Бояринъ из куна-чакры – 2

Глава 20

Спать я люблю с самого детства. А вот сны об этом самом детстве смотреть не очень люблю. Что в них хорошего, в этих малярийных болотах? Хуже снов о детстве только сны о юности.

Но именно они и приходят в эту ночь, накатывают один за другим. Люди юность боготворят и вспоминают с ностальгией, а вот у кубинских драконов юность — время постоянных унижений, жара несбыточных надежд насчет фертильных самок… Юность — время смертельной опасности, и точка. А если вспомнить некоего придурка Роя, то и у людей юность ненамного лучше.

И снова в беспощадном свете полной луны над черными топями восстает страшная туша Патриарха, и снова начинается его безумный танец, снова его чудовищные лапы с оглушительным звоном бьют и бьют по глади воды, и этот звон ввинчивается в голову, рвет ее невыносимой болью, и хочется взметнуться из-под коряги, взреветь и броситься в безнадежную битву, лишь бы прекратилось это мучение… но нельзя, нельзя, надо перетерпеть, безумные танцы Патриарха бывают лишь при полной луне…

Тихонько открывается дверь, и в мою спальню заходит Мишель. Недоуменно таращусь. Как бы оно понятно: Сашка снова осталась у Леона, поддерживает папеньку, что бы и не прийти какой-нибудь девочке на свободное место, но — Мишель? Ее я ожидал в предпоследнюю очередь!

Девушка смотрит вопросительно, получает приглашающий кивок, присаживается на краешек кровати, целомудренно одергивает халатик, но бесполезно это — чтоб прикрыть ее ноги, надо хламиду до пят носить.

— Наверно, результат проклятия можно исправить, — сочувственно говорю я, кивая на ее голые бедра. — В смысле, что изменено магией, магией же можно вернуть обратно. Если аккуратненько поработать с твоим внутренним миром, запустить обратный процесс…

— Нет, — неловко усмехается Мишель. — Сергею нравится именно так. И тебе. Ну и… и мне в результате тоже. Все просто красавицы, и лишь одна я — длинноногая.

Обнимаю ее за талию и притягиваю поближе. Мишель охотно притягивается.

— Снится какая-то дрянь, — тихо жалуется она. — Так страшно…

— Это не тебе снится, — вздыхаю я. — Это мне. А уж как мне страшно…

Мишель недоуменно хлопает глазами. Коротко объясняю ей ситуацию с девятью парами Когтей. Она думает совсем недолго и приходит к правильным выводам:

— Получается, мне от тебя теперь не скрыться? И когда Сергей меня… Вот же ты скотина, Рой!

— Тебе жалко, что ли? — не понимаю я.

Мишель всерьез задумывается. Потом озорно улыбается:

— Да ладно, пользуйся, вся твоя, бессовестный. Подглядывай, подслушивай, подчувствовай…

— Нет такого слова!

— А действие теперь есть… Так. Ты и в бою можешь поддержать, да? Когда рубились с ликвидаторами, я что-то такое ощутила… как будто ты рядом.

— Вы пока что неопытные, — неловко оправдываюсь я. — Если б не эта связь, девчонок бы в городе покромсали. А тебя в основном Сергей прикрывал, не я.

— Я так и поняла. Спасибо, что спас.

Мишель пододвигается еще ближе, откидывается назад и кладет голову мне на плечо — что называется, целуй не хочу. Я, конечно, целую, все же не железный, но укоризненно шепчу в маленькое ушко:

— Мишель! Не ты одна испугалась! Они же сейчас все сюда соберутся! И что увидят⁈

— На то и расчет, — томно мурлычет она. — На то и расчет…

Беззвучно приоткрывается дверь, заглядывает Ясмина.

— Ой, — виновато шепчет она и подается назад. Ловлю ее левитационным захватом, усаживаю рядом и обнимаю свободной рукой.

— И что это было? — бормочет Ясмина.

— Это была свинюха Мишель, — сердито объясняю я. — Шутница голоногая! Тебя тоже пугают мерзкие сны?

— Меня? Не совсем. Я подумала, что слышу тебя, и тебе очень плохо…

— Вот! — наставительно говорю я Мишель. — Вот Яся — настоящая подруга, не то что ты! Сама умирает от страха, но прибежала посреди ночи меня спасать! А ты⁈ «Ах мне страшно, ах возьми на ручки»!

— Про ручки — врешь!..

Ясмина хлопает глазами. Вдвоем объясняем ей насчет девяти пар Когтей. Она приходит к правильным выводам гораздо быстрее Мишель:

— Значит, ты постоянно чувствуешь меня?

— Так вышло, Яся, — смущенно бормочу я. — Иначе вам не получалось помочь.

— Я согласна, — просто говорит она. — Так даже лучше. Ничего не надо объяснять.

Мишель уважительно качает головой и аккуратненько съезжает с моих коленок. Потому что то, что для нее невинное развлечение — для Яськи настоящее сильное чувство. То, что люди называют любовью.

— Подождите, — озадаченно бормочет Ясмина. — Так мы сейчас все здесь соберемся со страху? Это надо использовать…

И деловито забирается мне на колени. Мишель тихонько ржет.

— Не выйдет разыграть, — огорченно вздыхает Ясмина. — У них же у всех Слух.

— А ты сама слушала, когда сюда шла?

— Я? Нет, конечно, я… Понятно. Когда пугаешься до смерти, не до Слуха.

— А хороший тест на силу связи, — усмехаюсь я. — Мишель — с ней понятно, у нее родовая память очень ярко проявилась. С тобой тоже понятно, мы… в общем, понятно. Но вот кто следующая?

В результате азартного спора решаем, что следующими будут близняшки, а мама Вера, скорее всего, не явится совсем. Даже Ясмина заметила, что мама в родовой памяти полный ноль.

Тихонько открывается дверь.

— Ой…

Переглядываемся с Ясминой и дружно тянем спортсменок внутрь. Потом втроем хором объясняем им про девять пар Когтей.

— Ну у тебя и юность была! — сочувственно говорит Вика и ежится. — Я бы на твоем месте рехнулась от страха.

— Так и я рехнулся, — легкомысленно отвечаю я. — Не просто же так сбежал в человеческое тело? Такое можно сотворить, только полностью съехав с катушек! Драконы вообще-то людей за еду считают. Вот ты бы вселилась в бройлера?

— Рой, как дам сейчас за бройлера…

— Ой… — доносится растерянное от дверей.

Расцепляемся с Викой и всей толпой дружно тянем прибывших внутрь всех четверых — близняшки и княжны с перепугу решились на перемещения в страшной темноте только вместе. И плевать, что видят в темноте прекрасно — страшно же! Снова тихий смех, объяснения насчет девяти пар Когтей.

— С нами понятно все, — хихикают близняшки. — В каком порядке прибежали, в таком и любим. А вот ты, Рой — лично ты кого любишь больше всех?

Ну, насчет их чувств я бы поспорил, но не сейчас, сейчас надо веселить девочек, а то они серые от страха.

— Сашку, — не задумываясь отвечаю я.

— Не, это понятно, а вот после Сашки — кого?

— Всех, — пытаюсь выкрутиться из щекотливой ситуации.

— Рой… — угрожающе тянут близняшки.

— Ладно! — сдаюсь я. — Жанна, садись поближе, на ушко скажу. Только тебе. А потом в том же порядке, на ушко — остальным.

— Скотина… — ворчит Жанна. — Так каждой скажешь, что любишь именно ее…

Но любопытство пересиливает, и Жанна подсаживается вплотную.

— Ну?

В ответ начинаю ее щекотать. Я точно знаю, что она щекотку с детства не переносит. Жанна дико извивается, беззвучно визжит, падает, Хелена бросается ее спасать и тоже попадает под щекотку…

— Роя бьют! — шепчет от дверей потрясенная Риманте. — И не справляются! На помощь!

Кошка с ногами прыгает в кучу, и начинается дурдом с придушенным смехом, всхлипами и бешеным скрипом кровати.

— Но вообще-то я вот над чем думаю, — сообщаю я с низу кучи-малы. — А чего мои родственнички забыли в Европе? Ведь эти сны — они же неспроста. Я Патриарха чую. И вы вместе со мной. Проснулся, сволочь уродливая.

И мы успокаиваемся. Не то чтобы расползаемся, в куче лежать приятнее, просто устраиваемся поудобнее и начинаем соображать. Но нам тут же мешают. Заходит мама Вера, смотрит неодобрительно на ноги Мишель, торчащие из-под моей головы, и выговаривает за шум на весь дом. Она не совсем права, мы даже визжали шепотом, но для обладающих Слухом — да, расшумелись.

Всей толпой изображаем вину и раскаяние, она еще больше сердится.

— Мама, ты не уходи, лучше присоединяйся к нам, — прошу я.

— Что⁈

Мишель трясется в истерическом, но деликатно беззвучном смехе, Ясмина у меня на груди готова лопнуть от сдерживаемого хохота, остальным не легче.

— Нам кубинские драконы приснились, — объясняю я. — А это не к добру. Мы потому и собрались вместе.

— Вижу я, для чего собрались! — неуступчиво ворчит мама Вера. — Сашка из дому, девки в постель!

Но все же она подходит и садится в сторонке от нас.

— Рой, а почему ты уверен, что драконы уже в Европе? — серьезно спрашивает Ясмина. — Нет, сначала — почему ты вообще решил, что драконы не вымерли? Их две сотни лет никто не встречал.

— А что им сделается? Я же не вымер. Сидят себе на болотах. А кто их встречал, того они съели. На болота еще при мне местные зареклись ходить, а охотников мы быстренько истребили, под каждой кочкой по ружью притоплено. А с Европой… очень характерное поведение. Мы так поначалу делали. Вытопчем у местных поле и в болото, вроде как боимся. Они бегут нас стрелять, ну и… считай, пища сама в руки идет. То есть в лапы.

— А потом перестали? — настойчиво допытывается Ясмина.

— Я же сказал — местные зареклись по болоту лазить. А просто так топтать поля нам лень. Лучше на солнышке полежать, шкуру погреть. А сейчас снова поля вытоптаны, но уже в Европе. Кто, если не драконы? В Европе давно таких зверей нет, чтоб поля топтали.

— Может, проголодались? — предполагает Вика. — Вот и нашли новую кормовую базу.

Мишель, которая помнит прошлое лучше всех, отрицательно качает головой.

— Летаргический сон, — коротко поясняет она. — Драконы научились спать. Им еда почти не требуется. Разве что Патриарху, но он один. Так что болота им должно хватать с большим запасом.

Все вспоминают мерзкую тушу Патриарха и невольно ежатся.

— Значит, не еда, — заключает Ясмина. — Что еще драконам может потребоваться? То, что есть в Европе, но не найти на Кубе? Кстати, до Америки им ближе. А они в Европу. Значит, и в Америке этого нет. Вот это загадка…

— Девочки, нет смысла гадать, — хмуро замечает мама Вера. — Нам не понять зверей. Но вон на Мишель лежит Дракон. Самый настоящий. И он умеет говорить. Только не всегда хочет. Рой, ты ведь догадываешься, в чем дело?

Чувствую, как замирает под головой Мишель. Да и остальные девочки слегка пугаются. До всех вдруг доходит, что жуткое существо из снов — это и я тоже. В смысле, мог бы таким стать. Или стану.

Догадываюсь ли я? Конечно, догадываюсь. Только мне страшно от этих догадок. И я цепляюсь за маленькую надежду, что девочки найдут другое объяснение. Но из-за мамы Веры не получилось.

— Маги им нужны, — очень неохотно говорю я. — Только маги. Все остальное на болотах есть.

— Зачем? — вырывается у всех.

А хороший вопрос. Знать бы еще на него ответ совсем было бы здорово. То есть догадаться, зачем драконам маги, несложно. У магов, кроме собственно магии, ничего интересного больше нет. Так что магия им и нужна. Но это закономерно вызывает следующий вопрос: а зачем драконам собирать и отбирать магию? И на него ответа уже нет. Зачем это драконам, а? И зачем это мне? Я ведь тоже собираю магию. А зачем⁈

Мишель догадывается быстрее всех.

— Магия, — говорит она мрачно. Убирает мою голову с живота и садится:

— Тоже научились отбирать магию, уроды. Ну, это мы еще посмотрим, кто кого!

— Драконы отбирают магию, чтоб усилиться? — недоуменно бормочет Ясмина. — Рой?

Отрицательно качаю головой. Только не чтоб усилиться. Куда им еще? В их распоряжении истинная магия! А нужно им от жизни всего ничего: пожрать, поспать да фертильных самок побольше… собственно, как и мне. Для этого вполне достаточно Чувств и Когтей.

— Может, они решили воевать с человечеством? — неуверенно предполагает Мариэтта.

— Хотят — ну и флаг им в зубы! — кровожадно заявляют близняшки. — Да мы их испепелим! Накрыть парой термоядерных — и все дела!

— Они не хотят, они уже воюют, — замечаю я. — На севере Франции объявлено чрезвычайное положение.

— Да термоядерными их!

Пожимаю плечами. Если б все было так просто.

— Драконы устойчивы к радиации. У нас медленный обмен веществ. Люди перемрут, а у драконов разве что шкура обшелушится. Ученые это знают. Так что на территории Европы ядерное оружие применяться точно не будет, а в малолюдные районы Африки драконы что-то не лезут.

Устанавливается недоуменное молчание.

— Рой, — осторожно подает голос Вера. — Но ведь они — просто звери. Как могут звери противостоять всему человечеству?

— Ну мы же как-то противостоим всем кланам Старого Донца, — напоминаю я. — Чувства и Когти. Этого достаточно.

— Рой, но армия!

— Армия, да. Но для этого нужно осознание опасности. И политическая воля. А ее нет. В Европе два века мир. Правят кланы, в этом все дело. Маги практически не стареют и очень не хотят погибать от пуль. Я уверен: пока наш император раскачается, Драконы до столицы дойдут, всех магов истребят и обратно успеют вернуться. Если им это, конечно, необходимо. Я вообще-то представления не имею, какого черта их понесло в Европу, когда Америка под боком. И вообще какого черта их понесло к людям.

— А что там сейчас, в Америке? — задумчиво спрашивает Ясмина. — В магическом плане — что? То, что мы в академии проходим по истории магии — это ведь устаревшие сведения, если они уже в учебниках. А как там на самом деле? Мама Вера, ты же служила при младоимператорском дворе. Что там говорили про Америку?

— Морганы, — неуверенно говорит бывшая фрейлина. — Морганы, Тили, Маски. Но поговаривали, что Тили усиливаются… Яся, ты это на что намекаешь⁈

— Тиль — тоже Дракон! — ахает княжна Мариэтта. — Как наш Рой! И давно собрал себе всю магию, только никому не сказал! Потому что наш Рой тоже ее собирает! Старшие его ругают, а он все равно собирает! И молчит!

— Ну это вряд ли! — уверенно возражает Ясмина. — Такой, как Рой — он в мире один!

На нее смотрят понимающе и не спорят. А я впадаю в очень странное состояние. Вопросы, вопросы… на них нужны ответы! И я, который в куна-чакре, пристально смотрю вперед… вперед в будущее. Вереница бледных образов, мгновенные картины, некоторые из них — очень страшные. Бедная Сашка, как же она с этим живет⁈ Не зря считается в своем семействе не совсем нормальной и ищет убежище от мира в литературе и стихах. Мне и сказать хочется, что нас ожидает, и страшно, и понимаю, что надо молчать, потому что страх обессиливает, и четко осознаю, что если не скажу сейчас, через мгновение могу все забыть… и тело, получив взаимоисключающие команды, корчит в жутких судорогах. Падаю…

Бумс.

Из куна-чакры грустно смотрю, как девочки суетятся, сначала держат меня всей толпой, потом отпаивают водой и оттирают моей же простыней. Мне вообще сейчас грустно. Бедная Сашка. Я-то заглянул в будущее одним глазом, а она смотрит туда всегда. Моя нежная, всегда немножко печальная, ранимая Сашка. Жена, подруга… королева.

Кое-как собираюсь с силами и отстраняю бутылку с водой.

— Мишель… если ты считаешь, что переполненный мочевой способен привести мужчину в чувство, то ты ошибаешься.

Потихоньку поднимаюсь. С одной стороны меня держит Ясмина, с другой Мишель. М-да. Получается, правы близняшки. В какой очередности прибежали, в той же очередности и любят…

— Я ведь Дракон, девочки, — бормочу я. — Зверь с очень простыми желаниями. Жил, как все, старался повкуснее поесть и помягче поспать… тоже как все. И совсем недавно родился человеком. Один несчастный мальчишка умер, чтобы жил я. И передал мне как завещание, как часть своей бессмертной души искреннюю любовь к маме, к сестрам… и трепетное отношение к женщинам, которые никогда его не замечали. И я дал клятву помнить о его любви вечно и сделать для родных все, что так искренне хотел, но не мог он…

Девочки молчат, и в тишине мои почти беззвучные слова падают камнями.

— Понимаете, Чувства и Когти… это же сверхоружие. Ничего равного у людей нет. С его помощью так просто создать клан, разбогатеть, победить врагов, привлечь союзников… И я сделал все это. Обещал и сделал. Теперь мы богатые и могущественные, и совсем немного осталось сделать, чтоб получить признание императора… или стать императором. Но сейчас я стою перед вами и понимаю: магия… нам дали магию. Силу, которая может все. А мы так бездарно ее используем. Богатство, безопасность, здоровье… это же такая мелочь на самом деле. И единственная настоящая драгоценность, которую я нашел, будучи человеком — это не деньги, не клан, не победы над самоуверенными магами… это даже не мой дар левитатора. Это вы. Единственное настоящее дело, которое я сделал в своей жизни — нашел вас. Нашел, сберег…

— Рой, ложись, а? — бурчит Мишель. — Еле стоишь же! Нашел время для признаний в любви, бабник хренов!

— Мишель, это важно! — упорствую я. — Надо сказать! Понимаете, я завтра забуду… Магия. Нам дали магию. Она ведь может все. А мы: власть, деньги… Мишель, мы бездарно истратили свой шанс! Не только маги — мы, человечество! Ведь жизнь… это тоже как магия! И жизнь может всё! А мы⁈ Кривляния обезьян у зеркала… ну или Драконов в нашем случае…

— Рой, я тебя сейчас силой уложу!

— Пусть говорит, — тихо возражает Ясмина. — Я его не понимаю, чувствую только, что это важно.

Благодарно наваливаюсь на девочку так, что она еле удерживается на ногах, и говорю в сторону двери:

— Голда, входи! Не стесняйся, ты тоже наша… наш бриллиант…

Девушка беззвучно проходит в спальню.

— А что это вы тут делаете? — спокойно интересуется она. — Собрались и шепчетесь. Я вообще-то мимо проходила.

Смотрю на нее недоверчиво. Как же, проходила она. А почему я ее слышал под дверью последние пять минут? И куда вообще она могла проходить ночью⁈

— Ничего от вас не скрыть, да? — досадует она. — Ну ладно. Я звонила деду. И он прислал вот такой документ. Рой, семейство Збарских признано кланом. Полифункционалы, то есть имеете право принимать кого попало. Вот. Ты достиг.

Мама Вера обрадованно охает, а вот девочки настораживаются. Ну да, они же Драконы.

— Ты удивительный человек, Рой, — говорит Голда и смотрит на меня очень откровенно. — За несколько месяцев прошел путь из неизвестности до самых вершин. Выше только император. Тебя это не радует?

— Спасибо, но теперь это неактуально, — бормочу я на остатках сил. — Человечество упустило свой шанс.

Бумс.

Поднимаюсь на внешнем управлении. Согласен, выглядит жутковато, но если сказал «а», надо говорить до конца.

— Патент на клан — приманка, — хриплю еле слышно. — Я зверь, я такое чую. Вы тоже чуете. В Москве хотят, чтоб мы расслабились. Но мы расслабляться не будем. Девочки, всем завтра с утра покинуть дом. Ударят по нему. Мама Вера. Вот поэтому мы проиграем. Надо бить всеми силами по Драконам, а ударят по нам. Мы разобщены. Клановая система — такое дерьмо, совершенно не защищает от внешних угроз… И последнее. Всем спать. Не бойтесь, к вам придут светлые сны.

Видимо, в моем голосе еще что-то осталось, потому что все молча разворачиваются к выходу. И вроде даже испытывают легкий стыд. Ну еще бы, ворвались ко мне в спальню ночью, не дали отдохнуть, падаю вот теперь от магического истощения…

— Яся… останься.

Девочка смотрит на меня с непониманием. Нет, она знает, что очень мне нравится, но нравиться — это одно, а остаться с мужчиной на ночь — совсем другое.

— Мне страшно, — тихо признаюсь я. — Поддержи.

Ясмина молча кивает, ведет меня к постели, кое-как укладывает, потом рыбкой ныряет под одеяло. Жарко прижимается и счастливо шепчет:

— Все же позвал. Сам…

И засыпает почти мгновенно. Мне почти не пришлось прикладывать для этого усилий, все же мой дикий ужас от Патриарха хорошенько прошелся по всем.

Ясмина спит, закинув на меня ногу, чтоб не убежал, и светло улыбается во сне. И теперь все в доме будут видеть ее светлые сны. Но для этого нельзя спать мне. И я не сплю. Лежу в темноте, легонько перебираю ее роскошные волосы и думаю, думаю… Чертовы Драконы! Вот нафига им сдалась эта магия, когда своей полно? Уроды!

И я такой же.