Глава 10

Рассказывают, что во времена до Инхаритамны корабли строились не из зеленого стекла, а из самого настоящего дерева. Теолрину верилось в это с трудом. Ведь, в конце концов, это ж сколько нужно деревьев, чтобы смастерить даже маленькую лодку, что уж говорить о грузовом корабле — навроде того, на котором они сейчас плыли? К тому же, зеленое стекло, даже с примесью синего, явно дешевле древесины, это всем известно.

И все же Теолрину хотелось когда-нибудь поплавать на деревянном судне. Не то, чтобы ему не нравилось это, стеклянное судно… Хотя, по правде говоря, оно ему действительно не нравилось.

В трюме, где за прошедшие с момента отплытия полутора суток они проводили большую часть времени, было душно и темно; вдобавок, зеленое стекло слишком уж плохо удерживало тепло, поэтому днем в трюме стояла невыносимая жара, а ночью хотелось волком выть от пробирающего до костей холода. В обшивку богатых судов вроде как добавляли смесь синего и желтого стекла, что делало их более теплоустойчивыми и комфортными для плаваний, но тут Теолрин не был уверен. Он и на обычном корабле плавал третий раз в жизни.

И все-таки это было явно лучше, чем попасть в лапы инквизиции. Теолрин помнил, словно это было только что, с какой нервозностью они с Джейл и Клэйвом постоянно оглядывали портовые улицы перед отплытием. Те полчаса, что работники порта в срочном порядке приводили «Стеклянную Ласточку» в готовность, ему показались по меньшей мере целой вечностью. Однако в какой-то момент она закончилась, и они смогли вздохнуть с облегчением: шлюзы открылись, и вскоре корабль покинул злосчастный Дар-на-Гелиот. Теолрин очень надеялся, что обратно они вернутся нескоро. Возможно, и вовсе не вернутся. В конце концов, зачем? Все, что у него там осталось — это сундук в спальной комнате, в котором из вещей была разве что стопка одежды, запасные ботинки, непочатая бутылка бормотухи и немного стекломонет. Этим он вполне может обзавестись и в столице. Ах да, еще в городе остался погибший по его вине Сайнли — при воспоминании о распростертом на кровати окровавленном теле к горлу Теолрина все еще подкатывала обвиняющая тошнота. Что ему делать с этими воспоминаниями? Постараться поскорее забыть, убедив себя, что Сайнли сам виноват в своей гибели, или же наоборот — прокручивать их раз за разом у себя в голове, напоминая о цене собственной глупости?

Теолрин не знал, но склонялся к первому варианту. Если утонуть в самобичеваниях, он попросту сойдет с ума — а это сейчас было бы совершенно некстати.

Солнце — ярко-оранжевый шар среди облачных каскадов, окрашенных в лиловые и малиновые оттенки — склонялось к горизонту далеко на западе, когда он, перекусив парой лепешек, на которые нехотя расщедрился капитан Корсвэн, поднялся из трюма на палубу. Порывы освежающего ветра тотчас же налетели на него со всех сторон, прогоняя сонливость и настойчиво пытаясь забросить пряди давно не чесанных волос ему на глаза. Большая часть палубы была, как и трюм, заставлена ящиками и коробками с углем. Корма «Ласточки» возвышалась над основной частью палубы. На ней располагалось капитанское возвышение с румпелем, а по соседству — люк, ведущий вниз, в судовую плавильню. Там посменно работали два молодых матроса, следя за тем, чтобы прозрачные стекла с углем в правильных пропорциях поступали в печь, что активировала стеклянные лопасти, благодаря которым судно неизменно двигалось вперед. Теолрин слышал, что в глубокой древности корабли ходили либо на веслах, либо под парусом — однако и тот, и другой вариант казались попросту смешными и неосмысленно дорогими. Говорят, судовую печь — как и механизмы, приводящие лопасти в движение — придумал не кто иной, как сам Небодержец Кельм, покровитель Кельментании. Впрочем, тут Теолрин не был уверен. Жители каждого из восьми государств Таола пытались приписать великие достижения, связанные с переработкой и использованием стекла, именно своему Небодержцу-покровителю, так что в каком-нибудь Арканморе наверняка считают, что эту печь придумал Аркейс.

Вскоре ветер сменился. Теперь густой черный дым, что прежде поднимался над кормой, повалил точно в лицо Теолрину. Поморщившись, он поспешил убраться поближе к носу судна. Правда, там его ждал другой сюрприз — на этот раз в виде нахмуренной Джейл, сидящей на одном из ящиков с видом ребенка, обиженного на весь мир. За последние полутора суток им даже не удалось толком пообщаться, однако сейчас Теолрин решил, что пора наверстывать упущенное. Тем более, что они вроде как стали командой. А команда без командного духа много не добьется.

— Знаешь, — произнес он, подойдя к фальшборту из отполированного зеленого стекла и вздохнув, — мне всегда было интересно, сколько стекла можно найти на дне морей и океана.

Джейл посмотрела на него как на идиота.

— Чего? — хмуро переспросила она.

— Ну, подумай сама. — Не дождавшись приглашения, он уселся на соседний ящик и убрал со лба волосы. — На земле мы научились разгребать стеклянные завалы. А на дне морей? Сколько там ценных стекол? Желтые, оранжевые, фиолетовые… Даже красные и белые.

— И действительно. — Джейл хмыкнула в своей излюбленной уничижительно-издевательской манере. — Может, тебе стоит нырнуть и проверить?

— Очень смешно. — Он сделал вид, что оценил шутку. — Но ведь когда-нибудь люди и впрямь могут найти способ, как поднять стекла с морского дна, не думаешь?

— Даже если и так, то мы с тобой вряд ли доживем до этого великого дня.

— Ты думаешь? Почему?

— Потому что большинство людей полные кретины, — стиснув зубы, отозвалась Джейл, — и все, что их заботит, это как пожрать, выпить и с кем-то трахнуться. Только таких чудил, как ты, заботят стекла на дне морей.

— А что, в таком случае, заботит тебя? — поинтересовался Теолрин.

Джейл закинула руки за голову. Татуировка паука на ее левой щеке зловеще подернулась.

— В данный момент меня заботит вся та херь, в которую мы ввязались. Все эти синие сумерки, новый мир и прочая чушь… Если Клэйв оказался прав, когда говорил про грядущие перемены, то все мы в большой заднице.

— Это еще почему?

— Да потому что большие перемены всегда приносят с собой лишь кучу проблем, с которыми придется разбираться.

— Знаешь, приверженцы Небесного Культа с тобой бы поспорили. Инхаритамна была большой переменой, не так ли? И она искоренила власть Проклятых Отступников, установила мир после столетий кровопролитных войн, воздвигла новые порядки…

— Что чуть не угробили весь Таол, когда люди поняли, что бессильны против стеклянных ливней. Только об этой части Инхаритамны жрецы Небесного Культа не очень любят говорить, не правда ли?

— И все же мы приспособились. Конечно, в первую очередь благодаря Небодержцам…

— Но это не отменяет того, что Инхаритамна принесла Таолу кучу проблем. Как я уже сказала, большинство людей — полные кретины. Они плохо приспосабливаются к переменам.

— С чего вдруг у тебя такие взгляды на мир? — не удержался от вопроса Теолрин. — Почему ты так ненавидишь всех окружающих?

— Кто сказал, что я ненавижу окружающих? Я просто исхожу из худшего сценария: того, где люди поголовно оказываются кретинами. Так, знаешь ли, не разочаровываюсь, когда это оказывается правдой. И приятно удивляюсь, если вдруг кто-то не попадает под эти критерии.

— Интересно. — Теолрин качнул головой к плечу. — Моя матушка, наоборот, говорила, что надо учиться видеть в людях только хорошее, верить в них, как в самого себя… Да, она любила разбрасываться поучительными советами. Жаль только, — его губы непроизвольно сжались, — что сама далеко не всегда им следовала.

Джейл обернулась к нему — впервые за начало их разговора. В ее взгляде Теолрин, на удивление, не увидел гнева или раздражения. Скорее, сочувствие. Ну, или что там у Джейл вместо сочувствия.

— Она осталась в городе? — спросила она после короткой паузы. — Твоя мать.

— Нет. — Теолрин улыбнулся. — К счастью, нет. Я бы не выдержал такой непосредственной близости. Они с отцом уехали, когда я закончил школу. Отец как раз получил предложение переехать по работе в столицу. Там открывались новые стеклодувные мастерские, а он… Ну, он был отличным стеклодувом. — Теолрин вздохнул, вспоминая, как редко лицо отца светилось улыбкой. Обычно на нем была заметна лишь одна усталость. — Иногда я думаю — может, мне стоило пойти его дорогой. Научиться плавить стекло, обрабатывать его, придавать форму… Причем в последнее время я думаю об этом все чаще. Хотя в детстве, веришь или нет, я был полон уверенности, что стеклодувами работают только полные неудачники — те, которым не удалось добиться чего-то действительно стоящего…

— Да уж, — на лице Джейл проскользнуло подобие одобрения, — детские убеждения — штука серьезная. Многие цепляются за них, взрослея, но не желая признавать, что когда-то в чем-то ошибались. — Джейл помолчала и хрустнула шеей. — Так ты, получается, планируешь навестить их в столице?

— Кого?

— Ну, родителей, кого ж еще?

— А, их. Как тебе сказать. Вообще-то… я надеялся избежать этого. Не хотелось бы вмешивать их в нашу авантюру. Да и, если честно, я даже вряд ли вспомню их новый адрес.

— Наверное, ты прав, — после небольшой паузы отозвалась Джейл. — В такое рискованное предприятие родителей вмешивать не стоит.

Теолрин кивнул. Какое-то время они молчали, чуть повернув голову вправо и глядя, как солнечный диск начинает плавно погружаться за линию горизонта.

— А что твои родители? — рискнул спросить он. — Они… остались в Дар-на-Гелиоте?

Теолрин был практически уверен, что Джейл вместо ответа просто пошлет его куда подальше. Однако она удивила его, ответив практически сразу:

— Меня воспитывал отец. Мать умерла при родах… По крайней мере, мне так говорил отец.

— Сочувствую. Ну, отец — это лучше, чем ничего. — Он поморщился от того, как это прозвучало. Теолрин никогда не был силен в разговорах, где надо кого-то поддержать или утешить — особенно если такие разговоры ведутся на трезвую голову. — Он помог тебе вырасти, пережить трудности подросткового возраста и всего такого, правильно?

— Его убили, когда мне было десять.

Теолрин замер с открытым ртом и медленно его прикрыл. Между ним и Джейл повисло неловкое молчание. Очень неловкое.

— Я… Мне жаль, — наконец выдавил он из себя. — Как… это случилось?

— Ну, мой папаша всегда был большим любителем поискать приключений на свою пьяную задницу. Он влез в какую-то потасовку в трактире и словил нож в печень.

— Вот как. — Теолрин не мог заставить себя посмотреть на Джейл. — Должно быть… это был тяжелый удар для тебя.

— Мне рассказали об этом следующим утром. Потом привели в суд, на допрос того убийцы. Помню, как сейчас… — Теолрину показалось, что голос Джейл слегка задрожал. — Он оказался совершенно не таким, каким я себе его представляла. Я была уверена, что это непременно будет здоровенный амбал, ну знаешь, со шрамами и выбитыми зубами… А на деле же убийцей оказался низенький, ничем не примечательный человек лет тридцати, с бегающими глазками и волосами соломенного цвета, что постоянно топорщились во все стороны… вроде как он был писарем при каком-то архиве. Там были какие-то люди… не знаю, его друзья или даже родственники… они все, как один, клялись, что этот мужчина по жизни тихий и спокойный, что он и мухи не обидел… и все в таком духе. Говорили, что он просто перебрал лишнего, и вообще — что просто защищался, когда начался мордобой… Я смотрела на него, пока они говорили, а он все кивал головой… кивал… и улыбался. Помню, в какой-то момент я словно увидела насквозь его гнилую сущность. По его взгляду я поняла, что он ни капли не сожалеет о содеянном. Более того — он, возможно, впервые в своей никчемной жизни, наконец почувствовал себя… значимым. Ему нравился этот ажиотаж, что разросся вокруг его персоны.

Джейл надолго замолчала. Теолрин рискнул повернуть голову. Ему показалось, что уголки ее глаз заблестели. Он поспешил отвернуться.

— И что потом? — осторожно спросил он.

— Ему дали пять лет тюрьмы. Пять лет тюрьмы, Тео! Пять лет в неволе… в обмен на целую жизнь. Как думаешь, это справедливая цена за жизнь моего отца?

— Я думаю, — отозвался Теолрин после некоторых размышлений, — что человеческую жизнь вообще нельзя измерить… в чем-то другом.

Его передернуло, когда перед глазами невольно всплыл образ мужчин, которых они с Джейл прикончили. Кажется, ночью ему снилось, как те двое приходили к нему и что-то спрашивали.

Боковым зрением Теолрин увидел, как Джейл медленно кивнула.

— Когда вынесли вердикт, — тихо произнесла она, — я подошла к тому мужчине. Он сразу же начал рассказывать мне, что ему очень жаль, что он в жизни больше не притронется к выпивке… но я даже не пыталась слушать. Я видела, что он доволен. И что — предоставься ему подобная возможность — он бы снова ей воспользовался. Не раздумывая. — Пальцы Джейл сжались в кулаки так, что побелели костяшки. — И тогда я подошла к нему вплотную и прошептала: «В тот день, когда ты выйдешь из тюрьмы, я найду тебя. И убью».

— Ого. — Теолрин присвистнул. — Что, так и сказала?

— Слово в слово.

— Охренеть. — Он уважительно закивал, параллельно обдумывая, хватило ли бы у него смелости и решительности для чего-то подобного. Ему понадобилось много времени, прежде чем научиться прямолинейно и честно говорить людям то, что он о них думает… и то не во всех случаях. — А что потом?

— Потом… — Джейл сомкнула губы в тонкую розоватую линию. Теолрину показалось, что ее глаза наполнились болью. — Потом я…

— Эй вы, двое! — Теолрин вздрогнул от резкого голоса капитана Корсвэна. Обычно тот был спокоен и даже весел (особенно когда покуривал трубку Клэйва), но сейчас в его голосе определенно звучало напряжение. Даже нервозность. — Подойдите. Быстро.

Теолрин нехотя поднялся вместе с Джейл. Ему страсть как хотелось узнать продолжение истории, но перечить капитану он не решился. К тому же, вряд ли тот стал бы звать их без особой необходимости.

Его опасения подтвердились, когда, взобравшись на корму, они увидели Корсвэна, стоящего у кормового фальшборта с подзорной трубой в руке. Сбоку от него к небу поднимался дрожащий на ветру столб черного дыма — в корабельной плавильне, не покладая рук, трудился один из матросов.

— Что-то случилось? — озабоченно спросила Джейл, приблизившись следом за Теолрином к капитану.

Тот несколько раз постучал подзорной трубой по левой ладони. Его лоб покрылся сетью морщин.

— К нам приближается патрульный корабль, — произнес он безрадостно.

Теолрин мысленно выругался. Новость действительно была не из тех, что он надеялся услышать.

— Точно к нам? — уточнил он.

— А ты видишь вокруг кого-то еще? — раздраженно ответил капитан, брызнув слюной на палубу.

— Что им могло от вас понадобиться? — спросила Джейл, встав сбоку от капитана и прищурив взгляд.

Теолрин последовал ее примеру, однако в вечереющем воздухе ничего не разглядел, кроме уходящего к горизонту полотна воды и нависшего над ним небосвода.

— Понятия не имею, — пробурчал Корсвэн, продолжая нервно постукивать себя трубой. — Я, конечно, надеюсь, что они просто очень вежливые и плывут к нам исключительно для того, чтобы пожелать доброго вечера… Но, если честно, я немного в этом сомневаюсь. Патрули и вежливость — понятия не совместимые.

Теолрин встал слева от Корсвэна и обхватил ладонями верхнюю перекладину фальшборта. Обе ладони чуть кольнуло — недавние раны от осколков все еще не зажили как следует.

— А мы не можем от них… — он помедлил, — ну, уйти?

— Уйти? — Капитан вопросительно обернулся на него.

— Ну да. Уйти. Уплыть. Сделать так, чтобы они не догнали нас.

— Ты хоть представляешь, — воскликнул Корсвэн, — что мне будет за это? Меня как минимум лишат лицензии капитана. А, скорее всего, еще и наложат громадный штраф, который я хрен когда выплачу. И это не считая того, что их двигатель в полтора раза мощнее нашего, так что уйти от них навряд ли нам удастся.

— А, ну так бы сразу и сказали. — Теолрин вздохнул. Его пальцы сжали перекладину фальшборта сильнее, а сердцебиение слегка участилось. — Тогда… Какие мысли?

— Идите в трюм, — после короткого размышления ответил капитан. — Спрячьтесь так, чтобы вас не нашли. Будем надеяться, что они просто хотят лишний раз проверить все документы.

Теолрин решил не спрашивать о том, что капитан собирается предпринимать, если дело не в документах. Переглянувшись с Джейл, он зашагал, огибая нагромождения ящиков, к ведущей в трюм лестнице. Затем, пригнув голову, принялся спускаться. Корабль немного покачивало, так что ему приходилось держаться за перила.

— Клэйв! — крикнул он, достигнув низа и пытаясь приспособиться к темноте. — Подъем!

— Какого хрена? — раздалось неподалеку сонное бурчание. Парой секунд спустя над ближайшими нагромождениями ящиков возникла заспанная морда Клэйва. — Ты чего, мать твою, разорался? Я только уснул.

— Отоспишься как-нибудь в другой раз, — ответила за Теолрина Джейл. — К нам приближается патрульный корабль. Нужно придумать, как спрятаться так, чтобы нас не нашли при обыске.

— Дерьмо собачье, — пробормотал Клэйв, а затем протяжно не то вздохнул, не то зевнул. — Ладно. И где будем прятаться? Есть идеи?

Теолрин заозирался по сторонам. Пространство трюма не могло похвастаться какими-то излишествами. Повсюду стояли ряды ящиков (в высоту по три-четыре штуки) и несколько мешков (все с тем же углем, запах которого, как казалось Теолрину, уже впитался в его одежду). Угольную идиллию нарушали разве что несколько циновок, что были приспособлены ими для сна. Где тут прятаться, Теолрин не имел ни малейшего понятия.

Джейл, со своей привычной хмурой физиономией, подошла к ближайшему нагромождению ящиков и, немного повозившись, открыла один из верхних. В воздух тут же взвились черные облачка; Теолрин поспешил прикрыть лицо ладонью — вдыхать эту угольную дрянь ему совсем не хотелось.

— Ящики заполнены не доверху, — произнесла она тоном, в котором Теолрин уловил победные нотки.

— И-и? — уточнил он, подойдя к ней.

— Мы можем начать пересыпать уголь, — повернулась она к нему. — Думаю, из десяти таких ящиков можно сделать девять заполненных доверху — и останется один пустой.

— И что мы будем с ним делать? — фыркнул Клэйв, приближаясь к ним сбоку и протирая глаза. — Наденем себе на голову?

— Почти. Спрячемся внутрь.

Теолрин недоверчиво заглянул Джейл через плечо в ящик, что она держала открытым.

— Ты думаешь, — недоверчиво спросил он, — что сможешь в нем поместиться, даже если он будет пустым?

— Ты на что это намекаешь? — Джейл развернулась к нему корпусом, и Теолрин невольно отшагнул, едва не врезавшись спиной в ящики. — Что я слишком жирная для этого?

— Да ну о чем ты! — «Вообще-то да, я имел в виду, что ты весьма крупная». — Просто… Сами по себе ящики маленькие.

— А вот мне кажется, что Джейл права, — успел вставить свое мнение Клэйв. — Ящики не такие уж и маленькие. А человеческое тело может проявлять чудеса гибкости.

— Да, — кивнул Теолрин, — например, если ты гимнаст или акробат.

— Или, — Клэйв поднял кверху палец, — если на кону стоит твоя жизнь.

Этот аргумент Теолрину было нечем крыть. Он развел руками и обреченно вздохнул:

— Ладно. Давайте попробуем.

— Давайте не пробовать, — рявкнула Джейл, — а делать. Если капитан не соврал, то патрульное судно скоро нас нагонит. Значит, времени у нас в обрез. Так что хватит умничать и давайте пересыпать этот гребаный уголь.

«Нужно было все-таки идти в стеклодувы, — с горечью подумал Теолрин, принимая от Джейл первый ящик. — Или в пекари».

Загрузка...