Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 29

Глава 20

Я сижу в джипе, наблюдая, как за окном мелькают залитые солнцем холмы Перьяндара. Патруль павлинари бежит рядом на шестилапках. Вдруг у меня в голове возникает мысль: надо бы как-то отблагодарить Павлинарха за организацию встречи с вульфонгами. Всё-таки король павлинари устраивает переговоры, принимает нас на нейтральной территории, берёт на себя риски. Да и вообще — раз я гость, то так положено.

Думаю, что подарить. Хотя чего тут думать, и так понятно: дудку или другой иностранный инструмент. Павлинарх — тот ещё меломан.

Я связываюсь по мыслеречи с Гересой:

— Гереса, нужна твоя помощь. Нужен подарок для Павлинарха — музыкальный инструмент, но не простой: что-то антикварное, статусное. Ты сейчас в Невинске? Заглянешь в музыкальную лавку?

Ответ приходит почти сразу:

— Я сейчас в Москве по делам, милорд. У нас послезавтра форум публичных домов. Я буду представлять бизнес-преимущества «Райского места».

Ого, какие бывают, оказывается, форумы. Гришка по-любому туда сходит. Бордели в этом мире — вполне себе законные предприятия.

— Кроме того, я и Светлана Дмитриевна как раз записались на один антикварный аукцион, — продолжает богатырша. — Он состоится через пару часов. В буклете представлены также редкие музыкальные инструменты. Что именно ищем?

— Да что угодно, но лучше флейту.

Гереса радостно замечает:

— Антикварная свирель есть в списке. Я попрошу вас подключиться к моим глазам, когда она выставится на торг. Цена в полмиллиона рублей вас устроит, милорд? Начальная цена будет выставляться по сто тысяч, но, думаю, она сразу взлетит.

— Устроит, — вздыхаю. Чай не обеднею, а монарх павлинари достоин качественного подарка.

Дорога длинная, потому пара часов — не проблема. Вскоре через мысленную связь я слежу за процессом. Гереса спокойно делает ставку. Появляется конкурент — некто под аукционным прозвищем «Peugeot». Он просто решил выйти на торги анонимно — такое иногда бывает. На вид обычный француз с тонкими закрученными усами. Он тут же перебивает её цену. Гереса не отступает — поднимает ставку. Всё же Гереса побеждает: конкурент сдаётся, флейта за нами.

Я уже собираюсь отключиться, когда вдруг влезает Светка:

— Даня! Мне Гереса сказала, что ты с нами. А давай ещё кроватку купим!

— Кроватку? — переспрашиваю я, приподнимая бровь. — На аукционе?

— Она зачарованная! — торопливо объясняет Светка, поглаживая большой живот. — Для нашего сыночка. Будет в ней спокойно спать. Очень старинная колыбелька, с магической защитой, против дурных снов и сглаза. Так написано в брошюре аукциона.

— А брошюре можно доверять? Что за аукцион вообще? — одно дело дудку покупать, и другое дело — колыбель для сына.

— Да, это «Царский дом торгов и ценностей». У них самая лучшая Палата Экспертов.

Ну раз «Царский дом торгов и ценностей», то выставлять они будут самое лучшее.

Я разрешаю:

— Ладно, выкупай.

Светка с энтузиазмом делает ставку, но тут снова объявляется тот же самый «Peugeot». Он поднимает цену, причём на пару порядков выше. Бывшая Соколова не сдаётся, перебивает. Несколько раундов — и битва за детскую кроватку накаляется. Я уже вижу, как Светка сжимает кулаки.

— Даня, ставка уже за миллион перевалила, — удручённо вздыхает блондинка.

— Добивай его, — киваю. Я без понятия, что это за кроватка такая, но стоит довериться «Царскому дому», их репутация оправдана.

Обрадованная Светка выкладывает миллион двести. И побеждает. Лот уходит нам. Светка довольно поглаживает живот:

— Ура! — торжествует бывшая Соколова. — Даня, я так рада! Когда Славик родится, он будет спать на лучшей колыбельке на свете!

И самой дорогой, похоже. Но, как говорится, чем бы бывшая Соколова ни тешилась.

«Иностранный квартал», Москва

В глубине арендованного особняка, за тяжёлыми дверями кабинета, витала удручённая тишина. Наследник маркиза Франсуа д’Авилон сидел, раздосадованный.

Дверь открылась, и вошёл моложавый человек.

— Что случилось, Ваше Сиятельство? — это был специалист по особым поручениям рода. Он прекрасно понимал, что его бы не вызвали просто так.

— У нас проблема, — всплеснул руками Франсуа. — Колыбель купили не мы.

Специалист молча кивнул. Он знал — это не просто мебель. Это был древний артефакт, зачарованный для вынашивания особого ребёнка.

— Кто выкупил артефакт?

Франсуа вскипел:

— Да не знаю я! Какая-то белобрысая дура! Эта брюхатая выложила миллион двести тысяч, представь себе! Хотя сто процентов — даже не представляет, что за сокровище приобрела! В буклете описаны только свойства, которые артефакт даёт человеческим детям, и ни слова про объект «Х»! А она выложила столько бабок!

— Видимо, эта мадам желает своему дитя самого лучшего, — заметил специалист.

— Узнай, что это за богатая блондинка, — приказал Франсуа возмущённо. — Мы не можем позволить, чтобы колыбель досталась какой-то случайной беременной стерве. Срок объекта «Х» на подходе.

Специалист кивнул, чуть склонив голову:

— Что ж, задача ясна, месье д’Авилон. Сделаю всё, что в моих силах.

Я прибываю в сопровождении патрульных в Перьяндар — одноимённую столицу королевства Перьяндара. Часть патрульных, кстати, осталась на границе и вызвала подмогу на случай, если вульфонги решат снова нарушить рубежи. Старший патрульный решил подстраховаться — и правильно сделал. Всё же я положил целый отряд острозубых пограничников, и командование вульфонгов может обидеться.

Мы въезжаем в город, петляя по его улицам, вымощенным грубой плиткой. Дома — низкие, приземистые, с широкими крышами, чтобы сбрасывать дождь. Здесь уже заметно больше джипов и машин, чем в других королевствах, кроме Тавиринии, хотя встречаются они пока редко. Солярку и бензин сюда поставляю я сам, через портал в Тавиринии — единственный пока стабильный канал поставок. Дороги только начали строить, много где ещё просто укатанные глиняные полосы. Из-за сложной логистики топливо выходит золотым, и каждый автомобиль здесь стоит дороже, чем небольшой дом.

Айра с интересом оглядывает дома, прищуриваясь сквозь пыльное стекло. Когда мы проезжаем мимо одной таверны с облупленной вывеской и криво стоящими ставнями, она вдруг восклицает:

— Даня, смотри! Здесь ты меня и нашёл, когда я была в бегах! — она обернулась к Ледзору. — Одиннадцатипалый, ты знаешь, меня тогда вся Ликания искала, чтобы казнить, но только твой босс справился, и слава богам!

Ледзор, сидящий за рулём, усмехается:

— Какой у вас интересный бэкграунд, принцесса, хо-хо.

Айра ухмыляется, сверкнув глазами:

— Да если бы не Даня, я бы до сих пор была бродяжкой.

Я качаю головой:

— Думаю, ты бы стала не бродяжкой, а как минимум чемпионом трактирных боёв. У тебя неплохо получалось.

Сидящая рядом Змейка тихо рычит себе под нос, будто поддерживая настроение:

— Фака.

Мы подъезжаем ко дворцу — массивному зданию из серого камня, с высокими башнями, украшенными резными карнизами. Тяжёлые дубовые ворота медленно распахиваются, выпуская во двор струю прохладного воздуха. Павлинарх уже ждёт нас — статный, в парадном плаще, с золотой цепью на шее. Рядом с ним стоит его жена Павли — стройная девушка, у которой вместо волос крашеные в синий цвет перья, мягко переливающиеся на солнце.

Ледзор первым выходит из машины и открывает нам с Айрой дверь. Змейка же просто проходит через кузов.

Павлинарх расплывается в широкой улыбке и восклицает:

— Конунг, а теперь еще и король Данила! Для меня большая честь, что ваши переговоры с Вульфонгией пройдут в моём дворце!

В свою очередь отвечаю:

— Павлинарх, за ваше гостеприимство хочу выразить особую благодарность. Примите, пожалуйста, скромный подарок.

Из кармана разгрузки вытаскиваю свирель — длинную, узорчатую, с искусной резьбой. Павлинарх берёт её аккуратно, будто вещь могла рассыпаться от неосторожного движения, и с интересом осматривает:

— Ого! Какая флейта! Это что-то редкое?

Я киваю:

— Да. Моя воительница вырвала зубами на одном аукционе. Ручная работа, редкая древесина — говорят, музыка этой флейты способна успокоить даже разъярённого Легавого.

— Оу-у-у! — на глазах короля павлинари выступили слёзы счастья. Он прижимает дудку к груди. — Данила, это подарок от всего сердца!

Жена Павлинарха, королева Павли, стройная, изящная, с перьями, переливающимися всеми оттенками синего, мягко улыбается и, растерянно покрутив головой, удивляется:

— Конечно, дорогой… А где же ваша свита, король Данила?

Я чуть оборачиваюсь на спутников, показывая рукой:

— Это моя избранница Айра, мой верный вассал Ледзор и моя верная помощница Змейка.

Змейка хмыкает и, как всегда, лаконично добавляет:

— Я — Мать выводка, фака!

Павли не удовлетворяется и уточняет:

— Очень приятно, уважаемые! Но, Ваше Величество, если честно, я имела в виду не ближайших спутников, а вашу королевскую свиту и охрану.

Я спокойно поясняю:

— Свита тавров прибудет отдельно и чуть позже. Они едут из другого места — маршрут более долгий, через степи.

Павли с любопытством наклоняет голову, перья на её голове шелестят:

— Откуда же ваши дружинники прибудут?

— Из Тавиринии, конечно.

Павлинарх слегка приподнимает бровь, его позолоченная цепь на груди поблёскивает на солнце:

— А вы сами разве не через Тавиринию ехали к нам, Данила?

Я качаю головой:

— Нет, я ехал через Вульфонгию. Посмотрел их леса, пообщался с людьми, — имею в первую очередь «легальных» разбойников, которых сгубила собственная жадность.

Королева Павли невольно вскидывает руку к губам и восклицает:

— О боги! Вы шли через земли этих дикарей⁈ Как же вы добрались живым⁈

Павлинарх тут же осаживает её, насупившись, голос его становится жёстким:

— Павли, что за тон!

Королева виновато поджимает пухлые губы, тонкие пальцы сцепляются на поясе:

— Прости, мой супруг. И вы меня простите, дорогой друг, король Данила! Ваш выбор пути меня поразил.

Павлинарх переводит взгляд на меня. В его голосе слышится искреннее уважение:

— Только король Данила может срезать путь через Вульфонгию и даже не обратить внимания на тамошние опасности.

Я пожимаю плечами, не считая нужным что-либо добавлять. От долгой дороги на мне ещё пыль, а в голове ворочаются мысли о предстоящих переговорах. Да и какие опасности мы встретили в Вульфонгии? Нескольких разбойников да охреневших патрульных? Остальной Боевой материк тоже как бы не курорт.

В этот момент Павлинарх замечает, что рядом со мной топчутся патрульные-павлинари. Он спрашивает с лёгкой насторожённостью:

— Пограничники? — его взгляд скользит по их характерным кожаным доспехам патрульной службы. — А вы что здесь делаете?

Старший патрульный выходит вперёд и, ударив себя кулаком в грудь, склоняется в пояс:

— Ваше Перьяшество, пограничный пост номер семьдесят. Мы сопровождали короля Данила от границы, а также прибыли доложить: патруль вульфонгов, который преследовал короля Данила и заступил на ваши земли, полностью уничтожен.

Павлинарх хмурится, его лицо каменеет:

— Так вульфонги зашли на мои земли⁈ Что за наглость! И в это время принц Герпес просит у меня площадку для переговоров! — он резко вскидывает руку и смотрит на патрульных. — Надеюсь, вы наказали мерзавцев?

Старший патрульный качает головой:

— Это не понадобилось. Всё сделал король Данила. Он сам уничтожил около десяти вражеских патрульных, — в это время старший благодарно посмотрел на меня.

Причина простая: сам он отпустил вульфонгов восвояси, и если бы я их не убрал, сейчас ему бы пришлось докладывать возмущенному Павлинарху о том, что пощадил нарушителей.

Павлинарх качает головой, будто слегка сожалея:

— Это, конечно, отличный ответ за дерзость, Данила, — произносит он. — Но чувствую, переговоры будут суровыми.

Я пожимаю плечами:

— Ничего страшного. Они и не планировались лёгкими.

— Разместите короля Данилу и его людей как великих героев, — оборачивается Павлинарх к прислуге. — Он защитил границы нашего королевства, а ещё подарил мне чудесную флейту.

Вскоре меня и моих спутников размещают во дворце. Мне достаются огромные апартаменты с высокими потолками, затейливой лепниной и тяжёлыми портьерами на окнах. Я, не раздумывая, заваливаюсь на мягкую перину широкой кровати, по которой можно было бы кувыркаться вчетвером. Выходит, в гости к Павлинарху я могу ездить с тремя жёнами или избранницами, хех.

Лежу, смотрю в потолок, думаю: скоро явится принц Герпес. Конечно, он будет не в духе после гибели своих патрульных. Ну да не беда — сам виноват, принц.

Пока я переворачиваюсь с боку на бок, ко мне по мыслеречи стучится Светка. Блондинке не терпится показать новенькую колыбель. Лицо её светится довольной улыбкой.

— Смотри, Даня! — говорит бывшая Соколова, вся на радостях, — вот сюда будем укладывать нашего Славика. Вот так его положим!

Она берёт плюшевого мишку и с торжественной заботливостью укладывает его в колыбель, поправляет одеяльце, показывает, как удобно будет малышу. Я замечаю, что рядом с кроваткой между тем трудятся двое альвов-сканеров. Светка позвала их специально, чтобы обследовать артефактную колыбель. Уж она-то ничего на авось не оставит.

Пока Светка, оживлённо расписывая достоинства покупки, показывает, как будет спать малыш, она посылает мне многозначительные сигналы. Намёк очевиден: она бы не прочь родить пораньше.

Я никак не реагирую на эти намёки. Конечно, я уверен, что Лакомка — та ещё мастерица и ничего плохого блондинке своими ускоряющими роды лекарствами не сделает. Но всё же — зачем рисковать? Пусть природа идёт своим чередом.

Вскоре прибывают тавры с Маврой во главе. Пышногрудая воевода средней дружины, конечно, принарядилась — в белой, вызывающе декольтированной блузке и обтягивающих кожаных штанах. Лицо сильно накрашено, глаза подведены тёмными линиями, а рога намазаны каким-то блеском и переливаются на солнце. Таврская версия парадного выхода, видимо.

Мавра, склонив голову, произносит с хрипотцой:

— Конунг, приветствую.

Потом оборачивается к Айре, тоже удостаивает поклоном:

— Дроттнинг Айра.

Я замечаю, как у ликанки краснеют щёки, да и глаза заблестели. У тавров нет понятия «избранница» — слишком сложно для их прямолинейных нравов. А вот «дроттнинг» — супруга конунга — звучит просто и понятно. Для них Айра, по сути, уже не просто спутница.

Я не возражаю.

Вслед за таврами прибывает принц Герпес со своей свитой. Я, прихватив Айру и Ледзора, вместе с Павлинархом выхожу во двор встречать вульфонгов. Солнце садится, длинные тени ложатся на гравий, пока вульфонги в кожаных доспехах спрыгивают с шестилапок.

Герпес, заметив меня, широко улыбается, показав акульи зубы, и восклицает, как старый приятель:

— О, король Данила, и вы здесь! И милая принцесса Айра! Как же я рад вас видеть, моя дорогая подруга детства!

Айра обходится сухим «здравствуйте, принц». Павлинарх, как положено гостеприимному хозяину, вежливо приветствует гостя. Свои претензии насчёт нарушения границ патрульными король выскажет принцу потом, в частном порядке, ибо не лишён такта.

Принц Герпес продолжает:

— Король Данила, Павлинарх, позвольте преподнести вам подарки.

Он кивает своим помощникам:

— Ламан, Нитол, передайте.

Те выносят охотничьи копья — тяжёлые, с толстыми древками из полированного дерева и массивными наконечниками. Я беру врученное оружие. Неплохо сбалансировано, но слишком уж тяжёлый наконечник для простого охотничьего копья.

— Интересный подарок, принц Герпес.

Вульфонг расплывается в довольной улыбке:

— Чистое совпадение, но по дороге мы видели золотого оленя. А вы сами понимаете, что это значит. Боги велят нам отложить все дела и посвятить время охоте. Такая традиция у шакхаров.