Боевой маг

Глава 24

ФЛЕТЧЕР НЕ МНОГО ПОМНИЛ о поездке в трясущейся карете в Корсилиум, или Арктуре, который вел их вверх по лестнице, о пыльных кроватях таверны «Наковальня». Это было туманное сочетание сна и бодрствования, скрытых перешёптываний и украдких взглядов из-за занавесок кареты.

Он проспал всю ночь, и, казалось, также большую часть дня, свет в окне номера, когда был разбужен запахом готовки, был серым, характерным для зимнего дня. Кровать Отелло была пустой, поэтому он спустился по деревянным ступенькам в поисках источника, споткнувшись о брошенный ботинок, который он скинул ночью перед этим.

Он был ужасно голоден, его желудок сводило, как сжатый кулак, с каждым вдохом аппетитного аромата снизу. Перескочив последние ступени, Флетчер наткнулся на столики, около барной стойки, небрежно сдвинутые вместе и заставленные тарелками с дымящейся едой. Там были жареные яйца с жирными, золотыми желтками и еще шипящие сосиски толщиной в запястье. Хрустящие, толсто нарезанные ломтики картофеля лежали в мисках, подрумяненные до совершенства, увенчанные гарниром из парового шпината, посыпанные жареными зубчиками чеснока и веточками эстрагона. Стеклянные кувшины с мясистым апельсиновым соком вместе с кувшинами кристально чистой воды завершили картину.

Это был праздник, который мог накормить небольшую армию, но только пятеро сидели за столом, уже ополовинив еду. Его товарищи делали больше, чем просто хмыкали в его сторону. Они пожирали пищу, как будто она может исчезнуть в любой момент. Во главе стола был кто-то другой. Фигура, одетая в зелёные одежды, которая была такой же короткой, как у Отелло и Кресс.

— О, посмотрите, кто наверху! — сказал знакомый голом.

Это была Брисс, мать Отелло. Флетчер ухмыльнулся и наклонился, чтобы подарить ей большое объятие, которое она нежно вернула.

— Поторопись и принимайся за еду, — сказала она, показывая на место рядом с остальными. — Отелло показал мне кусочек того вяленого мяса, что вы ели последние несколько дней. Ужасно!

Флетчеру не нужно было повторять дважды, он помедлил только, чтобы схватить нож и вилку, прежде чем наполнить рот. Следующие несколько славных минут были потрачены на жевание и глотание в тишине, пока его подбородок не был заляпан желтком, а живот стал полнее, чем когда-либо в его жизни.

— Твоя мать уже поела, бедняжка, — заговорила Брисс, заполняя пустоту разговором. — Таисса наверху присматривает за ней. Теперь она будет вымыта и уложена в постель. Король сказал, что позаботится о ней лучше всех в Гоминиуме, не беспокойся.

В конце концов, еда каким-то чудесным образом была сведена к нескольким маленьким кусочкам.

Отелло выдал преувеличенный стон и погладил свой выпирающий живот.

— Ты убила нас, — сказал он, качая головой. — Смерть от еды.

— И как теперь ты влезешь в свой костюм? — подтрунивала Брисс, показывая на живот. — Мне придётся подгонять по размеру.

— Костюм? — спросил Флетчер.

Брисс вздохнула из-под зеленой вуали и встала. Только тогда Флетчер заметил сложенную одежду на столике за ней, а также пару вещей, похожих на коробки для обуви.

— Для бала, — вздохнула Кресс во весь голос. — Когда проберёмся туда.

— Ну, не сильно переживай, — сказал Флетчер, даже когда напоминание о миссии наполнило его трепетом.

— Вот увидишь, — проворчал Отелло. — Ты легко влезешь. Во всяком случае, я не понимаю почему ты жалуешься, Кресс. У меня самый плохой наряд.

Кресс разразилась широкой улыбкой, ее угрюмое настроение исчезло от его слов.

— Хорошо, успокойся, — усмехнулся Брисс, махнув рукой призывая к тишине. Она взяла красный сверток ткани и оборок, а затем передала Сильве, которая с опаской посмотрела на нее.

— После того, что сказал мне Отелло, это может быть не по твоему вкусу, поэтому ты должна посмотреть, — застенчиво сказала Брисс. — Я сделала несколько из них раньше, и они очень популярны среди молодых дам дворян. Для вас есть горячая ванна, приготовленная наверху и все необходимое. Примерь его там, а затем Таисса поможет тебе с волосами.

— Я уверена, что мне понравится, — пробормотала Сильва, пытаясь скрыть свои сомнения. Она медленно тащилась по лестнице, держа платье, как будто это была ядовитая змея.

— Правильно, теперь посмотрим, подходит ли оно, — весело сказала Брисс, когда Сильва ушла. Она взяла розовую одежду со стола и встряхнула ее. Это был струящийся балахон, дополненный вышитыми цветами по краю рукавов и нежной вуалью, закрепленной серебряной цепочкой снизу. Это было очень красиво, и Флетчер мог себе представить, какое впечатление произведёт Кресс в традиционной одежде гномов. Но…

— Вуаль, — сказал Флетчер. — Не удивлён, что ты так сердишься, Кресс. Тем не менее это только на одну ночь.

Отелло зашаркал ногами, лицо вспыхнуло тем же цветом, что и балахоны.

— Ну, да, но… это не мое, — Кресс похлопала, покрасневшего гнома. — Отелло, я думаю что розовый цвет очень подходит к твоей коже.

— Ох, чёрт побери, — застонал Отелло.

Флетчер не мог не рассмеяться, когда угрюмый карлик шагнул вперед и позволил матери надеть балахон через голову.

— Только не говори Атилле, — умолял Отелло, когда Кресс заколола и расправила вуаль над его лицом, пряча бездонный клок красной бороды.

— Он должен прийти и увидеть, как будет смотреться в платье, — усмехнулся Флетчер. — В конце концов, он твой близнец.

— Поверь мне, я бы хотела, чтобы Атилла был на твоем месте, — сказал Кресс, вытирая слезу с глаза. — Или я должна сказать, в твоём платье!

Она снова впала в истерику, и Отелло опустился на стул в расстройстве.

— Я не понимаю, — сказал Флетчер, едва сдерживая смех. — Почему он мерит платье?

— Арктур, Ловетт и я всю ночь разрабатывали план как доставить вас во дворец незамеченным. Очевидно, не будет никаких гномов, приглашенных на бал, но будет много официантов гномов, все женщины, все в такой форме. Таким образом, Отелло сегодня будет в маскарадном костюме. Это будет не первый раз; помнишь, когда вам было пять лет и…

— Хорошо, хватит, — громко сказал Отелло, бросаясь половинкой съеденной колбасы в мать. Она увернулась и взяла со стола еще одну сложенную одежду, затем вручила её Кресс.

— Знаешь, это уже не так и плохо, — весело сказал Кресс, позволив одежде расправиться и прижаться к телу. — Я не носила балахон целую вечность.

Она пожала плечами, оставив вуаль на столе. Затем закрутилась, муслин свободно парил в воздухе. Её глаза сверкали, когда она подкидывала свои красные волосы.

— Выглядит замечательно, — сказала Брисс, прикрывая рот, чтобы скрыть довольную улыбку.

— Это точно, — согласился Отелло, затем неловко прочистил горло.

Флетчер не мог видеть лицо Отелло, но подумал, что под тонкой розовой вуалью челюсть у гнома отвисла.

— Теперь ты, Флетчер, — сказала Брисс, когда он и Отелло оторвали взгляд. — Ты слишком высок, чтобы быть гномом. Так что ты и Сильва будете присутствовать как гости Серафима — к счастью, он сегодня прибывает в гостиницу в Корсилиуме, мы смогли быстро его вызвать.

Флетчер улыбнулся от мысли снова увидеть Серафима. Нобиль был во многом похож на Флетчера, простолюдин, ставший благородным у которого были близкие отношения с гномами. Было бы неплохо увидеть его снова.

— Мы оденем вас как членов его окружения, объявила Брисс. — Ты будешь носить это.

Она указала на стол, где Флетчер увидел костюм из королевского синего атласа, обшитый золотыми кружевами и кисточками на плечах. Рядом с ним лежала пара блестящих чёрных кожаных мокасин с латунными пряжками, а также элегантные белые перчатки, чтобы скрыть татуировки на руке.

— Иди примерь, — распорядилась Брисс, прогоняя Флетчера прочь.

Флетчер взял одежду в руки и поспешил на лестницу.

— Помни о ванне, — крикнула Брисс вслед. — Я не хочу, что бы ты вонял. Сильва должна была уже закончить, а Таисса приготовить тебе новую.

Флетчер улыбнулся и наверху лестницы повернул на право. Он постучал в дверь комнаты девочек.

— Следующая дверь, Флетчер, — из-за двери раздался голос Таиссы. — Не входи! Поторопитесь, пока не остыло — у нас почти закончились дрова. Кресс и Отелло заграбастали большую часть этим утром.

Дрова? Он перешел в следующую комнату, чтобы найти люкс с маленьким окном, зеркалом, табуретом и большой металлической ванной, наполненной дымящейся водой. Полы и стены были выложены плиткой, под ванной был большой дренаж, а потрескивающий очаг с котлом висел сверху на стене. На табурете лежало пушистое желтое полотенце, свежие носки, нижнее белье, бритва, пемза и ножницы. Они подумали обо всём.

Через несколько минут Флетчер наслаждался горячим теплом проникающим до костей, тёр тело и волосы бруском лавандового мыла до тех пор, пока пена не побежала через край. Затем, когда вода начала остывать и пена спала, он набросился на мозоли на руках и ногах и растёр остальную часть своего тела, пока кожа не стала розовой, но чистой, чем когда-либо.

Затем он сбрил клочки волос над верхней губой и подбородке, чтобы выглядеть ребёнком, больше ради Бердона, чем для кого-нибудь ещё. От мысли о нежном гиганте защемило сердце. Он понятия не имел, где он и жители Пэлта могут быть, только они все равно будут где-то на севере, спускаясь с гор.

Наконец, он заплёл волосы в грубый конский хвост, отрезал секущиеся концы и тайком бросил в канализацию. Сделал всё что надо.

Вышел из воды, теперь тёплый и раскрасневшийся, чтобы вытереться полотенцем в тусклом свете умирающего огня. Понимая, что потратил гораздо больше времени, чем Сильва, он натянул одежду и вернулся к лестнице, мельком осмотрев себя в зеркало.

— Ну и ну, — рассмеялась Кресс, когда он вошёл в переднюю комнату таверны, — фантастически выглядишь.

Брисс хлопнула в ладоши от волнения и бросилась к нему. Одёрнула пиджак здесь, пригладила там, пока не встала и не удовлетворилась своей работой.

— Испортил такую фигуру, — сказала Брисс. — Ты немного сбросил вес после того как я измеряла тебя последний раз, но это было ожидаемо. Он на тебе сидит как перчатка. Почему ты не примерил обувь. Давай посмотрим, угадали ли я с размером.

Флетчер вдел ноги в туфли и улыбнулся.

— Я могу привыкнуть к ним, — сказал он. — Удобно, но и милю в них мог бы пробежать.

— Ну, сегодня это может потребоваться, — напомнила ему Кресс, и он наморщился об упоминании цели этого маскарада.

— Взгляните туда, — сказала Брисс, указывая на коробку для обуви. Флетчер озадаченно повернулся к столу. Он приподнял её, и она показалась подозрительно тяжёлой. Любопытно. Он поднял крышку.

Только чтобы увидеть, как бледный лик смотрит на него.

— Что… — он задохнулся и бросил коробку на стол.

— А, это твоё новое лицо, — сказала Брисс, подняла коробку и повернула к ним. — Ну, давай, попробуй, посмотрим, подходит ли оно.

Флетчер снова заглянул внутрь. Это была маска, сделанная из фарфора настолько бледной, что могла быть выбеленной костью. На самом деле, с пустыми глазницами это мог бы быть череп, если бы не мягкие изгибы щек и надутые белые губы.

Прекрасная филигрань золота прорисовывалась вокруг овального края, завивалась внутрь тонкими узорами вокруг глаз, чтобы привлечь к ним внимание. Это выглядело страшно и в то же время красиво, как хищная птица.

Флетчер поднял её к лицу и почувствовал, как руки Брисс плотно привязывают маску лентами к голове.

— Это бал-маскарад, если вы ещё не догадались, — сказала она. — Я занялась керамикой, чтобы продавать горшки. Но верите или нет, на маски мы получаем больше заказов, чем на всё остальное. Каждый год у них проходит несколько маскарадов, и дворяне настаивают на том, чтобы каждый раз была новая маска.

— Спасибо, — сказал Флетчер, подбирая нужные слова. — Она… безумно прекрасна.

Он повернулся к Отелло, который поднял вуаль, чтобы лучше рассмотреть.

— Знаешь, я бы предпочел носить вуаль, — сказал гном, качая головой.

— От неё меня бросает в дрожь, — сказала Кресс.

Брисс вздохнула.

— Ну, это то, что они любят носить. Я сделала её как можно утончённей. Вы должны увидеть Сильву — у неё с перьями.

— Что с перьями? — раздался голос позади них.

Флетчер повернулся, его челюсть отпала.

Преобразованная Сильва спускалась по лестнице. Белые, почти серебристые волосы, были замененны струящимися локонами, которые были окрашены и уложены волной вокруг плеч. Изменение было настолько поразительным, что Флетчер остался безмолвным. Плечи были голыми, красное бархатное платье облегало её тонкие изгибы и талию. Бёдра скрывала широкая юбка, окаймлённая ажурными оборками и слоями, делавшими её похожей на розу.

Она никогда не выглядела красивее.

— Никто не смеётся, — Сильва зарычала, проходя мимо них. — Давай покончим с этим.