Бегущая с демоном

Глава 13

Нест толкнула дверь как раз в тот момент, когда большие дедушкины часы пробили половину шестого. Она замерла в воцарившейся тишине, и Ба материализовалась из кухни — седое привидение с кухонной прихваткой в руках.

— Обед через час, Нест. Пойди помойся. У нас сегодня гости.

Нест едва успела поймать дверь, качнувшуюся на пружинах, и тихонько водворила ее на место. Тело под одеждой зудело от пота и жары.

— Кто будет? — спросила девочка.

— Твой дед кого-то пригласил. Его и спросишь. — Ба выглядела не очень довольной. Она указала прихваткой в сторону ванной. — Лучше сразу вымойся. А то выглядишь так, словно машины разгружала.

Она исчезла в кухне. Нест вдохнула запах готовящегося жаркого, густой и ароматный, и вдруг поняла, как сильно проголодалась. Она спустилась вниз, подальше от Ба и чудесных запахов, и заглянула в дедушкину берлогу. Деда не было. Нест еще немного послушала — ничего — и пробралась в свою комнату, закрыла дверь, включила CD-плеер с «Нирваной» и отправилась в душ. Пыталась не смотреть на себя в зеркало, но все равно не смогла удержаться. До чего же тощая и плоскогрудая! Руки и ноги костлявые, того и гляди исчезнут, стоит только отвернуться. Лицо было бы гораздо симпатичней, если бы не было таким вытянутым. Как всегда, Нест себе не понравилась.

Она провела в душе много времени, моясь и просто стоя под струями воды. Потом вытерлась, оделась, посмотрела в окно на парк. Она подумала о Пике и гигантском дубе, о своих друзьях и магии, которую скрывала от них, о служителе парка и о Духе, о пожирателях. А еще — о Двух Медведях и о танце душ умерших индейцев, до которого оставалось меньше шести часов. Интересно, видит ли Два Медведя пожирателей.

Пика-то он хорошо разглядел, так, может, и пожирателей разглядит? Никогда прежде она не встречала никого, кто видел бы их, кроме нее и бабушки. Пик сказал, есть еще и другие, но их немного, и живут они в других местах. Пик сказал, что таких — всего горстка, ведь для этого нужно иметь отношение к магии. Может быть, Два Медведя и владеет магией, раз ему нужно будет вызвать души мертвых?

Она отошла от окна и спустилась в коридор, к гостиной, вся во власти ожиданий. Волосы ее еще не высохли. Кудряшки закрывали уши. Она машинально провела по ним руками, пожалев, что у них будет кто-то в гостях, ведь это так скучно и утомительно. Она уже начала было придумывать причину извиниться и не присутствовать, пока еще не готова пища…

— Привет.

Она замерла в удивлении. У входной двери стоял мужчина, глядя прямо на нее. Будучи охваченной своими мыслями, она его не заметила.

— Привет, — ответила Нест.

— Извини, если напугал тебя.

— Ничего, все в порядке. Я просто задумалась.

Слова прозвучали так глупо, и она слегка покраснела.

Мужчина, казалось, и не заметил этого. Его зеленые глаза пристально всматривались в ее лицо; она даже моргнула.

— Ты, должно быть, Нест, — он улыбнулся, как будто обрадованный открытием. — А меня зовут Джон Росс.

Он протянул руку, и она в ответ протянула свою. Его пожатие было сильным, она даже решила, что ему приходится тяжело трудиться. Он казался весь сделанным из костей и мышц, но одежда висела на нем, словно на пугале. Выглядел он несколько странно, с волосами до плеч и банданой на голове, но достаточно прикольно. Она вдруг задумалась: а что он здесь делает? Пришел к ним на обед или просто ищет возможности подработать во дворе?

Она поняла, что задержала его руку в своей, и быстро выпустила.

— Простите.

Он улыбнулся и огляделся. Взгляд упал на портреты женщин из рода Фримарков, вывешенных возле входа.

— Твоя семья? — спросил он.

Она кивнула.

— Шесть поколений наших предков.

— Красивые женщины. Этот дом пропитан их духом. Ты прожила здесь всю жизнь?

Она замерла в нерешительности, не зная, то ли ответить на его вопрос, то ли задать вопрос самой, когда из берлоги вышел дедушка.

— Простите, что заставил вас ждать. Я просто искал ее зачетку со старшего курса. Когда она была президентом студенческого совета. Нест, ты уже знакома с мистером Россом?

Нест кивнула, наблюдая за дедушкой. В руках у него была зачетная книжка ее матери.

— Мистер Росс знал твою мать в колледже, Нест, в Огайо. — Это, похоже, приводило его в восторг. — Он пришел навестить нас, поприветствовать. Я был нынче утром у Джози и пригласил его к нам на обед. Взгляните же, Джон, вот оценки Кейтлин с последнего курса.

Он открыл зачетку и показал ее Джону Россу. Росс нагнулся посмотреть, и Нест впервые увидела полированную черную трость, прислоненную к стене рядом со стойкой для зонтов. Палку покрывали странные символы, вырезанные на черном дереве рядом с рукояткой. Нест долго глядела на знаки, в то время как Джон Росс и ее дедушка изучали зачетку матери. В них ей почудилось нечто знакомое. Где-то она уже такое видела. Она была в этом уверена.

Она снова посмотрела на Джона Росса, недоумевая, как такое возможно.

Спустя минуту Ба позвала всех обедать. Она усадила их за большой обеденный стол. Нест сидела рядом с Джоном Россом напротив дедушки с бабушкой. Та выставила еду на стол, выпила свой бурбон и сделала еще один, прежде чем сесть за стол. Потом взяла вилку и начала есть, почти не глядя на остальных. Очень странно для Ба, которая всегда была образцом хороших манер.

— А долго вы знали мою маму? — задала вопрос Нест, желая как можно больше знать о госте.

Росс покачал головой. Он ел маленькими аккуратными кусочками. Зеленые глаза смотрели куда-то вдаль, когда он заговорил:

— Боюсь, что нет. Я встретил ее только на второй год обучения, а в конце его она уже уехала домой. Мы были вместе лишь несколько месяцев. Хотелось бы мне знать ее получше…

— Она была хороша собой, верно?

Росс кивнул.

— О, да.

— Говорите, вы учились в Оберлине курсом старше, — вступил в разговор Старина Боб. — Вы остались там и доучились?

— Кейтлин тоже могла доучиться, если бы захотела, — тихо сказала Ба, кинув на него острый взгляд.

— Думаю, Кейтлин была одной из умнейших девушек из всех, кого я знал, миссис Фримарк, — горячо произнес Джон Росс, глядя на Эвелин. Она посмотрела на него с подозрением. — Но она была такой хрупкой. Очень чувствительной. Душа у нее была ранимой, отзывчивой. Я просто восхищался ею.

Ба положила вилку и сделал глоток бурбона.

— Не думаю, что мне понятно, о чем вы говорите, мистер Росс.

Росс кивнул.

— Дело в том, что большинству из нас так тяжело пришлось в жизни, что мы забыли, как реагировать на боль. Кейтлин не была такой. Она понимала, как важно распознавать даже маленькие обиды, которые большинство людей просто игнорируют. И заботилась об исцелении. Не о физическом, вы понимаете, а об исцелении эмоциональных ран, которые наносят вред душе. Она могла определить и вылечить их всего несколькими точно подобранными словами. В этом она была лучше всех. Это удивительный дар.

— Вы говорили, что встречались с Кейтлин? — Старина Боб расправлялся с огромным куском жаркого, игнорируя испепеляющие взгляды Ба. Нест восхищенно следила за тем, как разворачивалось действие. Что-то в присутствии Джона Росса ужасно огорчало бабушку. Нест никогда еще не видела ее такой взвинченной.

— Время от времени в течение того года, — улыбнулся Джон, но глаз от тарелки не поднимал. — В основном, мы были просто друзьями. Ходили в разные места. Много разговаривали. Кейтлин рассказывала о вас. И о своем доме. Она любила парк.

— Должна признаться, она о вас никогда не упоминала, мистер Росс, — вызывающе заявила Ба, наблюдая за ним исподлобья.

Джон Росс кивнул.

— Жаль это слышать. Но она многое держала в себе. Не думаю, что я был так уж важен для нее. Но я ею искренне восхищался.

— Да, но она могла просто упоминать ваше имя, а мы уже запамятовали, — помог ему Старина Боб, угрожающе взглянув на Ба. Та фыркнула и сделала огромный глоток бурбона.

— У нее в Оберлине было множество друзей, — вдруг добавил Росс, оглядев их и словно бы решив убедить их в своей правоте. Он посмотрел на Ба. — Жаркое просто великолепно, миссис Фримарк. Давно я такого не пробовал. Я очень благодарен вам за прием.

— Ничего. — Жесткое выражение лица Ба немного смягчилось.

— У нее и вправду было много друзей, — заявил Старина Боб. — У Кейтлин всегда было их множество, все школьные годы. Сердце у нее было доброе. Люди это понимали.

— А вы знали моего отца? — вдруг спросила Нест.

За столом воцарилась тишина. Нест понимала, что задала вопрос, который не должен был прозвучать. Ба так и пожирала ее глазами. Дедушка уставился в тарелку, сосредоточившись на еде. Джон Росс сделал глоток воды и осторожно поставил стакан на стол.

— Нет, — тихо ответил он. — Мне жаль, но я с ним не встречался.

Разговор возобновился спустя несколько минут и тянулся, то прерываясь, то снова начинаясь, причем, как правило, дедушка задавал вопросы Джону Россу. Росс кратко отвечал, а Ба сидела сердитая и надувшаяся. Нест закончила есть, попросила разрешения выйти на крыльцо и побыть на заднем дворе. Мистер Царапкин растянулся на лужайке и спал, а мисс Шалунья наблюдала за ним с подозрением. Нест подошла к качелям, уселась в старую проколотую шину и легко взлетела навстречу вечерней жаре. Она чувствовала себя задетой и смущенной реакцией деда и бабушки на свой вопрос и не понимала, почему ни один из них ничего не рассказывает об ее отце. Ведь очевидно, что он оставил мать беременной и не женился на ней. Ничего особенного; такое происходит сплошь и рядом. Очевидно и то, что после этого он исчез. Многие дети растут без отцов. Или с бабушками и дедушками, как она. Нет, тут что-то еще, и она не уверена, получит ли объяснения по этому поводу. Они как будто подозревают что-то, но не говорят. Как будто чего-то боятся…

Спустя несколько минут Джон Росс вышел из задней двери, опираясь на трость, осторожно преодолевая ступеньки, прихрамывая, добрался до качелей. Нест за это время перестала качаться и остановилась, коснувшись ногами земли.

— Мне кажется, твой вопрос об отце растравил старую рану, — проговорил он, и улыбка его была слабой, болезненной, а глаза блеснули. Он посмотрел на закат. Небо на западе окрасилось багряным, там клубились легкие облачка.

Нест кивнула.

— Сможешь ли ты сходить со мной на могилу твоей мамы? — продолжал Росс. — Дедушка сказал, тебе не помешало бы сделать это. Бабушка кинула на него один из своих взглядов, но тоже согласилась. — Он повернулся к ней, нахмурив брови. — Может быть, я неправильно ее понял, но мне показалось, она как будто подарила мне веревку, чтобы повеситься.

Нест в ответ улыбнулась, подумав о Духе.

Росс медленно провел рукой вдоль трости.

— Сказать по правде, мне показалось, что твоя бабушка не доверяет мне. Она очень осторожная дама в том, что касается тебя.

Нест тоже так думала. Ба порой накидывалась на нее, беспокоясь о том, где она, и Нест думала, что ей может угрожать опасность, которой она сама не осознает.

— Так как, все будет в порядке? — продолжал Росс. — Пойдешь со мной на кладбище?

Нест кивнула, слезла с качелей и направилась к прорехе в изгороди. Она без слов вела его за собой, идя медленно, чтобы он мог догнать, оглядываясь и проверяя, идет ли он следом. Интересно, что случилось с его ногой. Можно ли спросить его как-нибудь поделикатнее?

Они пересекли двор, пробрались через дыру в изгороди и очутились в парке. Вечерние игры в бейсбол вовсю шли, все площадки забиты людьми, скамейки и участки травы вокруг запружены семьями игроков и болельщиками. Она повела Росса вниз по служебной дороге за ближайшей стоянкой к воротам в парк, потом по дорожке к захоронениям и к холмам. Оба молчали. Дневная жара еще не прошла, воздух был тяжелым, не верилось, что температура ночью может упасть. Насекомые жужжали и звенели, создавая какофонию звуков в тени деревьев, крики игроков резко прорывали окружающую тишину.

Спустя минуту она замедлила шаг.

— Надолго вы к нам? — спросила она, желая узнать о нем побольше, особенно о его отношениях с ее матерью.

— Всего на несколько дней. — Его движения были неспешными. — Думаю, можно остаться до фейерверка. Слышал, это грандиозное зрелище.

— Можете сидеть рядом с нами, если хотите, — предложила она. — Тогда будете с теми, кого знаете. Вы ведь ни с кем в Хоупуэлле больше не знакомы, правда?

Он помотал головой.

— Вы здесь впервые?

— Впервые.

Они пересекли дорожную развилку и повернули на запад к обходу и воротам Риверсайда. Джон Росс посматривал на холмы, туда, где Рок-ривер несла свои воды на запад. Он как будто видел что-то в глубине, и взгляд его был рассеянным, а выражение лица — полным боли. На мгновение он показался ей совсем молодым, как будто с него спала пелена лет. Нест подумала, что видит в нем мальчишку, каким он, вероятно, был лет двадцать назад, до того, как жизнь вывела его на тернистую дорогу.

— Вы были влюблены в мою маму? — неожиданно спросила она его.

Он удивленно взглянул на нее — лицо в напряжении, выражение зеленых глаз озадаченное. Потом покачал головой.

— Думаю, мог бы, если бы знал ее лучше, но… не получилось. — Он улыбнулся. — Разве это не трагедия?

Они прошли мимо детских качелей к зарослям можжевельника.

— Ты на нее похожа, — спустя минуту сообщил Росс.

Нест взглянула на него, увидела, как он ковыляет, опираясь на трость.

— Я так не думаю. Я ни на кого не похожа. И мне вообще не нравится, как я выгляжу.

Росс кивнул.

— Порой мы сами себе критики. Но мне нравится, как ты выглядишь, даже если тебе самой — нет. Можешь меня стукнуть за это.

Она улыбнулась, неожиданно для самой себя. Они прошли мимо можжевельника к повороту в горы. Здесь были припаркованы две машины, а у ближайших качелей расположилась семья. Нест снова подумала о Беннетт Скотт и пожирателях, представив в уме всю картину, вспомнив ночь, жару и страх. Она еще подумала о Двух Медведях: где он сейчас, в парке или нет? Она даже огляделась вокруг: нет, его нигде не видно. Она велела себе перестать думать о Двух Медведях и мертвецах Синиссипи.

Она подвела Росса к дыре в изгороди и дальше, к кладбищу. Они прошли по краю асфальтовой дороги. Через ряды мраморных и гранитных надгробий, по густому травяному ковру, под кронами густых старых деревьев. Запахи сосны и свежей травы щекотали ноздри. Нест почувствовала себя до странности легко. Все благодаря Джону Россу — она как будто уже много лет его знает. Чем дольше они вместе, тем лучше ей становилось. В его манере говорить — и не по-детски, и не по-взрослому, в его манере двигаться — без ложного выпячивания своего увечья и без попыток оградить себя — но особенно в том, каким миром он был сейчас преисполнен: как будто уже одной прогулки с нею достаточно, и неважно, что произойдет потом.

Они прошли мимо зеленых деревьев вниз, где в тенистой долине лежала ее мать. Надгробная плита была покрыта черными буквами, складывающимися в слова: «Возлюбленной дочери и матери», а дальше шло ее имя: «Кейтлин Анна Фримарк». Нест молча рассматривала могилу.

— Я вообще ее не помню, — наконец вымолвила она, и слезы покатились из глаз.

Джон Росс всматривался в ряды деревьев.

— Она была маленькой и хрупкой, с песочного цвета волосами и серо-голубыми глазами, от которых нельзя было глаз оторвать. Красива почти эльфийской красотой. Очень умна, интуитивно чувствовала вещи, которые другие не замечали. Когда она смеялась, то могла перенести вас в лучшее время и место своей жизни, если вы чувствовали грусть. Или же помогала радоваться тому, что вы с ней рядом. Она была бесстрашной. Никогда не принимала ничего на веру, всегда хотела сама во всем убедиться.

Он внезапно замолчал, словно не хотел продолжать эту тему. Нест не поднимала на него глаз. Она вытерла слезы и закусила губу. Когда бы она ни пришла сюда, все повторяется. Сколько бы времени ни прошло.

После они отправились через кладбище к ограде, прислушиваясь к далеким звукам газонокосилки и случайным автомобильным гудкам на шоссе. В этот вечер на кладбище не было больше ни души, стояла тишина. Вечер все еще мучил жарой, в воздухе словно пахло потом, время ползло еле-еле. И еще было чувство: что-то ускользает, исчезает безвозвратно — как уходят шансы на любовь или надежда на понимание.

— Спасибо, что рассказали мне о ней, — тихо сказала Нест, когда они спускались по асфальтовой дороге к ограде парка. Глаза ее уже высохли, ум был ясным.

— Ты просто напомнила мне о ней, — ответил Джон Росс, но не сразу. — Это помогло мне рассказать, какой она была.

— У меня есть фотографии, но это совсем другое.

— Но, если ничего не помнишь о тех временах, они тоже годятся, — Росс прихрамывал впереди, его трость постукивала об асфальт.

— Мне нравится ваша трость, — рискнула Нест. — Давно она у вас?

Росс глянул через плечо и улыбнулся.

— Иногда кажется, будто она со мной всю жизнь. Иногда — что я даже родился с ней. Так я себя ощущаю.

Больше он ничего не сказал. Они были уже рядом с изгородью и снова вошли в парк. Приблизились к холмам. Смеркалось. Солнце садилось за горизонт, оставляя лишь малиновую полоску. Семья на качелях уехала. Вдалеке бейсбольные игроки заканчивали матчи.

В тени деревьев, что сгрудились у края ущелья, собирались пожиратели. Их низенькие темные тела бесшумно двигались, их желтые глаза посверкивали, словно факелы. Когда Джон Росс и Нест проходили мимо, их количество увеличилось. И продолжало расти. Нест нервно поглядывала по сторонам, всюду обнаруживая эти глаза, наблюдая за ними. Почему их так много? Может, они собираются напасть? Ведь тогда от них не спасешься. Они никогда не поступали так прежде, но кто знает, что у них на уме? Пожиратели непредсказуемы, и это еще мягко сказано. Она напряглась в ожидании. Сердце забилось чаще, дыхание стало неровным.

— Не беспокойся на их счет, — тихо произнес Джон Росс, и голос его звучал мягко и умиротворяюще. — Они здесь не из-за тебя, а из-за меня.

Он сказал это само собой разумеющимся тоном. Она в удивлении подняла глаза и прошептала:

— Вы можете их видеть?!

Он кивнул, не глядя на нее, вообще никуда не глядя.

— Так же отчетливо, как и ты. Я служу Слову.

Нест была ошарашена. Они продолжали идти по темнеющей дороге мимо полчищ пожирателей, как будто прогуливаясь по саду, и Нест пыталась собраться с мыслями.

— Ты ведь знаешь о пожирателях, правда? — спросил он. — Знаешь, что их привлекает? — Она кивнула. — Я привлекаю их из-за трости. — Девочка беспокойно взглянула на изделие из ореха, испещренное черными рунами. — Трость — талисман, и его магия очень сильна. Ее мне вручили, когда я только поступил на службу Слову. Это оружие, которым я пользуюсь в битве ежедневно и ежечасно. А еще это чаша и цепь, которая приковала меня к моей судьбе.

Слова были странными, суровыми, но в них звучала поэзия. Нест обнаружила, что смотрит на него по-иному. Он не отвел взгляда, но продолжал смотреть вперед, а не на нее и не на пожирателей.

— Ты ведь хранитель? — спустя минуту задал он вопрос. — Ты вместе с лесовиком присматриваешь за этим парком?

Вопросов было слишком много, и она совершенно сконфузилась.

— Да. Его зовут Пик.

— Я — Рыцарь Слова, — промолвил он. — Пик рассказывал тебе о Рыцарях?

Она отрицательно покачала головой.

— Он мало говорил мне о том, что происходит за пределами парка.

Росс кивнул. Теперь они подошли к индейским захоронениям и повернули к детской площадке, осторожно перешагнув через низенькие цепи. Бейсбольные поля впереди опустели, на них легли глубокие тени. Нест видела, как зажигается свет в домах, граничащих с парком в Синиссипи-городке. В темнеющем небе уже появлялись звезды, а месяц завис над рекой на севере.

— Вы и вправду знали мою мать? — спросила Нест — в ней зашевелились сомнения, подозрения по поводу всех его высказываний.

Он как будто и не слышал ее.

— Почему бы нам не присесть и не поговорить, и тогда я расскажу, зачем я здесь.

Она осторожно посматривала на него, а он ждал ответа.

— Хорошо, — наконец произнесла девочка.

Они вышли из леса и удалились от площадки. Когда они очутились на открытом месте, пожиратели, которые, казалось, следовали за ними по пятам, сгинули. Они остались на западной стороне дороги, ведущей к выходу из парка, мимо игровых площадок. Видно было, что народ с площадок собирается у столов для пикника на краю рощицы можжевельника.

Они сели друг против друга в неверном свете луны, девочка и мужчина — скорее напоминавшие соратников или боевых друзей. Об этом можно было судить по развороту плеч и положению рук. В тишине ночи их слов никто не слышал.

— Я расскажу тебе о том, как я стал Рыцарем Слова, — тихо произнес Джон Росс, не сводя с нее зеленых глаз.

И поведал Нест свою историю.