Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг

Глава 38

– Только ты можешь меня спасти! – начинаю без предисловий, как только дверь в домик Эйдана открывается на чуточку.

– Ух ты, внезапно. – Нахмурившись, он пропускает меня войти. – Пока ты не перешла к делу, предупреждаю: я сегодня опасен для психики окружающих, утренние занятия выдались не так чтоб приятными. Если что, я предупредил.

– Мне ли привыкать? – Пожимаю плечами, всё же всматриваясь в лицо сводного. – Я бы и зашла в другой раз, правда, но мне больше не к кому обратиться.

– А как же Латимер?

– Какой же ты ёж, Эйдан Мортимер! – Почему-то его щетинистость вызывает улыбку. С расслабленным галстуком и в распахнутой не по этикету рубашке он выглядит слишком милым, домашним, простым, как бывает дома, а не здесь. Не совсем отдавая отчёт в том, что делаю, преодолев в два шага разделяющее нас расстояние, клпду ладони на его щёки, смешно их сжав. Привстав на носочки, чтобы поймать его взгляд, отвечаю: – У меня есть замечательный и всемогущий сводный брат, зачем мне Латимер?

– Неправильный ответ. – Руки ложатся на мою талию, притягивая ближе. – Полезно сначала думать, а затем делать, Люка… Приходить в домик к Диким, просить о помощи, озвучивая вещи, которые я не так чтобы рад слышать. Очень плохое начало разговора.

Расслабив ладони, я всё ещё не спешу их опускать, вместо этого медленно, едва заметно провожу подушечками пальцев по скулам.

– В мире больших денег, титулов и связей братско-сестринские отношения не всегда дружные. Чаще всего это соперничество… – Его ладони на моей талии сжимаются. Непонятно, собирается ли он прижать меня к себе ещё сильнее или борется с желанием отпустить.

– Тогда вот тебе признание: мне очень нравится мой брат, даже когда он циничный ублюдок.

Мы зависаем в моменте, всматриваемся в друг друга так. Запретный плод сладок. А я страсть как люблю сладкое.

– Мне нравится, когда ты настолько откровенна, даже пусть и болтаешь гадости, – говорит он, лёгким касанием притрагиваясь к моим губам.

Моя ладонь медленно перемещается с щеки на затылок, пальцы путаются в волосах, в попытке притянуть его ближе, углубить такой неожиданно желанный поцелуй.

– Хочешь мой язык, а, птичка? – Он продолжает колоть словами, но вместе с тем мягко, нежно даже проводит пальцем по губам, тут же ведя по следу касания горячим, влажным языком.

– Бессердечный мужчина, – шепчу ему в губы, вытягиваясь струной.

– Хорошо, что ты помнишь об этом, даже сейчас. – Его губы скользят по моей шее, медленно, с каким-то садистским удовольствием растягивая время, когда мы оба, я чувствую, горим внутри, желая большего.

Ладони на моей талии приходят в движение. Одна, путешествуя по бедру, ныряет под юбку, оглаживая попку сквозь тонкий капрон колготок. Мне бы хотелось… чтобы там сейчас были чулки и он терял бы голову от контраста горячей кожи, кружев и моих напрочь влажных трусиков… зато второй достаётся больше. Прихватив край блузы, он тянет её верх, до самого пупка, касается дрожащего от предвкушения живота.

– Так с чем тебе помочь, сестрёнка? – Хищная улыбка. Пусть я не вижу её, но чувствую кожей.

– П-платье, на бал. – Жмурясь, тихо выдыхаю, в попытке сдержать рвущийся стон. – Я… я… не знала…ах…

Его ладонь проходится у меня между ног, где влажно, даже несмотря на тонкую преграду хлопка и капрона.

– Такая отзывчивая, сладкая, мокрая…

– Да… да… да… – Одно разрешение, один ответ на все заданные и незаданные вопросы.

Я вовремя понимаю, что Эйдан решает сменить наше положение, схватившись за его плечи. Подхватив под попку, он усаживает меня на стол, встав между широко расставленных ног. Кажется, я что-то задеваю ногой, так как следующий за падением грохот заставляет нас на мгновение замереть, чтобы тут же утонуть в бушующем океане эмоций в глазах друг друга. Он толкается мне языком в рот, наконец-то даря эйфорию, лишая воздуха. Прихватываю губами и кусаю его нижнюю губу с не меньшим рвением, с той бешеной потребностью, что будоражила меня в последнее время.

Мои бёдра приходят в движение, хочется чувствовать Эйдана ближе. Обхватив ногами, напираю пяткой на его зад, притягивая к себе, тесно прижимаясь промежностью к выпирающему возбуждению сводного. Руки с дрожью нетерпения спешат избавить его от рубашки, прикоснуться к горячей коже. Тяну её края, как он это сделал недавно. От первого прикосновения подушечек пальцев к торсу он напрягается, а я кайфую от рельефного пресса. Все волоски на теле встают дыбом, кожу мурашит от удовольствия… пальцы касаются ремня на брюках…

– К-какого чёрта здесь происходит? – Вопрос, летящий со стороны двери, окатывает льдом.