Бояринъ из куна-чакры – 2

Глава 9

Завтрак проходит в уютной семейной обстановке. Нет Мишель, зато есть князь Леон. Больной, с темными кругами под глазами, но сидит себе, как король на именинах, и благосклонно принимает знаки внимания. Риманте вокруг него трогательно хлопочет, но ее отгоняет мама Вера и хлопочет сама.

А он, между прочим, во главе стола сидит! Понятно, что не сам место выбрал, мама Вера усадила, но — во главе стола? При мне⁈

Но на мой недовольный вид женщины не обращают внимания. У них князь Леон в гостях! А Рой — подумаешь, Рой, каждый день тут торчит…

Сашеньку ситуация искренне развлекает. Но ее развлекает почти все в жизни, удивительно философского склада ума девочка. Пророчица, ей иначе нельзя. Если принимать близко к сердцу все проявления жизни, долго не проживешь. Ее непонятки с Гил-Гэладом чуть в могилу не свели, а казалось бы — что такого? Обыкновенный книжный и сериальный герой, на Алена Дюпона похож, потому что Дюпон его и играл.

После завтрака девочки убегают готовиться к выходу в академию, а я отвожу князя Леона в сторону. Князю не по себе, не привык он, что его кто-то отводит, обычно он сам таким занимался. Но, во-первых, гость, во-вторых — больной.

— Риманте, — говорю я и рассматриваю его, как редкое насекомое. На предмет придавить ли его сейчас или медленно засушить для инсектария.

— Она взрослая девочка, — недовольно возражает князь.

— Это я понимаю, — покладисто соглашаюсь я. — А понимаешь ли ты, что шестнадцатилетней девочке очень сложно тянуть на себе выздоровление такого бугая? А до тебя ей пришлось поддерживать и меня, и Марику. Так ведь и надорваться можно. Не стыдно злоупотреблять детской самоотверженностью?

Князь Леон сверкает глазами и готов на бой. Потом до него доходит.

— Она меня лечит, да⁈

Смотрю на него укоризненно. Укоризненные взгляды я в нашем семействе тоже неплохо натренировал, не хуже, чем вздохи.

— Она забавная, — бормочет князь и трет лоб. — Мы разговаривали обо всем… извини, не подумал. Мне показалось, я ей нравлюсь.

— И это тоже, — сухо информирую я. — Малышке не повезло с отцом, она тянется к сильным мужчинам за лаской. Но ты ее в могилу сводишь, как упырь. Голову на плечах хоть иногда включай.

— Включил, — кисло говорит князь. — Я поехал, да?

Размышляю. Конечно, стоить пустить самца к фертильным самкам… а с другой стороны — куда мне их столько⁈

— Необязательно, — решаю я. — Лежи, выздоравливай. Мама Вера за тобой присмотрит. Да и дочки твои тут живут, как бы легальный повод… Все равно Риманте сейчас уходит в академию. Но ночью дай ей поспать, договорились? Ей тоже нужно время на восстановление.

— Да понял я! — досадливо бормочет князь. — Не один ты тут умный!

— И вот еще что, умный, — внушительно говорю я. — Я понимаю, что у тебя с этими местами связаны характерные воспоминания…

Князь Леон невольно ухмыляется. А я давно подозревал, что это место использовалось братцами Меньшиковыми как семейный бордель.

— … но лучше свои воспоминания не переносить на девочек. Пожалуются на хамство… бассейн для тебя я найду.

— Не пугай! — гордо отвечает князь, но пугается до смертельной бледности. Кстати, забавно она смотрится на смуглой физиономии, надо бы как-нибудь сфотографировать…

И я тоже иду переодеваться — и на ходу соображаю, что как-то тесновато стало в нашем доме и не пора ли расширить личное пространство. Вот два магазина элитной одежды на первом этаже, на мой взгляд, уже перебор. Хотя девочкам вроде и ничего… Ладно, не горит. Сейчас у нас академия. Любопытно, как теперь нас там встретят? Поняли вежливые намеки — или придется повторить?

Внизу сразу отмечаю, что волшебным образом гвардейцы семейства Ярыгиных вернулись на свои места. Удовлетворенно киваю — доброе слово с пистолетом против магов иногда способны творить чудеса.

Сашка подхватывает меня под руку. Соображаю, что делать с дисбалансом — и беру за руку Ясмину. Сашка мимолетно улыбается, а Ясмина всю дорогу до академии идет молчаливая и счастливая. Ей, кроме близости ко мне, сейчас ничего не надо. А куда еще ближе, если рука в руке?

На Центральной першпективе живет много студентов, и еще больше специально подъезжают сюда на машинах, чтоб прогуляться до академии по першпективе. Своего рода очень милый ритуал, простые деревенские удовольствия — себя показать, на других посмотреть.

И я смотрю и здороваюсь. О, теперь мне отвечает большинство, все же обучаемые и дрессируемые, не просто так в академию попали, а по уму… И знакомый третьекурсник, мой вчерашний противник, сверкнул издалека улыбкой. Но как раз он — искренний парень. Вроде бы из Ямпольских, не блещущих умом, но резко отличается от своих кузин. Хм. Кто-то потоптался по супружеской кровати — или снова магогенетические эксперименты?

Вопрос неожиданно меня увлекает. И уже перед академией я прихожу к необычному выводу. Это не магические эксперименты с геномом. Ну не могут в каждом магическом семействе родиться пытливые ученые и смелые экспериментаторы! Князь Леон или та же Ясмина скорее редкие исключения. Получается… получается, что экспериментов нет, а результаты экспериментов есть! Ух, какие перспективы…

Но мои умственные изыскания прерывают. К воротам академии, грубо поправ неписаные традиции армированными колесами, подъезжают несколько внедорожников с серьезным бронированием. Из распахнувшихся дверей сноровисто выпрыгивают… выпрыгивают телохранители, это понятно, но вот кто следом за ними? Ага, Борис Ярыгин. И все восемь, которых я почтил ночью визитом, следом. Осознали, уроды. А быстро они. Утро, а уже осознали, созвонились, выработали тактику. Ну и чего им надо, ущербным? Я бы на их месте не светился, а сидел мышкой в поместье. Глядишь, так и досидели бы до старости. Хотя… а дети? Эти охочие до власти шакалы точно все увидят, поймут и воспользуются. Да, при детях этим типам спокойная старость не светит. И никакая вообще, удавят через неделю. Вот он, инфернальный ужас, начинается. Ну, послушаем.

Князь Борис решительно подходит первым. И падает на колени.

В опасливой тишине остальные страдальцы опускаются на колени рядом с Борисом.

— Прости нас.

Думаю, что ответить, всерьез думаю. И нахожу правильную формулировку. Гениальную, на мой взгляд.

— Бог простит.

Ну а что? Религия в магическом мире в огромном почете. Кто тут передо мной на коленях ерзает? Православный, католик, остальные иудеи. Солидные конфессии с уважаемым божеством, с толпами узкоспециализированных святых — пусть помогают!

Но чем-то мой ответ князей не устраивает. Видимо. Иначе зачем им подниматься с колен и размахивать руками?

— Тебя уничтожат! — орет князь Борис. — Москва уже знает!

Задумываюсь. Ловлю враждебный острый Взгляд. Знакомо. Я сам так смотрю, когда через оптический прицел. Ставлю на всякий случай невидимый щит на основе левитационного навыка, похоже, его вообще ничем не пробить. Вот теперь пусть стреляют. И честно отвечаю:

— Не успеют.

Князь Борис кривится и, видимо, подает какой-то условный знак.

Вжих! Пуля рикошетит от щита, и на лбу князя расцветает скромное красное пятнышко. Но это оно на лбу скромное, а на затылок лучше не смотреть.

Удовлетворенно киваю. Здорово я угол отражения рассчитал, не забыл еще математику.

Телохранители дергаются, но не осмеливаются устраивать бойню у входа в академию, в толпе студентов. То-то же.

— Подумайте о детях, — советую я оставшимся в живых. — И о женах.

Легкое смятение в рядах врагов показывает, что меня услышали. О как. И эти дрессируемые. Значит, жизнь налаживается!

На самом деле я им предложил вполне рабочий вариант. Я не прихожу к членам их семей, и они на оставшемся авторитете правят себе спокойно дальше. Если уберут из ближнего окружения старших сыновей — вполне может получиться. А там Москва меня сотрет в порошок, и все вернется в привычную колею. Это они так думают, не я. Я-то точно знаю, что в привычную колею ничего не вернется. Почему — уже не знаю. Долбаные огрызки пророческого дара, как с ними Сашка уживается⁈ Так-то я понимаю, почему именно огрызки. Я, который в куна-чакре, решил, что для процветания вида не нужен мне пророческий дар, лишние проблемы с ним. Вот огрызки от него — самое то. Получается, что сам я и решил. Но все равно бесит.

Однако какие вежливые студенты сегодня в академии! И куда делись буйство юности, опрометчивое поведение и несдержанность чувств? Ни подножек тебе, ни вызовов на дуэль, ни даже заступания дороги телохранительницам. Я сам вообще-то сегодня не рискнул бы встать на пути у спортсменок. Девушки сделали выводы. Сняли броню. И настроились не пугать, а убивать. Но все вокруг вдруг стали вменяемыми, спокойными, чуть ли не дружелюбными. Дорогу уступают, вслед не хамят. Девушки даже слегка растерялись. Ну а подумать? Кто здесь хочет повторить судьбу одного небезызвестного Мастера Огня? Пятно, наверно, долго со стены соскребали. Это называется «репутация». Та самая, на которую работаешь день, а потом она на тебя работает год.

У нас по расписанию сегодня — профильный предмет. «Введение в Школу Бытовой магии». Ух, что мне там будет. Я же в магии ни в зуб ногой. У меня же только Когти. Ладно, прорвемся, до конца учебного года исключить не имеют права, а там все кончится так или иначе, как подсказывают огрызки пророческого дара.

Х-ха, а при таком раскладе на занятиях можно веселиться целый год! Веселиться — это хорошо, это я люблю!

В аудиторию заходим без всяких идиотских шуточек со стороны клановых. Им сейчас не до развлечений, они только зыркать осмеливаются. Никаких «здесь занято» и «мы опаздываем». Впрочем, расселись все равно по кучкам. Клановые своей компанией, остальные своей.

Аудитория снова полна, основы Бытовой магии преподают всем. Преподаватель — какой-то сухонький мужчина неопределенного возраста в ранге аж Магистра. Начали уважать нас господа преподаватели? Или просто вспомнили о своих обязанностях? Больше не пытаются подослать всяких Учеников под видом профессоров. Не, вряд ли уважают, кто мы такие? Но тут недавно один оперативник из Третьего тайного отдела отметился, и в изменениях отчетливо видна его рука.

Преподаватель деловит и профессионален. Говорит без записей, классификации приводит по памяти, кратко, емко и информативно. Учиться у такого преподавателя — одно удовольствие. Я бы его даже зауважал, если б он не нес откровенную чушь.

Лекция идет своим чередом, девочки усердно записывают, им это потребуется. Я кручу головой, а Ясмина скучает. Классификации она наверняка знает не хуже преподавателя, а в практике теперь такой же полный ноль, как и я.

— Что-то не так, молодые люди? — вдруг обращается преподаватель к нам.

Ну вот. А я совсем было его зауважал. Но не вынесла преподавательская натура откровенного пренебрежения предметом. С одной стороны вроде это неплохо, профессор горит работой, но… лучше б он озаботился более увлекательной манерой подачи материала, что ли. Заснуть же можно! Но нет, ему проще загнобить подготовишек, чем измениться самому.

— Все так! — уверяю я, потому что мужчина смотрит прямо на меня.

— А отчего скучаем? Или Школа Бытовой магии у вас не котируется, вам стихийную подавай?

— Наоборот, — искренне отвечаю я. — Бытовая магия — единственная настоящая Школа магии. Я так считаю.

По рядам клановых проносится недовольный гул, профессор заметно оживляется. Есть у меня подозрение, что лекции ему самому давно осточертели, а тут развлечение — тупой, но самоуверенный подготовишка.

— Обоснуйте, если не трудно! — весело предлагает он.

— Не трудно, — пожимаю плечами я. — Стихийные магии оперируют в узком сегменте. Бытовая — во всех. Бытовики используют воду и металл, камень, огонь, исцеление и перемещения — короче, весь спектр магический действий. Следовательно, Бытовая магия полноценна, а Стихийные — всего лишь огрызки магии.

Глаза профессора вспыхивают при слове «перемещения». Для него это что-то новенькое в классификациях. Но он не акцентирует внимание всех на моей, по его мнению, ошибке, а пытается развернуть дискуссию.

— Кто возразит господину Збарскому?

— Всем известно, кроме выскочек, что полноценность Школ магии считается по мощности заклинаний, — лениво бросает кто-то из клановых. — И определяется это на турнирных площадках и полях сражений. Что тоже известно всем, кроме выскочек.

Похоже, клановые не полностью усвоили урок. Главные здесь — семейство Збарских, что непонятного? И все фертильные самки — мои!

Гашу злость. Ну, веселиться — значит, веселиться. Тем более что профессор вроде бы свой минимум уже надиктовал, лекцию не сорву.

— Чушь, — говорю я намеренно громко. — Собачья. Большинство студентов академии выйдут Учениками. И никогда выше не поднимутся, потому что им незачем. Магистр Бытовой магии таких размажет одним ударом «утюга» всех разом и не вспотеет. Мощность заклинаний — показатель не Школы, а личности. Что должно быть известно всем, даже стихийникам.

— Господа, по одному! — дирижирует дискуссией профессор. — Вы? Отлично! Княжич Людвиг Вассерман против Роя Збарского!

С любопытством разглядываю смельчака. Есть какая-то извращенная логика в том, что сильнейший в городе клан огневиков носит фамилию Вассерман. С головами у них что-то не в порядке. Умные, как все магоодаренные, но придурки исключительной силы!

— Теория подтверждается практикой, — все так же лениво бросает белобрысый здоровяк. — А практика показывает, что за все годы существования академии факультет Бытовой магии ни разу не выиграл ни одного магического турнира. Всё, можно больше ничего не говорить.

Лидер клановых удаляется под бурные аплодисменты клановых. Но меня шумом не смутить, еще когда на болотах рявкал, все под коряги прятались. Потому и охрип, кстати. Не понравилась кое-кому громкость моего голоса.

— Ваши победы на турнирах такая же ложь, как и манера вести дискуссии! — бросаю в спину здоровяку. — Куда пошел, неуч? Победу в споре определяет магистр, не тупой подготовишка вроде тебя!

Представитель Вассерманов рывком разворачивается. Он уже готов драться. То, что доктор прописал! Еще в Сорбонне убедился, что все словесные выкрутасы в итоге ведут к мордобою. Так зачем оттягивать неизбежное?

— Вы отрицаете практику? — весело изумляется магистр. — Результаты турниров общеизвестны, и наш факультет действительно никогда их не выигрывал.

— Я чту действительность, данную нам в ощущениях! — заверяю я магистра. — А действительность такова, что факультет никогда не участвовал в турнирах. Вам ли этого не знать, профессор? Это же ваш факультет! На котором обучаются исключительно девочки. Набор этого года, в котором аж два мальчика — единственный случай за все время существования академии. И это знают все, даже самые тупые из стихийников. А благородные девочки не дерутся. В кланах считают, что это некрасиво, и в приличных кланах девочек держат подальше от разборок. Для того мужчины существуют. Я имею в виду — настоящие мужчины. Чем ты бахвалишься, Вассерман? Победами над девчонками, которые даже не выходили на турнир? Которым родители с детства втолковывали, что драки — это удел тупых мальчишек?

Шум в аудитории стихает, до ребяток начинает доходить некрасивость ситуации.

— Женщины тоже считаются магами! — брякает в тишине здоровяк. — И их обучают так же, как всех!

— Да, — соглашаюсь я спокойно. — И еще раз да. Но мужчины прокачивают силу, а женщины рожают и растят детей. Ты кого рвешься победить? Матерей, которые все силы и время отдают детям? Тогда ты нравственный урод. Вообще считаю, что раса, бросающая в бой женщин, обречена на вымирание.

— Кто урод⁈ — орет Вассерман. — За слова ответишь! После занятий, на малой дуэльной арене! Или прикинешься девочкой⁈

Сквозь услужливый смех клановых прорывается сигнал на перерыв.

— Зачем после занятий? — спокойно говорю я. — Мне перемены хватит. Дуэльный зал в двух минутах отсюда. И полминуты на тебя. Двоим стихийникам — они в больнице, кстати — примерно столько и хватило. На двоих.

Здоровяк бледнеет. Ага, вспомнил то, чего не следовало забывать ни на минуту. Но такова особенность любого обучения. Учишь, запоминаешь — и забываешь. И надо напоминать. Называется — повторение пройденного. Пора клановым устроить это самое повторение. По законам дидактики после третьего повторения приходит настоящее запоминание.

Ну или голову отрывают.