Апокалипсис для избранных

Эпилог

Эпилог

Шамшир в сопровождении Скользкой Тени находит Хранилище богов

Шамшир в сопровождении Скользкой Тени пыталась найти хранилище богов. Землетрясение надежно упрятало его в недрах гор от посторонних глаз. Люди в растерянности смотрели по сторонам.

«Мартин, ты меня слышишь?» — Шамшир в очередной раз кричала в каждую трещинку. Множественные расколы покрыли скалистые склоны, словно морщины чело старика. Местность после землетрясения выглядела неузнаваемой. Она напоминала Скользкой Тени человека, с которого только что сняли скальп. Все вокруг дымилось и выглядело нереально. Ноги то тут, то там проваливались в зияющие на поверхности щели порой величиной в кулак, а то и больше. А оттуда струились серным дымком испарение преисподней. После очередной попытки, когда девушка уже отчаялась услышать ответ, раздался стук.

Индеец застыл, прислушиваясь.

— Подожди, где-то тут. Во всяком случае, там кто-то есть. Нужно помочь человеку освободиться, если сможем.

— Да, — измученная бесплодными попытками расстроенная девушка села на камень, прислушалась.

Стуки прекратились.

«Неужели почудилось?» — старый индеец приложил ухо к деревянной палочке и приставил ее к одной из трещин в скале.

— Нет, точно кто-то там есть, под нами прямо.

— Что будем делать? — Шамшир с надеждой посмотрела на проводника экспедиции. Рядом с ними словно из-под земли появился Ни-Зги.

— Приветствую поисковиков.

— Ты бы лучше помог чем, приветствовал, — почему-то грубо принял его индеец.

Ни-Зги ничему уже не удивлялся.

Внезапно кто-то позвал: «Помогите!»

— Голос и нас разделяет около десяти метров породы, — констатировал Ни-Зги.

— Может попробуем поискать другой подход? — спросил уже дружелюбнее старый лис.

— Ты прав, проводник, а что если опустимся вниз с этой скалы? Вполне возможно, что там будет ближе.

Скользкая Тень абсолютно не узнавал местности, как все кардинально поменялось… удивительно… а где же яку армана, под боковым ответвлением которого был водный вход?

Река поменяла русло. Маленькие каскады водопада пробивали себе путь уже в другом месте. Они робко падали вниз, словно не веря в правильность маршрута. И капли эти были кипятком. Лицо индейца внезапно просветлело.

А вот, наконец, дерево, которое служило постоянной приметой. Оно лежало вырванное с корнем. Но не могло же огромную сосну отбросить далеко? Она нависала раньше именно над входом в подземный грот, заполненный водой, который вел к пещере сокровищ.

К удивлению старика все так сильно изменилось. Он убедился только, что они на верном месте, но до пещеры вполне можно уже не добраться. Печаль сжала сердце индейца. Здесь — прошла вся его жизнь, во всяком случае, последние двадцать лет, когда он служил охранником входа в хранилище богов.

Внезапно, словно из-под земли вылетела летучая мышь.

— Стойте, — закричал старик, — не все еще потеряно! — Он бросился именно к той трещине, откуда появилась ночная гостья. — Эти твари утром не летают, что-то ее потревожило.

Внезапно индеец схватил девушку и оттолкнул в сторону от нависающего карниза над едва заметной щелью, из которой вылетела летучая мышь. Ни-Зги машинально бросился за ними. И как раз вовремя. Часть скалы оторвалась и с грохотом полетела вниз.

— Ты спас мне жизнь, салпай! — Шамшир с благодарностью посмотрела на Скользкую Тень.

Индеец улыбнулся:

— Как же иначе. Ты же моя племянница. Больше никого у меня не осталось.

После падения скалы, рельеф местности преобразился. Задвигались и другие скалы. Люди почувствовали, как задрожали коленки — верный признак несильного землетрясения.

— Алпа киауа в два, три балла, — спокойно констатировал Ни-Зги. Это всегда так после главного толчка бывает, отголоски.

— Посмотрите на эти отголоски алпа киауа? — индеец указал на поверхность.

Прямо перед ними зияла огромная, только что образовавшаяся щель, в которую можно было проникнуть даже ребенку или худой девушке. Но был риск, что после повторного толчка щель намертво закроется и ее пленник погибнет.

Индеец сказал девушке:

— Смелее Шамшир, ты же шуарка. Полезай. У тебя есть несколько минут. Обычно после толчков проходит время, потом могут быть повторные. Полезай, пока духи гор сомневаются.

— И долго они будут сомневаться? — Ни-Зги скептически и с недоверием посмотрел на скалу.

Но Шамшир уже его не слышала. Девушка мысленно помолилась всем богам, которых знала, и полезла в каменную ловушку. В любой момент та могла захлопнуться и раздавить ее. На секунду индианка заколебалось, так сильно было желание вернуться, но тут она услышала повторно: «Помогите».

Голос был знакомый. Неужели это ее Мартин?

***

Сразу нахлынули воспоминания, которые несмотря на прошествие лет никогда не тускнели в ее сознании.

— Мартин, я иду к тебе, я уже рядом, — улыбка озарила нежное смуглое лицо.

Навстречу ее руке оттуда была протянута рука. Это был он. Оба застыли в странном порыве.

Мартин думал: «Я спасен! И спасла меня любовь. Эта женщина закроет мои глаза, когда умру!»

Опять ноги стали словно ватные и задрожало под коленками.

«Все! Она не жилец! — констатировал старый индеец. — И зачем я ее послал на верную смерть?»

Но очередной толчок алпа киауа сжалился над Шамшир. Вместо того, чтобы закрыть ее тело навечно и превратить в плоское месиво костей и мяса, землетрясение гостеприимно расширило проход. Губы девушки быстро зашептали:

— Тебе предстоит испытание, а после, ты будешь свободен. Тестер пометил некоторых членов экспедиции чипами смерти, а исполнители все погибли. Дух моего отца, Мудрого Скорпиона, вождя племени шуара попросил меня обратиться к тебе с просьбой в обмен на свободу, стать его воином и казнить изгоев, иначе ты умрешь замурованным здесь. Дорогой мой, если согласишься, то вместе с жизнью получишь меня в придачу. Но только если ты еще что-то ко мне испытываешь? Вторая часть моей просьбы исходит уже не от духа Мудрого Скорпиона, а от меня лично. Ты можешь ее проигнорировать.

Девушка стыдливо опустила глаза. Щель в скале была достаточна для того, чтобы они взялись за руки, но протиснуться в нее Мартин был не способен без чьей-то помощи извне. А главное, в любой момент края только что образовавшейся трещины могли сомкнуться и раздавить и Шамшир и его. Времени на раздумывания не было. Но влюбленные продолжали держать друг друга за руки, словно на мирном свидании, презирая опасность быть раздавленными; и внезапно их уста сомкнулись. Потом Мартин попытался сквозь узкую трещину обнять возлюбленную. Шамшир начала лихорадочно рассказывать о своей жизни. Но Мартин ее почти не слышал. Он уже твердо для себя решил: она будет с ним до конца его дней. С женой разведется. Очередная подступившая волна нежности зажгла в его сердце надежду на новую жизнь. Шамшир настолько растаяла, что уже не соображала для чего появилась тут. Пара застыла вновь в долгом поцелуе.

Внезапно в расширившемся проходе появился разъяренный индеец.

— Сколько можно нежится, будет еще время! Сейчас долг превыше всего. Ты согласен Мартин?

Тот оторвался наконец от Шамшир и посмотрел непонимающим взглядом на мерцающее в полумраке пещеры лицо индейца.

— Ты согласен стать кирчаком, тогда пошли… или оставайся тут, я завалю тебя камнями, если горы откажутся это сделать!

Наконец, до Мартина дошли слова Шамшир, с которых она начала их встречу.

— Да, я согласен, — сразу взор его посерьезнел. Он же был военным, разнеженный женскими чарами на мгновенье, солдат вернулся в свою личину.

Индеец оторвал приклеившуюся к возлюбленному племянницу, отбросил в сторону. И как раз вовремя. Стены щели заскрипели и стали быстро сжиматься. Все повторилось точь-в-точь, как двумя днями ранее при спасении из пещеры людей экспедиции.

— А нет ли тут какой-то закономерности? — подумал индеец.

За жизнь командира военного отряда Мартина, замурованного внутри, он уже не поставил бы и ломаного гроша. А в пещере вот что происходило: с потолка хлынула струя, как под напором, и водная стихия стала быстро заполнять все пространство. Места для воздуха почти не оставалось. Мартин делал судорожные глотки, но чаще уже ловил не воздух, а воду. Но в очередной раз заскрипели стены, и раскрылась трещина. Скользкая Тень молнией метнулся внутрь и успел схватить человека, а потом рывком вытащить наружу на йоту до того, как трещина собиралась раздавить Мартина. Это старику стоило немало сил и совершив подвиг, он без чувств свалился у ног Шамшир. Бедная девушка не знала кого раньше спасать любимого или дядю. Но порой удается сделать невозможное. Главное очень хотеть. Первым глаза открыл старик. Он встал на одно колено и сразу без проволочек занялся Мартиным.

Ни-Зги не остался в стороне. Он стал помогать Скользкой Тени реанимировать Мартина. Человек-атлант единственный из экспедиции ничего не знал о случившемся и не был в пещере с сокровищами.

Мартин выполняет обещание

казнь изгоев

смерть Мартина

Потом Скользкая Тень, Шамшир, Мартин и Ни-Зги отправились в лагерь экспедиции. Ни-Зги постарался запомнить старое дерево, рядом с которым находилась пещера-хранилище. Вполне вероятно, что там скоро ему придется побывать с Юпитером. Вся экспедиция находилась на открытом месте. Едва люди успели выйти наружу из укрытия, как скалы зашевелились. Сейчас все затихло, но никто не рискнул лезть обратно в жилище, под которое давно была оборудована пещера. Хотя там были удобные постели, все предпочитали лежать на земле в крошеве щебня и веток. Землетрясение имело тенденцию повторяться пусть и в затихающем режиме. Но где гарантия, что даже от малого сотрясения они не окажутся погребёнными заживо в скале? Даже костер на этот раз не разожгли, опасаясь привлечь диких животных.

Но никто не спал. Появление Скользкой Тени, Ни-Зги и незнакомой индианки с белым человеком, которого не знали, восприняли спокойно. Только Ута бросилась к новоприбывшей с криком, когда увидела что с группой идет незнакомый человек, который обнимает Шамшир.

— Сестричка, слава богу, ты нашла его!

Ута была единственная, кто знал кроме Скользкой Тени, что произошло, Вагни застыл потрясенный от появления его бывшей возлюбленной.

Археолог с ненавистью посмотрел на новоприбывшего. Несмотря на краткость встречи, он узнал человека, который отнял у него мечту.

Хьяльти подошёл и крепко врезал по лицу военного.

— И у тебя хватило наглости прийти к нам! Где сокровища, где библиотека?

Вместо ответа Мартин взял из рук Скользкой Тени лук и стрелы. Он помнил инструкции индейца, что должен делать, всю последовательность казни. Всмотрелся в лица людей. Кто из них должен быть убит его рукой? Скоро он узнает.

Скользкая Тень приказал:

— Стреляй, кирчаг, и посмотрим, чьим из них ты будешь наказанием.

Потом Мартин прицелился в какую-то точку в начинающем чернеть небе и выпустил стрелу.

Все с удивлением и страхом смотрели на то, что сделал незнакомец. Думали: «Он что сумасшедший?»

Скользкая Тень решил подбодрить.

— Выполняй долг, солдат. Ты сейчас не белый человек, именем вождя провозглашаю тебя шуаром!

Люди пока не понимали, что наказанием Мартина будет не расправа с ним, как отнявшим у них сокровища, а расправа солдата с людьми. Они перепутали палача с жертвой. Вот раздался нарастающий свист и вернувшаяся стрела вонзилась в землю в десяти сантиметрах от ног Даджары.

Женщина закричала от восторга: ей представилась судьбой возможность наказать мужчину так, как ей обычно это нравиться. И сейчас ее никто даже не осудит. Она схватила нож, лежащий на земле после разделки оленя, на котором запеклись капельки крови животного, и замахнулась для удара.

Но за секунду до этого индеец протянул эквадорцу духовое ружье.

Мартин не колеблясь поднес ко рту трубку и выпустил в женщину стрелу. Маленький укол в грудь и та мгновенно на глазах стала чернеть. Испуганная Даджара выронила нож, еще не понимая, что сейчас погибнет. Потом бросилась к Тони, стоящему рядом.

— Посмотри на этого наглеца! Как он позволяет себе так обращаться с женщиной! Мне же стыдно и больно! Я поняла, что мне доверили расправиться с человеком, который лишил нас всего! А негодяй превратился в палача сам!

Тут лицо Даджары исказилось нестерпимой болью, кожа ее обуглилась и женщина упала замертво на землю. Несколько раз дернулась и застыла навсегда.

— Ты убил ее, негодяй! — Пуля в один прыжок оказался рядом. Он выбил из рук Мартина, духовое ружье. Над перекатывающимися телами — оба упали в схватке на землю — склонился проводник. Индеец прицелился и одним мощным рывком разнял сцепившихся.

— Ну и нечеловеческая сила в тебе, — с уважением потупился Пуля. Он признал, что Скользкая Тень сильнее его. Индеец подошел к Мартину, снова вложил ему в руки лук и вторую на этот раз стрелу.

Все с ужасом смотрели, как новый посланник судьбы вонзился в небо и долго, не возвращался.

Обратно стрела упала рядом с Пулей. Тот отреагировал мгновенно, словно ожидал, что выбор падет на него.

— Теперь мой черед расправиться с деспотом! То что не удалось Даджаре, сделаю я!

Он поднял тот же нож, который уронила Даджара и опять бросился на эквадорца.

Старик индеец молча снова передал духовое ружье Мартину.

Тот, еще возбужденный схваткой с Пулей, с радостью выпустил отравленную стрелу, попав в левую щеку. До вояки дошло, что жизнь заканчивается.

— Ну раз судьба такая, то умру, солдату не привыкать, днем раньше, днем позже.

Умирающий замолчал, чувствовалось, что он испытывает нечеловеческую боль. Последние силы отдал на то, чтобы подойти к Даджаре и сказать: «Ну вот, теперь тебе не скучно будет на том све…».

Пуля успел прикоснуться своими губами к губам Даджары и повалился замертво рядом.

Хьяльти закричал:

— Не понимаю, что тут происходит! Наша жертва, над которой мы готовили суд, стала сама палачом!

Все, наконец, поняли, что Мартин здесь не жертва, а охотник.

Внезапно Джек Самурай сорвался с места и бросился в лес, искореженный землетрясением. Старые деревья лежали вповалку, а молоденькие, которые испугано выглядывали верхушками среди исполинов, едва просматривались.

Мартин запустил третью стрелу, которая вернувшись заскользила по траве среди обломков.

— Следуй за ней и не забудь, что ты сейчас шуар, — проводник экспедиции был неумолим. Все застыли, ожидая своей участи, только что спаслись от землетрясения, но от судьбы не уйти.

Мартин вернулся вскоре белый, как полотно.

— Я сдержал слово, индеец. — он бросил к ногам Скользкой Тени, на покрытую обломками скал землю знаменитый перстень Джека Самурая, с которым тот никогда не расставался. Значит и Джека уже нет на свете.

«Джек не надолго пережил своего врага», — подумал Хьяльти.

Проводник экспедиции рассказал вслух последнюю волю Мудрого Скорпиона. До свидетелей и жертв трагедии дошло, что индейцы, которые запугали всю планету, все время с ними были рядом.

Участники экспедиции и сестры-индианки со священным ужасом наблюдали, как очередной посланец смерти устремился в небо. Каждый перебирал в памяти свою жизнь. Признают ли его изгоем, помечен ли он чипом смерти, сколько осталось жить?

Даже безобидная Джессика вспомнила, как ребенком мучила кошку. Неужели за это и ее жизнь оборвется?

Только Йодис ничего не понимал. Он с восторгом смотрел на действия Скользкой Тени и мотал на ус каждое его слово. Когда выпущенная последней стрела упала возле ног Киркикоса, Джессика закричала: «Не отдам!»

Она геройски заслонила собой тренера и умоляюще посмотрела на индейца и Мартина.

— Отойди, женщина! Он когда-то убил человека, его судьба — смерть.

Индеец подошел и сорвал руки девушки с побелевшего от ужаса мексиканца.

Вскоре на полянке лежало четыре трупа. Но Киркикос не просто так отдал свою жизнь. Он успел в схватке выдавить один глаз у Мартина и у того теперь был вид кровожадного циклопа.

Все смотрели с ужасом в небо, а не заблудилась ли какая-то из пущенных стрел и не вернется ли она по его душу. Синдром страха сковал всех присутствующих. А невдалеке уже собирались потихоньку животные-трупоеды и раздавалось карканье нетерпеливых птиц, которое можно было перевести с птичьего языка примерно так: «Когда уже люди отойдут! Сколько нам еще ждать? Животы свело от ожидания!»

Никто не хотел хоронить уже окоченевшие трупы, все боялись заражения. Мертвых людей завалили камнями, чтобы не достались диким животным и прожорливым птицам.

Толчков больше не было. А даже если бы повторились, то после того, что случилось люди уже боялись только стрел смерти, но с неба больше ничего не вернулось.

Наконец, устав от произошедшего, разожгли костер и молча пили чай и ели маис.

Мартин поднялся и поманил за собой Шамшир. Та, в ужасе после прошедшего, отстранилась от него.

— Милая, что же произошло! Ты сама просила меня об этом. Я выполнил твою просьбу, эти люди умерли с твоего согласия. Я понимаю, тебе это неприятно, но теперь нас скрепила навеки их кровь. И я только что потерял глаз.

— Нет! Вырвалось у девушки, она побежала по дорожке вверх в горы. Мартин, держась за вытеченный глаз, устремился за ней.

— Ты от меня не уйдешь! — разозлился солдат.

Он вскоре настиг девушку и бросил ее наземь, почти на край обрыва. Потом наклонился на колени и стал целовать.

— Уйди! Мне противно! Ты убийца!

Мартин попеременно то целовал индианку, то отрывался от ее губ и шептал сквозь боль:

— И ты убийца! Ха-Ха!

Но тут палач, истекающий кровью, почувствовал проникновение в тело чего-то острого. Появился второй полюс боли и между ним и Шамшир стало липко и мокро. До него дошло, что это индианка чем-то ранила его. Мартин вскочил на ноги и обнаружил, что в его бок вонзился какой-то предмет, он выдернул тот из тела и внезапно хлынула кровь… струей весело, словно долго ждала этого момента.

Потом на глазах Мартина его бок почернел:

«О Проклятье! Она ударила меня отравленным кинжалом».

Мартин осел. С каждой секундой силы оставляли его, а боль усиливалась. Он старался на коленях подползти к индианке. Последней мыслью солдата было: «Заберу ее с собой, сейчас еще немного и мы вместе полетим, как птицы вниз, любимые должны умирать вместе!» Но он не успел. Смерть оказалась проворней преступного желания. Безумие, внезапно затмившее сознание, спасло Шамшир от ужаса происходящего. А тело девушки напряглось в любовной неге. Индианке казалось, что Мартин продолжает ее обнимать. Истома распространилась от пяток до макушки. Несчастная даже не понимала, что убила его, находилась в полной прострации. Она лежала с закрытыми глазами, и губы шептали: «Мартин, где же ты?» А руки обнимали воздух и шарили в поисках объятий.

***

К Шамшир наклонилась сестра Ута и что-то насильно влила в рот. Глаза индианки еще некоторое время безумно вращались, но вскоре девушка затихла. Подошел Скользкая Тень, подняв шуарку на руки, медленно понес вниз с пригорка, Шамшир отбежала совсем недалеко от лагеря. Подземные толчки больше не повторялись.

Этой ночью никто не спал. Возбужденный Хьяльти попеременно забирал на собеседование очередного из выживших участников экспедиции для персональной беседы. Каждый после этого уходил хмурый и не хотел ни с кем делиться содержанием беседы.

Утро следующего дня выдалось холодным. Женщины завернулись в шали из альпаки, а мужчины вытащили из рюкзаков куртки, группу ожидал подъем еще выше в горы на высоту четыре километра. Предстоял обратный путь, но на этот раз нужно было пройти недалеко: тридцать километров до поселка, от которого можно уже добраться до столицы Киото. А там самолет и домой. Обратный путь всегда короче. Линда, связавшись по рации с центром, получила сообщение, что им официально разрешили пребывание в стране.

Казалось, что все плохое уже позади. Из зоны подопечной малаката, уже успели выйти, но тут Хьяльти остановил всю группу. Он попросил Линду отвести Йодиса в конец человеческой цепочки. Как только заметил, что сын скрылся за поворотом скалы, подозвал к себе проводника. Они находились у всех на виду. Слева отвесная скала, справа пропасть над очередной горной речушкой, ущелье медленно сужалось, горы становились круче. Внезапно Хьяльти что-то закричал и ударил проводника в грудь, тот схватил ученого за корпус, толкнул в пропасть. Хьяльти изловчился и потянул индейца за собой. Казалось, оба скроются навечно за острым выступом скалы, но индейцу удалось сорвать с себя руки ученого и Хьяльти полетел вниз в одиночестве.

Драма закончилась. Свен подбежала к Скользкой Тени и закричала: «Убийца! — потом бросилась к остальным за помощью. — Хватайте его! Он же убил моего мужа!» Но никто не отреагировал. Все уткнулись взглядами в землю, словно окаменели. Фредерик вызвался опуститься на дно ущелья и посмотреть, что же стало с несчастным, осмотреть труп. Тони и Эйрик опустили добровольца-смельчака на длинной веревке. Вскоре подняли с трудом. Фред сообщил: на разбитом теле ученого не было живого места. И провалился он так, что невозможно добраться, в глубокую трещину. Никто не вызвался больше, рискуя жизнью спускаться. Помолились за душу человека и ушли с этого страшного места.

Внезапно Свен повторно накинулась на проводника.

— Убийца? Убей и меня! Пополни коллекцию. По твоему приказу половина экспедиции отправилась на тот свет, теперь и руководитель. Будь проклят весь твой род! — Свен внимала к пустоте, камню.

Все молчали. Женщина резко развернулась и пошла в противоположную сторону. «Я ее провожу», — Хоито последовал за женой покойного Хьяльти. Подросток был местным, он не боялся ничего, знал, как общаться с индейцами.

Все взглядами полными скорби проводили Свен. Потом она опомнилась, вернулась, стала тянуть за собой сына, но рыдающий Йодиса упорно отказывался идти с матерью. Он не видел схватки отца с индейцем и никто не сообщил мальчику, как отец оказался в пропасти.

— Ну и оставайся с дикарями, сам уже стал дикарем! — Свен больше не огладывалась и навсегда покинула экспедицию. Она знала, что ее ждет Агиль. «Скатертью дорога!»- прокомментировала Джессика.

В последний раз улыбнулся старый индеец. За всю жизнь, он не видел ничего кроме той тайны, которую пронес через все испытания. И сегодня, исполнив пожелание вождя, он уйдёт к своим богам со спокойной душой. Но судьба распорядилась иначе.

Приоткрывшаяся тайна

Гомс ищет союзников

Доктор Агиль недолго переживал размолвку с Хьяльти. Как всегда, между мужчинами причиной окончания дружбы является женщина. Свен оказалась тем мостиком, по которому бывших друзей соединила вражда. Но Агиль был доктором и ученым исследователям. Он, как и часто случается в подобных ситуациях, с головой ушел в работу где-то на подсознательном уровне оставив мысль о том, что судьба его еще с ведет с этой женщиной, которую осчастливил материнством. Да, Йодис его сын. Но какое право он имеет на ребенка? Хьяльти его вырастил, не спал по ночам, когда мальчишка ворочался, был хорошим отцом, как призналась Агилю Свен. А Свен, доктор не сомневался почему-то, будет когда-нибудь с ним. Слишком сильная трещина пробежала между ней и законным мужем. Свен не уехала с Агилем в Кито. Она же не изверг какой-то. Женщина понимала, что с таким трудом организованная экспедиция висит на волоске. Сорвется Хьяльти и будет крах всему. Так она и объяснила все Агилю. Но ее последняя фраза: «Если сложатся звезды, мы опять будем вместе, а сейчас я должна быть с ним», — держала доктора в подвешенном состоянии ожидания. Он загнал это ожидание куда-то далеко вглубь, продолжал жить с ним, но как часто бывает у мужчин, работа затянула. Агиль все меньше задумывался о Свен.

По приезде в Кито, его вызвали к одному ребенку, впавшему в странное состояние каталепсии. Отцом мальчика был тот самый Мартин, который оказался последним «шуаром», последним вершителем справедливости, как считал Гомс, посланник Вселенского Разума. Но доктор об этом даже не догадывался. Он был не в курсе последних событий в Андах. Мальчик лежал с открытыми глазами, чувствовалось по реакциям и анализам, что он все воспринимает, но почему-то не реагирует. Как же его состояние напомнило Агилю состояние членов экспедиции, когда он оказался в группе Хьяльти в критический момент.

Все заснули здоровыми, а проснулись в странном состоянии, которое парализовало их двигательные функции. И это при полном осознании того, что происходит вокруг. После укола, который сделал всем Агиль, так ему и признались. А тут еще оказалось, что отец наблюдаемого сейчас ребенка где-то в горах. А не в тех ли местах, где как голодный волк в поисках пищи, " рыскает" в поисках пещеры и таинственной библиотеки богов Хьяльти?

Мать мальчика не знала, что и сказать. Только одну реплику бросил Мартин на прощанье: «Скоро увижу дикарей. Даже не думал, что еще живут такие, и это в нашей стране!»

***

Агиль вычислил, что таинственное место на границе с Перу и есть единственное белое пятно, где еще сохранились дикие воинственные племена. Вчера он разговаривал с другом, тот возглавлял одну компанию, которая была связана с установкой новых электрических маршрутов. Друг ему поведал, что в одном племени, куда они протянули электропровода никто даже не хотел проверить или работают тумблеры-выключатели. Побывав там с проверкой через месяц, Санчес убедился в том, что никто даже не сделал попытки озарить светом помещение хотя бы на минуту. А подключены были единственных три дома. Остальные сооружения деревни малаката представляли собой сараи и вигвамы, землянки и пещеры, оборудованные под жилье. Дикари, одним словом. Когда он включил свет, шаман, который присутствовал при этом, чуть не упал в обморок, а вождь в испуге схватился за копье. Большого труда стоило их уговорить попробовать самим повключать и повыключать свет. И они согласились это делать, но только, как ритуал, чтобы отметить начало и конец дня. И зачем ему начальство поручило тянуть провода через сельву и горы? Пустая затея. Правительство надеялось каким-то образом очеловечить дикарей, приблизить их к обществу. Бесполезно. Они скорей всего попытаются оборвать провода и использовать для своих целей. Приспособят для капканов для животных, строительства вигвамов и бог знает еще для чего. Конечно ток не простит, будут жертвы. Но как победить дикость? «Стой?» — Агиль словно хотел остановить поток мыслей. Кажется друг Санчес упомянул название племени. Как-то на ма… не малаката ли?

Агиль лихорадочно стал набирать номер друга. Его догадка подтвердилась. Малаката. Второе воинственное племя шуар даже не разрешило ему появляться на своей территории. Мысли замкнулись, словно электрический ток. Отец его пациента в тех же краях, он уже в этом не сомневался!

Но ведь мальчик еще не общался с отцом. Телепортация вируса? Возможно ли такое. Психовирус?

Значит члены экспедиции и маленький Томас больны одним и тем же недугом? Доктор решился сделать ребенку тот же спасительный укол из своего коктейля, который дал в горах всем участникам экспедиции.

Состав давно был предметом его гордости. После мышей первыми подопытными оказались люди экспедиции.

Риск был минимальный. Состав препарата не должен был вызывать побочных реакций. Агиль уверенно произвел укол и стал наблюдать, как мальчик замурчал, зевнул, потянулся и попросил пить. Все, он уже здесь не нужен. Агиль сел в машину и стал рулить к своему дому. Ему нужно отдохнуть пару дней, подумать, слишком много переживаний за последний месяц.

***

Захотелось забраться в гамак между двумя старыми деревьями за домом, что и доктор сделал неукоснительно. Раскачиваясь в пружинистом гамаке, Агиль стал перебирать почту, которую давно не проверял. Сплошная текучка, квитанции, предложения семинаров и симпозиумов. Все хотят видеть врача-исследователя у себя в гостях. Внезапно внимание Агиля приковало одно письмо без обратного адреса. Оно было отправлено сегодня. Странно как-то работает почта. Порой ждешь неделями, а то письмо он получил… стой, чепуха какая-то. Письмо датировало сегодняшним днем, а почта в такую рань еще закрыта. Как такое могло произойти?

Доктор нервно разорвал конверт. Внутри лежала одна бумажка, согнутая вдвое. Агиль вертел ее во всех направлениях, но текста не было. Что-то подсказывало, что на ней что-то должно быть написано. Чертовщина какая-то! Агиль не прекращал попыток что-то увидеть. Он верил своей интуиции.

Доктор спрыгнул с гамака и отправился в кабинет. Он попробовал смазать письмо специальным раствором. Когда-то он увлекался с друзьями подобными штучками. Еще со студенческой скамьи. Агиль был мастер на всякие проделки. Он изготовлял шпаргалки по разным предметам для всего курса. И делал это с любовью и воодушевлением. Писал специально изобретенными чернилами. Изображение проявлялось на абсолютно пустом листке, если палец смочить слюной и провести по бумаге.

Может что-то подобное и он получил? Но в данном случае с таинственным посланием не помогла ни слюна ни разные растворы. Внезапно порыв ветра поднял бумажку над поверхностью стола и шлепнул о стену.

Бумажка упала на пол, а на стене ясно отпечаталось слово, которое словно перекодировалось с бумажки, но наоборот, как в зеркале. Агиль наклонился над листиком. Внезапно какая-то сила придавила его к полу. Он почти вплотную увидел бумажку на полу. Там было что-то написано, но изображение расплывалось, как у человека снявшего очки. С трудом Агилю удалось оторвать от пола отяжелевшую голову. Он прочитал одно единственное слово. Ошибка.

Что все это значит? Сразу несколько мыслей возникло в голове ученого.

Слово проступило на бумаге от удара! Невероятно! Потом он подумал о том, кто же ему указывает на ошибку? А последней мыслью было: почему так отяжелела голова?

— А ты не удивился, что оказался на полу? — перед Агилем, стоящим на четвереньках, возвышался какой-то человек в куртке с капюшоном.

Агиль поднялся на ноги, но тут же опять какая-то сила швырнула его на пол. Он посмотрел снизу вверх на человека.

Закралась мысль: «Тот его бросает на пол одним желанием без приложения рук. Интересно». Потом все же тайная сила отпустила и доктор поднялся, а потом плюхнулся обессиленно в кресло. Он был сломлен не столько физически, как морально.

Все события последних дней да и эта мистика. Интересно, когда же этот сон закончится?

— Ты не спишь, — словно прочитав мысли доктора сказал таинственный незнакомец.

Он потряс головой и уставился пронзительным взглядом-лазером в Агиля, словно собираясь просверлить насквозь. Сколько времени прошло Агиль не знал.

Ему казалось, что незнакомец произносит каждое слово с интервалом в один час… или сутки!

— Ты не спишь, — повторил посетитель, ты совершил ошибку. Зачем произвел мальчишке укол? Опять мне помешал.

Агиль хотел ответить, но язык и губы не повиновались. Он подумал, словно повторял урок: «Я сделал укол мальчику и это было ошибкой. — потом подумал, — но ведь нужно было спасать ему жизнь!»

— Какую жизнь? — словно прочитав его мысли, ответил человек.

— Ты нарушил переход ребенка в новое состояние.

Ты и в горах мне помешал.

— Каким образом?

— Ладно, слушай, все равно ты уже не жилец. Придется после моих откровений убрать свидетеля, а как сам понимаешь, что кроме тебя и меня здесь никого нет, — человек заскрипел смехом. Я представляю Вселенский Разум. Человечество решено перевести в другое состояние тут на Земле. Я робот, который должен подготовить для этого почву.

По моему приказу пыль под руководством Ветра метила всех на планете. Ты ведь слышал о пылевых бурях и индейцах, которые приходят после них и убивают людей?

— Да, — нервно выдавил из себя хозяин кабинета.

Незнакомец продолжил:

— После проверки, если тестирование обнаруживало преступников и негодяев, их метили званием «изгой», это микроскопический чип, который помещался на теле избранных к отсеву.

Потом индейцы дикого племени уничтожали помеченных.

В настоящий момент задание данное мне почти выполнено. Остались мелочи. Кстати, последние жертвы-изгои из твоих знакомых по экспедиции Хьяльти.

— Кто? — нервно вырвалось у Агиля? Его, конечно интересовала судьба Свен и сына.

— Я знаю, о ком ты тревожишься! Нет, не они. Даже Хьяльти уже нет в живых.

— Не может быть? — изумленный Агиль схватился за голову, — как это случилось?

— Индеец, который их сопровождал, как проводник, толкнул руководителя экспедиции в пропасть, сам видел. А с того света люди не возвращаются, все это мифы.

Кстати, тебе будет интересно узнать, что солдатом выступившим в роли индейца-палача, был отец мальчика, которому ты недавно сделал укол.

А вот в чем твоя ошибка состоит.

Я всю группу Хьяльти, упорно ищущего сокровища богов, решил перевести в новую расу в виде проверки, эксперимента. Ты мне помешал. Состояние, в котором находились люди, должно было закончится их переходом. Там ты мне помешал первый раз. Сейчас повторно. Понимаешь, что третьего раза не будет?

— Мне интересно! — Агиль, невзирая на смертельную опасность, загорелся, он находился рядом с тайной, о которой думал всю свою жизнь.

— Подожди меня уничтожать, мне интересно все узнать об этом.

— Первый раз вижу человека, которого научные проблемы волнуют больше чем бренное тело, хвалю, — Гомс загорелся, давно хотелось с кем-то побеседовать на равных. — Ладно, слушай дальше.

Посланник подробно поведал Агилю о своей миссии во всех деталях, потом рассказал о перипетиях поисков атлантов.

— А знаешь что, человек, я изменил свое решение. Мне нужен союзник среди людей. Им будешь ты. Понимаешь: люди и атланты не могут уместиться вместе на одной маленькой планете Земля. Кто-то должен уступить. Поскольку атланты самовольничают, то Вселенский Совет не желает их больше видеть в состоянии процветания. Ты поможешь мне их найти и уничтожить. Как говорят у вас людей — ударим по рукам.

Он протянул руку. Ответным движением Агиль попытался ее пожать, но схватился за пустоту. Рядом уже никого не было. Он открыл глаза. Опять в гамаке! Его тело мирно раскачивалось, а голубое небо над головой постепенно наполнялось небольшими тучками. И они сложились в странное изображение, отдаленно напоминающее человека, который только что ему пригрезился.

***

Доктор услышал, как кто-то вошел в дом. Он прислушался к шагам. Ему почему-то не хотелось идти на встречу вошедшему человеку, интересней было отгадать кто это. Когда он увидел вошедшего, то вздрогнул.

Рядом с ним стояла Свен. Одна. Без Йодиса. Она подошла к мужчине, который разбил ее счастливую семейную жизнь и тихо заплакала. Так скулят собачки, потерявшие хозяина. А женщина понимала, что потеря может сделать ее счастье с Агилем недолговечным. Вечная заноза — сын. Но желание мальчика было остаться с отцом, а когда его не стало, с проводником экспедиции Скользкой Тенью и Линдой, которая согласилась взять мальчика под свою опеку.

Индеец уезжал в Европу, его после гибели племени ничего не держало на родине. А для мальчика индеец значил с некоторых пор больше, чем отец. Он был продолжением сказки, а дети не любят больше всего на свете слово конец. Пусть это будет даже страшная сказка. Для них чем страшней, тем интересней.

И как ни странно, первое о чем заговорила с Агилем Свен было хранилище книг на золотых пластинах.

Она вытащила маленький листик из кармашка куртки и тут же Агиль углубился в изучение самодельной карты.

— Не трудись, милый, пещеру с библиотекой инопланетян или еще бог знает кого — инков, атлантов, завалило во время землетрясения.

— Мы ее найдем, обязательно найдем. — не переживай. И поможет в этом нам твой сын и… индеец.

— Не может быть?

— Может!

Словно выжженная раскаленным железом в сознании доктора запечатлелись последние слова посланника космоса.

Он дал слово тому помочь найти библиотеку и главное, прочитать.

Умный человек догадался, что библиотека хранит знания атлантов, раз космический разум, то есть боги, хотят ее заполучить. Там знания, без которых невозможно возрождение атлантов. Где они прячутся, Гомс не знает.

Но они обязательно придут туда, чтобы возродиться. И их Гомс попытается уничтожить. Вселенскому разуму они не нужны. Им нужен человек новой расы.

После уничтожения изгоев следующая помеха для перевода человек в новую рассу — атланты.

Он поможет во что бы то ни стало Гомсу их найти и уничтожить!

Но парадокс состоял в том, что первые помощники посланника Вселенского Разума Гомса пылевые скопления и были те самые спрятавшиеся атланты. Но об этом ни он, ни сами не догадывались.

Единственными знающими правду были, вырвавшейся из мира зомби-песчинок была Юпитер и ее подруга Анаконда.

А самым интересным был то, что парень по имени Хоито, который стыдливо стоял в сторонке и ожидал, когда на него обратят внимание, нес в своем сердце, вернее вместо него лучших представителей мира атлантов. Тех, кто вырвался из хаоса зомбированного состояния пылевой цивилизации и теперь спасался от Ветра и Гомса. И как это Гомс ни о чем не догадывался?

Ни-Зги знакомит всех со своим семейством атлантов

Вернемся же к нашим героям, мы их оставили не в лучший момент жизни. Есть выражение: стоять у разбитого корыта,

Лучше не скажешь.

Представим себе, что в руках у нас Кристалл Времени, который показывает сейчас прошлое, всего за один день до распада группы. Не завидуйте. У каждого человека есть маленький осколок этого кристалла. Он называется память.

Только нужно вспомнить, куда вы его положили.

Итак, всмотритесь в полированную грань прошлого. Что вы там видите?

Все правильно, зрение не обмануло. Величественные Анды, горы Эквадора на границе с Перу. Одно из последних мест на земле, где еще, как поется в известной оперной арии, «и сатана там правит бал».

Хьяльти сидел словно растерзанный ягуаром. Все, абсолютно все к чему он стремился, рухнуло в один момент бесповоротно. Это не он хочет покончить с собой, а его мечта.

Когда археолог проник в пещеру библиотеки, казалось, что он, наконец, на вершине счастья. Свершилось! И деятельный ум профессора приготовился к напряженной работе, вглядываясь в незнакомые, но такие много значащие для него символы на золотых табличках. Энергетический посыл от линий странных иероглифов без раскачки пошел блуждать по закоулкам серого вещества ученого.

Потом пришел Мартин и отнял мечту. А у Мартина — Агиль. Но тут рок решил не отдавать никому свою тайну.

Случилось землетрясение, и библиотека скрылась в недрах горы. Видимо ее создатели возрадовались бы если, увидели тот мощный панцирь в виде базальтовой стены, которая окружила их детище.

А может судьба не хотела отдавать свои сокровища недостойным, в которых увидело Мартина, а потом Гомса?

Для кого исчезновение библиотеки и сокровищ было злым роком, а для кого — подарком судьбы.

Хьяльти разочаровался во всем, во что верил до сих пор. Лестница вниз началась давно. Первой ступенькой стала жена. Верная Свен оказалась неверной, сын, которого боготворил не его. Лучший друг — захватчиком, который отнял одним махом и сына и разрушил семейное счастье, кажущееся незыблемым. Потом Хьяльти потерял библиотеку, которая была смыслом его жизни. И вслед за этим, как оказалось, его сплоченная команда представляет собой разношерстный коллектив, где собрались отъявленные головорезы, преступники и проходимцы. Дочь, случайно найденная, погибла. Проводник, которому доверился — обманщиком и плутом.

Но главное разочарование, которое угнетало профессора — это было то, что отнял у людей полгода жизни, заставил страдать в сельве и обманул, хотя и не по своей воле.

Накануне своей импровизированной гибели, руководитель простился с каждым в отдельности уцелевшим участником экспедиции, сказал, в каком банке поместил деньги на их имя еще до похода. Потом просил спокойно воспринять то, что произойдет и ничему не удивляться.

Да, археолог инсценировал свою гибель. Это было сделано для Свен. Он продолжал ее любить. Профессор не хотел, чтобы жена страдала от мысли, что он где-то один, брошенный ею. Пусть совесть Свен будет спокойной. Хьяльти думал, что если он погибнет на ее глазах, то лишит мук угрызений совести. А со Скользкой Тенью археолог договорился, как все будет происходить. Они даже отрепетировали накануне каждое движение.

***

И все же за минуту до инсценировки Хьяльти подумал, что должен умереть не понарошку, а в самом деле. Тяжкий груз душевной боли, в котором все переплелось, требовал платы. Страдание перевесило желание жить. Все ждали, что руководитель экспедиции, как обещал, упадет в заранее поставленную сетку, которую продемонстрировал каждому во время индивидуальной ночной беседы.

Да так оно и должно было случиться на самом деле. Вроде бы оступившись, он ухватится за проводника, а тот теряя равновесие, балансируя руками, случайно оттолкнет археолога в сторону бездны.

Но как внезапно все меняется в тайной душе человека и случайность становится закономерностью.

В один момент показалось, что окружающие горы-великаны развернули могучие плечи и с любопытством приготовились к зрелищу. У них уже давно был зуб на экспедицию, которая пыталась выведать бережно хранимую ими тайну.

Но все пошло не по сценарию, случилось в незапланированном месте.

В условленный момент индеец толкнул археолога. Но вместо того, чтобы падать в подготовленную сеть, Хьяльти схватил Скользкую Тень за куртку, протащил на несколько метров дальше по тропинке и даже захотел забрать с собой на тот свет.

Но индеец не привык покоряться. Он изловчился и вырвался из смертельных объятий ученого. Тот замахал руками, словно хватаясь за воздух, потерял равновесие и с криком рухнул вниз.

***

Подойдя с опаской к месту трагедии и глянув в пропасть, участники экспедиции убедились, что сеть пуста и ужаснулись. Хьяльти и вправду погиб. Каждый подумал об этом по-своему. Но факт оставался фактом: экспедиция осталась без руководителя.

Когда цель потеряна и нет человека, который отдает приказы, группа превращается в сборище чужих людей, каждый преследует свои цели.

Осиротев, они стали сразу чужими. Как и одомашненная, как казалось, за последние недели дикая природа.

Посмотрим же осторожно на осколки группы, чтобы не пораниться.

Возмужавшая Джессика держалась рядом с мистером Плинтоном.

Фред с Тони, как-никак репортеров цементировало и прошлое и будущее. Вагни приклеился хвостиком к молодоженам Эйрику и Уте. Рядом с сестрой держалась и Шамшир, которая находилась в глубоком трауре после произошедшего и все же осторожно поглядывала порой на Вагни. Сквозь душевную травму пробивалось осознание того, что была когда-то близка с этим мужчиной. Вагни раскрылся ей сейчас

по-иному. И закрадывалась мысль: возможно напрасно думала, что тяготилась им в прошлом.

Рядом с Линдой был маленький Йодис, который потерял по-настоящему отца и понарошку мать. Йодис объединил ее со Скользкой Тенью. Индеец захотел увидеть иную жизнь. Племя погибло, больше его ничего тут не держало.

А добрая душа Линда согласилась сквозь сомнения на нагрузку в лице индейца.

Все готовы были разойтись кто куда. Даже не захотели одним автобусом уезжать в Кито.

***

Но разобщенным участникам бывшей экспедиции суждено было опять соединиться. Так объединяются люди, когда приходит радость или беда. Судите сами.

После прощального костра и слов напутствия, когда люди готовы были навсегда разбежаться, чтобы побыстрее забыть весь ужас и разочарования последних дней, раздался отдаленный свист.

Все насторожились. Вдалеке двигался странный караван впереди которого на почтительном расстоянии бежало несколько любопытствующих обезьянок. Скоро самые зоркие, а в первую очередь Скользкая Тень заметили подробности. Вскоре уже все наблюдали, как появился Ни-Зги, странная девушка, которая запомнилась еще по «Навуходоносору», назвавшая себя Юпитером. За ними появились несколько анаконд, одна из которых вполне могла бы заглотать человека. Остальные змейки значительно уступали в размерах. Юпитер ласково поглаживала ползущее рядом с ней чудовище,

а Ни-Зги делал то же самое с другой анакондой поменьше.

Самый загадочный человек экспедиции выступил вперед.

— Не бойтесь, друзья. Я хочу вас познакомить с атлантами. Не пугайтесь устрашающего вида. Это для атлантов естественное состояние. Они могут жить в трех обличьях: превращаться в людей, пресмыкающихся или становиться почти невидимыми и проходить сквозь стены.

Судьбе было угодно дать мне каплю крови атлантов в одном из далеких поколений.

Это позволило объединиться с Юпитером в брачный союз. Спасибо нашему спасителю Скользкой Тени.

Индеец весь побагровел про этих словах. Он только кивнул в знак согласия.

Ни-Зги продолжил:

— А эти маленькие змейки — мои и Юпитера дети. Я не имею права сообщать о том, как Юпитер появилась здесь, как и ее подруга. — он указал на огромную анаконду, та в знак согласия зашипела. — Возможно нас слышат враги, которые хотят уничтожить на корню цивилизацию атлантов. Я не буду распространяться и на счет, как возникают и проходят интимные отношения атлантов. Они абсолютно отличаются от человеческих и могут вызвать у вас неприятие.

Если кто-то скажет, что люди и атланты враги, не верьте, на планете всем хватит места.

Теперь смотрите на моих детей. Раздались несколько хлопков и перед пораженными людьми предстали удивительной красоты юноша и маленькая девочка.

— Вот, знакомьтесь, — голос Ни-Зги потеплел. Девочка взмахнула хитиновыми крылышками за спиной и подлетела к отцу, обняв его.

Моему сыну три месяца, а дочке месяц.

— А они выглядят в десятки раз старше, — воскликнула пораженная Джессика.

— Все правильно, но учтите, что они атланты и рождаются из яиц.

Фи, — скривилась та же Джессика, — они что курочки?

— Нет, да будет вам известно, что змеи тоже рождаются из яиц. А большую часть жизни атланты проводят в облике пресмыкающихся. Когда змей, когда и других.

Он щелкнул пальцами и мальчик с девочкой опять превратились в змеек.

А вот эта леди, — он указал на огромную анаконду, — спасла жизнь Эйрику.

Астроном всмотрелся и узнал чудовище проглотившее его несколько дней тому назад. Эйрика всего передернуло.

После маленького хлопка перед ними действительно оказалась женщина в набедренной повязке индианки, топлес, которая игриво подмигнула молодожену.

***

Когда атланты ушли и уползли, людям было не до смеха. Молчание нарушили газетчики.

— Фред, — обратился к другу Тони, — представляешь, как все умрут от наших репортажей после этого путешествия в джунгли?

— Представляю. Бежали от пыли, а теперь будем бежать от атлантов.

— Нет, — задумчиво сказал Тони, — нам предстоит борьба за выживание. Хорошо, что мы теперь знаем с кем.

— Ну да, — встрепенулся Эйрик, вместо того, чтобы смотреть в телескоп и искать за тридевять земель сигналы от братьев по разуму, нам с Вагни предстоит на земле с ними бороться.

Тут и Вагни подал голос:

— Эх! Где наши вояки Пуля и Джек Самурай? Я бы записался в их команду. Да. Предстоит борьба не на жизнь, а на смерть.

Молчавший до того Скользкая Тень вступил в разговор:

— Нам помогут боги! Вспомните Гомса! Он представитель богов.

— А проводник прав, — поддакнул мистер Плинтон, — да к тому же среди нас связная с богами Линда!

Все ахнули!

Джессика схватила себя за голову.

— А и вправду! Как мы могли забыть? — она повернулась к Линде:

— Все милая, посылай сообщение. Где твоя рация?

— Все не так просто, дорогие мои, — сказала радистка. Я простое звено, просто передающая сообщения. Ну как раньше были телефонистки на подстанциях для связи абонентов, помните? Мне кто-то должен отдать приказ. Не имею права самовольничать. Иначе я погибну от смертельного укола, сигнала Вселенной.

— Да, как все непросто, — подытожил мистер Плинтон. Но теперь у нас есть повод общаться, пусть и занесет на разные континенты.

— Ничего, — оживилась Джессика, — на это есть смартфоны, айфоны, интернет и скайп.

— Правильно, девочка! — Я горжусь тобой. — Мистер Плинтон махнул рукой и вдвоем с Джессикой первым покинул группу.

— А ведь они нам даже адрес не оставили! — удивилась Ута.

— Как не оставили? — у меня есть ее номер телефона. — огрызнулся новобрачный.

Все, оживившись, стали обмениваться информацией, как связаться и когда; у людей опять появилось что-то общее. Но почему желание объединяться приходит только в минуту опасности или если кто-то хорошо заплатит за это объединение? Ну, к примеру, Хьяльти.

***

Уже трясясь в автобусе, Фред показал Тони сообщение на айфоне, который удалось только что зарядить на заправочной станции.

«Швейцарские и американские нейрофизиологи открыли особую зону коры мозга, стимуляция которой заставляет человека вести себя честнее, чем он привык делать, говорится в статье, опубликованной в журнале PNAS».

Тони прокомментировал факт:

— Ученые открыли «центр честности» в мозге и научились им управлять. Зачем же Космос послал на нас пылевые бури и индейцев киллеров? Зачем же эти все жертвы?

Фред ответил:

— Все правильно. Ты не думай, что там среди богов глупые люди собрались. Значит так нужно.

Ладно, опять объявил водитель остановку. Не знаю, как ты, а я хочу проведать туалет и посидеть на нормальном биде — чудо техники двадцать первого века! Соскучился за цивилизацией. А то все полянки и кустики, никогда не знаешь, кто выпрыгнет и дружески укусит в одно место.

— Подожди, Фред, и я с тобой. Создадим маленькую очередь. Прецедент в этих забытых богом местах. Водитель небось рад-радешенек. Как никак, а мы с тобой первые пассажиры нового маршрута. Я бы его назвал Кито — Затерянный мир. Вот Конан Дойл удивился бы! А ведь столько лет после его смерти прошло.

И знаешь, вроде и не было нашего путешествия, так захотелось все побыстрее забыть.

Фред махнул рукой.

— Послушал тебя и уже чудо цивилизации перехотелось посещать, ладно. На следующей остановке по требованию. Можно и в лесочке, привык уже. А что у тебя на память осталось от сельвы?

Тони с гордостью вынул из дорожной сумки высушенную голову индейца.

— Вот тсандза.

— А где ты поместишь ее?

— А под подушку положу. Говорят, отличное средство от бессонницы!