Бегущая с демоном

Глава 24

Старина Боб заканчивал просматривать воскресный выпуск «Чикаго Трибьюн», когда в дверь позвонили. Он начал читать газету еще утром, перед поездкой в церковь, а потом провел весь день за работой. Чтение газеты составляло часть его воскресного ритуала — неспешное ознакомление с событиями в мире и размышление над ними. Он сидел в кресле в своей берлоге, положив ноги на скамеечку, и в этот момент, когда раздался звонок, взглянул на часы на стене.

Десять сорок. Поздновато для визитов.

Он поднялся и прошел в холл, а внутри его шевельнулось беспокойство. Эвелин уже была в фойе, остановившись в шести футах от входной двери, как будто не осмеливаясь двигаться дальше. В руке она держала сигарету, кончик которой дымился.

Жена бросила на него странный взгляд. Они вместе вернулись на закате, пожелав Джону Россу доброй ночи и оставив Нест с друзьями.

Распаковав оставшуюся еду и посуду, они выгрузили холодильник и развернули одеяло. Эвелин почти не разговаривала, а Старина Боб и не спрашивал, о чем она думает.

— Открой, Роберт, — проговорила она, когда тот вышел в холл, как будто он собирался сделать что-нибудь другое.

Он отодвинул задвижку и широко распахнул дверь. Четверо подростков толпились у входа, заглядывая внутрь. Друзья Нест. Он узнал их, вспомнил кого-то по именам. Старший мальчик Инид Скотт. Касс Минтер. Сын Джона и Элис Хепплер. Хорошенькая девчушка, которая всегда выглядит, как модель для фотосъемки.

Заговорил мальчик Хепплеров:

— Мистер Фримарк, вы не могли бы пойти с нами поискать Нест? Мы везде ее уже искали, но она как будто сквозь землю провалилась. Мы пытались найти Джона Росса, как она просила, но он тоже исчез. Думаю, Дэнни Эбботт знает, что с ней случилось, но он только смеется над нами.

Роберт Хепплер, вдруг вспомнил Старина Боб. Вот как зовут мальчика. Что он сказал?

— Что ты имеешь в виду: Нест провалилась сквозь землю?

— Ну, ее нет нигде уже два часа, — продолжал Роберт, и на его узком лице отразилось беспокойство. Он поправил очки и взъерошил густые волосы. — Она пошла за тем парнем, который отравляет деревья. Ну, вы еще предупреждали ее о нем. Подумала, что увидела его, вот и… — Роберт Хепплер сбился с мысли и посмотрел на мальчика Скотта. — Джаред, ты был там, ты и расскажи.

Джаред Скотт выглядел бледным и взволнованным. Говорил он медленно и сбивчиво.

— Мы танцевали, я и Нест, и она увидела того парня, как Роберт и сказал. Посмотрела на него так странно и говорит: это тот самый, который отравляет деревья. Попросила меня найти Джона Росса и сказать ему, чтобы он шел за ней следом. Потом она побежала за тем парнем. А мы пошли искать мистера Росса, но не нашли его.

Старина Боб нахмурился, подумал немного. Кто-то отравляет деревья?

— Ну вот, мистера Росса мы не смогли найти, — прервал Джареда Роберт, — и начали сами искать Нест. Пошли в том направлении, куда она ушла, и там столкнулись с Дэнни Эбботтом и его дружками. Они смеялись и шутили, а когда увидели нас, притихли и замолчали. Я спросил, не видели ли они Нест, а они отвечают: «О, да, Нест Фримарк, помните такую?» и прочую чепуху. Видите ли, мы пару дней назад с ними поцапались, и они все еще не могут забыть. Я им, между прочим, говорил, что это не смешно, что тот парень, который отравляет деревья, может причинить ей вред. Дэнни спросил: что за парень, но я готов поклясться, что он знает. А потом он и его приятели-неандертальцы оттолкнули нас с Джаредом и двинулись дальше на танцы. А мы решили дойти до вас.

Старина Боб пытался осмыслить то, что услышал, но в голове крутилась мысль: кто-то отравляет деревья в парке. Первой заговорила именно Эвелин.

— Роберт, — сказала она, выходя вперед, и глаза ее ярко сверкали в свете лампы над входом. Говорила она спокойно. — Ты пойдешь прямо сейчас, найдешь девочку и приведешь ее домой.

Старина Боб согласно кивнул.

— Хорошо, Эвелин. — Потом повернулся к друзьям Нест. — Подождите здесь. — Он сходил в кухню за фонариком и сейчас же вернулся. Тронул жену за плечо и мягко сказал: — Не беспокойся, я найду ее, — и вышел в ночь.

Когда Джон Росс снова смог встать на ноги, Джози Джексон помогла ему взобраться на холм, обогнуть переполненный людьми павильон и добраться до ее машины. Она хотела увезти его в больницу, но он отказался: нет необходимости, ничего, судя по ощущениям, не сломано. Джози хотела сообщить о нападении в полицию, но Джон тоже сразу отказался. Ведь они не имели ни малейшего представления о личностях нападавших. Разве что упоминание Среднезападной Континентальной позволяло сделать вывод, что они являются членами профсоюза. Кроме того, Джон здесь чужой, а это не очень помогает в общении с полицией.

— Джон, черт побери, но мы должны же что-нибудь сделать! — воскликнула она, усаживая его на пассажирское сиденье своего «шеви» и вытирая кровь с его лица носовым платком. Она уже перестала плакать и раскраснелась от гнева. — Мы же не можем делать вид, будто ничего не произошло. Посмотри, что они с тобой сделали!

— Это просто какая-то ошибка, — защищался он, выдавив улыбку, пытаясь избавиться от беспокойства и неуверенности. Он-то прекрасно знал, что за всем этим стоит демон, и ничего с этим уже не поделаешь. — Так что ты просто отвези меня в отель, Джози, и все будет в порядке.

Но она не желала даже слышать об этом. Скверно, что он не собирается отправиться в пункт первой помощи или написать жалобу в полиции, но разве можно предполагать, будто она согласится бросить его одного в гостиничном номере? Она отвезет его к себе домой и присмотрит за ним. Он, не обращая внимания на боль в ребрах (прямое указание на возможный перелом) и жуткое гудение в голове (возможно, следствие сотрясения мозга), пытался было протестовать: ему, мол, достаточно умыться и хорошенько поспать. Но Джози не соглашалась. Она видела глубокий порез у него на лбу, множество царапин и синяков на лице, кровь, перепачкавшую разорванную одежду, и решила: кто-то должен быть с ним рядом. Ее собственные лицо и одежда тоже были перепачканы кровью и грязью, в волосах — полно листьев и соломы, но она этого не замечала.

— Я все-таки найду тех, кто это сделал… — тихо проговорила она.

Он откинул голову и закрыл таза, в то время как она вывела машину со стоянки и выехала на шоссе. Его очень расстроило то, что противники захватили его врасплох и заставили использовать магию для защиты, но, с другой стороны, демон пытается помешать ему. Внедрить в сознание людей информацию о том, что он, Джон, шпион компании — любимая уловка демона. Пожалуй, его шансы побороть демона увеличиваются.

Интересно, не упустил ли он чего-нибудь, анализируя ситуацию и свой сон, приведший его сюда. Джози попросила его открыть глаза и не спать, ведь с возможным сотрясением мозга нельзя шутить. Он послушался и повернул голову, глядя на нее. Она подарила ему смущенную улыбку, от которой у Джона сразу же потеплело на душе, особенно после холода, оставленного мыслями о демоне.

Она привезла его к себе в старый двухэтажный деревянный дом, выходящий на Рок-ривер — в конце тупика. Припарковавшись, она помогла Джону выйти из машины. Провела его по ступенькам, обняв за талию, а он опирался на трость, чтобы не травмировать больную ногу. Они прошли через холл в кухню. Джози усадила его за деревянный стол, приготовила чистую одежду, горячую воду, антисептик и бинты и занялась его ранами. Руки, бинтовавшие ему голову, действовали мягко и уверенно. В доме стояла полная тишина, и Джози объяснила, что ее дочь ночует у друзей, и быстро сменила тему.

— Тебе бы лучше наложить швы на этот порез, — показала она на рану на лбу. Их взгляды встретились. — Что же там произошло? Такая белая вспышка — выглядело как взрыв.

Он изобразил невиннейшую из улыбок.

— Фейерверк. У меня были петарды в кармане. Они высыпались во время драки и, видимо, отчего-то воспламенились.

Она отвела глаза, снова вернувшись к его израненному лицу, но Джон успел уловить тень сомнения в ее глазах.

— Мне так жаль, что это случилось, — сказал он, стараясь замять неловкость. — Мне было просто чудесно с тобой.

— И мне было. И сейчас тоже.

Она закончила с лицом и перешла к телу и, несмотря на его протесты, настояла на том, чтобы снять с него рубашку. При виде глубоких царапин и синяков на ребрах она нахмурилась.

— Это очень плохо, Джон.

Джози продезинфицировала все порезы и царапины, приложила к ребрам холодный компресс. Сделала ему горячий чай, потом извинилась и пошла в душ. Он услышал, как она поднимается по лестнице, потом до него донесся шум воды.

Прихлебывая чай, Джон осмотрелся. В кухне было множество мелочей, отчего она становилась именно кухней Джози — расписные чайники на буфете, рисунки ее дочери, приколотые к доске объявлений, росписи на холодильнике, которые она, видимо, делала в разные годы, свежие цветы в вазе на окне над мойкой, маленькая мисочка с кошачьей едой у задней двери. Он рассматривал яркие занавески и обои — сочетание бледно-желтого, голубого и розового на белом пластике и дереве. Ему здесь нравится, подумал он. Совсем как дома.

Его начало клонить в сон, поэтому он наполнил чашку и сделал большой глоток: крепкий напиток не даст ему уснуть. Стоит ему погрузиться в сон — и он снова окажется в будущем. Но теперь, раз он уже использовал посох для защиты, он окажется там беззащитным до тех пор, пока не проснется. Джон знал, на что это похоже. Это уже бывало прежде. Такова плата за звание Рыцаря Слова. Цена за право оставаться живым.

Джози спустилась по лестнице в пушистых тапочках и белом купальном халате. Ее длинные, светлые волосы были влажными. Она подарила Джону лучшую из своих улыбок — теплую и сияющую и спросила, как он себя чувствует. «Уже лучше», — ответил Джон, восхищаясь свежестью ее кожи, изящными овалом лица. Джози спросила, не голоден ли он, и рассмеялась, когда Джон ответил, что нет. Она все равно сделала ему пару тостов, намазала их маслом и джемом и села напротив посмотреть, как он ест. Она пила чай и рассказывала ему, как ее бабушка всегда готовила для нее чай и тосты поздно вечером, когда им обеим не спалось. Росс слушал, не задавая вопросов. Оказалось, он и вправду проголодался. Взгляд его упал на часы. Двенадцатый час. Позже, чем он думал.

— Ты устал, Джон? — спросила она, когда он покончил с едой. — Наверное, да. Думаю, тебе лучше всего пойти сейчас спать.

Он улыбнулся.

— Мне лучше уйти, Джози.

Она сердито помотала головой.

— Даже и не думай об этом, парнишка. Останешься сегодня здесь. Я слишком много в тебя вложила, чтобы отпустить одного в отель. — Она замолчала, осознав, что сказала двусмысленность. Потом исправилась. — Я подумала, что сумела убедить тебя: мне будет гораздо спокойнее, если ты будешь спать здесь. Не возражаешь?

Он помотал головой.

— Нет, я просто не хотел мешать. Чувствую себя довольно неважно.

— Надо думать. Пойдем со мной.

Она обняла его за талию и помогла подняться, потом провела вверх по лестнице. В доме было темно: только свет из кухни. Наверху светили звезды. Старые деревянные ступеньки жалобно поскрипывали под ногами. Росс преодолевал подъем при помощи трости и терпеливой поддержки Джози, опираясь на нее даже больше, чем нужно. Ему было приятно ощущать тепло ее тела, запах влажных волос.

— Осторожнее, Джон, — предупредила она, крепче обнимая его за талию, но стараясь не задевать ребра.

Он молча кивнул: все хорошо.

Наверху они задержались на минуту, все еще слитые воедино.

— Хорошо? — спросила Джози, и он кивнул. Она подняла лицо и поцеловала его в разбитые губы, но поцелуй был так нежен.

— Так больно? — спросила она, и Джон помотал головой.

Она провела его по коридору в темную спальню — видимо, в комнату для гостей, большую и чистую, с кроватью, аккуратно застеленной покрывалом, и пустой тумбочкой. Она оставила его в дверях, сама же подошла и откинула покрывало. Потом вернулась и подвела его к постели. Он слышал тихое жужжание кондиционера и ощущал прохладу на своем обнаженном торсе. В комнате было темно, единственный свет падал из коридора, а из-за занавески лился звездный свет. Она уложила его на кровать, склонилась и поцеловала в лоб.

— Подожди здесь, — сказала Джози.

Она вышла из комнаты и исчезла в коридоре. Спустя минуту там погас свет. Она снова появилась, подошла и встала рядом с ним, глядя на него. Джон едва различал в темноте блеск ее волос и мягкий изгиб бедра.

— Сможешь сам снять остальную одежду? — спросила она.

Он скинул туфли, носки и джинсы и скользнул под прохладные простыни, утонув головой в подушке. Сразу навалилась глубокая усталость, Джон знал: сон скоро одолеет его. И ничего нельзя с этим поделать. Он уснет, и придет сон. Но, может быть, сон окажется не таким страшным, как он думал.

— Джон? — тихо позвала его Джози.

Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

— Ага, я еще здесь. Все будет в порядке, Джози. Иди спать. Еще раз спасибо за…

Он почувствовал, как кровать прогнулась под ее телом, и вот она оказалась рядом с ним, прижимаясь к нему, обнимая его прохладными руками. Халата на ней уже не было.

— Думаю, мне лучше остаться с тобой, — прошептала она, целуя его в щеку.

Он снова закрыл глаза, чувствуя ее гладкое, мягкое тело, запах мыла от ее волос и кожи.

— Джози…

— Джон, сделай мне большое одолжение, — прервала она его, скользя губами по его щеке. Ее пальцы нежно касались его руки. — Не говори пока ничего. Я сделаю все это. Но мне не хватает храбрости, и если ты скажешь что-нибудь не то, я просто рассыплюсь на кусочки. Ты ничего мне не должен. Просто побудь со мной немножко. И позволь мне побыть с тобой. Вот и все, что я хочу. Хорошо?

От ее прикосновений боль ушла из его тела, и его страх перед сном стал меньше. Он знал, что идет на риск, но не смог удержаться.

— Хорошо.

— Обними меня, пожалуйста.

Он так и сделал, притянув ее к себе, и они стали одним целым.

Старина Боб перешел травяной ковер Синиссипи-парка, ведущий прямо к павильону и к толпе. Он держал спину прямо, на лице была написана решимость. Друзья Нест старались не отставать от него, они шептались и переглядывались. «Сейчас кому-то достанется», — услышал Старина Боб слова Хепплера, но пропустил их мимо ушей и только сильнее нахмурился. В его взгляде была тревога. Что-то происходит не то. Само по себе исчезновение Нест — уже достаточный повод для беспокойства, а тут еще отравление деревьев. Он же об этом совершенно не догадывается. Еще его беспокоило то, что в деле участвовали старшие ребята. Но еще большую тревогу вызвал взгляд Эвелин. За ее беспокойством и страхом за внучку Старина Боб рассмотрел нечто большее. Эвелин определенно знает, в чем дело, и это знание лежит за пределами его понимания. Снова тайны, а может, только подозрение. Но этот взгляд…

Он пересек стоянку напротив павильона и, приближаясь к толпе, замедлил шаг. Оркестр все еще играл, и пары танцевали под разноцветными фонариками и флагами. В душном ночном воздухе раздавался звонкой смех, слышались разговоров. Старина Боб оглянулся на друзей Нест и подождал, пока они подойдут.

— Который из них Дэнни Эбботт? — спросил он.

Ребята переглянулись и не ответили. У него сжалось сердце. Если парень ушел домой, быть беде.

Но тут Брайанна Браун сказала:

— Вон он.

Она показала на смазливого парня с темными волосами и широкими плечами, стоявшего в тени у столиков с лимонадом и другими напитками. С ним было еще несколько ребят, они разговаривали и шутили с двумя девчонками в коротких юбках и топиках.

Старина Боб вздохнул.

— Оставайтесь здесь, — велел он и направился к Дэнни.

Парень заметил его, когда Роберт подошел к нему вплотную. Старина Боб улыбнулся и по-дружески положил руку мальчишке на плечо и притянул его поближе, не давая уйти.

— Дэнни, я Роберт Фримарк, дедушка Нест. — Он увидел, как в глазах парня вспыхнул испуг. — Слушай, у меня мало времени, поэтому я хочу услышать ответ на свой вопрос немедленно. Где моя внучка?

Дэнни Эбботт попытался вывернуться, но Старина Боб крепко держал его, поглядывая на его дружков: не заподозрили ли они неладное. Но те не обращали на них никакого внимания. Девушки уже ушли. Ребята собирались последовать за ними.

— Постойте-ка минуту, джентльмены, — приказал им Роберт.

— Мистер Фримарк, я не знаю… — начал Дэнни.

Старина Боб переместил руку парню на шею и сдавил посильнее, чтобы тот почувствовал его решимость.

— Плохое начало, сынок, — тихо произнес он. — Я знаю твоего отца, Эда. И мать тоже знаю. Они хорошие люди. И им не придется по вкусу новость о том, что их сын — лжец. И кое-что другое — тоже. Так что давай разберемся сами, пока я не потерял терпение. Где Нест?

— Да мы просто пошутили, — промямлил один из мальчишек, засунув руки в карманы и отведя глаза в сторону.

— Заткнись, Пит! — сердито зашипел Дэнни Эбботт, не понимая того, что говорит. Но потом его взгляд упал на лицо Старины Боба, и он побледнел.

— Последний шанс, Дэнни, — тихо предостерег его Роберт. — Ответишь честно, и все останется между нами. Никто не станет звонить твоим родителям. В противном случае — встретимся в полиции. И я сумею раздобыть доказательства для обвинения. Это понятно?

Дэнни Эбботт быстро кивнул, опустив глаза.

— Она в пещерах, завернутая в мешок. — Он говорил испуганно. — Пит прав, мы просто пошутили.

Старина Боб с минуту рассматривал его, как будто прикидывая, сколько правды было в словах Дэнни, потом отпустил его.

— Если с ней что-то случилось, — сказал он, переводя взгляд с одного лица на другое, — вы за это ответите.

Он направился к друзьям Нест на краю стоянки, оглядывая толпу и подыскивая себе кого-нибудь в помощь. Но ни одного надежного лица не увидел: разве что шапочные знакомые.

Придется действовать самому.

Он подошел к ребятам и улыбнулся.

— Вы, молодежь, бегите домой, — велел им Старина Боб. — Думаю, мне уже все известно, ничего серьезного не произошло. Нест в порядке. Ступайте. Когда она вернется домой, то позвонит вам.

И он, не теряя время, не стал дожидаться ответа и пошел прочь. Старина Боб направился по краю дорожки к западной оконечности парка и к пещерам. Не оглядываясь, он шел быстро и размеренно, пока не дошел до леса. В правой руке он держал наготове фонарик. Роберт не думал, что кто-нибудь нападет на него, но нельзя было исключать подобную вероятность. Оглянувшись и никого не заметив, он углубился в темноту.

Через некоторое время он дошел до петляющей тропки к мостику и повернул вниз. Фонари давали достаточно света, и Роберт без труда ориентировался на местности. От быстрой ходьбы он вспотел, воротник рубашки стал мокрым от пота. Вокруг было тихо, деревья, сонно свесив ветви, стояли не шелохнувшись. Где-то сзади быстро промелькнули фары машины, потом снова исчезли. Он прошел у мостика и снова вынырнул под солнцем.

— Держись, Нест, — прошептал он.

Старина Боб быстро пошел к пещерам. Река серебрилась внизу слева от него, а холмы черными громадами высились справа. Его туфли едва слышно поскрипывали по гравию.

Перед его взором возникли глаза Эвелин, и внутри пробежал неприятный холодок. Он вдруг подумал о Кейтлин, упавшей с этих холмов четырнадцать лет назад, вспомнил, как она лежала внизу, холодная и безжизненная. От этой картины глаза заволокло пеленой, в горле пересохло. Он не выдержит, если придется потерять и Нест. Тогда конец всему — и для Эвелин тоже.

Роберт достиг входа в пещеры и включил фонарик. Яркий свет прорезал темноту, скрываясь глубоко в сердце горы. Старина Боб осторожно шел вперед, останавливаясь, чтобы прислушаться. И вдруг его ухо уловило какой-то звук, сдавленный и едва различимый. Он рванулся вперед, шаря лучом то слева, то справа, разыскивая источник звука.

И тут свет фонарика обнаружил Нест. Роберт сразу понял, что это она, хотя мешок закрывал ее всю: снаружи торчали лишь ступни и лодыжки.

— Нест, это я, дедушка, — воскликнул он, бросившись к ней.

«Слава Богу! Слава Богу!» Он схватил перочинный нож и перерезал веревку и скотч на ее лодыжках. Когда мешок был снят, он срезал скотч и с ее рук. Потом, очень осторожно, высвободил ее рот.

И моментально ее руки обвились вокруг шеи Роберта.

— Дедушка, дедушка, — всхлипывала она, вся дрожа, и слезы бежали по щекам.

— Все в порядке, Нест, — тихо шептал он, гладя ее по голове, как делал в детстве. — Все хорошо, детка. Ты уже в безопасности.

Потом он взял ее на руки, словно малышку, и понес домой.

Джаред Скотт бегом пересек лужайку возле дома. Его футболка взмокла от пота. Сквозь занавески на окнах мелькнул работавший телевизор: значит, мать и Джордж дома. Он ускорил шаги, торопясь рассказать им о случившемся, про Нест и Дэнни Эбботта и про мистера Фримарка. И, войдя, начал уже с порога.

— Мам, мальчишки украли Нест и унесли ее в пещеры, а мы рассказали мистеру Фримарку, и он пошел помочь нам…

Джаред вбежал в гостиную, и осекся. Мать лежала на кушетке с Джорджем Полсеном. Почти вся их одежда была разбросана на полу. И повсюду — банки из-под пива.

Мать попыталась кое-как прикрыться, жалко улыбаясь, вся бледная.

— Джаред, милый…

Джаред попятился и отвернулся.

— Прости, мам, я хотел…

— Что за чертовщина, какого черта ты сюда приперся, маленький ублюдок?! — взревел Джордж, в ярости вскакивая с кушетки.

— Джордж, он ничего не имел в виду плохого! — Мать хотела натянуть блузку, но руки плохо слушались ее.

Джаред попытался убежать, но поскользнулся на ковре и упал. Джордж тут же набросился на него, схватил за ворот футболки и поднял на ноги с криком и ревом. Джаред хотел извиниться, хотел сказать хоть что-нибудь в свое оправдание, но Джордж так сильно его тряс, что парень не мог вымолвить и слова. Мать кричала, ее лицо побагровело, глаза горели. Она пыталась подняться.

Потом Джордж ударил Джареда по лицу, и тот, недолго думая, ответил ему тем же. Удар Джареда пришелся Джорджу по носу, хлынула кровь. Джордж удивленно замер, отпустив мальчишку, и поднес обе руки к лицу. И в этот момент Джаред Скотт почувствовал в себе что-то новое. Он вспомнил, как Старина Боб Фримарк подошел к Дэнни Эбботту и его дружкам, как жестко разобрался с ними, вспомнил осанку старого джентльмена и выражение его лица.

— А ну убирайся отсюда! — крикнул он Джорджу, принимая стойку боксера и угрожающе вскидывая кулаки. — Это не твой дом. Здесь живу я, мои братья и сестры и наша мама!

В какой-то момент Джордж Полсен просто стоял на месте, обливаясь кровью, и на его лице застыло удивление. Потом глаза его дико сверкнули, он бросился на Джареда, схватил его за горло и швырнул на пол. Джаред извивался и корчился, пытаясь высвободиться, но Джордж не отпускал его, выкрикивая грязные ругательства. Потом начал бить его кулаками — прямо по лицу, отчего голова мальчика моталась из стороны в сторону, а из глаз сыпались искры. Он пытался вскочить, но Джордж буквально пригвоздил его к полу и продолжал избивать. Внезапно вокруг засновали какие-то темные существа, они вылезали из теней, Джаред никогда прежде не видел их. Глаза у них горели желтым огнем, как у голодных кошек. Они жадно набрасывались на Джорджа, шевеля конечностями, буквально вгрызаясь в его тело. Их присутствие, казалось, вызывало у Джорджа еще большую ярость. Удары сыпались один за другим, и Джареду было уже не выстоять. Мать начала визжать, умоляя Джорджа остановиться. Потом послышался хруст ломающихся костей, и теплый поток крови залил Джареду горло.

Боль прошила его, словно иглой, и все звуки исчезли, цвета погасли, как будто выключили кино.

Когда они вышли на дорожку, ведущую к мостику, Нест попросила дедушку опустить ее на землю. Она перестала плакать, и ее ноги были достаточно сильны, чтобы она могла идти. Девочка какое-то время постояла, глядя на реку, собираясь с силами и стараясь забыть весь этот кошмар. Дед стоял рядом и молча ждал.

— Все в порядке — наконец, сказала она.

Они шли по дороге бок о бок, старик и девочка, не соприкасаясь, не разговаривая, опустив глаза. Вот они миновали мостик и вышли в темный парк. Нест поглядывала по сторонам в поисках пожирателей, но их не было видно. Она все еще как будто ощущала их прикосновения, помнила, как они ползали по коже, словно червяки, отыскивая, где гнездится ее страх и злость, питаясь ими.

Она чувствовала себя опозоренной, подвергнутой насилию, как будто ее раздели и бросили на всеобщее обозрение.

— Как ты нашел меня? — спросила она, опустив глаза, чтобы он не мог прочесть ее потаенных мыслей.

— Твои друзья пришли к нам и позвали на помощь, — ответил дедушка.

Она кивнула, подумав о Дэнни Эбботте и демоне, и уже собиралась что-то сказать, как вдруг прозвучал ружейный выстрел. Дедушка вскинул голову. Они замерли как вкопанные, прислушиваясь. Выстрел повторился. И еще. Шесть раз подряд.

— Эвелин, — хрипло прошептал дед.

И он бросился через парк к дому.