Алый осколок (СИ)

Глава 39

С трудом сдерживая рвущиеся наружу проклятия, Джейл продиралась через чащу. Корявые ветви, которых было не видно во тьме ночи, то и дело хлестали ее по плечам и лицу, корни, высовываясь в самый неподходящий момент, подставляли подножки, а стволы то и дело приманивали к себе обнаженный инквизиторский меч. Казалось, будто роща делает все возможное, лишь бы они с Клэйвом отказались от своей задумки и повернули назад. Однако на подобное Джейл уже не могла согласиться.

— Черт! — Джейл затормозила перед преградой из двух маститых дубов, загородивших собой проход. Клэйв едва не влетел ей в спину. — Опять не туда… — Джейл стиснула левый кулак. — Где долбаный выход к Ковену?

Складывалось ощущение, что они бродили не по какой-то скромной городской рощице, но по Великому Стеклянному Лесу, что раскинулся, размером с несколько королевств, в центральной части материка. Для полноты ощущений не хватало только многочисленных хищных тварей, что, судя по рассказам, бродят по тому лесу… ну и, собственно, стеклянных деревьев.

— Погоди-ка… — Клэйв шагнул куда-то в сторону, раздвигая кусты при помощи меча и руки. — Вон там, какие-то огни. Кажется.

Джейл развернулась и, опустив меч вертикально вниз (чтобы, в случае чего, случайно не проткнуть Клэйва), шагнула следом за напарником. Похоже, тот оказался прав. Впереди, за темными лабиринтами стволов и ветвей, мерцали, словно звезды в бескупольном небе, цепочки огоньков. Кроме того, насколько чувствовала Джейл, с той стороны ветер доносил до них запах… какой-то непривычный запах. Запах… дыма?

Джейл сделалось не по себе.

— Идем. — Обогнув Клэйва, она принялась продираться вперед через колючие дебри.

Не прошло и минуты, как она убедилась, что ей не показалось. Спереди действительно пахло — даже воняло — дымом и гарью. Причину они обнаружили, как только вырвались из лабиринта деревьев.

— Ни-хе-ра-се-бе. — Это было единственное, что могла сказать Джейл, глядя на разрушенную угловую башню крепости, от которой местами поднимались к куполу ленты дыма. — Какого дьявола тут произошло?

В самом деле, складывалось впечатление, что наступила еще одна Инхаритамна. По крайней мере, подобные иллюстрации — с дымом и разрушенными башнями — Джейл видела в хрониках, описывающих события тысячелетней давности. Огромная черная дыра, оставленная разрушенной башней, зияла, обнажая путь куда-то вглубь Твердыни Летающих. Что удивляло Джейл, так это отсутствие трупов… и тишина, как будто разрушенная непонятной силой башня Ковена была в порядке вещей.

— Ну… — Клэйв задумчиво поскреб щетину. — По крайней мере, теперь мы почти наверняка уверены, что пошли в верном направлении.

— По-твоему, это дело рук Теолрина? — Джейл попыталась представить, как Теолрин, подобно будущим Небодержцам все тех же историй Инхаритамны, простирает руки в стороны и одной лишь силой мысли разрушает эту стеклокаменную башню. Подобный образ вызвал у нее разве что смешок.

— Или его друзей… Новых друзей, — многозначительно уточнил Клэйв. — Навроде Факела и… уж не знаю, кому еще он успел подлизать жопу.

— Ну, попробуем выяснить. — Джейл вздохнула и сделала шаг по направлению к дымящейся башне.

— Ты уверена, — осторожно окликнул ее Клэйв, — что лезть внутрь — хорошая идея?

Почему-то этот вопрос всколыхнул внутри Джейл волну злости.

— Я уверена, — прорычала она, — что время хороших идей закончилось ровно в тот момент, когда этот козел ушел с нашим осколком. Конечно, это охеренно плохая затея! Однако что-то мне подсказывает, что если мы не рискнем пойти внутрь, то осколка — как и возможной награды за него — нам больше не видать. Еще будут идиотские вопросы, или же мы все-таки попытаемся догнать Теолрина и его новую команду друзей?

Клэйв поравнялся с ней и приподнял меч.

— Ладно, — проворчал он, пусть и с некоторой неуверенностью, — давай попробуем сунуть голову в эту демоническую пасть. Хотя мой инстинкт самосохранения говорит, что я очень сильно пожалею об этом решении.

* * *

В какой-то момент лестница показалась ему бесконечной.

Они поднимались, постоянно поворачиваясь против часовой стрелки и оставляя за спиной пролет за пролетом — а лестница, вымощенная зеленым стеклокамнем, все так же продолжала возноситься вверх, теряясь во тьме, перемежаемой островками одинокого света от редких настенных светильников. В стенах не было ни единого окна, так что Теолрин даже не мог посмотреть, насколько высоко они забрались. Впрочем, даже если бы окна и были, вряд ли бы он нашел в себе силы на то, чтобы отойти в сторону и посмотреть в них — настолько тяжело ему давался подъем. Голова кружилась, дыхание сбилось, в обоих боках покалывало невидимыми иглами, а левая ступня как будто снова прошлась по рифам Щетины, вымощенными кусками стеклянных осколков. В другой ситуации Теолрин бы уже несколько раз остановился, чтобы хоть немного привести организм в чувство — но сейчас позволить себе подобной роскоши он не мог. Отстать от отряда, на его взгляд, было равносильно самоубийству.

На очередном повороте монотонную мелодию их шагов нарушил какой-то шум сверху. Факел мгновенно остановился и поднял левую руку, призывая всех последовать его примеру. Теолрин прижался правым боком к ближайшей стене и вздернул голову, силясь разглядеть что-то в этом полумраке. Откуда-то сверху послышался короткий приказ, раздались щелчки, а затем на отряд полетели шары… наподобие тех, что они бросали в угловую башню. Десяток шаров приближался к ним со стремительностью молнии, но Факел успел отреагировать. Только что он еще стоял, вглядываясь, как и все остальные, в лестничные пролеты наверху, и вот уже взлетел в воздух, вскидывая руки навстречу приближающимся снарядам. Что-то изменилось в траектории движения вражеских снарядов, и вместо сближения с членами отряда те понеслись вертикально вниз, минуя, один за другим, лестничные пролеты.

Спустя пять ударов сердца внизу прогремел взрыв. Стеклокамень задрожал под подошвами ботинок Теолрина, а отблески пламени вскинулись вверх подобно искрам от брошенного в топку прозрачного стекла. На мгновение Теолрин даже заволновался, не упадет ли сейчас вниз вся лестница. Однако, очевидно, тот, кто возводил эту башню, знал толк в том, как делать по-настоящему крепкие конструкции. Успокоившись на этот счет, Теолрин перевел взгляд с нижних уровней башни обратно на Факела… однако того уже не было на месте. Теолрин поднял взгляд еще выше, но успел разглядеть разве что росчерк, оставленный его колыхнувшимся плащом. Буквально в следующий миг лестничные пролеты наполнились криками. Еще через пару секунд, в точности повторяя судьбу своих снарядов, вниз начали падать защитники лестницы. Один из них вопил вплоть до столкновения с полом.

Когда все закончилось, силуэт Факела прорисовался где-то четырьмя пролетами выше, а тишину взбудоражил его спокойный и одновременно требовательный голос:

— Вперед.

Теолрин выдохнул и, отлепившись от стены, последовал за остальными. Его не могло не радовать, что сил Факела хватало, чтобы они беспрепятственно проложили себе путь в самое сердце твердыни Ковена. Неужели Факел и впрямь Летающий? Теолрин решил, что просто обязан будет узнать это, когда все закончится. В конце концов, он пришел сюда именно за ответами.

И он их добьется.

Подъем продолжался. Организм Теолрина отчаянно протестовал против столь жестокого обращения с собой; пересохшее горло требовало воды, а нога и бока — передышки. И все же он заставлял себя бежать, пусть и в хвосте отряда. Бежать, сосредоточившись только на ступеньках. Теолрин уже знал: их было по двенадцать штук в каждой из четырех лестниц, что вместе с четырьмя горизонтальными площадками образовывали этаж. Первая, вторая, третья… Вдох. Четвертая. Пятая. Шестая. Выдох… И опять…

Он почти смирился с тем, что вот-вот просто обессиленно повалится на ближайшую площадку, когда люди, бежавшие перед ним, начали останавливаться. Замедлив бег, Теолрин поднял голову и прищурился. Лестница подошла к концу, выведя их на просторную площадку, ведущую к громадным двустворчатым дверям, обитым, если ему не изменяет взгляд, даже не стеклом, но листовым железом. Поверх листового железа были выгравированы не то рисунки, не то какие-то рунические символы: света одинокой лампы в нише стены едва хватало, чтобы видеть грань между стеной и дверными панелями, не говоря уже о дверных рисунках.

— За этими дверями, — Теолрин вздрогнул, когда Факел, обернувшись к ним, заговорил, — находится святая святых Ковена… Их главный алтарь — и одновременно сокровищница. Это то самое место, где хранятся артефакты, что уже много веков позволяют Летающим устанавливать в королевствах Таола свои порядки. — Желтые отсветы от лампы скользили по маске, что закрывала его лицо. — Пришло время исправить это недоразумение! — В голосе Факела прорезались воодушевляющие нотки, похожие на те, что Теолрин недавно слышал от проповедника на площади.

Копье и другие члены отряда в едином порыве вскинули оружие и принялись выкрикивать одобрительные возгласы. Теолрин решил промолчать — слишком уж много сил, физических и моральных, у него отнял подъем.

Когда гул ушел эхом вниз по лестнице, Факел подошел к дверям и осторожно дернул за одно из железных колец посредине створки. Дверь не поддалась. Он кивнул, словно этого и ожидал, после чего отошел к остальным и махнул рукой в сторону Копья. Тот что-то прошептал воинам поблизости.

— Отойдите подальше, — громко скомандовал Копье, пока те что-то доставали из прицепленных к портупеям сумкам.

Теолрин не стал искушать судьбу и отошел поближе к лестнице. Когда люди Копья достали наружу стеклянные шары, он уже догадывался, что сейчас произойдет…

Вспышка резанула по глазам, а от грохота ему едва не заложило уши. Немного подождав, Теолрин распахнул веки и проморгался. От дверей, защищавших сокровищницу Ковена от незванных гостей, осталось одно воспоминание и перекошенная дверная панель; куски дверей унесло внутрь открывшегося зала.

Факел повелительно взмахнул рукой и первым перешагнул через порог. Остальные последовали за ним двумя осторожными цепочками. Теолрин сделал глубокий вдох и зашагал следом за остальными.

Вот оно. То самое место, ради которого все затевалось…

Его сердце неистово стучало в каком-то тревожном и одновременно вожделенном предвкушении.

Зал оказался большим — гораздо больше, чем Теолрин предполагал. Первое, что бросилось ему в глаза, это ряды голубых огоньков, что опоясывали зал по стенам подобно галереям в танцевальном зале герцогского дворца; из-за них округлый зал как будто наполнялся местами голубоватым туманом. Второе, что заставляло Теолрина чувствовать себя неуютно и поднимать взгляд — это многочисленные объемные колонны, разбросанные по залу и возвышающиеся к теряющемуся во мраке сводчатому потолку. Дорога, ведущая вдоль колонн, терялась в темноте дальнего конца зала. Теолрин даже почувствовал что-то вроде трепетного благоговения, когда перешагнул то место, где еще минуту назад стояли двери — настолько величественно, настолько возвышенным казалось все это место. Даже воздух здесь как будто был другой… Впрочем, возможно, все это было лишь плодами его не в меру разыгравшегося воображения.

Отряд двинулся вперед, огибая разбросанные силой взрыва останки дверей. Теолрин видел, как возглавляющий их Факел все ускоряет и ускоряет шаг. Должно быть, ему уже не терпелось как можно скорее получить то, за чем они сюда явились. Остальные воины, чуть рассредоточившись вдоль главного коридора, тоже зашагали быстрее; их ботинки клацали по стеклянным плитам, высекая из них мелодию. Клинк-клац.

Клинк-клинк-клац…

Стиснув зубы от надоедливой, непрекращающейся боли в ступне, Теолрин побежал вперед. Мог ли он даже предположить, что однажды окажется в сердце ковенской Твердыни? В месте, где собраны, если верить Факелу, величайшие предметы времен Инхаритамны. В месте, где, скорее всего, Летающие могут общаться с самими Небодержцами…

Клинк-клац. Клинк…

— Факел! — Встревоженный голос резко остановившегося Копья рассек мелодию, издаваемую ботинками. — Стой! Что-то здесь не то! Там…

Вспыхнул свет — высоко, гораздо выше самого высокого из рядов голубых светильников. Остановившись, Теолрин приподнял голову и замер в изумлении. Свечение — яркое, почти как дневной свет — исходило из сводчатого потолка. Он сверкал, как многогранный кубок, всеми семью священными цветами, разгоняя тьму из глубин зала и высвечивая не только их отряд, но и разбросанные вдоль дугообразных стен альковы. Альковы, в которых Теолрин, опустив взгляд, с ужасом увидел припавших на одно колено людей. Людей, державших в руках небольшие, почти незаметные вещицы, представляющие собой соединение вершины инженерной мысли и обузданную человеком мощь стеклянной стихии.

Он не успел ничего сделать, даже сказать — ровно в это же мгновение тишину разорвало пение спущенных механизмов стеклострелов.

«Нас ждали», — с горечью понял Теолрин, прежде чем десятки, если не сотни маленьких, но хорошо заточенных и крепких стекол обрушились со всех сторон на их беззащитный отряд.

* * *

— Глянь, этот еще дышит.

Сердце Джейл едва не выпрыгнуло прочь из груди, когда Клэйв нарушил тишину своим комментарием.

Они находились в каком-то высоком темном зале, где произошло сражение… или, если точнее, настоящая бойня. С десяток трупов были разбросаны по залу, а вымощенный плитками пол был припорошен осколками и оружием. Клэйв сидел на корточках рядом с одним из окровавленных солдат Ковена, одной рукой сжимая меч, а другую держа рядом с лицом поверженного.

Не переставая оглядываться, Джейл направилась к нему. Она не могла не признать — от картины, что предстала минуту назад перед ее глазами, ей все больше становилось не по себе. Пожалуй, если уж быть совсем честной с собой, она испытывала страх. Страх неизвестности. Страх возможного разочарования — например, если они придут слишком поздно… или, наоборот, слишком рано. Даже простой страх за собственную жизнь ощущался сейчас примерно так же ярко, как, например, на Щетине Кельма, когда стеклянный ливень едва не изрешетил их троицу. Раньше, в годы путешествий по Таолу в поисках убийцы отца, она всячески убеждала себя в том, что страх — удел слабых духом. Что она должна научить себя никогда и никого не бояться. Лишь несколько лет спустя она пришла к осознанию того, что бояться — это нормально. Более того, это не просто нормально — это правильно. Страх отрезвляет. Страх уберегает тебя от глупостей, что ты можешь совершить… пусть и не всегда. Страх — это то, что отличает людей от Небодержцев… и, возможно, от Летающих.

При мысли о Летающих Джейл испуганно обернулась в сторону коридора, из которого они пришли. Здесь, среди трупов, Летающих не было, так что, наверное, она бы не сильно удивилась, появись кто из них здесь и сейчас… Что они с Клэйвом могут против воина, наделенного божественными силами? Абсолютно ничего. Там, во дворце, они и со Стеклянным Рыцарем не сумели справиться, при том, что сражались втроем…

Джейл остановилась в шаге от тяжелораненого мужчины и, последовав примеру Клэйва, присела с другой стороны от него. Меч она положила поверх коленей.

— Ты. Слышишь меня? — негромко спросил Клэйв, приблизив лицо к воину Ковена.

Тот часто и тяжело дышал. Его нагрудный панцирь был весь залит кровью, так что понять, куда именно он ранен, было попросту невозможно.

— Кажется, он не слишком разговорчив, — вскинув бровь, заметила Джейл.

— Ничего. — Клэйв хитровато прищурился. — Это поправимое дело. — Держа меч наготове, Клэйв подался корпусом вперед и принялся водить левой рукой по груди умирающего. Наконец, его ладонь остановилась, а в следующую секунду пальцы Клэйва опустились внутрь раны.

Воин Ковена заорал и задергался; из его левого глаза потекли слезы, а изо рта брызнула кровь.

— Кто. На вас. Напал? — В этот момент Клэйв казался самым настоящим инквизитором, безжалостным и безразличным к чьим-либо страданиям.

Мужчина продолжал извиваться, как червь, и что-то мычать.

— Говори! — Клэйв надавил сильнее, и умирающий издал полный боли крик. Его руки потянулись было к ладони Клэйва, но Джейл ловко перехватила их за запястья.

— Лучшей отвечай, дорогуша, — ухмыльнулась она, надеясь, что ухмылка вышла достаточно устрашающей. — И побыстрее.

— Это… — Раненый сплюнул кровью. — Это был Факел… со своими псами… Мы знали это…

— В каком смысле «знали»? — уточнил Клэйв, опередив Джейл. — Вы знали, что он нападет на Ковен?

— Да… — прохрипел мужчина. — Нашей задачей было… заманить его дальше… — Джейл едва не ослабила хватку, когда внезапно на пожилом и измученном лице воина промелькнула безумная улыбка. — Заманить… в ловушку… на верхнем этаже…

— Что ты несешь? — со всей презрительностью, на которую она была способна, спросила Джейл. — Хочешь сказать, вы добровольно отправились на верную смерть?

Умирающий издал звуки, похожие на смесь бульканья и смеха.

— Ты… Вы… ничего не понимаете… — Взгляд мужчины метался от нее к Клэйву. — Вы можете видеть, но… вы слепы… и глухи…

Джейл с раздражением закусила губу. Долбаные чокнутые фанатики… Ну хотя да, кого еще мог нанять себе Ковен на службу?

— Среди воинов Факела, — произнесла Джейл, — был молодой человек, с порванной местами одеждеой, с мечом гвардейца и чуть прихрамывающий на левую ногу?

— У Факела… — Воин надолго закашлялся. Ручейки крови растеклись по его шее и горлу, сливаясь с озерами крови на панцире. — У Факела нет воинов… Только глупцы, которые поверили в его сказки о новом, лучшем мире…

А затем воин начал смеяться. В его глазах, Джейл готова была поклясться, бушевало самое настоящее безумие. Безумие человека, свято уверенного в том, что умирает за что-то действительно важное.

Джейл расслабила хватку на запястьях безумца и поднесла руки к его шее. Затем чуть сдавила ее и с хрустом выкрутила. Смех оборвался. Глаза воина остекленели, а голова с легким стуком ударилась о плитку.

В гнетущем молчании они с Клэйвом одновременно поднялись на ноги.

— Что он там сказал? — осторожно произнесла Джейл, посмотрев на Клэйва. — Что-то про ловушку на верхнем этаже?

Клэйв кивнул.

— Но на верхнем этаже чего? — произнес он в недоумении.

Джейл указала острием инквизиторского меча в ближайшую стену. Страх, щекочущий ее спину ледяной дрожью, теперь начал соседствовать с решительностью.

— Думаю, — сказала она, — здесь может быть только один подходящий вариант.

* * *

Поддавшись инстинктам, Теолрин отскочил к ближайшей колонне.

Этот прыжок, в который он вложился без остатка, растянулся почти что в целую вечность. Вечность, что наполнилась звоном бесчисленных осколков. Вечность, в которой звучали короткие, обрывочные приказы Факела и Копья. Вечность, в течение которой Теолрин успел понять, что их — всех их — перехитрили, как слепых, глупых и самонадеянных стариков.

А затем вечность закончилась — ровно в тот момент, когда по приземлении его левую ногу, чуть выше колена, прострелила боль.

Адская боль.

Теолрин едва сдержал крик и не выронил меч — настолько внезапной и сильной была эта пронзившая ногу вспышка. Он даже не сразу понял, чем именно она была вызвана. Лишь когда он, пыхтя и стискивая зубы, заполз под покров исполинской колонны и, плюхнувшись на задницу, опустил взгляд, то увидел торчащий из икры синий осколок, сужающийся на конце. И пятно крови, что растекалось, пачкая штанину и обдавая его кожу какой-то непривычной теплотой.

— Твою ж мать, — прохрипел Теолрин, опуская меч на пол.

Его слова были едва слышны на фоне звона и криков: похоже, многие стеклострелы нашли свои цели. Скосив взгляд, Теолрин увидел, как воины Факела падают навзничь — в основном те, что разбрелись по сторонам от главного коридора между колонн. Те, что держались поближе к Копью и Факелу, уцелели… Судя по вскинутым рукам Факела, тот не то создал какой-то щит, не то просто разбросал направленные в его сторону осколки — в любом случае, сумел спасти тех, что держались рядом. Теолрин мысленно проклял себя за то, что не догадался держаться поближе к командиру. Что ему делать теперь, с такой раной? Любое движение левой ноги теперь отзывалось острой, безжалостной болью не только в ступне, но по всей ноге. Даже мысль о том, чтобы просто встать, казалась ему каким-то безумием — что уж говорить о том, чтобы продолжить путь.

Впрочем… Удастся ли хоть кому-нибудь из них продолжить путь? Судя по всему, атака была не случайной. Кто-то хорошо, очень хорошо подготовился к их приходу. Ушей Теолрина достигли щелчки взводящихся механизмов — похоже, те, что прятались в альковах, перезаряжали стеклострелы. Теолрин досадливо покачал головой — даже прячась за колонной, он все равно подставлялся под выстрелы с противоположной стороны; а, судя по тому, что он видел, стрелки притаились вдоль всего периметра зала. От выстрелов не спастись, как ни старайся… Разве что Факел сумеет что-нибудь придумать, чтобы…

Похоже, Факела посетила схожая мысль — Теолрин увидел, как тот, вложив в руку Копью какой-то предмет и что-то сказав ему, резко взметнулся вверх, и плащ за его спиной распахнулся гигантским крылом.

«Давай же», — подумал Теолрин сквозь океан боли.

Факел должен перекромсать их своими силами. Что для него эти застрельщики? Не более, чем младенцы, едва научившиеся ходить… Среди них нет никого, кто мог бы…

Что-то вспыхнуло наверху, опять. Теолрин невольно запрокинул голову, прислонившись затылком к холодному мрамору колонны. Под куполом, сверху вниз, опускалось какое-то туманное, переливающееся священными цветами облачко… Облачко, что по мере спуска все яснее и отчетливее принимало человеческие очертания. Сверкающая темно-фиолетовая кираса. Раскинутые руки, прикрытые длинными рукавами и перчатками. Роскошный семицветный плащ, подобный гигантскому знамени. И маска, больше напоминающая крытый шлем с узкими глазницами… Крылатый крытый шлем.

Все это, вкупе с тем, как обладатель этих одежд плавно опускался вниз по воздуху, могло свидетельствовать лишь об одном.

К ним пожаловал собственной персоной тот, кого, по заверениям Факела, здесь не должно было быть.

Один из Летающих.