Бояринъ из куна-чакры – 2

Глава 23

Меча — вообще-то не очень крупная река. Ну, я так считал. Но вот стою, смотрю на спины поднимающихся из воды уродин, и мне становится неуютно. Да сколько же их там⁈ И крупные! Как они вообще под водой прятались?

Вся моя команда смотрит на чудовищ в каком-то странном оцепенении. Далеко не сразу до меня доходит, что это страх. Такое милое свойство моих уродливых родственничков. Сам-то я обычно сдерживаюсь, но когда теряю контроль, всякие князья жмутся по углам. А эти не сдерживаются! И их много!

Умные, сволочи, признаю я, наблюдая за десантом. И были умными, и еще прибавили. Поперли на берег сразу по всей его длине, и те, которые на флангах, быстро-быстро начали карабкаться по обрыву вверх, а те, что перед нами, слегка притормозили. Сейчас они заберутся, и начнется загонная охота. А уж как бегают кубинские крокодилы, я знаю получше многих. Быстрее лошади, вот как!

Смотрю на реку и мрачнею. Моя ошибка. Драконов слишком много. Или они не остались на Луаре, или так размножились за прошедшие два века. И сейчас их сил хватает и атаковать нас, и прочесывать город на предмет магов. Магию они, сволочи, чуют не хуже меня.

От виадука доносится раскатистый звук выстрела — самоходки вступили в бой. И еще один, и еще. И оглушительный визг Драконов. И — первый взрыв… Эти сволочи, может, и не разбираются в технике, но когда удар Когтями приходится по бензобаку, эффект виден сразу. А эти твари опыт набирают с одного раза. Умные, сволочи. Даже не так. Умными были кубинские крокодилы. А Драконы — гении среди зверей.

Грохот артиллерийской канонады ширится. Вот один из «Лютиков» шарахнул по скоплению тварей под нашим обрывом. Гигантский снаряд разметал их по мелководью, и… и ничего. Повалялись, зашевелились, встали и поперли на обрыв с усиленной злобой. Разве что парочку самых мелких утянуло течением. Одно слово — Драконы. Непробиваемая шкура, под ней непробиваемый магический покров, под ним непробиваемый слой жира… и нет слабых мест. Глаза — узкие щели, фиг попадешь. Пасть разевают, только чтоб пого-нибудь порвать. Лапы как стальные тумбы. Даже промеж ног не пнуть, половые органы в промежутке между сезонами размножения втянуты внутрь.

— Мишель, ближе пятнадцати метров не подпускать! — кричу я.

Девушка смотрит остекленевшим взглядом и не реагирует. Блин…

Остается последнее средство. И я начинаю орать. Яростно, остервенело, до хрипа. И вместе с криком бью по поднимающимся тушам так, что лапы летят в разные стороны! Расточительно, неэффективно, но мне надо привести в чувство бойцов, иначе нас сожрут.

Первой приходит в себя Ясмина. Пронзительно визжит и бьет. Причем бьет продуманно, невидимыми Когтями. Головной Дракон дергается и летит вниз. Ну и пусть дергается, без мозга наверх не заберется.

Визг Ясмины словно разрушает магическое оцепенение. Князь Кирилл широко размахивается, швыряет вниз воздушный диск. Молодец, но забыл, что бить надо по слабым! В результате диск рикошетит от морды матерой твари и кого-то срубает в задних рядах. Ну, и то хлеб.

Оставляю обрыв на князей и разворачиваюсь. Твари, взобравшиеся вдали от нас, несутся цепью, как в кавалерийской атаке. Но до чего же они уродливы! И были уродливы, и за два века нисколько не прибавили в красоте!

— Мишель!

Девушка прыжком разворачивается и видит новую опасность.

— Работаем!

И мы работаем. Экономно, жестоко, хладнокровно, как мясники на бойне. За спинами яростно вопит Риманте на кого-то из девочек, четко слышны «дура» и «не зевай!». Значит, кого-то достали Когтями. Надеюсь, не насмерть. Если не насмерть, то кошка вытащит.

— Пятнадцать метров! — ору изо всех сил. — Они бьют на пятнадцать метров!

Ш-шурх!

Из-за реки прилетает снаряд, взрывается в чистом поле. Идиоты! Нас убьют, Драконы целыми останутся!

Ш-шурх… и следующий снаряд отбиваю левитационным щитом. Это уже целили конкретно в нас. Кто-то хочет поквитаться под шумок драки. Вот уроды. А ничего, что мы защищаем город⁈

— Мишель, держи сама!

Девушка кивает, я же разворачиваюсь к далекому стрелку. Выкручиваю на максимум Зрение. Ну и кто тут у нас такой подлый? Ага… А как тебе Когти на боеукладке?

Далеко в дачном массиве вспухает огненное облако. Я удовлетворенно возвращаюсь к мясницкой работе. А хорошо, что эти звери неспособны додуматься до концепции невидимых Когтей! А вот мы — додумались! Но теперь все это вонючее болотное племя надо изводить под корень, потому что они, твари, учатся влет…

Хрипит и падает Мишель. Переутомление. К ней бросается Голда с каким-то витаминным напитком. Вот умничка! А я, дебил, не подумал… Ну а коли дебил, то остается бить на внутренних ресурсах, экономно, но наверняка.

И я бью.

Бойня завершается, когда мы все уже валимся с ног. То есть как валимся… на самом деле на ногах остаемся мы с мамой Верой. Князь Кирилл в отключке. Князь Леон в луже крови вместе с Ясминой, прилетело обоим Когтями, защиту не пробило, зато приложило об землю так, что мало не показалось. Близняшки вроде целы, но на ногах не стоят. Их поддерживают спортсменки, но кто бы их самих поддержал…

Но, как ни странно, живы все. Даже Сашка, у которой в арсенале лишь «воздушный меч». Но и ей пришлось помахать, сидит бледная, в лице ни кровиночки.

— Это была… славная охота, — еле слышно шутит Ямпольский.

Ему вместе с другом достался один удар на двоих, и хорошо, что не Когтями, а хвостом. А нечего было лезть в рукопашную. Им теперь до конца жизни молиться на княжон Меньшиковых, спасли дурачков.

— Патриарх, — бормочет Саша и смотрит на меня с мукой.

— Да, где-то заплутал, — соглашаюсь я.

— Патриарх…

Сашка заваливается на землю, и до моего затуманенного сознания наконец доходит, о чем она говорит. И о ком.

Разворачиваюсь к обрыву. Поздно. Уродливая туша Патриарха уже поднимается над ним, и поднимается… Дистанция удара — десять метров. Поздно.

Я не знаю, что я сделал от отчаяния. Что-то. Но туша вдруг застывает в неподвижности. И я бью. Я говорил, что у Драконов нет уязвимых мест? На самом деле одно есть. И его никак не закрыть. Потому что если туша кушает всякую дрянь, она регулярно должна и… и я вырываю Когтями внутренности Патриарха через задний проход. Все же он просто зверь. Гигантский, умный, хитрый — но зверь. В его уродливой башке не способна возникнуть мысль, что Когти способны бить по столь извилистой траектории. В его понимании Когтями можно только махать.

От предсмертного рева мы все оглохли. От прощального маха хвостом — чуть не улетели в реку. Но обошлось. Только я чувствую, что тоже держусь на последних крохах сил. Стою, шатаюсь… и вдруг снизу начинает поступать живительный поток. Который все усиливается, усиливается… Торопливо пытаюсь закрыться, отстраниться — бесполезно. Магия сдохшей твари переливается в меня могучим потоком. Да почему так⁈ Я же его не касался!

Я уже не стою, а медленно поднимаюсь над землей. Надо полагать, какие-то паразитные утечки. И со всех сторон ко мне стекаются ручейки магии. Где-то далеко усиливается стрельба. Наверняка военные заметили, что без магии Драконы очень даже убиваемы обычным оружием, и торопливо приканчивают тварей, пока есть такая возможность.

А потом с моей руки срывается ослепительный шар и медленно плывет вверх. Поднимаясь, он разгорается все ярче. Из города, от моих друзей, со всех окрестностей к нему несутся маленькие и большие шары, сливаются… Как я понимаю, что-то подобное сейчас происходит по всей Земле. Космическое существо, некогда решившее подзадержаться на уютной планетке, решило наконец продолжить свое бесконечное путешествие во Вселенной. И виной тому — я. Странный мутант, сумевший заново объединить в себе две стороны магии. И теперь обретшее целостность сверхсущество навсегда покидает наш мир.

Опускаюсь на землю. Шевелится и поднимается на ноги Ясмина, за ней понемножку и все остальные.

— Что это?

— Магия уходит из мира, — пожимаю плечами я. — Ну, я так полагаю. Пришла, и теперь уходит. По-английски, так сказать.

— Так вот она какая, твоя звезда, — слабо улыбается Сашка. — Вон она, закатывается за край небес. А я все не могла понять… Все же ты сумел рассеять ночь. В последний момент, но сумел. Гил-Гэлад, всеэльфийский царь…

— На эльфа не тяну! — решительно отказываюсь я. — Уши не те… так. Вот же сволочь…

И я смотрю на край небес. Не туда, куда улетела моя так называемая звезда, а в противоположную сторону. А там медленно разгорается очень нехорошее сияние. До предела напрягаю Зрение, смотрю…

— Вот же сука! — вырывается у меня.

— Кто, Рой? — осторожно спрашивает Ясмина.

— Да этот, который в куна-чакре! Как запахло жареным, так сразу свалил!

И я огорченно сажусь прямо на избитую нашими ногами пыльную землю. А что теперь-то заботиться о чистоте? Если минут через пятнадцать мы все — в пыль?

— Рой, что это? — тревожно спрашивает мама Вера.

— Астероид, что же еще! Ты думаешь, это космическое существо просто так отсюда свалило? Тут сейчас будет филиал ада.

— Ада?..

Смотрю на небо и прикидываю силу удара.

— Ну, не совсем, — неохотно признаю я. — Только континенты изменят свои очертания. Там, где был океан, поднимется суша, и наоборот… Может, атмосферу сдернет частично… в общем, нам хватит.

— И что, совсем-совсем ничего нельзя сделать? — дрожащим голоском спрашивает Лизетта.

Смотрю на нее с острой жалостью. Тринадцать лет. Девочка только начала жить. Это мне нихрена не страшно, всякого нагляделся, и умирал неоднократно, а каково ей?

Мариэтта обнимает сестру, и они тихонько плачут. Остальные крепятся, но лучше бы плакали, а то глядеть на них — сердце разрывается.

Рев двигателя врывается в нашу грустную тишину. Броневик резко останавливается, наружу выскакивает Бульдог. Надо же, жив, скотина. Видимо, и Драконам он не по зубам.

— Рой, что это? — орет он и указывает на небо.

— Астероид, не видишь, что ли? — безразлично говорю я.

— И чего сидим⁈ Роем укрытие!

— Ты дурак? — удивляюсь я. — Какое укрытие? От чего? От раскола континентальных плит укрытие⁈ От всемирного потопа⁈

— Потоп будет, — тихо говорит Сашка. — Но это место останется неизменным. Я вижу.

— Ну вот! — орет Бульдог. — И чего сидим⁈

Я его даже начинаю немножко уважать. Такая энергия! Он, конечно, не понимает, что нет таких укрытий, в которых можно высидеть сотню лет — в смысле, без магии высидеть — пока Земля вернется в пригодное для жизни состояние, но сама его готовность бороться до конца впечатляет.

Бульдогу тихонько объясняют, как на самом деле обстоят дела.

— И что теперь, просто сидеть⁈ — возмущается он и садится на землю.

Голда тихонько садится рядом, прислоняется к его плечу, Бульдог неловко ее обнимает, и они замирают.

А у меня перед глазами всплывает воспоминание. Патриарх Драконов. Замер в атаке. Замер…

— Так, — говорю я, поднимаюсь и деловито отряхиваю брюки. — Сашенька, вот это место подойдет? А вон то?

Отхожу от обрыва подальше, примериваюсь и одним ударом создаю углубление в земле. Спрессованная чудовищным давлением земля приобретает прочность… да даже не знаю, с чем сравнить. Прочность алмаза, только утратившего свою хрупкость.

— Рой! — ахает Сашка. — Магия же ушла!

— Ну… магия ушла, а я, который в куна-чакре, остался, — бурчу я неловко. — Ну, понравилось мне с вами, чего вылупились? Да и человечеству надо же дать еще один шанс… И чего стоим, ресницами щелкаем? Мальчики, девочки, живо в укрытие! Потому что через пару минут тут будет ад!

Бульдог подходит к краю углубления, смотрит скептически:

— Рой, воздуха на всех не хватит.

— Я вас усыплю, — обещаю я. — Так усыплю, что вы дышать перестанете. А когда катастрофа кончится, разбужу. В общем, воздух нам не особо нужен. Разве что минут на пять.

Бульдог, не дослушав, прыгает вниз. Поскальзывается на округлости убежища, смачно брякается и ругается на идише. Следом за ним сыплются горохом остальные. А я беру Сашку на руки и спокойно опускаюсь.

— Не вставайте, — предупреждаю всех. — Приготовились. Глубоко вдохните, закройте глаза…

И я сжимаю вокруг их тел само время. И пофиг, что его не существует! Сжать можно все!

Следующим действием закрываю оболочку укрывища-яйца. В абсолютной темноте глубоко вдыхаю сам. Зажмуриваюсь, и… поехали!

Бамс.

В последний момент чувствую чудовищный удар — и сжимаю время вокруг себя. Все, теперь хоть магмой залейте — не почувствую…

Бамс.

Мало воздуха. Совсем нет воздуха. Это что же, у меня не получилось?

Терплю изо всех сил, но дышать все же когда-то надо. А, минутой раньше, минутой позже… Бабах! Верхняя часть укрывища взрывается и улетает неизвестно куда. Уй, блин!..

Ослепительное солнце бьет в глаза, напоенный ароматами сгоревшего грунта воздух рвется в исстрадавшиеся легкие. Жадно дышу. Потом встаю, оглядываюсь. И… как это понимать?

Все мои друзья-подружки живы-целы. Но только они. А вот одежда их рассыпалась в труху. Это сколько же мы здесь провалялись⁈

Осторожно беру Сашку на руки. Ага, как бы не так. Снимаю кокон времени и снова пробую. Ну вот. На левитационной тяге поднимаюсь вверх. Опускаюсь на траву, оглядываюсь. Мама родная…

Сосновый бор. Чистая синева небес. Это в одну сторону. Прозрачные воды морского залива, белоснежный песок и ласковое солнце в вышине — в сторону другую. На первый взгляд — просто рай, не отличить.

Шевелится и садится на траве Сашка. Оглядывается.

— Воды Пробуждения, — говорит она с удивленной улыбкой. — Рой, мы в начале Мира⁈

Напрягаю память. Что-то было в ее книжках… Ах да. Воды Пробуждения. То место, где впервые открыли глаза эльфы.

— Не, мы на Перворожденных не тянем, — машу рукой я. — Уши не той формы. И еще я матерюсь.

— Не наговаривай, — улыбается Сашка. — Ой… Рой, а где моя одежда?

— А нету, — легкомысленно говорю я. — Но сделаем. Сначала я поделюсь с тобой крошечкой магии. Потом на твоих магических каналах Когтями сформирую все конструкты из Бытовой магии. Я же не просто так их старался запоминать! Вот и пригодится. А потом я лягу на песочке, а вы будете шить одежды, готовить еду, строить жилища…

— А ты? — улыбается Сашка.

— Я разве не сказал? — изумляюсь я. — Я буду лежать на песочке!

— Ох болтун…

— Филолог, — покладисто соглашаюсь я.

Иду к лесу, ударом Когтей срубаю подходящую жердину. Возвращаюсь, опускаю ее в укрывище. Отлично, сгодится вместо лестницы. Снимаю со всех коконы времени и весело ору:

— Эльфы, на выход!

Народ шевелится, садится. Начинает оглядываться… и к небу летит негодующий вопль:

— Рой, скотина! Где наша одежда⁈