Белые волки. Часть 3. Эльза

Нардиния Тридцать пять лет со дня затмения

Мужчина с фырканьем вынырнул из светло-бирюзовой океанской пучины и поплыл к берегу, рассекая волны мощными гребками. Он выбрался на песок и тяжело рухнул, перекатившись на спину и раскинув руки. Его мокрая грудь блестела на солнце.

"Как большая рыба, — подумала императрица, наблюдая за ним с высокого берега, — хотя на самом деле никакая он не рыба. Он — птица".

Она приходила сюда каждый день, пока жила в Летнем дворце, с тех самых пор, как несколько недель назад перепуганная нянька прибежала к ней и упала в ноги с признанием, что наследный принц пропал. Императорская семья — а точнее, мать с сыном, — использовала Летний дворец инкогнито, когда хотела отрешиться от столичной суеты, и возможность похищения наследника казалась маловероятной.

Подобных мест отдыха по всему побережью для них было раскидано немало, существовали еще Фруктовый, Цветочный, Морской дворцы, все, как и Летний, замаскированные под обычную богатую виллу, но с большей охотой императрица приезжала именно сюда. Здесь провела последние годы мудрая няня, здесь ей было особенно спокойно и легко на душе.

Так как никто достоверно не знал, что за семья на вилле отдыхает, мать и сын притворялись зажиточными людьми средней руки, и у мальчика было больше свободы, чем в столице. Этой свободой он, видимо, и воспользовался. Императрица сама возглавила поиски… и обнаружила сына на ближайшем пляже в компании незнакомца. Она только бросила на них взгляд сверху — и остановила стражей движением руки. И долго стояла на обрыве, сложив руки на животе, и молчала.

Иногда чужестранец учил наследного принца удить рыбу, иногда они вместе плавали, порой — сидели у костра. Императрица гадала, понимает ли мужчина, кто на самом деле этот ребенок, и приходила к выводу, что скорее всего не догадывается. Его личность уже установили, он прибыл в страну недавно и жил на вилле, расположенной неподалеку, под чужим именем, но угрозы для императорского двора не представлял. И императрица не стала мешать этим встречам.

В такой день, как сегодня, если она являлась, заранее зная, что наследный принц занят чем-то другим, то находила мужчину в полном одиночестве. Он вел довольно праздный образ жизни: купался, загорал, ловил рыбу. Она смотрела.

Она так погрузилась в собственные мысли, что не заметила, как пловец обсох, поднялся с песка и ушел. День выдался солнечным и жарким, чайки свободно кружили над водой, высматривая в прозрачных волнах рыбу, и императрица позволила себе постоять на высоком берегу еще немного, просто наслаждаясь свежим морским бризом и воспоминаниями о плавающем мужчине.

— Вы давно за мной наблюдаете.

Это был не вопрос, а утверждение, и императрица быстро обернулась на звуки мужского голоса. Он стоял на краю тропинки, меж береговых зарослей ведующей сюда от пляжа, в волосах еще блестели капельки, серебристые глаза мягко сияли. Она некстати подумала, что стоит слишком близко краю. Можно упасть.

— Я наблюдаю не за вами, а за своим сыном.

— Тот мальчик — ваш сын? Сообразительный паренек. Но сегодня он не приходил.

— Да, я уже это поняла. Спасибо, что уделяете ему время.

— Мне показалось, что ему не хватает мужского внимания, — уголки губы мужчины чуть дрогнули в улыбке.

— Я стараюсь быть для него и матерью, и отцом.

— Но настоящего отца вы ведь не замените, не так ли? — он посмотрел на нее каким-то особенным, долгим взглядом, а потом тихо произнес: — Я могу узнать ваше имя?

— Вы его знаете, — так же негромко ответила императрица.

— С чего вы это взяли? — его недоумение было искренним, такое невозможно сыграть. Затем он усмехнулся. — По правде сказать, я даже собственное имя-то не знаю. То есть, я, конечно, придумал себе имя, на которое откликаюсь, но совершенно не помню своего прошлого.

— Даже так?

— Да. Видимо, память покинула меня в тот момент, когда я упал со скалы. Меня нашла лесная отшельница, она считала, что я не умер только благодаря вмешательству высших сил. Потребовалось несколько лет, чтобы я вообще встал на ноги, но получилось так, что тело восстановилось, а память — нет. Моя прошлая личность оказалась стертой дочиста. Потом я немного попутешествовал, побывал наемником, скопил некоторую сумму денег и вот решил обосноваться здесь. И до сих пор не знаю, кто я такой. Вот такая грустная история.

— Вы — Димитрий.

— Что?

Императрица прочистила горло, в котором стоял ком все то время, пока она слушала короткий рассказ собеседника, и повторила громче:

— Вас зовут Димитрий. Мне кажется, вам идет это имя.

— Хорошо, пусть будет Димитрий, — улыбнулся он и тут же нахмурился, когда она невольно зажала рот рукой. — Вы что, плачете?

— Угу, — императрица кивнула, не в силах справиться со своими эмоциями.

— Почему? Я чем-то вас обидел?

— Нет… просто вы так улыбнулись… как абсолютно счастливый человек.

— Вот уж не думал, что моя счастливая улыбка будет вызывать у женщин слезы.

— Простите. Я сейчас успокоюсь, — она вновь повернулась к океану, задыхаясь морским бризом, холодящим соль на ее щеках, и заставляя себя следить взглядом за чайками, чьи белоснежные крылья превращались в расплывчатые ореолы за пеленой ее слез.

— Знаете, а ведь что-то тянуло меня сюда, — послышался за ее спиной мужской голос. — Что-то, чему нет объяснения. Иногда, по ночам, я вижу сны. Наверное, они о моей прошлой жизни. Вы сейчас отвернулись, и я вспомнил. Мне все время снится одна и та же женщина. Она так же стоит ко мне спиной напротив окна, только волосы у нее короткие, гораздо короче ваших. И меня почему-то не отпускает ощущение, что только она знает обо мне что-то такое, чего не знают другие. И мне хочется перевернуть целый мир, чтобы ее найти. Но во сне я не вижу ее лица. Каждый раз, когда протягиваю руку и хочу коснуться, она ускользает, оставляя вместо себя в воздухе букву "П". Что значит эта "П"? Я столько километров уже прошел в поисках ответа. Но, увы.

Он помолчал немного и осторожно добавил:

— Так вы скажете мне свое имя?

Императрица улыбнулась, вспоминая слова старой няни о том, что дверь закрылась. Но когда закрывается одна дверь — всегда распахивается другая.

— Меня зовут Петра, — сказала она.

Океан, как и тысячу лет назад, шелестел у песчаного берега, и чайки, описывая в воздухе широкие круги, плавно опускались в свои гнезда на скалах.