Бояринъ из куна-чакры – 2

Глава 21

Утром все словно забыли о том, что я говорил ночью. Никто не спрашивал, что это было, не просил разъяснить мои довольно бессвязные речи. Не было, и всё. Очень характерная реакция на неприятную информацию, я и сам такой, до последнего прятал голову не в песок даже, а в базальтовую скалу. Чтоб заодно и мозги отшибло, чтоб не смущали всякие мысли.

Я девочек не порицаю. А кому охота признавать, что наши тараканьи бега за богатством, властью, да даже за магией самой — просто мелкая возня? Что у нашего величайшего дара — Жизни совсем другие ценности и совсем другое предназначение? От всего этого попахивает философией, ну ее.

Так что девочки сначала уплетали за все щечки, ибо переволновались ночью и восполняли потраченную нервную энергию. Потом безжалостно доставали наших мужчин, которые тоже сполна огребли от меня инфернального ужаса, но не нашли в себе смелости подняться наверх в компанию. А ведь прекрасно слышали, что мы не спим! Просто сидели у себя внизу и мужественно тряслись от страха до самого утра. Мама Вера все же выселила один из магазинов на первом этаже и переоборудовала в гостиничку, вот там они и прятались, рядом с бывшим секретным ходом. Все же я могуч! Своими снами запугал аж настоящего оперативника Третьего тайного отдела вместе с кадровым полицейским, которого запугать невозможно по определению, столько грязи он видит за время работы! А я смог.

Потом девочки дружно оценили светлые сны Ясмины по высшему баллу. Ни у кого даже предположения не возникло, что это мои сны — странно, да? Как будто у меня светлых снов о любви не бывает! Даже как-то обидно! Я тоже люблю ночью представлять, что и как делаю с Яськой! Только ни с кем не делюсь, потому что скромный!

В результате вся пиратская ватага, мучимая дикой ревностью и благородной завистью, занялась составлением очереди на трансляцию светлых снов из самого центра моей постели. Меня, естественно, не спросили, типа и так понятно, что не откажусь. Понятно, что не откажусь, но и это обидно! Я что, уже не хозяин собственной постели⁈ Может, я там восхочу поперек лечь или по диагонали? А как, если там окажется, к примеру, Вика? Она, на минуточку, до двух метров всего пару сантиметров не дотягивает! А княжны Меньшиковы так вообще ко мне вдвоем собираются, ибо скромницы и стесняются… Одна Ясминка молодчина, сидит себе спокойненько, только улыбается светло и мечтательно. Выбешивать девчонок без слов, одним своим счастливым видом — это класс!

Естественно, победила в дружеской драчке Голда Бовина, моим девочкам явно не хватило специфического опыта семейных интриг. А ей даже то, что она не является обладательницей Чувств и Когтей и соответственно ничего транслировать не способна, не помешало.

Потом девочки утащили Ясмину в самую дальнюю комнату и начали жадно расспрашивать, как оно и что. Лепету Яськи, что она просто спала, дружно не верили. Это она растерялась. Уж Риманте на ее месте развернулась бы.

А я придержал Голду после завтрака и попросил ее разочек пропустить любимую работу. Если должность ассистентки уже в кармане, можно ведь немножко расслабиться?

— Рой, ты таки совсем невинный в очень серьезных вопросах! — восхитилась она. — Просить меня⁈ На такое даже дядя Лева не осмеливался! Это прямой путь остаться без штанов, и совсем не в постели с красоткой, а, можно сказать, посреди Центральной площади!

— Бульдог едет. Я почувствовал его Взгляд. У меня очень простая просьба. Встреть любимого дедушку и отговори от военных действий. Россия под угрозой нашествия, противостояние Левитаторов сейчас для нас смерти подобно. Он вроде настоящий руководитель. Жестокий, но умный. А ты — любимая внучка. Сумеешь убедить его, что клан Збарских не представляет опасности для государства — проси чего хочешь.

— Ну ты хитер! А посмотришь — дурачок дурачком! Но разрешил просить и ничего не сказал, выполнишь или нет! Дядя Яша тобой гордился бы!

— Голда…

— Ну… — призналась девушка без особого смущения. — На самом деле — кто я такая для главы Третьего тайного отдела? Одна из множества внучек, которой разрешено поздравить дедушку на день рождения, и не более. То, что любимая — это просто мы, евреи, так говорим. Что-то вроде традиции. Устойчивое словосочетание, вот.

— Я знаю. Иначе не работала бы заштатной лаборанткой в провинциальной академии. Но я готов использовать малейший шанс. Поговори с ним. Хотя бы попытайся.

— Хорошо. Пистолет дай.

Решаю сегодня не удивляться никаким выкрутасам хитрой евреечки, молча иду в свою комнату и возвращаюсь с изящной дамской игрушкой, которую обнаружил среди прочих вещичек Голды в резиденции Вассерманов.

— Таки ты скотина, — заключает она с улыбкой. — Или еврей. Подарить девушке ее же вещь — на такое только дядя Изя способен. Был. Постарайся сегодня не погибнуть, у меня на тебя планы.

— Ты тоже постарайся. Нам без тебя не выжить.

На этой оптимистичной ноте мы расстаемся. Я зову команду, и мы дружно покидаем дом. Когда предстоит встреча с Левитатором в дурном настроении, лучше не собираться под одной крышей. Не знаю его истинной силы, но лучше предполагать худшее… хм, вот это загнул. Лучше предполагать худшее, ну надо же. Чертова филология мешает свободно пользоваться народной речью, что ж такое-то⁈

Сегодня нам не до учебы. Располагаемся в кафешках на Центральной перспективе, так, чтоб был виден дом. Ивашутин уходит к своим коллегам из полиции, его работа там, обеспечивать порядок, безлюдность возле места предполагаемой драки — и хватать подозрительных типов, если Бульдог прибудет с группой поддержки.

А князей Меньшиковых, наших верных союзников, нет. Как нет поблизости и его гвардейцев. Вот почему-то я совсем не удивлен. И где они, возможно, не знает сама мама Вера. Я не ругаюсь, просто ставлю отметочку в памяти, чтоб не забыть потом дать князю Кириллу в рожу.

Подсознательно каждый ожидает, что наш дом вот-вот рухнет под ударом Второго Левитатора империи. Время тянется, тянется, и…

… и я чую панику Мишель раньше, чем она зарождается. Мгновенным рывком ставлю вокруг нее защиту, и вовремя. На защитную сферу наваливается гигантская тяжесть. Блин, я же ее считал абсолютной, что ж она проминается⁈ Там же в сфере Мишель!

Размеренно шагаю к кафе, где находится Мишель. Бежать опасно, могу потерять концентрацию. А потеря концентрации хотя бы на миг означает смерть длинноногой раззявы. Ну как она умудрилась проспать Левитатора?

Но и я не лучше, тоже позорно ошибся. Наши ходы предугадали, шугнули из дома и теперь убивают по одному. Единственное, что не учел Второй Левитатор — нашу связь. И поэтому Мишель пока что жива. Но это ненадолго. Бульдог обладает чудовищной силой, и моя защита поддается. Мишель сейчас наверняка жутко больно. Но она еще жива, я чувствую.

Я не рискую бежать, зато это делают все остальные. И когда я дохожу до кафе с Мишель, около него собирается вся команда, и Сергей бьет по Бульдогу со всей яростью мужчины, у которого на глазах убивают любимую женщину. Начальник Третьего тайного вылетает через витрину на середину першпективы в ореоле стекольных обломков… но не теряет концентрации! Более того, он ежесекундно проверяет мою защиту на прочность, проверяет изо всех своих чудовищных сил! Защита поддается, и мне кажется, что это мои кости сейчас трещат.

Девочки видят искаженное болью лицо Мишель и накидываются на мучителя со слепым бешенством — чем совершают еще одну ошибку. Когти только высекают ослепительные искры на защите Бульдога. Этот монстр спокойно и давит Мишель, и держит собственную защиту.

Я могу его убить в любой момент. Всего лишь на мгновение снять защиту с Мишель и ударить пространством, сжатым гравитационными силами в неразрушимую сверхтонкую иглу. Слабое место Второго Левитатора — скорость реакции. Он — классический маг, он просто не способен осознать, что магия может действовать мгновенно. Может, он среагирует очень быстро, за сотые доли секунды — но мне и этого достаточно, чтоб нанести смертельный удар. И тем самым убить Мишель. И я держу вокруг нее защиту без всякой надежды на победу — просто потому, что я Дракон, а Драконы не сдаются. Такие вот мы тупорылые упрямые гады.

Помощь приходит в последний момент. Умничка Ясмина наконец понимает, что они действуют неправильно, пронзительно кричит и зажимает Бульдога в левитационный захват. В слабенький, но захват!

И давление чуть-чуть, но ослабевает. Левитатор вынужден часть сил переправить на собственную защиту. И Мишель уже может вздохнуть, набрать в горящие легкие живительного воздуха. Но вслед за радостью ко мне вдруг приходит понимание, что мы все равно проиграем. Мама Вера, второй по силе левитатор в нашем клане и лучшая в контроле, не прибежала спасать длинноногую. Ее вообще нет — ни физически рядом, ни в наборе Когтей. Мама Вера сейчас спасает своих нерожденных дочурок. А мне с помощью одной Ясмины против такого монстра не выстоять.

А Ясмина все кричит, пронзительно и зло. И вдруг на ее захват накладывается еще один, неумелый и слабый. Вика, прокусив от напряжения губу до крови, подключается к противостоянию левитаторов. А за ней — Марика. И близняшки…

Бульдог страшно кривится, но держится. А вот мы выдыхаемся. Если б девчонкам хоть немножко опыта! Если б хоть одна догадалась, сумела не просто давить, а ударить остро! Но это умение далеко за гранью их сил, они и так совершают невероятное.

И когда я уже начинаю прикидывать, где, в каких обличьях искать своих ненаглядных девочек по кубинским болотам, раздается выстрел. Голда Бовина, широко расставив ноги, стреляет в горячо любимого троюродного дедушку, и лицо ее в этот момент выражает сосредоточенность, спокойствие и твердую решимость. Вот это да. Если вот так выглядит еврейская внучкина любовь — в жизни не подойду к этому народу!

Свинец отлетает обратным вектором и ударяет ее в грудь, она отступает. Но стреляет снова. Вздрагивает от ранения и стреляет еще раз. И крохотный дамский пистолет оказывается той последней соломинкой, которая ломает спину верблюду. Из-за этого он, говорят, и стал горбатым. Ну а Бульдог не верблюд, просто со звоном разлетается его защита, и Сергей валит его одним ударом на асфальт. После чего бежит ловить на руки свою длинноногую, а я бреду к Бульдогу, кладу руку ему на плечо… и меня чуть не разрывает от потока магии. У-ух! К черту такое счастье, в следующий раз буду отбирать магию порционно, как в ресторане, растяну удовольствие! Хотя следующий раз — это уже получается император…

— Риманте, помоги Голде! — кое-как выдавливаю сквозь перехваченное спазмом горло.

А сам сажусь на асфальт рядом с заклятым врагом. И плевать на костюм от Мерсье, все равно запылился.

Горло постепенно отпускает, и я осторожно пробую побеседовать с вторым по могуществу лицом в государстве:

— Придурок. Ты чего натворил?

Мужчина ворочается, кое-как садится, трет брылястые щеки и рассеянно бросает:

— А что, лучше было ракетой по вам?

А сам все смотрит на свою троюродную внучку, смотрит и что-то там соображает. Надеюсь, не планирует ее убийство. У такого зверя власти и без магии хватит, чтоб организовать десяток-другой несчастных случаев.

— Лучше бы ракетой, — бурчу я. — Мы б ее отбили и в Мечу сбросили на радость браконьерам. Ты зачем вообще полез в драку? Мы же заявили о лояльности!

— Да, но вы заявили мне, а решения принимает Его Величество, — рассеянно бормочет Бульдог.

— Зашибись! И что мне теперь с тобой делать? Убить?

— А у девочки безошибочный нюх, — хвалит Бульдог свою родственницу. — И точный выбор. Что делать? Думаю — заключить союз. Со мной. Чего хлопаешь глазами, как дурачок? Давно хотел свалить этого параноика, сидит в своем бункере и делает вид, что держит контроль. Только союзника не было. Такого… настоящего буйного. Голда сделала правильный выбор, я тоже.

— А… остальные Левитаторы? — мямлю я, ошарашенный до глубины того, кто в куна-чакре.

— По убывающей экспоненте, — презрительно бормочет Бульдог и достает из кармана крохотную рацию. — Меньшиков разве что летать над полом способен. Да камешками швыряться.

— Нет такого выражения — по убывающей экспоненте! — невольно вырывается у меня.

— А явление есть! Лучше заткнись, филолог сраный… Чего уставился на рацию? Ти-фоны все прослушиваются, не знал? Слушают вас в режиме нон-стоп, и не только мы! Жаль, недавно спохватились, уж слишком вы шустрые…

Он пытается кого-то вызвать, недовольно морщится. Это да, мы шустрые. И Ивашутин тоже, он чужих в городе на раз видит. И нейтрализует. Была группа поддержки — и теперь наверняка лежат рылами в асфальт.

— Никак? — участливо спрашиваю я. — По ти-фону попробуйте.

— Вот же ты скотина… Такси вызови.

— Так вы нас специально гнобили? — хмуро спрашиваю я. — Если все слышали и знали?

— А как иначе проверить? Болтают многие, да немногие делают. А ты и клан создал, и распихал всех, и до заклинания блокировки магии как-то добрался. Кстати, чтоб вернул. В качестве жеста доброй воли. Чего расселся? Поехали к тебе, договариваться будем… император сопливый…

Бульдог тяжело поднимается, безразлично смотрит на Сергея.

— Предатель.

Сыч отвечает злым взглядом.

— Я тоже сделал правильный выбор. Урод.

М-да. Чувствую, обстановочка в клане будет еще та. Мало мне князя Кирилла, так еще и Бульдог внаглую лезет. Предварительно чуть не убив Мишель.

Глава Третьего тайного отдела действительно достает ти-фон и вызывает такси.

— Пошевеливайся, Дракон, — бросает он и уезжает. Что характерно, к нашему дому! Как к себе! Точно урод.

Тоже поднимаюсь, бреду к раненой. Голда уже избавилась от пуль, все же магов очень непросто убить, но потеря крови одним движением выщипанных бровей не восстанавливается, и сидит она только благодаря помощи Риманте. Как же нам всем повезло с кругломордочкой.

— Поздравляю, мой император, — бледно улыбается Голда. — Невероятно, но ты смог. Провел клан по лезвию бритвы. Как вовремя я встретила тебя на своем пути.

— А уж как я рад, что ты нас встретила! — искренне говорю я. — Твой пистолетик сегодня спас нас всех.

— Рой, ты точно Дракон? А прибедняешься, как настоящий еврей! Сам дядя Изя тобой гордился бы! Дедушка Генрих тоже будет тобой гордиться!

— Рой… — наконец-то подает голос Жанна. — Мы что-то не поняли. Вот совсем не поняли. Так ты теперь, выходит… император⁈

— Если заговор удастся, — без особой радости говорю я. — И много чего если. Но так-то да, император. На час.

Жанна переглядывается с Хеленой. С сомнением смотрит на Ясмину.

— Тогда мы, получается, теперь Великие княжны императорского дома России? И-и-и!

— А мы, выходит, теперь фрейлины императорского двора? — отмирает Вика. — Рой, я тебя люблю!

И спортсменка в порыве чувств кидается мне на шею. Через мгновение к ней присоединяются остальные. Шатаюсь под счастливо визжащим грузом, не выдерживаю и позорно падаю. Одна Риманте держит голову Голды на своих коленках и завистливо поглядывает на веселье. Потом не выдерживает и тоже присоединяется:

— И-и-и!

А меня под кучей девичьих разгоряченных тел вдруг бьет предвидение. Бьет так, что я выгибаюсь и рву Когтями асфальт. Больно же, с-сука… Но я смотрю в будущее не отворачиваясь, смотрю до конца, и он, конец этот, наконец приходит во вспышке непереносимой боли.

Прихожу в себя от того, что на лицо капают чьи-то слезы.

— Рой, очнись!

— Не плачьте, — бормочу непослушными губами. — Я никогда не теряю сознания, вы же знаете. В куна-чакре нет боли…

— Ты кричал, — жалобно шепчет рядом Ясмина. — Страшно кричал. Мы думали, связки порвешь. Что там, Рой?

Кое-как встаю и смотрю на северо-восток. Что там? А хороший вопрос. К счастью, ответ на него у меня на этот раз есть. К несчастью — я не знаю, что с этим ответом делать.

Что, что… да свалю решение на Бульдога, пусть этот урод тоже помучается!