Бастард чужого клана

Глава 1

Городская резиденция была слишком далеко от храма, так что я кинулся прямиком к воротам. Рядом с ними, насколько я знал, находилась конюшня городской стражи. К счастью, отряд, дежуривший сегодня, помнил меня в лицо.

— Срочное дело клана. Под мою ответственность, — сказал я конюху, который, хотя и пробормотал что-то неодобрительное, но все же позволил мне забрать двух лошадей. Двух — на тот случай, если одна охромеет или падет.

А невидимая струна продолжала звенеть и, кажется, с каждой минутой все громче.

Успею?

Должен успеть!

Мимо мелькали поля, заросли кустов, редкий лес, но я едва замечал это — все мое внимание было приковано к струне. Ее звон стал уже нестерпимо громок и приобрел дрожащий отзвук, который мне очень не нравился.

Снова поля, снова лес, и вот, наконец, впереди, на холме, показался корневой замок…

Струна зазвенела так, что мне захотелось заткнуть уши. А потом начала рваться — медленно, пронзительно, по частям, будто была не одной струной, а десятком, перекрученным вместе.

Не успел…

В жесте отчаяния я бросил поводья, вскинул руки и крепко сжал пальцы, будто бы так мог поймать струну и удержать ее от полного разрыва.

Звон прекратился.

Звон действительно прекратился, и струна осталась почти целой — я все еще видел ее, тянущуюся вперед, в замок.

Я… ее поймал?

Мой дар этера давал такую способность?

Жрец об этом не говорил. Хотя, скорее всего, просто не успел сказать, я слишком быстро сорвался с места.

Я крепче сжал ногами бока лошади, чтобы той не пришло в голову взбрыкнуть, и еще несколько мгновений продолжал держать руки в воздухе. Потом медленно опустил их и вновь подхватил поводья.

Звон не вернулся, и струна все еще виделась целой. Но при этом на удержание ее в таком виде я продолжал тратить немало сил, только не физических, а иных. Будто бы у меня была другая пара рук, невидимая и неощутимая, и именно она держала струну, и мышцы этих несуществующих конечностей уже ныли от напряжения.

Замок. Ворота — привычно открытые. Очередь из всадников и телег с товаром.

Я прорвался вперед, не обращая внимания на чужое недовольство.

— Где Амана… — глаза десятника, к которому я обратился, округлились, то ли от возмущения моей фамильярностью, то ли от удивления моему поведению в целом. — Где дана Амана? — поправился я. — Дан Хеймес?

— Не знаю…

Я разочарованно махнул на него рукой и, спрыгнув с лошади, кинулся по направлению струны. Отыскать того невзрачного парня, неинициированного мага! Не убить! Ни в коем случае не убить его, даже случайно — это я хорошо помнил!

Парень обнаружился легко — струна вела к нему, как пульсирующая алым цветом пуповина — в тенистой части двора, среди группы молодых мужчин примерно того же, как и он, возраста. Лица некоторых из них показались мне смутно знакомыми… О, точно! Огненные драгуны, приехавшие с императорским советником. Только сейчас, пешие, без своей формы и лишь с небольшими парадными кинжалами на поясе, они казались куда менее внушительными.

— Ты! Пойдешь со мной! — сказал я и, не дав парню опомниться, схватил его за плечо и потащил в направлении башни, где располагались личные покои Старшей Семьи. Если Амана или Хеймес были не там, то их личные слуги могли хотя бы подсказать, где их искать.

Ошеломленный, парень сделал несколько шагов в нужном направлении, но потом встал как вкопанный и дернул плечом, пытаясь сбросить мою руку.

— С какой еще стати? И ты кто такой вообще?

Так. Помимо уроков лицедейства мне явно требовались уроки дипломатии — только не той, долгой и велеречивой, напоминающей светскую беседу ни о чем, а дипломатии как умения быстро убеждать людей делать то, что нужно мне, а не им. Без таких уроков единственное, что пришло мне в голову, так это сказать правду.

— У тебя сейчас начнется прорыв дикой магии.

У парня отвисла челюсть, а остальные драгуны, наблюдавшие за нашим общением с мрачным видом и даже сделавшие несколько шагов вперед, застыли.

— С чего… с чего ты взял? — пробормотал парень.

— У меня дар этера. Я вижу.

Лицо парня посерело.

— И что… что теперь?

— Старшие даны аль-Ифрит знают, что делать, — то есть я очень надеялся, что они знали. Пусть подобные прорывы случались редко, но их последствия были слишком катастрофичны, чтобы понадеяться на удачу и не подготовиться к такой ситуации.

К башне мы шли молча. Вернее, парень пытался что-то спрашивать, но я велел ему заткнуться. Болтовня отвлекала, и больше всего я боялся, что пальцы у моих невидимых рук, державших струну, соскользнут. Мышцы у них — или что там сходило за мышцы у несуществующих в реальности конечностей — будто горели в огне.

— Что тут происходит? Дан Менхард? — из-за башни показалась Далия в сопровождении нескольких слуг.

— Я могу узнать, где дана Амана или дан Хеймес? — ответил я вопросом на вопрос, что было, конечно, не особо вежливо, но правила этикета беспокоили меня сейчас в последнюю очередь.

— В Холодном Доме, проводят ритуал. Их нельзя беспокоить.

Вот как…

Струна дрогнула, будто напоминая, что без моего участия она давно уже порвалась бы. Время. Сколько еще я смогу удерживать дикую магию от прорыва?

Что ж, если Амана и Хеймес недоступны, то подойдет и Далия. В конце концов, она тоже входит в Старшую Семью, пусть и не по крови.

Объяснение ситуации заняло совсем немного времени. Едва уловив смысл происходящего, принцесса резко развернулась, махнула рукой, показывая, куда нужно идти, и первая торопливо зашагала в том направлении.

— Можешь определить, сколько времени осталось до разрыва струны? — спросила.

— Она уже начала рваться, но я ее пока держу.

В ответ на это я получил взгляд, быстрый и недоверчивый, но вслух принцесса ничего не сказала, лишь ускорила шаг, а потом и вовсе перешла на бег.

Башня, к которой она нас подвела, находилась в стороне от основных построек замка и выглядела очень старой. Широкая, приземистая, сложенная из грубо обтесанного камня, со стенами, поросшими мхом. Подойдя к единственной двери, Далия быстро прочертила в воздухе несколько рун, моментально вспыхнувших голубым огнем и также быстро погасших, и открыла проход.

— Встань в самый центр, — велела она парню. Едва он это сделал, на полу проявились прежде невидимые линии, а на стенах начали наливаться белым светом круглые кристаллы.

— Слишком быстро, — пробормотала Далия, потом спросила парня. — Знаешь, как проходит инициация?

Тот, все еще заметно ошеломленный происходящим, торопливо кивнул.

— Хорошо, — сказала Далия. — Ну… Постарайся выжить.

Какое «вдохновляющее» напутствие, мелькнула у меня мысль: искренности в ее тоне не было и на ломанный медяк.

Не тратя больше слов, она быстрым шагом прошла к выходу, жестом показав мне следовать за ней. Снаружи запечатала дверь той же серией рун, потом отступила от башни на пять шагов, опустилась на колени, прижав к земле обе ладони, и через мгновение над башней поднялась полупрозрачная матовая сфера, смазывая ее очертания.

— Отпускай струну.

Мне потребовалось некоторое усилие, чтобы заставить свои невидимые пальцы разжаться. Как только это получилось, звон вернулся, поднялся до нестерпимой высоты и резко оборвался. Земля дрогнула. Башня, смутно видимая, закачалась, и по одной ее стороне прошла заметная даже через сферу широкая трещина.

— Повезло, что башня устояла, — после паузы сказала Далия, поднимаясь с колен и отряхивая одежду. — Пойдем посмотрим, что осталось от этого неудачника.

Парень лежал на полу, покрытый пеплом. Большая часть волос на его голове обгорела, и черные проплешины виднелись во многих местах на одежде.

Далия подошла к нему и ткнула его носком туфли, потом толкнула сильнее, переворачивая на спину, так что стало видно, как при вздохе поднимается грудь.

— Живой, — сказала с легким удивлением. — Надо же.

Потом вскинула голову, рассматривая стены, и я тоже посмотрел туда. Большая часть кристаллов запеклась в черную массу, только три остались целыми.

— Семь камней. Неплохо.

— Почему вы сомневались, что он выживет? — я помнил, что при диком прорыве в живых оставалась только половина магов, но у этого парня все прошло по правилам, пусть и в последнее мгновение.

— Чем ближе к прорыву происходит инициация, тем выше процент погибших, — отозвалась она. — Поэтому ее и рекомендуется проводить сразу после того, как потенциальному магу исполняется восемнадцать… — и после паузы добавила: — Будь так добр, Рейн, вынеси его из башни, а то слугам сюда хода нет.

Когда мы вновь оказались снаружи, она задумчиво сказала:

— Возможно, все прошло благополучно еще и потому, что башня была только что очищена и подготовлена для вас с Кастианом. Теперь нужно снова приводить ее в порядок.

То есть моя инициация опять откладывалась? Вот ведь Иштаво семя!

Далия была уверена, что Хеймес оставит Аману доделывать ритуал и явится, едва ощутит волну силы от запоздалой инициации того парня, и действительно, так и получилось. И мне пришлось опять повторять свой рассказ, в этот раз в кабинете главы клана.

Сперва я говорил сам, потом начал задавать вопросы, и ответы на них оказались не совсем те, которые я ожидал услышать.

— Правильно ли я понял, — сказал я, — что в корневом замке установлено не меньше десятка амулетов, следящих за угрозой прорыва дикой магии, и ни один из них не отреагировал?

— Правильно, — ответил Хеймес, морщась, и помассировал виски — уже третий раз за последние несколько минут.

— И что эти амулеты до сих пор продолжают создавать видимость активности, то есть кто-то не просто саботировал их работу, но перенастроил, превратив в фальшивки, причем абсолютно незаметно?

— Верно.

Я вздохнул. Хотя у меня голова не болела, но тоже захотелось потереть виски — за компанию.

— Как такое возможно?

— Единственный вариант — предательство изнутри, — твердо сказала Далия. — Амулеты настроены на аль-Ифрит, никто чужой не сможет вмешаться в их работу.

— Настроены на магию аль-Ифрит? — уточнил я.

— На… — Далия на мгновение задумалась, будто решая, нужно ли мне знать такие детали, но все же ответила. — На телесное прикосновение. Плоть, кость и кровь. Ну и еще кое на что.

Плоть, кость и кровь… Я ведь совсем недавно читал о подобном… Да, точно, в «Демонологии».

— Оттаны, — произнес я вслух. — Костяные слуги. Эти демоны способны управлять трупами. Если они получили доступ к мертвому аль-Ифрит…

— Нет. Оттанам не под силу пройти нашу защиту вокруг амулетов, — Далия покачала головой.

— Не только рядовым оттанам, но и высшим, — согласился с ней Хеймес. — Разве что сам Костяной Король сюда явится…

Они переглянулись.

— Если в наш корневой замок явится сам Костяной Король, будь уверен, Рейн, такой мелочью, как изменение амулетов, он заниматься не будет, — продолжила фразу мужа Далия. — Если Костяной Король дойдет сюда, до сердца империи, это будет означать, что все защиты рухнули, и ни армии, ни Церкви больше нет. Так что оттаны не при чем, тут действовал предатель внутри клана, и мы его обязательно найдем.

Амана выглядела усталой и расстроенной. Похоже, ритуал в Холодном Доме, который она продолжила проводить уже после ухода Хеймеса, не удался. Или же удался, но показал совсем не тот результат, который ей хотелось.

Сейчас мы вдвоем сидели в маленькой гостиной в ее покоях за круглым столом, перед нами в фарфоровых чашках исходил паром цветочный чай.

— Вот, попробуй, это новый рецепт, — она подвинула ко мне тарелку с ореховым печеньем. — Я же знаю, что ты сладкоежка. — По ее лицу скользнула легкая улыбка, на мгновение спрятав усталость.

Я молча взял угощение. Только сейчас, спустя несколько часов после того, как все закончилось, я осознал не только умом, но и сердцем — если бы все пошло чуть по-другому, если бы однажды я не заглянул случайно во двор храма, если бы не начал общаться с жрецом, если бы не проговорился сегодня о своих видениях, то Амана бы погибла…

Нет, я отказывался представить мир, в котором ее больше не было.

Аппетит куда-то пропал, и я также молча вернул печенье на тарелку. Взял чашку с чаем, чтобы чем-то занять руки.

— Даже если Далия права и амулеты испортил предатель, он явно действовал не в одиночку. Кто его сообщники? Кто может настолько сильно ненавидеть аль-Ифрит? — я замолчал на мгновение, потом неохотно добавил: — Энхардцы?

Амана покачала головой.

— Им сейчас точно не до нас. Вересия под судом по обвинению в убийстве своей бабки, а все Младшие семьи Энхард ждут вердикта, затаив дыхание.

— Под судом? — такого я не ожидал. — Она же теперь глава своего клана, а у меня сложилось впечатление, что главы неподсудны…

— Не совсем так. Пока она глава лишь номинально и полные права получит только после успешной инициации и ритуала Корней. Это значит принятие и благословение духами предков, — пояснила Амана на мое недоумение. — Так что сейчас возникла уникальная возможность пошатнуть могущество энхадцев. Как понимаешь, их многочисленные враги эту возможность не упустили.

Она многозначительно улыбнулась. Что ж, можно было не сомневаться, что аль-Ифрит и лично Амана тоже приняли посильное участие в том, чтобы уничтожить Вересию.

Не то чтобы я был против. Среди чувств, которые я испытывал к моей-возможно-сестре, не было ни одного положительного.

— Ты уверена, что Вересия не выкрутится?

— Разве что случится чудо. Ищейки собрали косвенные доказательства ее причастности к смерти даны Энхард. Достаточно, чтобы призвать на суд. А судьей будет дядя императора, — во взгляде Аманы блеснуло глубокое удовлетворение. Да, я помнил, дядя у императора был только один, отец Далии и дед нового поколения аль-Ифрит.

— Если Вересия будет признана виновной, что ей грозит?

Амана пожала плечами.

— Скорее всего, пожизненное заключение в Залах Покаяния. А учитывая, что там долго не живут, это тот же смертный приговор.

— Значит, тогда главой клана станет Виньян Кадаши, ее консорт?

— О, я забыла упомянуть, что судят их обоих. Если все пройдет как надо, Младшие семьи Энхард начнут драку за кресло главы клана уже завтра.

— Завтра? Суд так скоро? И будет длиться всего один день?

— А зачем больше? Суд — это всего лишь законная возможность использовать на Вересии ментальное давление. Его высочество Шанг в совершенстве умеет проводить допросы, так что обо всех своих преступлениях она расскажет сама.

Что ж, новость была, безусловно, хороша, с какой стороны ни глянь. Но что именно она означала для меня? Если Вересия и Виньян исчезнут, то я останусь единственным представителем Старшей Семьи… Нет, стоп. Там ведь был еще этот парень, которого Вересия отыскала в какой-то дыре Темного Юга…

— А что насчет брата Вересии? Разве не он должен получить власть над кланом, если она исчезнет?

— А, Кентон? — Амана покачала головой. — Он сейчас под опекой императорских лекарей. Несчастный юноша окончательно сошел с ума, даже перестал отзываться на свое имя. Только бормочет разную чепуху. Какой из него глава?

Перестал отзываться на свое имя — или не отзывался никогда?

Ладно, это было пока неважно. В первую очередь мне нужна была магия. Следовало пройти инициацию, а потом уже думать о том, как заявить свои права.