Артефактор. Книга 7. Печать зверя

Глава 4

Издавна в местах этих не водилось нечисти, как оказалось по рассказу графа.

Первый мой вопрос был именно об этом и Зотов, пусть и с явной неохотой, но поделился со мной информацией. Скрытность Алексея Романовича, даже в таких с виду простых вещах, меня удивила. Ну да у всех свой уровень мнительности. Может это семейная черта, кто их знает.

Но именно так исторически сложилось с того самого момента, как Зотовым были пожалованы эти угодья императрицей. Произошло это спустя полвека после моего отбытия из столицы и в то же время, куда вели все следы загадок, встреченных мной.

Временной промежуток соответствовал и удочерению дочери Дашкова. Не за это ли Зотовы обзавелись таким обширным и богатым куском земель? Уж слишком подозрительное совпадение.

Конечно же, ни слова о наследнице князя сказано не было. А, учитывая как хорошо стерли все следы как об этом, так и о Дашкове вообще, спрашивать я не стал.

В те годы отношения с нечистью были сложными и только налаживались. Поэтому территория, свободная от весьма капризных и непредсказуемых существ, считалась к тому же и весьма шикарным подарком. Ко всему прочему, дичи и тогда в этих местах водилось вдоволь.

Это сейчас хозяева лес, гор и водоемов почти исчезли. А те, кто остались, либо уходили подальше от людей, либо научились договариваться. Но в основном первое. По крайней мере возле больших городов и поселений. Ну а в отдаленных уездах был развит шаманизм, который помогал с особо ретивыми представителями малого народца.

В общем, в моей деревне действительно был своего рода заповедник. Благодаря честности и справедливости жителей Вознесенского отношения там с нечистью были хорошие.

В этом вопросе в моей голове слишком смешались знания молодого графа Вознесенского и мой собственный опыт. Ничего удивительного, что за сотни лет многое изменилось. Но всё равно было необычно воспринимать того же лешего, как естественного обитателя лесов. А ведь их уже почти не осталось…

Поэтому и Зотов на мой вопрос отвечал с легким удивлением.

Со всех сторон места выходили уникальными. Что только укрепило мои подозрения, что это была плата за нечто существенное.

А ещё граф очень странно говорил о предках. Не использовал привычные слова вроде «прадед» или подобные. Такие, которые всегда произносились с гордостью, особенно учитывая поколения приемов императорских особ в своих владениях.

Что-то он усиленно скрывал о своем наследии.

Но самое главное на данный момент я выяснил — нечисти тут отродясь не было.

Угодья неизменно радовали засильем добычи. Даже особых усилий прилагать не приходилось по поддержанию их в нужном количестве. В отличие от прочих, Зотов не занимался разведением дичи.

По этой причине и егерей у него было немного. Их задача была простейшей — отслеживать места охоты, логова и норы. Справлялись малыми силами.

Его довольно сухой рассказ не избавил меня от ощущения, что что-то тут не так.

И с волками, и с графом, и с императорской охотой в целом.

Да и с задачей, поставленной мне Зотовым, как таковой. Поэтому последней интересующей меня темой стало использование дара на охоте.

— Лишь в рамках собственной безопасности, — ответил он. — Его императорское величество не приемлет нечестных методов. Одно время он даже ввел правило охотиться в блокирующих браслетах. Из тех, что на узников надевают.

— Неужели? — поразился я.

А правитель-то любитель пощекотать нервы реальной опасностью.

— Да, — вздохнул граф. — Несчастных случаев, естественно, стало больше. Советники и министры еле уговорили его отказаться от этой идеи. Учитывая особую страсть императора к истинным хищникам, риск потерять его стал слишком велик. Да, наследник есть, но он пока ещё юн и не готов взойти на престол. Такой довод чуть охладил пыл его величества.

— И теперь магия дозволена?

— Считайте, что нет. Но защитить свою жизнь допускается магическими способами. Что же касается зверья, то разрешено только холодное оружие. Ну и псы, конечно же.

— И как же в эти правила вписывает артефакт, который вы желаете? — задал я вопрос, который меня и беспокоил.

— Я им воспользуюсь только в случае, если вожак уйдет.

Я, безусловно, мог понять азарт и желание изловить хитрого зверя. Но такого повода мне казалось недостаточно, поэтому я вопросительно поднял брови, ожидая продолжения.

— Поймите, Александр Лукич, — верно понял моё молчание граф. — Зверь крайне опасен. Зимой, когда добычи станет гораздо меньше, он выйдет на людей. И уже с более крупной стаей, вот что ещё хуже. По всем признакам так выходит. Он уже сейчас организовывает охоту ради забавы. Точнее сказать, для тренировки. Изучает наши повадки, как мы изучаем их. Слабые места, способность обороняться. Эти хищники одни из самых умных и беспощадных.

Зотов посмотрел в ту сторону, откуда мы пришли, и помрачнел:

— Они будут нападать на слабых, а таких… большинство. Народ в деревнях простой и против волков не выстоит. Да, мы их отловим и истребим, в конце концов, но сколько к тому времени людей погибнет? Сейчас самый лучший момент избежать этого. Нужно взять вожака, ваше сиятельство. Не ради императора, а ради безопасности людей.

Я внимательно слушал и изучал его эмоции. Ни капли лжи или утаивания чего-то, в кои-то веки. Что касалось причины необходимости поимки матерого, он говорил чистую правду.

— Ну а если вызвать магов? — предложил я.

— Думал я уже об этом, — тяжело вздохнул граф. — Но император заинтересовался вожаком и хочет сам его изловить. А после охоты, если тот уйдет… Боюсь, что маги могут не найти, земель-то много, такую территорию прочесать сложно. Да и кто будет столько сил тратить ради одного волка?

— Ну тут вы правы, — вынужден был согласиться я.

Масштабную облаву устроят разве что если волк задерет императора. Что было невозможно, учитывая охрану, свиту и ранг самого правителя. Да, риск был, но крайне малый.

— А он вернется, — немного зловеще пообещал Зотов. — Волки злопамятны. А уж матерые тем более. Вернется зимой и будет людей задирать в наказание. Вот чего я боюсь. Нельзя упустить его, понимаете?

— Понимаю, — снова признал я его правоту.

— Охота будет устроена по всем правилам, Александр Лукич. Честью клянусь. Но если я пойму, что шансов поймать вожака почти нет, мне нужен способ избежать этого.

Непростой выбор. Да и задачка сама по себе.

Я попивал горячий кофе из термоса, неторопливо поглощал бутерброды, и раздумывал.

В честности графа в этом вопросе сомнений не было. Тот искренне радел за справедливость в отношении зверья. На охоту будет выгнано волков не больше, чем необходимо для безопасности как местных жителей, так и лесных обитателей. Прочих не тронут, чтобы сохранить равновесие. И, скорее всего, вожак их снова соберет, прав был егерь.

Жалости к матерому у меня не было. К чему ему выводить стаю нападать на скот и людей, когда в окрестностях полно добычи? Разве что заманить охотников. Но магии я не обнаружил, а управлять хищником невозможно. Если это не волшебное создание, а следов этого тоже не нашлось.

Варианты были и другие. Но паранойя могла увести в более глухие дебри, чем забрались мы с графом.

Оставался самый очевидный вариант — егерю попался особо злобный и очень хитрый зверь. И для мужчины стало делом чести избавить округу от этой угрозы.

Во всяком случае, я могу добавить в артефакт ментальный ограничитель. Чтобы его невозможно было использовать в дурных целях. Лишь в ситуации полного отчаяния и смертельной опасности.

— Мне нужно кое-что изучить, — в итоге сказал я. — Затем я скажу вам, берусь или нет.

— Конечно же, — с легким разочарованием ответил Зотов. — Если вам в этом потребуется моя помощь, готов её предоставить.

Я пристально на него посмотрел и помотал головой, поблагодарив. К этому никак было не привязать ситуацию с его дочерью. Разве что проклятие придумать, родовое. Но обманом и запугиванием получать нужное было в не в моих принципах. Найду другой, приемлемый способ.

Никаких проклятий, наложенных на земли, я тоже не ощутил. Уж темный след был бы при проверке для меня как на ладони. Сила смерти дремала во мне, периодически давая о себе знать.

Конечно, если взяться за исследование этих мест серьёзно, погрузившись в старинные слои магического фона, наверняка что-то найдется. Но уйти на это могли годы.

Да и не моя это работа. Моя — сделать артефакт, способный помочь людям.

Обратный путь мы проделали молча. Только пес весело гавкал, сообщая хозяину о местном зверье. Чем ближе мы подходили к деревне, тем оживленнее становился лес. Разноголосо пели птицы, по стволам резво забирались ввысь белки, где-то упрямо долбил дятел, пару раз я даже заметил шустрых зайцев, стремглав скрывшихся в зарослях.

— Там ручей, — граф указал в сторону. — Туда всё зверьё приходит, по очереди причем. Крупные к закату, с утра мелочь всякая. А в полдень лиса объявляется. Прямо как по расписанию, представьте. И никто возле воды друг друга не трогает.

Я лишь улыбнулся его словам. Он будто увлекательную сказку рассказывал детворе, так глаза загорелись.

Похоже, что всё-таки проклятье было. На самом Зотове. Но это выяснить можно было только двумя способами. Либо он сам признается, либо нужно заполучить его кровь и провести над ней некоторые манипуляции. Это если без силовых методов и грубого вмешательства.

Чем ещё, кроме проклятья, объяснить такую перемену не только характера, но и даже внешности, я не знал.

Вот уж действительно самый необычный заказчик из всех, кто у меня был.

Мы вышли к полю, на котором и планировалось устраивать главный этап охоты. За пролесками раскинулись ещё несколько. По ним и будут гнать зверя, настигая того верхом.

В такой солнечный погожий день угроза казалась далекой и маловероятной. Парило, и от травы исходил густой аромат сухоцвета. Деловито гудели шмели и трудолюбиво жужжали пчелы.

Нет, ну красота!

Всё же владения Зотова были какие-то особенные, притягивающие этой чудесной пасторалью и простотой.

Проходя мимо пастбища коров, я усмехнулся. Вот он, истинный аромат альпийских лугов. Главные кормилицы окрестных деревень меланхолично жевали траву и лениво отгоняли хвостами насекомых, провожая нас взглядом. Под кустом дремал пастух с соломинкой в зубах.

По пути в город я сделал остановку у залива. И исполнил утреннее желание искупаться. Берег тут был мелкий и песчаный, от дороги его прикрывали низкие кривые сосенки.

Вода была обжигающе холодной и я с криком «ух!» помчался по ней, пока наконец не достиг глубины, где с удовольствием нырнул. Тело быстро привыкло к температуре и я вдоволь наплавался, а затем и полежал на спине, наблюдая мчащиеся к городу низкие облака.

Этот короткий, но весьма душевный отдых, придал мне как сил, так и ясности мыслей. К чему сомнения, когда впереди новый вызов!

Разберусь. Со всеми тайнами, связанными с Зотовым. Что-то мне подсказывало, что дай ему чуть времени, граф разговорится. Так или иначе, выдаст причину своей переменчивости.

А значит за дело!

Сначала я вернулся домой и отмылся от соленой воды. Ну и отчитался, что поход прошел удачно и практически всё из экипировки пригодилось. Похвалил домашних за помощь, наскоро перекусил и отправился искать анималистов.

Где им ещё быть, как не в императорском зоологическом парке?

Благо располагался он вблизи от дома, возле традиционного места дуэлей и рядом с Петропавловской крепостью. Так что я прогулялся пешком, не забыв насладиться уличным шумом, криками торговцев, смехом гуляющих и прочими прелестями отличного летнего дня.

Время для посещения парка было идеальным. Посетителей немного, а налетающие облака позволили животным находиться на улице, а не прятаться по тенистым вольерам и прочим укрытиям.

Около входа и касс стояло несколько человек с плакатами. Они ими так усердно размахивали, что прочитать содержимое не было и шанса. Когда я подошел, от сборища отделилась девушка с нахмуренным и очень строгим лицом. Молча сунула мне какой-то листок бумаги и так же молча ушла.

Я взглянул — речь шла о защите животных, содержащихся в нечеловеческих условиях. Зачем зверям человеческие условия, по тексту было непонятно.

Сунув листовку в карман, я приобрел билет и вступил в царство фауны. И флоры тоже.

Над парком потрудились лучшие природники, да и прочие маги. Повсюду размещались разнообразные амулеты, очищающие воздух, охлаждающие его или подогревающие. Похоже на действие моей розы ветров, но только в очень малом масштабе и с большим количеством устройств.

К тому же было установлено много защиты. В основном защищали они зверей от людей. Ведь многие обитатели перемещались по территории вполне свободно.

По дорожкам важно шествовали павлины, периодически распуская свои роскошные хвосты и собирая восхищенные вздохи. Вопили экзотические птицы при этом до неприличия противно.

Скакали пушистые кролики, на ветвях деревьев висели неядовитые змеи, а в траве копошились тушканчики, забавно высовывая любопытные мордочки и разглядывая прохожих.

Клеток не было. Для хищников выделили просторные вольеры, обустроив их соответствующе виду. Тут были и пещеры, водоемы, овраги, заросли и даже скалы. Вместо ограды стояли воздушные барьеры.

Над головой летали диковинные птицы, под ногами ползали гигантские жуки и сновали шустрые ящерицы, в кустах кто-то клокотал, шипел и мяукал. Везде стояли поилки и кормушки.

Был тут и музей и даже питомник, в котором можно было взять себе питомца вроде кошки или собаки. Бесплатно, но со строжайшей проверкой на условия содержания и способности прокормить животное.

Намереваясь сразу же отправится к предмету моего интереса, то есть волкам, я всё же остановился возле белого медведя. Тот бросал потрепанный мяч прямо в барьер и внимательно наблюдал за реакцией зрителей. Дети радостно верещали и мяч снова отправлялся в полет.

— Ей нравится, — раздался рядом со мной голос. — Любит внимание публики.

Я повернулся и увидел низенького пожилого мужчину в форме парка. В больших очках с толстой оправой, он всё равно подслеповато щурился, глядя на медведицу.

— А может она проверяет преграду на прочность? — улыбнулся я.

— Что вы, — засмеялся старичок. — Снежинка с рождения тут, к людям привычна, а на воле она уже просто не выживет. Когда парк закрыт, с ней свободно гуляют. Она очень любопытная и дружелюбная.

Я невольно разулыбался ещё шире и живо представил, как ночами она бредет по этой дорожке рядом с этим служителем. Который раза в три поменьше этой «Снежинки».

— Арбузы дюже любит, — продолжал рассказывать про свою явную любимицу он. — Можете себе представить?

Сразу же захотелось сочного арбуза, охлажденного и очищенного от семечек. Так что представить, как огромная белая медведица уплетает это лакомство, я вполне мог.

— А вы что же, из этих чтоль? — неожиданно нахмурился дедок, глядя на меня с осуждением.

Указывал он при этом на мой карман, из которого торчала та самая листовка. Я уже и позабыл про неё, пока прогуливался по чудесному парку.

— Ах, это. Перед входом вручили, я и не понял, о чем речь.

— Выбросьте дрянь эту, мой вам сердечный совет. Глупость же! Сами видите, животные тут себя прекрасно чувствуют! К тому же почти все они были спасены, либо родились тут. Их нельзя «освобождать», — служитель поморщился, — как эти тут пишут. Погибнут же. Ну чисто дети неразумные, вот что с ними делать… И ведь ни в какую не хотят слушать. Мы уж их звали и взглянуть и изучить всё тут. Наотрез отказываются, говорят мороки наводим.

Я сочувственно ему покивал. Действительно, возле каждого вольера была табличка, где находилось подробное описание как именно животное попало в зоопарк. Некоторые истории за душу брали.

— Что же я заладил-то жаловаться. Уж простите меня, господин, — вновь улыбнулся старичок. — Может вам помочь чем иль подсказать?

Присмотревшись к нему внимательнее, я понял что передо мной как раз анималист. Причем приличного ранга, пусть и не высшего. Источник дара испускал силу, свойственную людям с огромным опытом.

— Возможно, вы и правда сможете, — задумался я. — Меня интересуют волки.