили далеко за стенами города, над лесом, будто бы он прилетел из-за моря, а не вынырнул из портала. Маскировка, чтобы не вызвать лишних подозрений. Лорды-некроманты в лагере должны думать, что их глушилки всё ещё работают, а Золотой просто преодолел прибрежные ПВО, если такие и имеются. Конечно, всегда есть риск. Сибан может нас сдать. Лорда-генерала я отпустил, осознавая риск. Впрочем, Золотой уже здесь, и не только он. Тем более генерал явно стоит на распутье. И есть шанс, что он выберет сторону Брикса. Золотой Дракон опускается на пустую площадку и ворчит, оседая тяжело, по мыслеречи:

— Я тут работаю, а ты развлекаешься, понимаешь, человек?

Я усмехаюсь:

— Ну, ты же всего лишь пожёг пару тысяч нежити. И полетал. Зато, заметь, они даже артиллерию включить не успели — не ожидали атаки с воздуха. Хочешь, полежи теперь?

В стороне идёт переброска. Из Тавиринии один за другим перемещаются тавры.

Морозная гвардия, может, ребята и хорошие — Ледзор хвалит гомункулов при каждом удобном случае, — но мне дружина всё-таки как-то больше внушает уверенности. Процесс идёт просто: Ломтик перебрасывает портальный камень в Тавиринию, и десяток тавров сразу же переносится по установленному маршруту сюда, в крепость. Потом Ломтик снова кидает камень обратно — и так по кругу, без остановок.

Айра вдруг прижимается ко мне вплотную. Я моргнул, не сразу понимая, с чего бы вдруг такая нежность. И тут же замечаю, как во двор с крыльца спускается Гюрза. Магнитик, вальяжно распластавшись, улёгся пузом на каменный мощёный двор — будто гигантский чёрный танк с лапками.

Леди Гюрза, благодаря этому, не нужно даже особо задирать голову, чтобы увидеть меня. Она моргнула, задержав взгляд на Айре, прижавшейся ко мне без лишней скромности, и чуть склонила голову набок.

— Можно к вам, король Данила? — спросила леди.

Киваю:

— Конечно.

Айра фыркнула, но ничего не сказала. Ликанка диковатая, с характером, но уже вполне ручная. Своих не кусает.

Гюрза, не теряя достоинства, поднимается по протянутой лапке Магнита, словно по живой лестнице, и забирается на его спину. Она тоже устраивается рядом, ложится на шершавый хитиновый панцирь, всего в нескольких сантиметрах от меня. Леди была в спортивном костюме — ничего неприличного: ни юбки, которая могла бы задираться, ни лишних неудобств.

Я вслушиваюсь в звуки за пределами крепости. Где-то за стенами гремит взрыв. Интересно, что это? Золотой-то уже отстрелялся. Может, сдетонировал какой-то повреждённый артефакт.

Я слышу, как Гюрза тихо выдыхает, глядя на всполохи пожаров за стенами. Потом её голос, ровный и почти лениво-ироничный, нарушает тишину:

— Король Данила, смотрю, вы больше не боитесь, что корабли некромантов высадятся на Боевой материк.

Она кивает на возникающие отряды тавров.

— Верно, — лениво говорю я. — Тысяча нежити превратилась в пепел, и лорды-некроманты обязательно отзовут корабли. Они не захотят остаться без армии. Армия вернётся с моря и пополнит их лагеря.

Айра, не отлипая, прижимается ко мне ещё крепче и, уткнувшись носом в плечо, мурлычет:

— Даня, ты предотвратил войну на материке. Я тебя обожаю.

Она обнимает меня.

Я усмехаюсь и шутливо шевелю плечом, но не отстраняюсь.

— Спасибо скажи лорду Гагеру, — замечаю. — Это он заботливо закинул нас с леди Гюрзой в Лабиринт под Остров Некромантии. Без него мы бы не оказались в центре интересных событий.

Бросаю взгляд на Гюрзу.

Она полулежит рядом, одаривая нас с ликантой внимательным взглядом.

— Кстати, леди, — добавляю, — вы знали, что лорд Гагер уже погиб от истощения?

Гюрза наклоняет голову, улыбка её становится шире:

— Знаю, мне сообщил отец, — весело отвечает она. — Теперь я, между прочим, свободная девушка. Готовая к новым отношениям.

Айра зафыркала, но на сей раз благоразумно промолчала.

— Мои поздравления, — протягиваю, садясь и оглядывая их обеих. — С вашего позволения, леди и Айра, мне нужно заняться делами.

Я одним движением соскальзываю со спины Магнитика, приземляясь на мощёный двор, и, не оглядываясь, направляюсь к крыльцу. Сзади раздаётся громкий выдох Золотого, сопровождаемый облачком пепла. Иду через двор и перебираю в голове бизнес-план, касаемый Острова Некромантии и Боевого Материка.

Первым делом — Брикса нужно сделать официальным королём. Причём быстро, без волокиты. Пока противники не оправились от шока.

Затем — Боевой Материк. Надо разобраться с вульфонгами. Их принц сватался к Айре, получил отказ, но униматься не хочет. Нужно выбить у него из головы мысли о Шакхарии.

А потом — Москва. Паскевич ещё не понял, кто к нему летит, но поймёт. Разберусь с князем — и сразу заодно с Семибоярщиной. Бояре, конечно, в последний момент зассали и отступили, но разговор нам всё равно предстоит неприятный. И долгий.

И ещё Примолодье. Там тоже свои дела, отложенные в долгий ящик. Всё одно к одному.

Планы роились в голове, как разъярённый улей, когда неожиданно в мысле-речь влетела Маша Морзова:

— Даня, ты как? Я волнуюсь. Хотела просто узнать, что у тебя всё хорошо.

Я усмехаюсь, не сбавляя шага:

— Всё отлично, Мария Юрьевна. Жив, здоров и с полным комплектом конечностей буду стоять на нашей свадьбе.

На том конце — возмущённый всхлип:

— Это вообще-то не смешно! Мне даже Ольга Валерьевна приходила взволнованная. Видимо, ей кто-то сказал, что с тобой что-то случилось. — Нетрудно догадаться кто: Царь или Красный Влад. — Чтобы успокоить её, я сказала, что ты в порядке. И что ты не против дать ей новое интервью.

Я морщусь, словно от кислого:

— Эмм, интервью? Какое ещё интервью?

Маша говорит виновато:

— Ну… я не знаю, придумайте что-нибудь. Мне надо было успокоить великую княжну. Сказала, что ты согласен снова посидеть с ней перед камерой. Она, кстати, была очень обрадована.

Я криво улыбаюсь, идя дальше. Ну блин. Ладно. Очередное интервью — не самое страшное, что меня сегодня ждёт.

Я подхожу к Бриксу. Бородатый детина только что выбрался на крыльцо и теперь стоит, раскрыв рот, глядя на развалившегося на площади Золотого Дракона.

— Ого, какой дракоша большой! — восклицает Брикс, широко распахнув глаза.

Я усмехаюсь:

— Давай, погладь дядю Дракона — и пойдём. У нас встреча с бункерным узурпатором.

— Оу… — выдыхает Брикс.

Потом хмурится и тихо признаётся:

— Я боюсь говорить с дядей Дебином. Он меня бросил в Лабиринт. Он опасный.

Я хлопаю его по плечу — увесисто, не жалея сил.

Бугай даже не шелохнулся, такой он здоровый.

— Парень, ты будешь королём, — говорю я. — А этот Дебин забрал твою корону и кинул тебя на растерзание Первозданной Тьме. Ты ему это простишь?

Брикс нахмурился, и в его глазах промелькнуло что-то новое — твёрдость.

— Нет, — сказал он глухо. — Не прощу.

Усмехнувшись краем губ, я киваю — мол, вот и славно. Пора идти. Направляемся к массивной железной двери бункера в подвале дворца. Рядом охраняет Морозная гвардия, уминая очередные пачки чипсов. Удивительно, сколько жратвы они с собой прихватили.

Я отбрасываю мысли в сторону и ментально сканирую сознания в бункере. Много народу там спряталось, и я ищу короля Дебина, также с помощью подглядевшего Ломтика, чтобы потом направить мыслеречь точно к нему:

— Привет, лорд Дебин, — обращаюсь мысленно, нарочно игнорируя титул короля. — К тебе есть предложение.

Друзья-мазаки, стандартная просьба: лайкните книжку плиз. Даня просит