Бегущая с демоном

Глава 12

Спустя десять минут она уже бежала по гравийной дорожке к дому Роберта Хепплера. До Касс Минтер было ближе, и можно было отправиться туда, но Роберт больше подходил для ее задумки. Хепплеры жили в конце частной дороги у Спринг-Драйв на трех акрах лесистых земель, граничащих с парком в самом отдаленном месте на востоке, прямо над берегом Рок-ривер. Место поистине идиллическое, парк в миниатюре — с огромными деревьями и лужайкой, которую отец Роберта, инженер-химик по образованию и садовник по призванию, держал в безупречном состоянии. Роберт считал страсть отца к работам в саду дурацкой. Он обожал повторять, что отцу необходима длительная терапия, чтобы исцелиться от болезненного пристрастия к траве. Однажды он проснется и обнаружит, что никогда не был Мистером Зеленые Штаны.

Нест достигла владений Хепплеров, перелезла через ограду с северной стороны и понеслась по двору к дому. Дом, большой и безмолвный, стоял прямо перед ней, двухэтажное ранчо типа «Кейп-Код», крытый дранкой и окрашенный в белый цвет. В окнах виднелись раздвинутые шторы, цветы в деревянных ящиках радовали глаз пестрыми красками. Кусты аккуратно подстрижены, кругом цветочные клумбы. Плетенная из ивовой лозы садовая мебель так и блестела. Все инструменты для работы в саду заботливо убраны в сарай. Все на своих местах. Дом Роберта выглядел как с картины Нормана Рокуэлла. Роберт клялся, что однажды сровняет это все с землей.

Но сегодня Нест не думала о доме Хепплеров: слова Пика и увиденная ею картина не давали ей покоя. Она и раньше видела Пика взволнованным, но не до такой степени. Она пыталась не думать, каким болезненным выглядел старый дуб, с обломанными сучьями и трещинами в стволе, корнями в сухой земле, но зрелище живо возникало перед ее внутренним взором. Она поспешила к дому Хепплеров; тенниски поднимали клубы пыли, зависающей в жарком, влажном воздухе. Родители Роберта должны быть на работе в «Эллайед Индастриел», но сам Роберт — дома.

Она вскочила на чисто вымытое крылечко, оставляя за собой следы пыли и гравия, позвонила в колокольчик — безуспешно, потом нетерпеливо забарабанила в дверь:

— Роберт!

Она знала, он дома: одна из дверей открыта. Наконец послышался торопливый звук шагов по лестнице: он спускался из своей комнаты.

— Все в порядке! Я уже иду! — Белобрысая голова показалась в дверях. На нем была футболка с правилами «Майкрософт» и джинсы. Он увидел Нест. — Что это с тобой случилось, ты так барабанила в дверь! Думала, я глухой, да?

— Открой же, Роберт!

Он щелкнул замком.

— Есть кое-что поважнее. Я был прямо в разгаре загрузки фрактальной кодовой системы, которую давно искал в Нете. И оставил ее не защищенной паролем. А что если я ее снова потеряю? Караул! — Он протянул к ней руки, растопырив пальцы. — Что ты делаешь здесь? Я думал, ты пошла купаться вместе с Касс и Брайанной. Кстати, они, кажется, ждали тебя. Разве Касс тебе не звонила? Я что вам, связующее звено? Почему все должно зависеть от… Эй!

Она смотрела на него через дверной проем и тянула за рукав на улицу.

— Мне нужен мешок навоза и мешок смягчающей соли.

Он с досадой отдернул руку.

— Что?

— Навоз и смягчающая соль!

— О чем ты говоришь? На кой ляд они тебе сдались?

— Они есть у вас? Можно посмотреть? Это важно!

Роберт покачал головой, округлив глаза.

— Для тебя все важно. Это твоя проблема. Остынь. Расслабься. Сейчас лето, если ты не заметила, так что тебе не надо…

Нест быстро схватила его за уши. Сильно схватила — Роберт вскрикнул.

— Слушай, Роберт. У меня нет времени! Мне нужен мешок навоза и мешок смягчающей соли! Не заставляй повторять меня снова!

— Хорошо, хорошо! — Роберт вывернулся, стараясь не особенно двигать головой, чтобы не было больно ушам. Его узкое лицо исказилось от боли. — Пошли!

Нест отпустила его и отступила назад.

— Это очень важно, Роберт, — повторила она.

Роберт потер красные уши и кинул на нее злобный взгляд.

— Не надо было так делать!

— Прости. Ты сам пробудил во мне худшие черты.

— Ты просто жуткий человек, Нест, ты знаешь об этом?

— Еще мне нужно немножко смолы.

Роберт взглянул на нее.

— А как насчет куропатки на груше, пока мы здесь?

— Роберт.

Роберт отступил назад, глянув на нее с опаской.

— Хорошо, давай посмотрим в сарае. Думаю, там есть пара мешков навоза. И соль для кондиционера в подвале. Черт побери!

Они вошли в сарай и обнаружили навоз, затем вернулись в дом и там, в подвале, нашли соль. Мешки весили фунтов по пятьдесят, и им пришлось попотеть, прежде чем они смогли выволочь их на крыльцо. Пот так и катился градом по лицам, а Роберт еще и держался за ухо.

Они положили мешок с навозом на мешок с солью, и Роберт сердито пнул их.

— Лучше никогда больше так не делай, Нест. Не будь ты девчонкой, я бы хорошенько двинул тебе.

— А смола у тебя есть, Роберт?

Роберт упер кулаки в узкие бедра и уставился на нее.

— Ты что думаешь, здесь центральный склад? Мой папаша считает все это барахло, ты знаешь. Может, соль и не будет считать, потому как она не нужна в его драгоценном саду. Но навоз уж точно. Что я скажу ему, если он недосчитается мешка?

— Скажи, я позаимствовала и верну его, — Нест обеспокоенно поглядывала в сторону парка. — Так как насчет смолы?

Роберт воздел руки.

— Смолы? А для чего? Ты собралась обрабатывать дорожки? Гудрон? Тебе нужен гудрон? И где я его достану, интересно?

— Нет, Роберт, не гудрон. Деготь, которым смолят деревья.

— Так ты считаешь, мы именно этим здесь и занимаемся? Смолим деревья? — Роберт поглядывал на нее с недоверием. — Ты что, с приветом?

— У тебя есть коляска? — спросила девочка. — Ну, знаешь, старая детская коляска с той поры, когда ты был ребенком?

— Нет, но для тебя, пожалуй, стоит вызвать нечто наподобие. Знаешь, такую, где стены обиты войлоком, чтобы люди не ударялись головой… — Роберт был вне себя. — Слушай, я нашел навоз и соль, и все это…

— Может, у Касс есть, — перебила его Нест. — Я позвоню ей. А ты иди в сарай и поищи смолу.

Не дожидаясь его реакции, она направилась в дом, прошла через гостиную в кухню, к телефону. Дверь хлопнула за ее спиной. Она почувствовала себя в западне. Невыносимо сознавать, что ей нельзя ничего сказать друзьям о парке и о волшебстве. Но что если они узнают? Что случится, если мэнтрог выберется из своей тюрьмы? Это же не пожиратели, не Пик и даже не Дух. Разве сохранится тогда завеса тайны, разделяющая обитателей парка и людей?

Она набрала номер, нервно пожевывая нижнюю губу. Слишком долго все это. Касс взяла трубку со второго гудка. Нест объяснила подруге, что ей нужно, и Касс ответила, что будет здесь с минуты на минуту. Добрая старушка Касс, подумала Нест, вешая трубку. Ни вопросов, ни возражений — всегда готова помочь.

Она вернулась на улицу и присела на крылечко, поджидая Роберта. Он появился через полминуты, держа в руке ведерко с надписью «замазка для деревьев». Похоже, это может подойти. Роберт нашел палочку и старую кисть, чтобы проверить содержимое. Он поставил ведерко на землю и сел рядом с ней на ступенях. Никто из них не проронил ни слова. Где-то ниже по дороге, по направлению к Вудлауну, играла музыка торговца мороженым.

— Знаешь, вчера со мной все было в порядке, — наконец заговорил Роберт сдавленным голосом. — Я не боялся Дэнни Эбботта. Не боялся драться с ним. — Он постучал воском ботинка по крыльцу. — Но все равно, спасибо, что помогла.

— Я ничего не делала, — возразила Нест.

— Ну да, — усмехнулся Роберт.

— Нет, правда.

— Я ведь был там, Нест. Помнишь?

— Он сам споткнулся. — Она провела рукой по колену, глядя себе под ноги. — Я не дотронулась до него, ты же видел.

Роберт ничего больше не сказал. Он согнулся и уткнул нос в колени.

— Все, что я знаю — лучше иметь тебя другом, чем врагом. — Он сердито потер уши. — Так мы идем смолить деревья, да? Здорово. Что за развлечение! Мне это в тебе нравится, Нест.

Спустя несколько минут появилась Касс вместе с Брайанной, они везли маленькую красную металлическую коляску. Они все вместе загрузили смягчающую соль, навоз и ведерко смолы и повезли коляску обратно по дороге. Нест и Роберт толкали коляску, Касс и Брайанна помогали удерживать равновесие. Они прошли по дороге к Спринг, потом повернули, добравшись до асфальтовой дороги, ведущей к дому миссис Эбергардт. Проехали мимо ее гаража к парку. Они уже прошли половину расстояния, когда появилась Элис Бернардт с воплями: они, мол, нарушили границы частной собственности. Ничего нового она им не сообщила. Эбергардт орала на всех детей, которые ходили через ее двор, а таких было множество. Роберт заявил: ошибка миссис Эбергардт в том, что она подарила им этот короткий путь самой первой. И теперь он уверил ее, послав суровый взгляд «не связывайся со мной!», что закон будет на их стороне. Миссис Эбергардт, страховой агент на пенсии, уверенная, что все дети только и ждут, как бы вляпаться в неприятности, а особенно это касается тех, кто шастает через ее двор, закричала: знаю, мол, что за птица Роберт, поговорю с родителями. Роберт же бойко отвечал: позвоните, мол, до семи, потому как отец до конца месяца проводит ночи в тюрьме, а мать после обеда отправится его навещать.

Они добрались до конца проезда, обогнули гараж и устремились в парк. Как только они свернули на тропу, перед ними тут же возник лес.

— Ты как раз спрашивал об этом, Роберт, — заметила Брайанна, но в ее голосе слышалось восхищение.

— Ага, я так на это смотрю, — Роберт склонил голову набок: ни дать ни взять — бантамский петушок. — Каждый день у нас есть шанс вляпаться в неприятности. Я даже не думаю об этих шансах, спрашивается, почему? Да потому, что даже если я не выхожу из дома, все равно во что-нибудь вляпываюсь. Не спрашивайте меня, как это получается. Это просто дар. Так что какая разница, попаду я в беду во дворе миссис Эбергардт или у себя дома. Никакой. — Он с усмешкой взглянул на Брайанну. — Кроме того, вляпаться в неприятности прикольно. Тебе стоит попробовать.

Они продолжали путь, углубляясь в лес. Жара нарастала, становилось все тише. Соседние звуки исчезли. Мошки сбивались в тучи.

— Гадость, — Брайанна состроила гримаску.

— Всего лишь дополнительный протеин в твоем рационе, — Роберт высунул кончик языка.

— Что мы здесь делаем? — спросила Касс у Нест, с трудом двигаясь и придерживая рукой мешки с солью и навозом.

Нест выплюнула жука.

— Есть один старый дуб, который выглядит не очень здоровым. Я собираюсь посмотреть, чем ему можно помочь.

— При помощи соли и навоза? — Роберт ушам своим не поверил. — Насчет смолы я еще понимаю. Но соль и навоз… кстати, а почему именно ты этим занимаешься? Разве нет специальных людей, которые следят за больными деревьями?

Тропинка сужалась, деревья обступали их. Коляска начала крениться и трещать по швам. Нест провела ее вокруг большой ямы.

— Я пыталась найти кого-нибудь, но по случаю Четвертого июля никого нет, — выкрутилась она.

— Но откуда ты знаешь, что надо делать? — не отступалась Касс, с подозрением поглядывая на нее.

— Ага, ты что, уже лечила больные деревья? — спросил Роберт с неизменной усмешечкой.

— Видела, как дед это делал. Он мне показывал. — Нест пожала плечами.

К счастью, ни один из них не спросил про детали. Они прокладывали путь по тропе через кусты, отгоняя насекомых, обжигаясь крапивой, чувствуя себя настоящими страдальцами на жаре. Нест чувствовала себя виноватой за то, что втянула друзей в это мероприятие. Она ведь могла и одна справиться — теперь, когда у нее была коляска и все необходимые материалы. Роберт мог вернуться к своему компьютеру, а Касс с Брайанной пойти купаться. Кстати, как быть с Пиком?

— Вы можете не ходить дальше, — наконец проговорила она, бросив взгляд через плечо и держась за ручку коляски. — Возвращайтесь. Я справлюсь.

— Забудь об этом! — проворчал Роберт. — Я желаю видеть больное дерево.

Касс согласно кивнула.

— Я тоже. Кстати, наверное, это интереснее, чем делать себе прическу. — Она ехидно взглянула на Брайанну.

— Еще далеко? — спросила Брайанна, осторожно обходя крапиву.

Пять минут спустя они достигли места назначения. Вытолкали коляску на поляну и в благоговейном ужасе рассматривали дерево. Нест не была уверена, видели ли они его когда-либо прежде. Она их сюда не водила, значит, они и не могли его видеть. Как бы то ни было, девочка была уверена, что друзья теперь не забудут такого зрелища.

— Bay, — прошептал Роберт. Он просто дара речи лишился, что было для него вовсе не характерно.

— Это самый большой дуб из всех, что я видела, — проронила Касс, уставившись на темные ветви. — Самый-пресамый.

— Знаешь, когда делали это дерево, то форму выбросили, — нашелся остроумный Роберт.

— Мать-Природа, ты хочешь сказать? — поинтересовалась Касс.

— Бог, — сказала Брайанна.

— Кто бы ни был, — заключил Роберт.

Нест уже уходила прочь, под предлогом поближе посмотреть на дуб, на самом же деле — найти Пика. Но его было не видать.

— Посмотрите-ка, как обломана ветка, — заговорила Касс. — Нест права, оно и в самом деле больное.

— Что-то забралось внутрь, — заметила Брайанна, сделав осторожный шажок вперед. — Видите, оттуда сочится?

— Может, это только сок, — предположил Роберт.

— Может, свиньи умеют летать, — отрезала Касс.

Нест обошла дерево с дальнего конца, прислушиваясь к тишине, к бормотанию друзей, к шуршанию пожирателей, рыщущих в тени. Она бросала взгляды налево и направо, но видела только пожирателей, а не Пика. Раздражение сменялось беспокойством. А вдруг с ним что-нибудь случилось? Она посмотрела на дерево, боясь, что повреждение стало еще хуже и из ствола уже что-то вылезло. От страха и духоты она едва не потеряла сознание.

— Эй, Нест, — позвал Роберт. — Что нам делать, раз мы здесь?

Она подыскивала ответ, когда вдруг из ветвей дерева свалился Пик, спикировав прямо ей на плечо.

— Пик! — сердито воскликнула она.

— Долгонько же тебя не было, — пропыхтел он, не обращая внимания на ее состояние. — А теперь слушай меня, я все расскажу.

Он быстро объяснил все Нест, потом снова исчез. Нест обошла вокруг дерева, собрала друзей и дала им инструкции. В течение получаса они работали, не покладая рук. Роберту дали «замазку для деревьев», чтобы промазывать трещины в стволе, и он начал при помощи палочки и кисти извлекать вещество и мазать его густым слоем. Касс и Брайанна наносили навоз поверх обнажившихся корней и трещин в земле, складывая его кучкой и утрамбовывая руками. Нест взяла смягчающую соль и нанесла ее тонким слоем вокруг дерева на расстоянии двадцати пяти футов от ствола. Когда Роберт спросил ее, что она делает, она ответила, что использует соль для защиты дерева от губительных форм паразитов, вызвавших болезнь. Деготь залечит раны, навоз подкормит корни, а соль предохранит дерево от заражения. Это не было правдой, но звучало успокаивающе.

Когда все было сделано, они стояли вместе и любовались своей работой. Роберт выдал свою теорию древесных дупел, дикий вымысел, который он почерпнул из Интернета. Брайанна же выдала теорию насчет Роберта. Касс предположила, что наблюдение за деревом напоминает ей наблюдение за ростом травы. Брайанна пожаловалась на жару и жажду, а Роберт вспомнил про загружавшуюся программу. Полдень еще не наступил, так что самое время идти купаться. Но Нест сказала, она устала и вместо этого пойдет домой. Роберт иронически фыркнул и назвал ее занудой, а Касс с Брайанной предложили просто прогуляться. Но Нест настаивала: ей надо было побыть наедине с Пиком, мысли о мэнтроге и Двух Медведях не давали ей покоя. Ложь выглядела неуклюжей, и она добавила еще одну: бабушка, мол, велела ей сделать еще кое-что по дому. Она пообещала встретиться с ними на следующий день в парке возле индейских захоронений после церковной службы и ленча.

— Ну, пока, — Роберт пожал плечами, безуспешно пытаясь скрыть раздражение и досаду.

— Созвонимся завтра, — пообещала Касс.

Она взялась за ручку коляски и толкнула ее перед собой, а Брайанна и Роберт потащились сзади. Друзья неоднократно оглянулись на нее. В их глазах Нест читала вопрос. Она смотрела им вслед, чувствуя себя себялюбивой и лживой.

Когда они скрылись из глаз, она тихо окликнула Пика. Лесовик появился у ее ног; она подняла его и усадила на плечо.

— Поможет ли что-нибудь из этого? — спросила она, жестом указав на дерево, тщетно пытаясь скрыть свои чувства.

— Может быть, — скупо отвечал он. — Но это в лучшем случае временная мера. Проблема в том, как вернуть сдвинутое равновесие. Магия, сторожившая это дерево, разрушена. Я должен выяснить, почему.

Они постояли какое-то время молча, изучая огромный дуб, как будто таким образом могли исцелить его. Нест было жарко, все тело чесалось, но где-то внутри она ощущала более сильный дискомфорт. Глаза следили, как крона дерева касается неба. Этот древний гигант с руками-ветвями словно замер во времени. Сколько же лет он живет? Сколько событий на этой земле он наблюдал? Если бы дерево могло говорить, что бы оно ей рассказало?

— Ты думаешь, само Слово создало это дерево? — вдруг спросила она Пика.

Лесовик пожал плечами.

— Полагаю, что да.

— Потому что Слово создало все, верно? — Она помолчала немного. — А на что похоже Слово?

Пик бросил на нее взгляд.

— Я имею в виду, Слово и Бог — одно и то же? То есть я вот что хочу спросить: Слово, Бог и Мать-Природа — одно и то же? Может, они выполняют разные дела: например, Бог создает людей, а Слово — лесные создания, а Природа-Мать — деревья? Или аллах отвечает за одну расу и одну часть мира, а Будда — за другую? Ты как думаешь?

Пик смотрел на нее, не мигая.

— Ведь у разных стран и разных рас версии Бога отличаются. Их религии учат их тому, кто такой Бог и как в Него надо верить. Иногда разные религии имеют похожие обряды. Но никто не может согласиться с тем, чей Бог — настоящий. Каждый настаивает, что только их. Но если Богов несколько, то какая разница? А если Бог один и Он все создал, то зачем спорить, называть его Богом или Словом? Это все равно, что спорить, кому принадлежит парк. Парк — он же для всех.

— У тебя что, приступ идентификации? — спросил ее Пик.

— Нет, просто хочу знать, во что веришь ты.

Пик вздохнул.

— Верю в то, что создания вроде меня страдают от непонимания и отсутствия признания. А еще верю, что моя вера не имеет значения.

— Для меня — имеет.

Пик пожал плечами.

Нест стала смотреть себе под ноги.

— Я думаю, твои мысли необоснованны.

— Что толку в этом разговоре?

— Толк есть. Я хочу знать, кто меня создал. — Нест глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Хочу знать только одну вещь. Потому что я устала от всего этого: быть не такой, как все, и не знать почему. Это дерево и я чем-то похожи. Дерево — не то, чем кажется. Оно могло вырасти из семечка очень давно, но потом его напичкали магией и сделали темницей для мэнтрога. Кто это сделал? Кто принял решение? Слово, или Бог, или Мать-Природа? И вот я думаю: как насчет меня? Кто меня создал? Я не похожа на остальных, верно? Я человек, но владею магией. Могу видеть пожирателей, когда никто больше их не видит. Знаю про другой мир, тот, откуда ты, а больше никто не знает. Ты не понимаешь? Я в точности как это дерево, во мне встретились два мира и две жизни — но я не чувствую себя принадлежащей полностью ни к одному из миров.

Она сняла его с плеча и посадила на ладонь, поднеся к лицу.

— Посмотри на меня, Пик. Мне не нравится пребывать в заблуждении. Не нравится свое чувство непринадлежности. Люди забавляются, глядя на меня, даже если не уверены, кто я такая, просто понимая, что я от них отличаюсь. Даже мои друзья. Я пытаюсь не позволить им задевать меня, но иногда это происходит. Как сейчас. — Она ощутила, как к глазам подступают слезы, и попыталась подавить их. — Так, может быть, мне поможет, если узнаю о себе, даже если вся правда заключается в том, что Бог и Слово — одно и то же. Даже если дело лишь в этом, я могу знать, что не слеплена из разных частей, как какая-то отщепенка, а представляю собой нечто целое и завершенное для выполнения своей задачи!

Пику было явно неуютно.

— Ужас, Нест. У меня нет особых знаний о том, из чего сделаны люди. Ты мне не кажешься отщепенкой, но я только лесовик, так что моим мнением можно пренебречь.

Она сжала губы.

— Может, для меня твое мнение значит больше, чем ты думаешь!

Он издал тяжелый вздох, потеребил свою клочковатую бороду и уставил на нее пронзительный взгляд.

— Мне такие разговоры не по нутру, так что давай покончим с любезностями. Ты спросила, верю ли я в то, что Бог и Слово — одно и то же. Я верю. Ты можешь называть Слово любым именем — Бог, Мухаммед, Будда, Мать-Природа или Филин Дэниел, это ничего не меняет. Все они суть одно, и это одно создало все вокруг, включая тебя. Поэтому тебе лучше оставить эту чушь, будто ты слеплена из разных частей, а горстка недовольных божеств пытаются подогнать тебя под свои стандарты. Не знаю, почему ты оказалась такой, какая ты есть, но я уверен: это нужно по определенной причине, и создана ты цельной.

Его брови сошлись в одну линию.

— Если тебе так приспичило беспокоиться, я не думаю, будто причина в том, что ты обязана своим существованием Богу, Слову или еще кому бы то ни было. Думаю, тебе стоит побеспокоиться на тему: каковы сейчас ожидания на твой счет и что тебе делать, чтобы не стать огромной головной болью для твоего создателя.

Она смущенно потрясла головой.

— О чем это ты?

— Вот о чем. Все существует в единстве противоположностей. Слово — лишь часть такого единства, Нест. Пустота — вторая половина. Слово и Пустота — один создатель, другой разрушитель, один добро, другой зло. Они постоянно воюют между собой с начала времен. Один старается поддерживать равновесие жизни, другой стремится уничтожить его. Мы все участвуем в этой борьбе, потому что от этого зависит наша жизнь. Равновесие важно не только вокруг, но и внутри нас. Добро — Слово — тоже находятся внутри нас, так же как и Зло — Пустота. И каждый пытается взять верх, ищет способ победить другого.

Он сделал паузу, изучая ее.

— Ты уже поняла, что отличаешься от большинства людей. Ты — нечто особое. Одна твоя нога твердо стоит в мире людей, другая — в мире лесных жителей. Таких, как ты, немного. Как я уже сказал, для этого есть причина, как и для всего в мире. И, пожалуйста, не подумай, будто Пустота этого не понимает. У тебя есть сила и мощь. У тебя есть задача. Пустота хочет, чтобы все это служило ей. Ты можешь считать себя хорошим человеком, но это ничего не меняет. Тебя еще не проверяли. По-настоящему. Перед тобой не стоял выбор, который может изменить тебя настолько, что ты и не осознаешь этих изменений. Рано или поздно, это должно случиться. Может быть, раньше, учитывая оживление среди пожирателей. Что-то уже происходит, Нест. Так что лучше сконцентрируйся на этом. И будь бдительна!

Когда он закончил, воцарилась долгая тишина, и Нест задумалась над его предостережением. Он напряженно замер в ее руке, сложив руки на деревянной груди, сжав рот в тонкую линию, лишь глаза дерзко сверкали. Он пытается таким образом что-то сообщить, догадалась девочка. Слова содержали не единственный смысл; предостережение касалось чего-то еще. В душу закралось сомнение, какая-то тень. Она обнаружила, что раздумывает над прошлыми днями, над спасением Беннетт Скотт из ущелья, попытками мэнтрога вылезти из заточения, ростом числа пожирателей и увеличением их наглости. Связано ли предостережение Пика с этими событиями?

И что он пытается до нее донести?

Она знала: сегодня ей не удастся это понять. Она уже видела подобное выражение на лице своего друга, упрямое и раздраженное. Оно было красноречивее слов.

Она вдруг почувствовала себя опустошенной и усталой. Опустила Пика на землю, дождалась, пока он слезет с ее руки, и снова выпрямилась.

— Я пошла домой, — сообщила она. — Увидимся вечером.

И, не дожидаясь его ответа, она повернулась и скрылась среди деревьев.

Однако домой она не пошла. Вместо этого прогулялась по парку, свернув по склону к рукаву реки и пройдя по западному берегу. Она старалась успокоиться и поразмышлять о том, что ее беспокоило. Сформулировать некоторые проблемы, хоть пока еще не все. Ее тревожили и уже прошедшие события, и те, что должны были вот-вот грянуть. Впрочем, это не было настоящим предчувствием — так, невнятный неприятный шепоток внутри.

Жаркий день был в разгаре, солнце что есть силы палило с безоблачного неба, потихоньку сдвигаясь к западу. В парке было пусто, даже голоса людей на пикнике казались далекими, едва различимыми. Как будто кто-то ждал того же, что она предчувствовала. Как будто некое событие вот-вот грядет.

Она прошла внизу под санным спуском, обойдя двух рыбачивших пареньков. Подняла глаза на длинную деревянную шлюзовую перемычку откуда зимой начинался спуск на санях, вспоминая ощущение: как здорово нестись по замерзшей реке, набирая скорость и влетая в ледяной желоб. И сейчас она ощущала нечто подобное: захватывающее чувство, обширное, но опасное, когда все скользко и можно потерять управление.

День тянулся и тянулся. Она поискала пожирателей, но не увидела ни одного. Поискала Дэниела, и его тоже нигде не было. Вспомнила, что забыла спросить Пика, удалось ли тому обнаружить следы кота Беннетт Скотт. Когда она проходила мимо деревьев, с них шурша слетали листья, и Нест представила себе изображенные на них лица и фигуры. Подумала о своих родителях — оба были загадочными фигурами в ее жизни, исчезнувшими во времени, почти мистическими. Вспомнила про упорное нежелание Ба рассказать о них что-либо конкретное. Холодная, суровая догадка начала зарождаться в ее сознании. Она заставит Ба рассказать все, пообещала себе Нест. Заставит.

Она прошла к подножию холмов, стоя спиной к тому месту, откуда начинались пещеры. Пик предупреждал ее, чтобы она никогда не ходила туда. Взял с нее слово. Это небезопасно, настаивал он. И неважно, что другие ребята регулярно лазали в пещеры без какого-либо вреда. Другие не видят пожирателей. И не пользуются магией. Ей нельзя рисковать, так что пускай держится подальше.

Нест тряхнула головой и начала подниматься в гору. Вот оно, опять. Ощущение своей непохожести. И так всегда.

Она поднялась наверх и повернула к кладбищу. Подумала, что стоит навестить могилу матери. Ей внезапно захотелось этого — соединиться с прошлым. Она пересекла дорогу перед индейскими захоронениями и повернула к лесу. Солнце добела раскалилось в небе, оно ослепляло. Нест сгорбилась и прикрыла глаза рукой.

Впереди двигалась чья-то фигура.

Она медленно вошла в тень и попыталась разглядеть, кто это. Вначале решила, что это Два Медведя, явившийся на встречу слишком рано. Но потом заметила: другой мужчина, в зеленом комбинезоне работника парка. Он сгребал мусор граблями, собирая его в холщовый мешок. Она замешкалась, но потом продолжила путь. Когда дошла до мужчины, он обернулся и посмотрел на нее.

— Жаркий денек, верно? — Его приятное лицо было гладким, лишенным выражения, голубые глаза казались столь бледными, будто в них забыли добавить краску.

Она кивнула и неуверенно улыбнулась.

— Собралась прогуляться на кладбище? — спросил он.

— Моя мама там похоронена, — сообщила она, остановившись.

Мужчина воткнул грабли в землю, положив руки на рукоятку.

— Тяжело это — мать потерять. Давно она ушла?

— Я тогда была маленькой.

— Угу, давно, значит. Знаешь, я тоже свою едва помню.

Нест вдруг захотелось рассказать ему про гигантский дуб, но потом она решила, что они уже и так сделали все, что могли, и Пик лучше обо всем позаботится.

— А отец у тебя есть? — вдруг задал вопрос мужчина.

Нест помотала головой.

— Я живу с дедушкой и бабушкой.

Лицо мужчины стало печальным.

— Это не то же самое, что иметь отца, правда же? Старики недолговечны, значит, рано придется полагаться только на себя. Потом начинаешь искать себе работу. Но взгляни на эти деревья. Вот это — старое и дряхлое. Вроде бы ему и не надо ни от кого зависеть. Но вдруг приходит лесоруб и за пять минут срубает его. И что оно может поделать? Улавливаешь мою мысль?

Она посмотрела на него, смущенная.

Мужчина перевел взгляд на небо.

— Погода еще не собирается меняться. Пойдешь в понедельник на фейерверк?

Она кивнула.

— Хорошо. Это будет грандиозно. Четвертого июля всегда что-то происходит. — Его улыбка стала слегка насмешливой. — Может, там и увидимся.

Она вдруг ощутила беспокойство. Что-то в этом человеке опечалило ее. Ей захотелось уйти от него подальше. Пришла мысль: скоро обед, и лучше отправиться домой. Навестит могилу матери вечером, когда будет тихо и прохладно.

— Мне пора идти, — выдавила она.

Мужчина снова посмотрел на нее, ничего не говоря. Она заставила себя улыбнуться ему и повернулась, чтобы идти. Тени высоких деревьев уже стали длинней. Она быстро удалялась, ощущая дискомфорт.

Она не оглядывалась, поэтому не видела, как странные глаза мужчины стали жесткими и холодными, сосредоточившись на цели. Он наблюдал за ней.

Стоило Нест Фримарк скрыться из виду, как демон подхватил холщовый мешок и грабли, взвалил их на плечо и отправился в путь. Он пересек дорогу, ведущую к индейским захоронениям, свернул вниз к реке, тихонько насвистывая себе под нос. Скрываясь среди деревьев, он спокойно шел на восток через парк. Там, где холмы закрывали солнце, свет был тусклым и серым, тени же — глубокими. Заканчивались дневные матчи, люди с пикника собирались домой. Демон улыбнулся и двинулся дальше.

Ричи Стаудт поджидал у санного спуска, сидя за одним из столиков, глядя на реку. Демон почти вплотную приблизился, прежде чем Ричи понял, что он здесь. Ричи вскочил, глупо ухмыляясь и тряся головой.

— Эй, как дела? — пробормотал он. — Я и не слыхал, как вы подошли. Я тут дожидался, как вы и велели. Получил ваше послание. Закончил у Престонов и подрулил прямо сюда.

Демон кивал, улыбался и продолжал путь.

— Так давай начнем.

— Ага, ага, — Ричи уже вскочил. Он был маленьким и жилистым, его худое лицо скрывала копна темных непослушных волос. На нем был комбинезон с голубой хлопчатобумажной рубашкой и высокие рабочие ботинки — все выглядело истрепанным и поношенным. — Не знал, что вы работаете в парке, я хочу сказать, — попытался он завязать беседу. — Постоянно, я полагаю. Вы уверены, что все пройдет гладко, ведь уже конец дня и все такое? А что мы будем делать, кстати?

Демон не отвечал. Вместо этого он повел Ричи на восток, туда, где за павильоном возвышались большие деревья, к склону, спускавшемуся к руслу небольшого ручья. Здесь было влажно и душно, ветви создавали плотную завесу, и комары ожесточенно накинулись на них. Ричи раздраженно прихлопывал их.

— Ненавижу этих тварей, — бормотал он. Демон не отзывался, и он продолжил: — Вы сказали, очень хорошо заплатите, а я могу прославиться в этом городе. Все верно?

— Верно, как снег на Рождество, — отвечал демон, не потрудившись даже взглянуть на него.

— Ладно, тогда хорошо, тогда здорово, просто здорово, — Ричи преисполнился энтузиазма. — Я хочу сказать, неизвестно, кончится ли когда-нибудь эта чертова забастовка, поэтому стоит позаботиться о своей безопасности.

Они спустились по склону к ручью, пересекли деревянный мостик и начали взбираться к лесу, растущему на той стороне. С расстояния рукав казался тихим, серым, заросшим тиной. Ричи продолжал бубнить насчет комаров и жары, а демон продолжал его игнорировать. Они преодолели подъем, следуя тропинкой, по которой прежде прошли Нест и Пик, и спустя пару минут стояли перед старым дубом. Демон осторожно огляделся, не увидел никого, кроме пожирателей, следивших за каждым его шагом и сейчас скучившихся на границе поляны, настороженно посверкивая глазами.

— Ну и ну! Поглядите-ка! — воскликнул Ричи, рассматривая больное дерево. — Да этот парень выглядит конченым!

— Вот за этим мы сюда и пришли, — пояснил демон, а лицо его по-прежнему ничего не выражало.

Ричи энергично кивнул.

— Так. Говорите мне, что делать.

Демон бросил холщовый мешок и взял в руки грабли. Он положил свободную руку на плечо Ричи.

— Просто подойдешь к стволу вместе со мной.

Тени были глубокими и резкими, когда они двинулись вперед, и демон не отпускал плеча Ричи Стаудта. Когда они непосредственно приблизились к массивному стволу, демон убрал руку.

— Посмотри наверх, где ветки, — произнес он.

Ричи так и сделал, с усилием вглядываясь в тень.

— Ничего не вижу. Света нет.

— Подойди еще поближе. Прислонись лицом к стволу.

Ричи озадаченно глянул на него, но подчинился, прижав щеку к грубой коре, всматриваясь в гущу ветвей.

— Все равно ничего…

Демон с бешеной силой вонзил острый конец инструмента в шею Ричи. Ричи хватал ртом воздух, бешеная боль раздирала его трахею и гортань. Он пытался кричать, но голосовые связки уже не функционировали, из горла лилась кровь, которой он захлебнулся. Он вцепился в ствол, словно пытаясь сорвать с дерева кору, глаза вылезли из орбит. Он дико бился, пытаясь освободиться, но демон прижал его, пришпилив, словно бабочку булавкой, наблюдая, как темная кровь хлынула из разорванного горла.

Пожиратели закружили вокруг дерева, они начали бросаться на Ричи, разрывая его бившееся в конвульсиях тело в жажде отведать его боли и страха.

А потом ветка дерева, намокшая от крови Ричи, начала покрываться длинными трещинами, и плоть Ричи стала попадать в разломы. Сначала кисти рук и колени — они просочились в ствол, словно густая грязь. Он пытался освободиться. Крик ужаса перешел в кашель, а затем большая его часть оказалась высосанной и исчезла из виду. Когда втянулась голова, звуки прекратились. Демон извлек инструмент и наблюдал, как спина Ричи вяло бьется в тщетной попытке освободиться.

Спустя секунду Ричи Стаудт полностью исчез. Пожиратели вновь растворились в темноте.

Демон подождал еще немножко, глядя, как дерево «отрыгнуло» то, что осталось от Ричи, ветка треснула еще сильнее: это кровь продолжила свою работу. Мэнтрог радовался в своей темнице, собираясь с силами для решительного рывка, готовый выйти по призыву демона.

Демон посмотрел вниз. На земле валялся один из ботинок Ричи. Демон наклонился и поднял. Он отнесет его к реке, где над дамбой поднимается вода, и оставит там — пусть найдут. И сами сделают нужные выводы.

Мурлыкая себе под нос, он забрал холщовый мешок и исчез среди деревьев.