Алый осколок (СИ)

Глава 13

Забросив последнюю горсть смеси угля и прозрачного стекла в жадно полыхающее жерло плавильни, Теолрин выдохнул с облегчением. Он отставил лопату к стене, протер рукавом пропитанное потом лицо и поспешил к лестнице, ведущей на палубу. Теолрин понятия не имел, как матросам удается находиться в этой духоте и жарище по пять-шесть часов кряду — сам он едва выдержал два часа, и то с перерывами. Сейчас плавильня была щедро накормлена, так что Теолрин решил, что имеет право на небольшой отдых.

Их корабль — точнее, корабль, который они позаимствовали у инквизиторов (которые, в свою очередь, позаимствовали его у патрульной службы), — уверенно двигался вперед уже почти полутора суток с того момента, как их троица зашла на борт. С горем пополам им удавалось вести судно курсом к столице — ну, или, по крайней мере, они на это надеялись. В остальных аспектах корабельной жизни проблем тоже не возникло. В трюме нашлись не только приличные запасы еды и воды, но и добротные спальники, а также — что особенно порадовало Джейл — целый арсенал оружия. Осталась самая малость: добраться до берега. Если верить Клэйву (что после дневного стояния за рулевым веслом, а затем четырех часов в плавильне спал мертвым сном в трюме), это должно произойти часов через десять. С учетом того, что на востоке только-только брезжили первые лучи рассвета, то где-то к полудню они должны причалить немногим севернее Тар-на-Латара.

Теолрина такой расклад вполне устраивал.

Поднявшись на палубу, он поежился от холода и поплотнее закутался в подбитый мехом плащ, весьма удачно найденный в недрах судна. Мелодия, с которой огонь пожирал стекло и уголь, сменилась на другую, тоже приевшуюся — на плеск волн о борта корабля. Теолрин зашагал к носу судна, ориентируясь на свет фонаря, прикрытого желтым колпаком. Фонарь, разумеется, держала Джейл. Они втроем долго дискутировали о необходимости постоянного наблюдателя, но все же пришли к выводу, что лучше перестраховаться и дежурить на носу — кто его знает, в конце концов, какие сюрпризы могут внезапно всплыть на их пути или где-нибудь поблизости.

— Холодная сегодня ночка, — бросил Теолрин, зевнув и остановившись в паре шагов сбоку от Джейл.

Та лениво покосилась на него.

— Не боишься оставлять плавильню без присмотра? — недовольно проворчала она.

— Загрузил в нее с запасом. Уверен, четверть часа у меня теперь точно есть. — Теолрин снова зевнул и помотал головой. Его клонило в сон, даже несмотря на бодрящий ночной воздух. — Какие у тебя новости? Ничего необычного на горизонте?

— По-твоему, в этой темноте что-то можно увидеть? — Если в этом мире что-то и было вечно, то это голос Джейл: неизменно низкий и недовольный. — Мы с одинаковым успехом можем плыть по безбрежным морским просторам и нестись прямиком на береговые скалы.

— Ну, Клэйв заверил, что вычислил нужное направление по лунам и звездам…

Джейл громко фыркнула.

— По лунам и звездам? Что это вообще за бред? — Она вскинула голову, и Теолрин невольно последовал ее примеру.

Нависшее над ними темное полотно казалось пустым и безжизненным, разве что Жемчуг, Янтарь и несколько самых ярких звезд проглядывали сквозь облака.

— Он ведь объяснял: звезды всегда…

— Ой, умоляю, оставь это занудство при себе, у меня нет сил снова это выслушивать. По звездам так по звездам.

Теолрин не нашелся, что на это ответить. Он прислонился левым боком к фальшборту и какое-то время молча стоял, вслушиваясь в шум моря и гул лопастей корабля. Джейл стояла, словно изваяние, положив держащие фонарь руки поверх бушприта, а голову — поверх рук.

— Слушай, Джейл. — Теолрин немного замялся, все еще не зная, хорошая ли это идея — снова ворошить эту тему. — Там, на «Ласточке»… Ты так и не успела рассказать, чем все закончилось.

— Что закончилось? — На этот раз она даже повернула голову в его сторону.

— Ну, та твоя история. О мести за отца. Ты… действительно спустя пять лет прикончила того гада, когда тот вышел из тюрьмы?

— А, ты об этом. — Теолрин заметил, как губы Джейл сложились в тонкую линию. — Знаешь, после суда внезапно выяснилось, что подготовка мести — далеко не единственное, над чем мне стоит думать. У моего отца не было близких родственников… либо же они были, но я просто была им не нужна, не важно. Через пару дней в дом отца пришли люди и сказали, что теперь этот дом принадлежит им — якобы за долги… хотя я до сих пор уверена, что у отца не было никаких долгов.

— И… что ты сделала?

— А что я, по-твоему, могла сделать? Мне было десять, Тео! Конечно, я пыталась отстаивать свои права, но они попросту выгнали меня на улицу!

— В каком смысле?

— В абсолютно, мать твою, в прямом! Мне пришлось учиться самостоятельно добывать пропитание и искать, где заночевать! Я стала ребенком трущоб, одиноким и озлобленным на весь мир.

— Но погоди… — У Теолрина никак не укладывалось в голове сказанное Джейл. — У нас ведь всякие… приюты и все такое.

— У вас, может, и есть, — процедила Джейл сквозь зубы с явной обидой.

Теолрин прищурился.

— Так дело было не в Дар-на-Гелиоте?

— Нет, тупица! Это было даже не в Кельментании! Мы с отцом жили в городке на северо-западном побережье Кавенгона. Местным властям там испокон веков было плевать на беспризорников и бездомных, лишь бы те не сильно мешали «добропорядочным» горожанам.

Глаза Теолрина расширились.

— Так ты из Кавенгона! — Теолрин мысленно хлопнул себя по лбу. — А я-то все ломал голову, почему это ты растягиваешь гласные.

— Да не растягиваю я гласные, — возмутилась Джейл.

— А вот и растягиваешь. — Теолрин улыбнулся против воли, а затем вспомнил контекст рассказываемой истории и поспешил убрать улыбку. — Ладно, спросим у Клэйва, когда он проснется. Черт, ты из Кавенгона… Почему ты ни разу не говорила об этом?

— А ты разве спрашивал?

— Справедливо. — Он передернул плечами. — Ну, так и… Как ты приспособилась к жизни на улицах?

Джейл долгое время молчала, сверля Теолрина оценивающим взглядом, словно решая, достоин ли он услышать продолжение. Теолрин почему-то был уверен: Джейл нечасто делилась с кем-либо этой частью своей биографии. Совсем не часто.

Возможно, он и вовсе в этом у нее был первый.

— С трудом, — наконец произнесла она, отвернувшись и вновь положив руки на бушприт. — Поначалу я думала, что подохну там, где-нибудь в сточной канаве… Но потом мысль о мести тому ублюдку придала мне сил, чтобы жить… точнее, выживать. Она была, так сказать, моей путеводной звездой все это время… — Джейл замолчала и вскинула голову. — Путеводная звезда! Черт, так по ним и правда можно определять направление движения?

— Вот видишь, — хмыкнул Теолрин, — не только я сегодня узнаю что-то новое. — Он рискнул еще чуть приблизиться к Джейл. — Но чем ты питалась?

— Чем придется. Где-то находила объедки на помойках… Где-то попрошайничала… Где-то воровала… Знаешь, что в этом всем было самым неприятным?

— Попрошайничать? — предположил Теолрин.

Он не знал, что должно произойти, чтобы он смог перебороть свою гордость и начать попрошайничать. По крайней мере, в таком возрасте.

— Нет. Это-то как раз оказалось несложно… особенно после двух дней голода. Самым неприятным открытием стало то, что практически вся территория города уже была поделена между уличными шайками. А они… Они не терпели таких одиночек, как я. Знаешь, как они дали мне об этом понять?

— Как? — На этот раз Теолрин решил не строить предположения.

— Они поймали меня на шестой день моих уличных приключений. Потом завели в трущобы и дружно избили.

— Ты серьезно?!

— А что, похоже, что я тут шутки шучу? Старший из них — кажется, ему было лет пятнадцать — объяснил после этого, что если они поймают меня на их территории еще раз, то переломают руки и ноги и бросят в выгребную яму. Звучало… на редкость, знаешь ли, убедительно. Несмотря на то, что на тот момент у меня гудела голова, я запомнила каждое его слово. Каждую гребаную интонацию! — Теолрин заметил, как ладони Джейл сжались в кулаки. Он испугался, что сейчас Джейл случайно спихнет стоящий поверх бушприта фонарь, и они останутся без освещения. — Так что… я сделала выводы и стала действовать осторожнее. Внимательнее. Как выразились бы поэты, «это был долгий и тернистый путь». — Теолрину показалось, что Джейл скривилась. — Ненавижу поэтов. Никчемные, бесполезные кретины… А, ну и хрен бы с ними. Я нашла себе ночлег на заброшенном чердаке старого дома, нижние этажи которого служили мастерскими. Научилась быстро бегать, заговаривать зубы, незаметно срезать кошельки… Но да, все это время я не забывала о том, почему я вынуждена так жить. Я ждала… Точнее… Я выжидала.

Воцарилась долгая тишина. Теолрин решил, что самым разумным будет никак не торопить Джейл, если он, конечно, хочет услышать продолжение. Наверное, ему стоило вернуться к плавильне и посмотреть, достаточно ли там угля и стекол, но что-то подсказывало ему, что если он уйдет сейчас, то Джейл больше не рискнет приоткрыть ему душу.

— Знаешь… — Он вздрогнул, когда она неожиданно заговорила. — Под конец этого пятилетнего срока меня начали посещать сомнения: а смогу ли я взять и хладнокровно, без малейшей тени сомнения, лишить человека жизни? Я убеждала себя, что смогу. В конце концов, последние годы я жила рука об руку со смертью. Я видела много смертей: от голода, от жажды, от яда, от клинка в спину и метко брошенного камня… Одной зимой — кажется, мне было тринадцать — я блуждала по трущобам в поисках еды… точнее, объедков… И наткнулась на девочку, лет семи. Я немного знала ее: они со старшим братом остались без родителей, дом их продали, так что им двоим приходилось скитаться по улицам и попрошайничать. Так вот, когда я нашла эту девочку, та лежала в подвале, посиневшая от холода. Брошенная. Никому не нужная. — Джейл выждала долгую паузу. Ее лицо оставалось неподвижным. — Уже потом я узнала, что ее брата поймали, когда он пытался срезать кошелек у какого-то богача, и его вздернули на виселице. Девочка — я даже не знаю, как ее звали — просто осталась один на один со смертью… И ничего не смогла с этим сделать.

Голос Джейл чуть задрожал на последних словах. Теолрин уже собрался открыть рот, когда понял, что не знает, что сказать. Что она не виновата? Что один на один со смертью не совладать никому, кроме Небодержцев? Как будто он скажет ей что-то новое…

— Я похоронила ее, — произнесла Джейл еще тише, чем прежде, — собственноручно вырыв яму на заднем дворе дома, где жила. Гнев и ярость так и рвались наружу из меня, но я сдержала эмоции и не проронила ни слезинки. Только потом, когда я засыпала могилу землей, то пошла в соседний район, где отыгралась на двух пьяных щеголях, что пытались облапать какую-то девушку.

— Отыгралась? — На этот раз Теолрин не удержался.

— Я избила обоих до потери сознания стеклянной дубиной. И забрала у одного из них плащ.

— Зачем?

— Он был с меховой подкладкой, а зима, как ты понял, была в Кавенгоне не из жарких. Мне не хотелось кончить, как та девчонка. — Джейл взмотнула головой. — Словом… после таких историй я думала, что готова убивать. Да и желание отомстить никуда не делось. Во снах я только и видела, как встречаю того урода на выходе из тюрьмы и приветствую его… по-всякому. Моим любимым был тот вариант, где я поочередно ломала ему все кости и оставляла подыхать посреди собственного дерьма.

— Живописненько, — не мог не отметить Теолрин.

— А то. — Джейл вздохнула. — Ладно, такими темпами мы до утра не уложимся… В общем, однажды отметины на стене моего чердака закончились. Роковой день настал, и, вооружившись стеклянными ножами, я вышла на охоту… Знаешь, чего я не учла?

— Чего?

— Того, что этому мудаку скостят срок. Оказалось, что за прилежное поведение и что-то в таком духе его выпустили на три месяца раньше. Три месяца, Тео! Ты можешь себе это представить?

— Ну… Представить-то могу, но…

— Я была в ярости. В нечеловеческой ярости! Вся моя подготовка к великому возмездию просто пошла псу под хвост! Само собой, я не опустила руки и стала узнавать детали. Эта паскуда, как могла, пыталась замести следы, но кое-что мне все же удалось выяснить. Уж не знаю, воспринял ли он те мои слова всерьез либо же просто хотел оказаться подальше от своего прошлого… В общем, он почти сразу же после освобождения сбежал из города.

Джейл сделала долгую паузу, и Теолрин рискнул предположить:

— Подозреваю, ты не сильно обрадовалась, узнав об этом.

— Вообще не обрадовалась. Однако спустя еще пару дней поисков я вышла на его след. И отправилась в погоню.

— И судя по тому, что рано или поздно ты очутилась в Дар-на-Гелиоте, та погоня была… очень долгой.

— Слишком долгой, — согласилась Джейл. — Но хуже всего то, что она оказалась безрезультатной. Этот говнюк несколько раз ускользал от меня в последний момент. Черт, однажды он был практически у меня в руках… А потом он словно растворился в воздухе. Где-то здесь, в Кельментании.

— Так ты поэтому осталась здесь жить? — не скрыл удивления Теолрин. — Только потому, что тебя завела сюда дорога мести?

— Ну да. А что еще мне было делать? Возвращаться обратно через половину континента? Ну уж нет, с меня хватило приключений.

— Неужели ты жалеешь о том, что гонялась за убийцей отца? Святые Небодержцы, Джейл, да многие могут только мечтать о таком! Ты не побоялась радикально поменять свою жизнь, и это здорово! Новые города, новые люди… Впечатления, эмоции…

— Ты понятия не имеешь, какую цену мне пришлось заплатить за эти впечатления! — Джейл резко обернулась к Теолрину. Ее лицо исказила ярость, и Теолрин невольно отпрянул. — Думаешь, это легко и весело — пятнадцатилетней девушке путешествовать по миру?! Тебе сказать, сколько раз меня пытались трахнуть и убить, а?! Сказать, сколько раз моя жизнь висела на тоненьком волоске?!

— Джейл, погоди…

— Нет уж, не смей затыкать мне рот! — Похоже, Джейл окончательно вышла из себя: Теолрин уже несколько раз пожалел о наспех сказанных словах. Казалось, еще немного, и глаза Джейл начнут метать молнии, а вытатуированный на левой щеке паук материализуется и перепрыгнет на него. — Наш мир — это куча гребаного дерьма, по которой мне пришлось пройти, едва не захлебнувшись им!

— Джейл, — Теолрин испуганно прищурился, — погоди, мы…

— Я сказала, сука, не смей меня перебивать! — Шагнув вперед, Джейл ухватила Теолрина за грудки и приподняла над палубой. — Это было нихрена не приключение, понимаешь?! Это была ебучая борьба за ебучее выживание!

— Джейл! — Теолрин постарался прокричать это, но вышло, скорее, испуганное кряхтенье. — Там, впереди! — Он приподнял правую руку и указал ею вперед, по ходу движения судна. — К нам что-то приближается…

Джейл непонимающе нахмурилась. Затем разжала пальцы, выпустив Теолрина на палубу, и с недоверием обернулась обратно, лицом к бушприту. Судорожно схватила фонарь и приподняла его на уровень лица.

— Что за херотень… — прошептала она.

— Это не херотень, — сглотнув, произнес Теолрин.

В свете фонаря, лун и редких звезд он видел, как их корабль несется на что-то большое и темное. Не другой корабль. Что-то вроде суши… И Теолрин, вспомнив их примерное местоположение, с ужасом понял, что именно.

— Это Щетина Кельма, — произнес он, словно огласив роковой вердикт.

Впрочем, в некотором роде так оно и было.

Щетиной Кельма в простонародье называли обширное — в несколько десятков, а то и сотен миль в периметре — нагромождение рифов и скал в юго-западной части Кельментанийского моря, на которых во время штормов и бурь нашли свой конец бесчисленное количество судов. По заверениям Клэйва, они должны были обойти ее с севера, но… Теолрин пока что верил своим глазам, а те свидетельствовали о том, что обойти Щетину Кельма им не удалось.

И что их корабль несся, практически на полной скорости, прямо на рифы.