Бояринъ из куна-чакры – 2

Глава 13

Раннее утро, но нам не спится.

— Дай руку.

Вера смотрит недоверчиво, но все же протягивает ладошку. А я хмурюсь, озабоченно хмыкаю, кручу удивленно головой — в общем, изо всех сил делаю вид, что изучаю проблему.

Но я на самом деле изучаю. Себя, ее. Девчонок посмотрел еще вчера. И увиденное мне страшно не нравится.

Вернее, оно нравится, и еще как, но и пугает с той же силой.

Я стал сильнее. Заявление вроде бессмысленное, если брать за аксиому то, что магия может все. Если всё, то куда еще сильнее? И тем не менее это так — в чисто физическом плане. Магические структуры уплотнились. И под кожей образовался каркас… нет, все же покров из тех самых шариков, которые являются носителями магии. То есть это я, который в куна-чакре, растекся там своеобразным невидимым доспехом. Теперь меня с таким покровом разве что оцарапать можно.

Хм. Покров. Кручу слово так и сяк. Внутренний покров? Дебилизм какой-то, покров по умолчанию — внешний! И филология — дебильная наука! Зачем изучать то, чем мы без изучения пользуемся гораздо лучше? Это же мой родной язык! Сказал покров — значит, покров, и точка! Потому что покрывает! И не точка, а восклицательный знак…

Кстати, язык. Вспоминаю, какой именно язык является для меня родным, и невольно усмехаюсь. Одни условности вся эта филология.

Морщу лоб и снова тянусь к ладошке Веры. Ну а что? Такая нежная, такая теплая — всю жизнь бы держался.

— Рой! — шипит женщина и отдергивает руку. — Ты мне тут рожи не корчи! Умного изображать — не твое! Говори немедля, что произошло вчера!

Ну да, Вера — мама, а маму хрен обманешь, если она сама этого не хочет. Уж она-то знает мои ужимки как никто другой.

Сажусь за стол, уныло подпираю голову ладонью и бормочу:

— Если коротко, то все мы стали сильней.

А не коротко? — злится она.

— Мои магические структуры уплотнились и усложнились. И твои уплотнились. И у всех остальных та же устойчивая картина.

— А чего такой недовольный? Мы стали сильнее — это же хорошо?

— Это хорошо, — вздыхаю я. — Только это меняет всю картину произошедшего вчера. И меняет в очень плохую сторону. Я-то думал, Мишель по дурости пыталась поделиться нашей магией с близняшками и не справилась с контролем. А все остальное типа следствие. Понимал, что притянуто за уши и другие болезненные места, но обманывал себя ложными надеждами.

Корчу очередную умную рожу и понимаю, что это уже перебор. И дальше говорю нормальным голосом:

— Дурак я, мама. Который раз инициирую, вижу отлично, что процесс проходит по-разному, но почему-то не задумываюсь о причинах! А они важны. Тяжело, очень тяжело было с тобой. Я думал — это потому, что боролся с проклятием. Но и с Марикой было то же самое, и если б не твоя поддержка, не отделался бы легким испугом.

— Марика — простолюдинка, — нерешительно говорит Вера.

— И Лика с Викой тоже, — киваю я. — Но с ними все прошло как по маслу. По маслу… м-да, достала эта филология… И с Ясминой не было проблем, и с Мишель, и, как подозреваю, с обеими княжнами Меньшиковыми, черт их дернул меня спасать. Зато Сыч так ответил, что дальше я на внешнем управлении трепыхался, а потом и без него. И теперь что? Теперь группируем и смотрим общее. Ты, близняшки, Марика, Сыч. Первая группа. Остальные — вторая.

— И ничего общего!

— Мама, — мягко улыбаюсь я. — Ты же мама. И обманываешься, когда сама этого хочешь. Первая группа — это те, кто яростно не желали моего вторжения. Вторая — те, кто жаждали. Жаждали… тьфу на эту филологию…

— Рой, ну что ты мелешь? Как я могла «яростно не желать», если ты меня спасал?

— А подумать? Магоодаренная в ранге Старшего ученика. Связывающая с магией всю свою дальнейшую судьбу и судьбу дочек. А тут залазит во внутренний мир какой-то дрищ и начинаешь лишать тебя последней надежды. Мама, ты сопротивлялась так, что чуть меня не убила.

— Ладно, — неохотно уступает женщина. — Пусть так. А Марика? Она сама согласилась!

— А Марика — тупая овца! У нее, видите ли, парень, она ему не изменяет! Согласилась, но внутри была очень против. А я как раз внутрь нее и полез.

— Рой! — морщится бывшая фрейлина. — Ну как у тебя так получается подбирать слова с явным эротическим подтекстом? Это что, такой особый талант?

— Это характерная способность всех мужчин, — улыбаюсь я. — Только я еще и филолог.

— Хренолог! А с Сергеем что не так?

Тут мне должно быть стыдно, но почему-то ничего подобного не ощущаю. Кроме гордости — ничего. Здорово же пошутил!

— Да понимаешь, я ему наговорил насчет инициации всякого, — ухмыляюсь я. — Мол, инициация же. Для девочек. Он и представил. Вот и брыкался, как сумасшедший.

— Скотина ты, Рой, и всегда таким был, — заключает с невольной улыбкой Вера. — Только близняшки в твою схему все равно не лезут. Они как бы не против были, ты же сам говорил…

— Не против чего? — усмехаюсь невесело я. — Не против того, что я лишу их наследственных прав на престолы Европы и великого будущего? Да они задушить меня были готовы. И вполне успешно пытались. В магическом плане.

— Ладно, что случилось, то случилось, — вздыхает Вера. — Дочек жалко, но магия с ними осталась, это главное. И наше семейство пополнилось не худшими бойцами. Все хорошо, Рой. Ведь все хорошо?

— Ну да, — пожимаю плечами я. — За исключением того, что я не собирался ничего делать с княжнами Меньшиковыми. А Мишель валялась в отключке и соответственно не могла что-то делать с Сычом. Да и с близняшками процесс пошел вразнос, хотя не должен был. Но это произошло, и произошло без нашего с Мишель участия. То есть как минимум я и Мишель обладаем сейчас способностью…

Я в затруднении подбираю слова. Вера понимает первой и бледнеет. Ну да, если до магов Старого Донца долетит информация, что некая семейка обладает способностью вытягивать магию, причем вытягивать НЕОСОЗНАННО, то, во-первых, они все дернут отсюда впереди собственного визга, а во-вторых — накроют наш дом всеми видами оружия, которыми владеют… Хм. А ведь я об этом сказал магам открытым текстом. На практике. Ох я и дебил. Даже хуже! Умный дебил!

— Мама, я, наверно, сделал большую глупость недавно, — признаюсь я с несчастным видом. — Тут… требовалось наказать кое-кого, ну я и забрал у них магию. Подумал, что если могу давать, то и забирать тоже… Они потом приезжали к академии, на коленях стояли. И живы мы лишь потому, что эти лишенцы пока что помалкивают. Боятся огласить, что они теперь обычные люди. Но когда они раскроют рты…

Вера понимает все лучше меня и начинает впадать в панику.

— Спокойно, — пытаюсь сгладить я. — Мы не лишили магии наших близких, поделились своей, уже хорошо. Да, с чужими вряд ли поделимся. Это проблема, но отложенная, можно особо не переживать.

— А о чем тогда стоит переживать? — слабым голосом спрашивает женщина.

— Да я вот тут подумал… вы — это же я. В магическом смысле. И если я обзавелся таким навыком, он и вам может передаться. А тут еще мы все стали сильнее. То есть — как бы этот навык не перешел в непроизвольный. Подсознательное стремление магов — сохраниться как виду, а это оно самое и есть. Усилиться самому, чтобы сожрать других, чистая природа… Я об этом тебе и хотел сказать в самом начале. Ну вот и сказал. И ты бы это… поосторожнее, а? Нам сейчас лучше не касаться чужих магов. Из нас всех ты вторая по уровню контроля, как бы чего не вышло…

— Рой, — помертвевшими губами шепчет Вера. — Князь Кирилл! Мы-то думали, это… а оно оказалось вон как…

Ну да. Они считали, это их так от страсти плющит.

— Вызывай! — решительно командую я. — Будем смотреть, ты его так укатала, что магии лишила, или все-таки поделилась! Вот и проверим, любишь или нет! Быстро, пока до него самого не дошло! А то он в панике такого натворит!

— Рой! — несчастным голосом говорит Вера. — И князь Леон.

Изумленно смотрю на нее. Бывшая фрейлина опускает голову и начинает неотвратимо пунцоветь.

— Мама… ну ты даешь!

И я заливаюсь истерическим смехом.

— Рой, все не так было! — возмущается Вера.

— А как⁈ — выдавливаю я.

— Рой! Ну что ты несешь⁈ С князем Леоном получилось случайно и не совсем добровольно, вот!

Мгновенно прихожу в себя. Что? Да я его живым закопаю.

Мама Вера смотрит на мое лицо и пугается.

— Рой, он не виноват, — торопливо начинает объяснять она. — Такая глупая история… Мы с князем Кириллом поспорили, что сильнее — его самоконтроль или мои чары привлекательности, только и всего! А князь Леон взялся быть судьей. А он, а я… Эти чары — они же не фокусированные, и его зацепило…

Смотрю неверяще на эту целомудренную, строго воспитанную фрейлину младоимператорского двора.

— Так это происходило… одновременно? — тихо уточняю я. — Ну у вас и развлечения, у фрейлин. Куда нам, молодежи, со своими дурацкими «бутылочками»!

Поверх румяных щек Веры начинает накладываться второй слой.

— Ты у меня молодчина! — с огромным уважением признаю я. — Я тобой горжусь!

Вера сконфуженно ухмыляется, но потом задорно встряхивает челкой:

— Зато я победила! Обоих!

И тут меня накрывает одна очень нехорошая, одна такая противная мысль… Хватаю Веру за руку и смотрю в ее внутренний мир туда, куда не смотрел. Блин…

— Что? — пугается Вера.

— Надеюсь, князья сами договорятся, чей ребенок, — ровным голосом говорю я.

Женщина беззвучно ахает и в панике исследует свой внутренний мир. Получается у нее не очень. А не надо паниковать, магия — это в первую очередь контроль.

— Ошибка, — буднично добавляю я. — Не один ребенок, два. Надеюсь, эти сестрички получатся более милыми и добрыми. У вас в роду женщины двойнями рожают, что ли?

— Эксперимент, — слабым голосом говорит Вера. — Выполнены заданные условия…

— То есть теперь, чтобы забеременеть, тебе требуется несколько мужчин одновременно? — уточняю я, стараясь сдержать улыбку. — Думаю, для тебя это не проблема. Вот совсем-совсем не проблема.

— Рой, заткнись, а? И без тебя тошно…

— Это токсикоз! — уверенно определяю я, получаю подзатыльник и отскакиваю с улыбкой до ушей. Всё, теперь можно веселиться! У мамы Веры ожидается прибавление, это ли не праздник⁈

— Рой, только не трепись! — жалобно просит женщина.

Энергичными жестами изображаю, что я могила и рот зашит.

— Это о чем он не должен трепаться? — влетает на кухню жизнерадостная Мишель. — Ой, Вера, а чего ты такая красная? Беременная, что ли?

Падаю в изнеможении на пол и дрыгаю ногами. Слух! Теперь же у всего нашего семейства, кроме Риманте — Слух! Опять подслушивали, поганки! А кошке наверняка уже пересказали в красках! Ну, маме Вере теперь не позавидуешь! Только-только перестали изгаляться над особенностями зачатия близняшек — и вот снова!

— Рой, скотина! — возмущается красная от смущения Вера.

Ну да, ну да. Чудит она, а скотина — Рой.

— Мама, а чего это у тебя щеки горят? — заглядывают в дверь близняшки. — Ты беременная, что ли? А нам, а мы⁈ Мы тоже так хотим!

И веселье разгорается на всю катушку. Как оно может разгораться на катушку, да еще всю, не понимаю, но именно так и есть. Загадки филологии, мля. Мама Вера сначала злится, потом обреченно машет рукой и смеется вместе со всеми. Лишь бы князей не забыла проверить. А то будет нам всем смех.

Отсмеялись, откатались по полу, привели себя в порядок и чинно идем в академию. Сашка ночевала у отца, так что с левой руки на этот раз гордая Ясмина, с правой Мариэтта, которая великодушно меняется иногда с Лизеттой. Девочкам сейчас близость жизненно необходима. Необходима она и близняшкам, но они сдерживаются и не воюют за право находиться рядом со мной со всякой мелкотой, за что я им очень признателен. Все же сумела воспитать их мама Вера, вбила что-то важное в авантюрные их головенки. Телохранительницы понимающе усмехаются. Они сами проходили что-то похожее, но справились с собой быстрее и… иначе, скажем так.

Но меня девчоночьи страсти волнуют разве что поверхностно. Маги — вот проблема. Если меня сейчас спровоцируют на дуэль — что будет? Хорошо, если просто убью. А если нет? Если лишу магии, и об этом станет широко известно?

На ходу незаметно проверяю окрестности Нюхом, Зрением и Слухом. Вроде ничего особенного. А чего тогда такое поганое ощущение?

Телохранительницы замечают мои манипуляции и настораживаются. Вижу, как Риманте как будто невзначай передвигает обойму с отравленными иголками под левую руку. Мариэтта непроизвольно вцепляется Когтями в мою руку. Хорошо, там подкожный магический покров.

— Юнкера, — шепчет Ясмина.

Смотрю. Десятка полтора старшекурсников с нашивками офицерского набора кучкуются недалеко от входа в академию, переговариваются негромко, поглядывают. Вроде бы естественное поведение, если б не одно «но»: юнкерам делать нечего снаружи от входа перед началом занятий. Они очень плотно привлечены к внутренним делам академии и должны сейчас или принимать дежурство в спортзалах, или стоять на контроле артефактов, или заниматься еще десятком взрослых серьезных дел, которые вообще-то являются частью служебных обязанностей преподавателей. Но там своеобразная договоренность: старшекурсники разгружают преподавателей от рутины, взамен им позволяется внутри академии очень многое. Такие своеобразные полицаи от магии.

Старшекурсники решаются и приходят в движение. Идем сходящимися курсами и должны столкнуться возле самого входа. Но мы же не гордые? Сбавляю шаг, и девочки подстраиваются под меня. Ага, ребята чего-то конкретно хотят, потому что тоже меняют скорость и направление и прут прямо на нас. Ну, посмотрим, что они там придумали…

И тут старшекурсники начинают наливаться белым сиянием. Все. Не понял, эти дебилы решили устроить магическое рубилово прямо на площади⁈ А ничего, что это запрещено имперскими законами?

Я еще не определился с вариантом действий, как мимо меня пролетает в атаке размытая фигура. Марика все же сделала выводы из своих ошибок и теперь реагирует без сомнений.

Старшекурсники успевают уклониться. Вообще атака в прыжке — довольно рискованное дело. Когда висишь в воздухе — направление уже не поменяешь. В обычных условиях. Но у Марики условия не совсем обычны. Надеюсь, только я заметил, как траектория прыжка слегка изогнулась?

Хресь! А красивую «разножку» продемонстрировала девушка. Двух старшекурсников выносит из рядов, как кегли. Хресь! А это они уже столкнулись со стеной академии. Теперь понятно, почему ее сделали такой монументальной.

Срываются в атаку Вика и Лика, я спохватываюсь и подключаюсь, справа и слева звенит воинственный визг… готово. На все про все нам потребовалось… что, всего пять секунд⁈ Да ну нафиг… тем не менее это так. И картина разительно изменилась: Марика методично долбит какого-то несчастного головой об стену и выговаривает за плохое поведение, остальные нападающие лежат под строгим контролем спортсменок. И не то чтобы они все без сознания, просто не рискуют шевелиться. С располосованными рожами, но лежат и терпят. А перед ними расхаживает злая Риманте и пинает.

Поднимаю предводителя юнкеров, если верить его нашивкам.

— Неспровоцированное магическое нападение! — хрипит он. — Вы ответите!

А хрипит он, потому что я поднимаю его за горло.

— Бабушкам сказки рассказывай, — негромко советую я. — Мы видим магию. Сейчас ты пытаешься активировать «стилет», но лучше не пытайся, горло вырву. Вот так. А твой дружок хочет прикрыться «гранитным щитом». Прикажи своим дебилам погасить заклинания, иначе начнем вас убивать.

И отпускаю его.

— Отбой, — неохотно командует старшекурсник.

— И что это было? — интересуюсь я.

— Шутка, — кривится он. — Мы хотели пошутить. Нельзя, да?

— Пошутить⁈ — изумляюсь я. — С кем, с телохранительницами? Они при исполнении! Или, может, с особами с таинством происхождения? Ты дебил — задирать лапку на наследниц престолов⁈

Шах и мат. Юнкеру возразить нечего.

— Если ты мужчина… — зло говорю я, — если вы все же мужчины, а не подстилки под старших — что ж вы позоритесь нападением на девчонок? Просто вызови меня на дуэльную арену! Приду, грохну тебя и всех, кто вмешается — и закроем все вопросы! Ты чей?

Старшекурсник встает. Отряхивается. И выпрямляется. Ого, на полголовы выше меня.

— Вассерман, — холодно говорит он. — Яков Вассерман.

— Вам одного раза не хватило? — не понимаю я. — Невоспитуемые, да? Приду и вынесу все ваше гнездо. Ждите.

Хлопаю его на прощанье по плечу, и мы гордо уходим. За нашими спинами старшекурсники суетятся вокруг заносчивого Вассермана. Оказывается, он за счет магической шины стоял, ногу-то ему девочки поломали. А как магия пропала, сразу рухнул.

Ну, зато я убедился, что процесс изъятия чужой магии пока что контролирую. Хочу — забираю. Не хочу — не забираю. Только я очень хочу! Мне это нравится! По всему телу такое приятное томление! А свои хотелки контролировать гораздо труднее, обычно я у них на поводу иду. Вот и тут — не удержался. А чего он такой козел? Эх, надо было у него еще ти-фон отобрать, чтоб не нарушать традицию!